Глава 75 - “Луис Арнеб”
…...То, что называют положительным и отрицательным в жизни - это великие азартные игры, определяемые рождением и окружающей средой.
Это была философия, которую Луис Арнеб приобрела в качестве архиепископа Греха «Чревоугодия» после того, как поедала и выслеживала жизни бесчисленных людей.
Луис Арнеб, была младшей сестрой среди трех братьев и сестер, которые были Архиепископами Греха наделенными «Чревоугодием».
По своей природе, вопреки масштабам и ненадежному состоянию контроля за своей деятельностью, Культ Ведьм был на удивление нераскрытым истинным положением дел, хотя многое, особенно касающееся Архиепископов Греха, было окутано тайной.
Хотя главным источником этого было то, что большинство людей, которые столкнулись с ними, погибли, те, чьи имена хорошо известны даже среди Архиепископов Греха…… нет, так было раньше, те, у кого "были хорошо известны их имена", должно быть, были двое из «Лени» и «Жадности».
Помимо этого, даже если было установлено, что Архиепископы Греха «Гнева» и «Похоти» и, наконец, «Чревоугодия» существовали, в течение нескольких лет было затуманено загадками, что это за группа. Более того, было неизвестно само существование Луис Арнеб, младшей сестры среди троих братьев и сестер «Чревоугодия», за исключением Архиепископов Греха, которые были единственным исключением.
Скрытый Архиепископ Греха - вот на каком месте стояла Луис Арнеб.
“Ну, знаете ли, мы не хотели этого”
Так прошептала Луис, вытянув ноги в белом пространстве, в котором она находилась с рождения.
Бессознательно Луис не могла покинуть это белое пространство и не имела возможности ни с кем встретиться.
Не имея возможности воспользоваться Полномочием «Чревоугодия» где-либо, кроме места, где она также была строго ограничена, для нее это было то, что она называла неиспользованным драгоценным имуществом.
Однако, благодаря двум старшим братьям, она не стала недееспособной только в том, что касается еды.
Это было потому, что «Воспоминания» и «Имена» ели ее старшие братья..., то есть жизни других, она могла без всяких ассоциаций уловить эту еду и утолить свой голод.
“Почему мы должны быть такими?”
Утоляя голод за счет того, что осталось от своих старших братьев, в то же время предаваясь жизни других, Луис, чья самоидентификация постепенно формировалась и обретала форму, сразу же поняла, что она в обстоятельствах совершенно не похожа на других.
Без тела, которое могло бы быть свободным, она могла оперировать просто сознанием.
Хотя у нее были «Воспоминания» о ходьбе, у нее не было опыта ходьбы. Это была дефектная статья, известная как она сама.
“Ах… мы попали в такие несчастные обстоятельства.”
Именно так Луис призналась себе, что она находится в «Печальной» среде.
И она понимала, что эти обстоятельства не изменятся, как бы она ни жаловалась.
Чтобы утешить свою младшую сестру, потерявшуюся в таком горе, ее старшие братья, казалось, соперничали друг с другом и ели. И предоставили своей младшей сестре тарелки такие же, как то, что они ели сами.
Блюда, которые ей подавали старшие братья, были наполнены соответствующей индивидуальностью.
Лей, назвавший себя «Гурман», любил жизни с сильными вкусами, как к лучшему, так и к худшему.
Рой «Причудливого Поедания», тем не менее, отдавал предпочтение сумме, будучи очарованным утолением голода с посторонними привкусами.
С точки зрения Луис, если бы ей пришлось сказать, что она могла наслаждаться блюдами, выбранными Леем, во многих случаях, но во многих случаях она также выигрывала от блюд, выбранных Роем, который ел и охотился беспринципно.
Пережевывая и переваривая одиннадцать жизней, сравнивая вкусы, катая их на своем языке и в своем сознании, она пришла к пониманию. …...То есть разница в абсолютном количестве «Радости».
Луис, обладавшая способностью сравнивать жизни других через свое собственное чувство ценностей, оценивала различные пункты, такие как разница в богатстве и бедности, наличие или отсутствие привязанности, от среды роста до семьи и друзей, существования любовников, используя формулу, основанную на их степени, присваивая оценки жизням других от одного к другому, и продолжая оценивать.
За то, что ты процветаешь по рождению. За то, что тебя любят родители, братья и сестры. За то, чтобы прожить жизнь, плавающую гладко, без каких-либо испытаний или невзгод. За то, что у меня было много друзей, к которым можно было обратиться в трудную минуту. За обладание переполняющим талантом, таким, что можно было стоять выше всех остальных.
Либо то, либо другое, либо то, либо другое, независимо от удачи и несчастья, бесчисленных причин, таких, что некоторые из них можно было бы отбросить.
Хотя эта идея была ужасно гордой и тщеславной, Луис обладала достаточным Полномочием, чтобы сделать ее достижимой.
Если это выразить другими словами, это было бы равносильно подглядыванию на экран игры, в которую играли другие люди, жалованию и указанию на то, что они должны были сделать это, и они должны были сделать это все, одновременно высмеивая их.
Выдвигая презрение и насмешки по всему экрану, она критиковала жизни других, исходя из собственных соображений стороннего наблюдателя. Она тоже насмехалась над ней, производила откровенные впечатления без всяких различий между симпатиями и антипатиями, и все это к ее собственному удовлетворению.
Таковы были деяния Луис. Рейтинг по ее принципам, эгоистические оскорбления и клевета.
Однако то, что ей нравилось поначалу, вскоре стало утомительным.
Это было естественно. Что Луис могла сделать, так это просмотреть переданные ей «Воспоминания», она не могла больше ни во что вмешиваться. Она не умела говорить о настоящем и будущем.
Даже если бы она попыталась плохо отозваться или исправить игровой процесс других, не было никого, кто прислушался бы к тому, на что она указала бы, поэтому она потеряла свое первоначальное веселье.
Постоянно смотреть на игру неумелых людей было скорее пыткой, чем просто утомительным занятием.
Даже если бы нам позволили, мы бы сделали это на~много лучше. Потому что все без исключения некомпетентны.
Несмотря на то, что у них были ноги, чтобы идти своей собственной жизнью, несмотря на то, что у них были руки, чтобы преодолевать страдания, несмотря на владение головой, чтобы представить себе будущее, все остальные люди были безмозглыми.
Старшие братья Луис, Лей и Рой, тоже не были исключением. Скорее их можно было бы назвать воплощением бездарности.
Если заглянуть в «Воспоминания», можно будет хорошо понять, в чем эта жизнь потерпела неудачу и в какой момент она не может восстановиться. Все они, накопившиеся неудачи, ужасно просты и тривиальны.
Почему кто-то споткнулся в таком месте, Луис вообще не могла понять.
“Некомпетентный, некомпетентный, некомпетентный. Если собираешься жить безответственно, отдай нам эту жизнь. Мы сделаем это намного лучше. Все, все, все слишком безмозглые.”
От одного к другому, «Жизни», к которым следует относиться с презрением, были перечислены в виде тарелок.
Пережевывая и переваривая их, Луис охватил гнев, и её начало тошнить.
Не осознавая таких эмоций ■■■■■■ Луис, ее старшие братья, которые последовательно возобновляли еду для исполнения своих желаний, она также чувствовала раздражение. Даже не испытывая беспокойства за их младшую сестру, у которой было тошнотворное выражение лица, глупость продолжать непрерывно подавать наполненные тарелки, что она могла ненавидеть, разве она не могла ненавидеть это.
“Ах, ты точно ешь, находя это восхитительным, братик?”
“Ах, ты точно ешь, находя это забавным, брат?”
“......Ах, мы-мы, даже сейчас-даже сейчас, чувствуем тошноту, знаете ли.”
Вот почему Луис Арнеб назвала себя «Сытость».
Голод не удовлетворяется независимо от того, сколько съедено.
Ибо голодало не ее тело, а её ■■■■■■.
…...Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой.
“......Ахахахаха! Это ощущение прогулки на улице, не так ли! И братик, и брат, делают это все время… а~х, несправедливо, несправедливо, несправедливо!”
В условиях принудительного заключения ее скованное самосознание шло по единственному пути к расширению.
Точно так же, как еда способствовала здоровому росту среди людей, в то же время будучи обеспеченной блюдами, о которых также никто не просил, Луис энергично развивалась.
То же самое было и с Лей и Роем, двумя ее старшими братьями.
У ее старших братьев тоже безудержно выросло собственное эго, их ■■■■■■ испытывали большее рвение к еде. Бездумный выбор еды такими ее старшими братьями, как бы то ни было, раздражал Луис.
Эта перемена была побочным продуктом такого роста и раздражения Луис.
Это воздух снаружи! Это вода снаружи! Это внешняя почва! Это кровь извне! А~х, потрясающе, потрясающе, потрясающе! Это по-настоящему! Это по-настоя~щему!
Лежа, растянувшись на голой земле, с любовью облизывая землю, всем своим телом насытившись миром, был мальчик …...нет, хотя это самое плотское тело принадлежало персонажу, назвавшему себя Лей Батенкаитос, содержание в нем было несопоставимое.
Это не был Лей, который владел правом контроля над этим плотским телом и свободно передвигался.
Луис Арнеб…… Архиепископ Греха трагедии, считала, что ей выпала судьба быть неспособной покинуть белый мир по своей природе, именно ее форма впервые прорвалась через белую клетку.
Конечно, она не думала, что Полномочия обладают такой способностью. Или, возможно, жаждущий дух Луис побудил Полномочия расцвести, но однозначного ответа не было. И это не было важным событием.
Важным было то, что это было реализовано. ..….Что она вышла на улицу.
Вмешиваясь в ее ограниченную реальность, Луис величественно хохотала о плодах, которые это принесло.
У нее появилась возможность одолжить тела своих старших братьев и самостоятельно манипулировать этим телом, этой полномочием.
“Хах? Лей, что это значит? Прикидываясь чем-то вроде «Гурмана» и будучи привередливым, ты уверен, что не проголодался слишком сильно и не сошел с ума?”
“Аха~хаха! Это неправильно, это неправильно, это совершенно неправильно. В любом случае это неправильно, это неправильно, это определенно неправильно, это определенно неправильно, это неправильно, потому что это неправильно!”
“Мы, Архиепископ Греха Культа Ведьм, представляющий «Чревоугодие» Луис Арнеб”
Сказав это, Луис поприветствовала сбитого с толку Роя Альфарда, используя тело Лея Батенкаитоса.
Ведь это был первый раз с тех пор, как она родилась, в конце концов, она вообще разговаривала со своими старшими братьями.
“Это милая, милая младшая сестра, третий родственник братика и брата. Пожалуйста, будь любящим, пожалуйста, будь преданным, пожалуйста, будь добр и будь заботливым, ладно?”
…..Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой.
…...Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой.
Позаимствовав тела своих старших братьев, она научилась вмешиваться во внешний мир.
Продовольствие ее старших братьев не прекращалось, и, как всегда, она никогда не страдала от голода.
Однако такие долгожданные возможности и прыжок во внешний мир, к которому она так стремилась, Луис Арнеб вскоре устала от этого. …...В конце концов, она устала от этого.
“Снаружи довольно скучно, больше, чем мы ду~мали”
В конце концов, заимствованное тело было заимствованным телом.
Не было никаких изменений в том факте, что ее реальная форма, которая не могла быть свободной, оказалась запертой внутри белого мира.
Скорее, твердо удостоверившись в своей тени, она сама задушила себе горло.
“В конце концов, что-то вроде жизни… это не то, что вы едите или сколько вы едите. С кем ты ешь и пока”
Ее старшие братья жили своей собственной жизнью. Должно быть, именно поэтому они этого не искали.
Одна Луис лишилась собственной жизни. Должно быть, именно поэтому она вечно искала это.
В белом мире, беспорядочно разбрасывая бесчисленные «Воспоминания», она желала этого всем своим ■■■■■■■.
Возможно, это было величайшим…... или единственным желанием Луис Арнеб.
Неувядающее, независимо от того, одалживает ли она тела своих старших братьев или пинает других по своему усмотрению.
Хотя они и наслаждались богатыми Жизней» и пьянели от сиюминутных удовольствий, все это сразу же исчезло.
Она устала от этого. Она очень устала от этого.
Она мечтала о жизни, которая принадлежала бы ей самой и только ей одной. Она мечтала о теле, душе, судьбе.
Источником печали Луис было то, что нигде не было жизни, которая была бы ее собственной.
Однако в то же время Луис знала себя.
Даже если бы ее непостоянная, легко смиряющаяся личность достигла жизни, которая внезапно предстала перед ней, было бы немыслимо для нее удовлетвориться этим. В конце концов, она знала.
В этом мире лежало бесчисленное количество жизней, в них было абсолютное количество радости, и они были в первую очередь настроены на результат неисправимых великих азартных игр.
Как все обернется для человека из бедной резиденции, рожденного в суровом Святом Королевстве Густеко?
Как все обернется для слабого по рождению человека, рожденного в Империи Волакия, которая ценила воинов.
Как все будет развиваться для медлительного болвана, родившегося в городе-государстве Карараги, который ожидал постоянного прогресса.
Как все обернется для смешанной расы, седовласого полудьявола, рожденного в Королевстве Лугуника, которое было испорчено древними обычаями?
Овладевая личностями других, Луис понимала, что у них не будет достойного времяпрепровождения.
Однако сказать, что радость была бы изобилием в этих аспектах, было бы также огромной ошибкой.
Родился в семье великого жреца в Священном Королевстве Густеко, родился в семье генерала в Империи Волакия, родился в семье известного торговца в Городе-государства Карараги, родился в семье любого своего рода влиятельный дворянин в Королевстве Лугуника, если смотреть вверх, это продолжалось без перерыва.
Луис не хотела уступать. Она хотела быть богатой. Она не желала, чтобы на нее смотрели свысока.
Она продолжала оценивать жизни других людей.
Среди них, естественно, были жизни, получившие наихудшую оценку, но в отношении жизней, получивших самую высокую оценку, не было похоже, что все предметы, которые должны были быть оценены в них, были самыми лучшими. Даже те самые высоко оцененные жизни, которыми она не могла получить удовлетворение.
…...Лей и Рой примерно в то же время открыли новую трансфигурацию Полномочия «Затмение».
Способностью, которой была наделена Полномочием «Чревоугодия», была способность грабить «Воспоминания», «Имена» у других, пережевывая и переваривая их. Применяя это на практике, Полномочие «Солнечного затмения» и «Лунного затмения» воссоздала разграбленное население.
Извлечение техник или знаний из «Воспоминаний» других и использование их как принадлежащих самому себе, «Лунное затмение».
В максимальной степени это требовало навыков, а не преимуществ, подобных физическим способностям, поэтому вероятность того, что эта сила не будет использована идеально, была высока.
И наоборот, «Солнечное затмение» использовало захваченное «Имя» в качестве основы и полностью реконструировало существование человека, полностью реконструировав техники, отполированные этим плотским телом, оно могло проявить силу до максимума.
Само собой разумеется, что «Солнечное затмение» превосходно, но два ее старших брата предпочитали применять не «Солнечное затмение», а «Лунное затмение». …...Нет, возможно, было бы правильнее сказать, что они боялись использовать «Солнечное затмение» и находили его отвратительным.
Согласно знанию Лея и Роя,«Солнечное затмение», казалось, затягивало мышление в трансформировавшемся теле из плоти. Ощущение, будто они сами были ранены, это невыносимо - рассуждали они оба. Услышав то, что говорили ее старшие братья, Луис из глубины ее ■■■■■■ обнаружила, что это было совершенно нелепо.
Несмотря на то, что они даже обладали своими собственными телесными телами, несмотря на то, что они стояли на позиции, в которой даже их личность была установлена, чтобы не быть в состоянии сохранить себя, обладая твердыми убеждениями, насколько несовершенным и ничтожным должно быть это самосознание.
Не было шуткой притворяться более печальной, чем она, у которой не было собственного физического тела, даже ее братья и сестры не знали о ее существовании более десяти лет и, наконец, устали даже от кислой и сладкой жизни.
Полномочие «Солнечного затмения» был великолепен. Скорее, для Луис это было удобно.
Не будет ошибкой сказать, что именно это была сила, к которой стремилась Луис Арнеб.
…...Луис Арнеб жаждала жизни, принадлежащей только ей одной, и жизни, которая была величайшей.
Это отличалось от самоудовлетворения ее старших братьев, которые получали удовлетворение, поедая жизни других и сохраняя «Воспоминания». Право, еще более утонченное и вездесущее…… Луис, хотела жить.
Рождение не могло быть выбрано.
Это был весь источник того, что произвело на свет печальных людей. Однако Луис была другой.
Луис приобрела силу, возможность выбирать свое рождение, свою жизнь. Она могла украсть «Воспоминания» других, реконструировать их с помощью «Солнечного затмения» и сделать их своей собственностью.
У нее была способность выбирать жизнь. …...Все, она могла снова выбрать.
Она будет разборчива, ища величайшие «Воспоминания» и «Имена», которые ей еще предстояло увидеть.
Хотя среди того, что ели Лей и Рой, были некоторые положительные стороны, они не были идеальными. Не хватало новизны и изобретательности.
Счастливые дома, нежные родители, богатые средства к существованию и богатая среда, великолепные друзья и, казалось бы, судьба товарищей, все это казалось ничем иным, как “счастьем, которое, казалось бы, видели где-то еще”.
Она искала не эту, а величайшую жизнь.
Возможность выбирать по своему вкусу не совпадала с тем, что человек не устанет от того, что выбирает. Устав от бесчисленных тарелок, выстроенных перед ее глазами, что она могла найти для себя приятным?
Луис Арнеб искала величайшей жизни. …...Она искала.
…...Вот почему, когда она натолкнулась на Нацуки Субару, грудь Луис сильно пульсировала.
“Охо? братец… ммм, это Нацуки Субару?”
Если быть точным, она не запульсировала в тот момент, когда она встретила его.
Внешний вид Нацуки Субару был не по вкусу Луис, чтобы заставить грудь трепетать в момент встречи с ним.
С самого начала, хотя это лицо казалось ей не по вкусу, в соответствии с чувством ценностей, культивируемым в Луис, красота, которую изображало подавляющее большинство людей, была именно тем лицом, которое Луис искала.
В этом смысле не существовало ни единого атома, который бы пульсировал при внешнем виде Нацуки Субару.
Более того, с точки зрения Луис, Нацуки Субару определенно был персонажем, которого она уже знала, но он не был тем, к кому она обращала внимание просто потому, что он был в «Воспоминаниях» других.
Хотя это не требовало особых размышлений, «Воспоминания», присутствовавшие в Луис, возросли до огромного количества. Было непросто извлечь из этого намеченные «Воспоминания».
Тем более, что противник ее не интересовал.
Причина, по которой Луис все же вспомнила имя противника с первого взгляда, заключалась в том, что не Луис, а один из ее старших братьев …...Лей Батенкайтос был сильно привязан к этому имени.
Если не ошибаюсь, то среди тарелок, которые ел Лей, было что-то сильно привязанное к Нацуки Субару.
"Это место? Это место, которое вы видите, является колыбелью Од Лагуны…… Залом Воспоминаний. Место, где фильтруются души умерших людей. Поскольку редко бывает, чтобы человек приходил сюда, сохраняя себя, мы будем рады приветствовать тебя, братец У нас, видите ли, слишком много скуки под рукой.
Зловеще улыбнувшись, Луис тепло встретила редкого гостя.
По правде говоря, в этих радушных чувствах не было нечестности. Луис очень сильно тосковала по другим.
Место рождения Луис Арнеб, белый мир, который она не могла покинуть, «Зал Воспоминаний».
Причина, по которой Луис знал, что это место получило такое название, что гигантское существование неизвестного характера было мастерской такого огромного масштаба, была результатом ее общего мобилизации знаний о «Воспоминаниях», которые были съедены и выслежены Леем или Роем.
Среди тех, кто стал жертвой Власти «Чревоугодия», было много мудрецов, которые на самом деле провели великие исследования, которые останутся для потомков, и сделали исторические открытия. Не видя дневного света, они устроились на подошвах трех братьев и сестер «Чревоугодия», но они глубоко служили Луис.
Честно говоря, Луис совершенно не интересовала причина, по которой она родилась здесь, или почему она была заключена здесь.
И не было бы никаких средств развеять эти сомнения, да она и не находила в этом смысла. Она согласилась с этим, так как все было именно так. Даже если бы ее внезапно вывели во внешний мир в этот момент, это было бы просто по-своему неприятно.
День, когда она покинет это место, должен быть днем, когда она откроет для себя величайшую жизнь.
“Ава! Извини, извини, имя еще осталось, не так ли! Но все равно прости! В конце концов, такое представление, будучи трезвым, в этом месте случается нечасто, понимаете!"
“Что ж, думаю, это еще одно знакомство! …...Мы Архиепископ Греха Культа Ведьм, представляющий «Чревоугодие», Луис Арнеб.”
“Не знаю, надолго это или ненадолго, но, пожалуйста, будь внимателен, хорошо, братец?”
Противник был чрезвычайно удивлен и огорчен из-за Луис, назвавшей себя таким образом.
Очевидно, что, как правило, люди, которые ступают сюда пешком, не преследуют цели попасть сюда. Хотя иногда есть такие, кто таким образом проскальзывает, Луис считала это чем-то вроде перефразирования потерянных душ, следствием околосмертного опыта.
Ситуация, когда «Душа» легко отделялась от плотского тела, или, возможно, ситуация, когда она отклеивалась.
С их точки зрения, такие ситуации были близки к ощущению того, что Од Лагуна неожиданно вызвал их.
Если подумать, возможно, роль Луис была чем-то вроде проводника, который подавлял смятение людей, переживших клиническую смерть, и разъяснял, что это за место.
Если рассматривать это как вершину невидимой ладони Од Лагуны, это снова приводило в ярость.
Конечно, на неё смотрели свысока, но Луис также презирала, что ё направляют.
Это было то же самое, что и Од Лагуна, существование, для которого это всегда было обычным положением вещей. Луис не хотела, чтобы ее жизнь, которая еще не началась, была искажена чьим-либо вмешательством, кроме Луис.
“Ех? Конечно знаем? Лей и Рой ...братик и брат, верно? Ах, ах, не волнуйся, братец! Эти двое просто преданы своей младшей сестре, как ты знаешь”
“Эти двое тоже пожирают здесь и там, отчасти ради нас. У них нет мозгов, и они вообще не имеют представления о наших предпочтениях, но они внимательны. Возможно, не так ли. Но ничего не поделаешь, не правда ли? В конце концов, мы все трое даже никогда не были вместе.”
“Одолжив тело братика или брата, видишь ли, мы иногда выходили на улицу, понимаешь? Но когда мы это делаем, тот, кто одалживает свое тело, засыпает и не может быть встречен, вот что это значит! Вот почему мы все трое никогда не были вместе. Ава, выплеснула...”
Перечисляя, говоря быстро и несколько взволнованно, Луис внимательно наблюдала за реакцией противника.
Легкая паника, просто легкое оцепенение. Несколько преобладающая ярость и довольно сильное чувство цели. То, что поначалу было озадачено, теперь обрело присутствие духа, обладая атмосферой, позволяющей логически продвигаться вперед.
Неплохо, с этой мыслью в глубине ■■■■■■, Луис облизнула губы.
Следует ли говорить, что он привык погружаться в сцены резни, но он достаточно быстро приспосабливался к ситуациям. Если понаблюдать и сравнить с впечатлением, которое она получила поначалу, это было довольно несоответствующее качество. Если наблюдать и сравнивать с впечатлением, которое она получила вначале, это было совершенно несоответствующим признаком. То, что сильно отличалось от исходного атрибута, апостериори, тоже было атрибутом, который пришлось отшлифовать.
Что лежало в основе этого, Луис возбудил ее аппетит с интересом, и наряду с……
“......Ах, вот оно-вот оно. Вот и все, братец.”
Во время разговора Луис вытащила определенные «Воспоминания».
Величайшая причина, по которой Лей, из-за единственного блюда, которым он баловался, был привязан к юношу на ее глазах. Наматывая и собирая «Воспоминания» могуче, мощно взывая к этому существованию, Луис синхронизировалась с ними.
В этот самый момент ее дыхание было заглушено чувством любви, переполнявшим ее грудь.
Нахлынувшие, не знающие никаких границ, чувства любви к юноше в пределах ее видимости. Он был так любим, так любим, так влюблен, что это было невыносимо.
Маленькая грудь Луис вспыхнула, и все ее тело пульсировало сладким предчувствием.
Ее глаза были влажными, ее дыхание было сладким и теплым, ее губы улыбались.
“Пожалуйста, не делай такое встревоженное лицо. …...Субару-кун”
…...В это мгновение возникло могучее, мощное отторжение.
Затачивая глаза, сохраняя гнев, Нацуки Субару рванулся вперед и прыгнул.
Хотя у нее было побуждение принять его вспыхнувшее "я", широко раскинув руки, она каким-то образом обездвижила его и резко вползла ему в грудь в соответствии с «Воспоминаниями».
Плавным движением схватив юношу за руки, притянув его к себе, она сделала крутой бросок. С телом из плоти, которое не было реальным объектом, галлюцинировавшим звук его скрипящих костей, юноша, вызвавший рев боли, был прижат ею к белому полу.
“Пожалуйста остановись. Если ты так храбро бросишься, это будет неловко. …...Что-то вроде того”
Используя «Воспоминания», которые с любовью думали о юноше, она удерживала его при помощи чистой силы.
Наполнившись садистским ■■■■■■■, она в конце концов расслабила края своего рта. Как будто доставляя дальнейшее удовлетворение желанию причинить страдания принадлежащему ■■■■■■ Луис, отчаянно продолжающий кричать голос Нацуки Субару, когда он извивался всем телом.
Его форма, искренне призывающая к гневу ради кого-то другого ...на это, кстати, Луис склонила голову.
“......Братец, почему ты помнишь «Воспоминания», которые мы украли?”
Это была неестественная реакция.Заметив, удерживая его, Луис сильно свернула свою шею.
«Воспоминания», съеденные «Чревоугодием», не сохранились у соответствующего человека, «Имена», съеденные «Чревоугодием», не сохранились в других людях. Это потому, что Полномочие оторвало их от «Души», определяющей существование в мире.
Правильное очищение «Души» Од Лагуной, которое практиковалось в «Зале Воспоминаний», произвольно действуя в качестве ее агента, и тайно обманывая, грабя и собирая урожай, было тем, чем было Полномочие «Чревоугодия».
Следовательно, «Воспоминания» и «Имена», обнюханные «Чревоугодием», не сохранились ни у кого. Ограничительно, хотя были те, у кого были украдены только «Воспоминания», только «Имена», соответствующие отрицательные эффекты все равно применялись.
Если «Воспоминания» были украдены, то все как у вышеупомянутого лица, если «Имя» было украдено, то другие люди больше не могли вспомнить этого человека. Это не могло быть изменено до тех пор, пока расположение «Души» оставалось под защитой Од Лагуны.
Тем не менее, Нацуки Субару помнил.
Был украден ингредиент, душа, которая была обнажена, имеющая обе стороны «Воспоминаний» и «Имени».
Несмотря на то, что он не должен был помнить об этом. Почему, почему, почему…
“Возможно, сейчас у нас появился небольшой интерес к братцу. Хотя, похоже, братик обидится на нас.”
Облизнув свои губы, Луис окрасила щеки с пылкой страстью.
Это был противник, к которому был привязан Лей. Если бы эту еду стащили отдельно со стороны, это, несомненно, заставило бы даже Лея обидеться. Хотя Лей на самом деле был довольно мягким и ласковым со своей младшей сестрой, главная предпосылка того, что он прислушивался к ее эгоизму, заключалась до тех пор, пока они не пересекали аппетиты друг друга.
Аппетит и «Чревоугодие» были смыслом жизни для Луис, для Лея, а также для Роя.
Произвольное вторжение в них не могло позволить их ■■■■■■ оставаться спокойным.
“Если дорогое блюдо, которое с нетерпением ждали, будет узурпировано, даже если родным братом, убийство их будет чем-то, с чем ничего не поделаешь, не так ли? …… Ах, но как непреодолимо, братец”
Закручивая его руки за спину, она приблизила губы к затылку юноши, брошенного на пол.
Это было что-то похожее на форму духа, но без истинной субстанции. Она не могла почувствовать запах пота от него, который находился в состоянии простой «Души». Хотя по своей природе даже боль была чем-то похожа на галлюцинацию, она не собиралась специально сообщать ему об этом.
Просто возникло чувство любви, с которым она хотела соприкоснуться. …...Похоже, владелец этих «Воспоминаний» был привязан к этому юноше больше, чем полагалось. Она чувствовала это сильно.
“Ну, сейчас это касается нас.”
Если бы это были «Воспоминания» понаслышке, то теперь, когда это хранилось так, оно принадлежало ей.
Она могла немного понять чувство страха Лея или Роя перед «Затмением». Она не испытывала страха, но понимала, что предчувствие этих двоих было верным. …...Возможно, если она продолжит в том же темпе…
“...Мы обязательно полюбим братца, не так ли”
“…… А~? Ты говоришь, что это так грубо. Потому что, несмотря ни на что, мы все еще девушка, хотя даже набрались смелости и признались, как жестоко. А~х, ты снова ведешь себя жестоко. Так не пойдет, братец. Это не причинит тебе вреда, так что, пожалуйста, успокойся, хоро~шо?”
“Мы ни в коем случае не навредим братцу, ты знаешь. В конце концов, он такой любимый. Вот почему успокой своё ■■■■■■”
Независимо от того, как она нежно обращалась к нему, пытаясь его успокоить, она встречала сопротивление неистовым скудным движением.
С именем «Воспоминания», названным бесчисленное количество раз, Луис заставляла все ее тело дрожать от ощущения ужасного экстаза. Этот экстаз можно было ощутить только от персонажа, помнящего того, у кого украли их «Имя».
А именно, аромат, который Луис никогда не пробовала.
…...Неизвестная сладкая сладкая ягода.
…...Каким должен быть твой вкус?
В поисках ответа на ее ледяную любознательность, Луис нежно лизнула шею юноши ее алым языком. Назвав его имя, ощутив на кончике языка пушистую консистенцию, она ласково и учтиво лизнула.
По значению удовлетворения то, что называлось аппетитом, было похоже на сексуальное желание.
При таком усилении привязанности к человеку перед ее глазами, чтобы удовлетворить даже этот неослабевающий аппетит, теперь должно быть что-то похожее на совокупление, которого так гнусно ищут.
Люди, которые взаимно ценили друг друга, сливаются с существованием, известным как Луис.
Достаточность этого аромата, или насколько сахаристым он был бы……
Полностью отведав его, Луис выразила свою благодарность за еду словами.
Это была процедура приема пищи «Чревоугодия»...... когда вызывается имя противника, чьи «Воспоминания» желательно украсть, отделяется одна часть «Души» от плотского тела противника и съедается.
…...То, что называется «Воспоминаниями», похоже на отложения, накопленные на «Душе».
Это также можно было украсить заманчивыми словами, такими как пиры, подаваемые на белых блюдах.
Однако, если все будет раскрыто своему происхождению, то, что должно растянуться раньше, бессмысленностью было бы украшать это по-красивому. Это было познание Луис, наделенную Полномочием «Чревоугодия», и способность предаваться этим «душам», привилегия Луис. При этом будет уточнено все, что было связано с «Душой» юноши перед ее глазами.
Тогда ей останется только смешать это с «Воспоминаниями» молодой девушки, уже находящейся у Луис, а затем узнать, какую природу химической реакции это вызовет……
“......Ты, только что, что ты сделала со мной.”
С голосом, который не должен был быть слышен эхом, Луис впервые столкнулась с самим Нацуки Субару.
До этого не было похоже, что они разговаривали. Они не смотрели друг на друга, как если бы смотрели друг на друга. Это был всего лишь такой смутный, тонущий сон.
Для Луис это тоже было поводом для невиданных прежде обстоятельств, внезапно окрашенных в цвета.
То, что было сказано только что.
“…...Братец, этого не может быть, ты нас помнишь?”
Взгляд, полный могучей, мощной враждебности, был ответом на сомнения Луис.
Это был момент, когда тонкая, миниатюрная грудь Луис запульсировала с определенно высокой частотой пульсации.
Почему, несмотря на то, что у него съели «Воспоминания», он мог оставаться спокойным.
Почему даже сейчас он так пристально смотрел на Луис?
Почему, несмотря на такое замешательство, у Луис так сильно пульсировала грудь?
Почему, почему, почему, почему, почему……
Скорее, это могло быть толчком, заслуживающим называться предчувствием.
Глядя на затылок Нацуки Субару, под ее взглядом, которого она удерживала, Луис сначала заподозрила, что, возможно, потерпела неудачу с поеданием.
Во власти Луис и других, в «Чревоугодии» существовал определенный свод правил, абсолютно необходимых.
Главным среди них было знать имя противника, которого нужно было съесть, это был незаменимый элемент, необходимый для вмешательства в «Душу» противника.
Таким образом, в случае изъятия псевдонима Полномочие было бессильно.
И до сих пор было несколько случаев неудач с едой.
В тех случаях тот, кто сталкивался с болезненным опытом, всегда был либо Лей, либо Рой, поэтому Луис ни разу не сталкивалась с болезненным опытом, правда……
Братик и брат чувствовали себя неприятно, как будто это было больно, но…
Луис напрягла ее тело, предполагая, что она подвергнется такой же отдаче.
Однако, хотя она ждала долго, на Луис не было никаких признаков предполагаемой отдачи.
Начнем с того, что в Луис наверняка наливались новые «Воспоминания».
“Сторожевая башня «Мудреца», дорогие товарищи, и там были «Испытания»……”
Бормоча в знак одобрения, словно внимательно читая в ее уме одну-единственную книгу, Луис была очарована раскопками в новых «Воспоминаниях».
В дополнение к тому, что не произошло никакой отдачи, она преуспела в вымогательстве «Воспоминаний».
Ссылаясь на эти «Воспоминания», она поняла, что делали Нацуки Субару и его товарищи, и даже последовательность событий, из-за которых он забрёл в этот «Зал воспоминаний».
Что оставалось, так это то, чтобы особенность Нацуки Субару была……
В тот момент, объем удара, который был твердо нанесен Луис, какие слова могут быть достаточно подходящими, чтобы описать это.
Пораженная ошеломляющей субстанцией, когда сила в ее руках исчезла, она широко раскрыла глаза.
Продержавшись этот промежуток, скованный Нацуки Субару вырвался из рук Луис. Пройдя дистанцию в том же темпе, он принял боевую позу, не слишком впечатляющую.
Хотя это было довольно комично и забавно, Луис не заставила себя смеяться над этим.
У нее не было возможности смеяться над этим.
Впечатление от того, что она увидела что-то невероятное, пронзило миниатюрное телосложение Луис.
“Почему, есть «Воспоминания» о времени смерти?”
“Нет, это еще не все. Это еще не все, братец. Конечно, странно иметь «Воспоминания» о времени смерти. Знаешь, очень странно. Но это странно. В конце концов……"
“В конце концов, в «Воспоминаниях», которые мы ели, нет ничего похожего на «Воспоминания» об убийстве братца, но у него есть «Воспоминания» об убийстве!”
Не было никакого происхождения, то, что происходило, было таинственным парадоксом.
Ах, влияние «Воспоминаний» Нацуки Субару, набора слов, о котором она не должна была подозревать, возрастает. Это был парадокс. В чрезвычайной ситуации из-за парадокса Эйнштейном Максвелла Шредингера был Никола Тесла……!
“Что это такое?! Что все это значит?! «Воспоминания» отличаются от заблуждения, ты знаешь!? Отложения, прилипшие к «Душе», не могут быть искажены или искривлены так, как кому заблагорассудится! Вот почему! Это мир, свидетелем которого был братец ~цу! Это история, которую попробовал братец! Это история братца, только братец знает ~цу!”
Сунув пальцы в ее длинные, длинные золотистые волосы, Луис взорвала ее вспыхивающий импульс.
Ни на одну секунду она не могла оставаться, не бросив его, вместо того чтобы просто накапливать этот импульс. В тот самый момент, когда она это сделала, Луис Арнеб взорвалась. Извергаясь и рассыпаясь во всех направлениях, ее разум был разбит на крошечные фрагменты.
“Новое……новое новое новое новое новое новое новое новое! Новое чувство ценностей ~цу!”
Ее встреча со статьей, которая превосходила всякое воображение, о которой Луис не знала, не видела, не думала.
Все ее тело пронзила молния, она не могла думать ни о чем другом, кроме этого. Как еще это можно было бы назвать, если бы это не называлось судьбой. Какое название, возможно, следует дать этим эмоциям?
“Братец, может быть, ты такой же, как мы? Разве ты не Архиепископ Грехов?”
“Хотя мы никогда не встречались напрямую, Петельгейзе так и сказал! Что Факторы, как предполагалось, достигли. Что, поскольку позиции Грехов были заполнены, в конце концов все соберутся! Это свободное место принадлежит братец...... принадлежит мне, не так ли?”
“Ахахахахахахахаха! Не сердись, не сердись, пожалуйста, братец! Не ставь нас в тупик еще больше, братец! В этот момент наш разум находится на своем абсолютном пределе, эта маленькая грудь вот-вот разорвется, это действительно больно. Ах, ах, ах! Удивительно, удивительно, удивительно!”
Постоянно постукивая, ударяя пальцами по виску на собственном лбу, Луис прожевала «Воспоминания» до самых костей.
В это трудно поверить. Невозможно поверить. Предел того, чтобы верить в это, существовал только в случае случайной встречи ни с кем, кроме «Чревоугодия».
Поскольку Луис могла совместно владеть одними и теми же «Воспоминаниями», она могла поверить в прогресс Нацуки Субару. …...Нет, она не могла поверить в это, но считала это фактом.
Это был путь, который прошла и Луис Арнеб.
“Ах, какая «Гордыня»!! Несправедливо…… несправедливо несправедливо! Несправедливо несправедливо несправедливо несправедливо несправедливо несправедливо несправедливо несправедливо !! …...Мм, чудесно ~цу! , братец ты действительно умираешь снова и снова, снова и снова, не так ли!”
“Ух, потрясающе! Ты действительно умираешь! Ты так ужасно умираешь, братец! Снова и снова ты умираешь, не имея никаких средств к успеху, братец! Даже такое возможно, верно, братец!”
Аплодисменты, овации, поздравления с рождением.
Благодарность за чудо встречи с тобой, поезд в будущее, которое будет идти вместе со мной.
“Изливается вдохновение! Получение стимулов и инноваций! Братец, значит, ты пришел не отсюда, не откуда-нибудь, хах! Ах, мы больше не можем даже дума…...ть”
Извергая чувства, не ограничивая ее импульс, Луис, которая была безоговорочно погружена в это, не прилагая никаких усилий для сопротивления, внезапно осознала эту возможность. ……Нет, она наклонила уши к своему внутреннему голосу.
Знать неизвестный пейзаж, родиться в невыразимом мире - все это были полные блюда высочайшего качества, которые утолили бы голод, называемый любознательностью ■■■■■■ Луис.
Однако особенность Нацуки Субару, заслуживающая особого внимания, была……
“......Воспоминания о «Смерти».”
Не должно было существовать. Совершенно недостижимые, существовали воспоминания о «Смерти» и не только.
Это было принципиально непохоже на что-то вроде околосмертных переживаний, которые были похожи на дешевые тестовые туры.
Феномен, возникший из-за разрушения «Души», когда жизнь разлетелась на тысячи фрагментов, и жизненный путь завершился в своей истинной сущности.
Другая сторона Реки Трех Перекрестков, граница живого и потустороннего мира, от которой невозможно было отскочить. Ни плыть по нему, ни шагать по нему, «Воспоминания» о воссоздании жизни, которая, как предполагалось, была украдена…...
“......«Посмертное Возвращение».“
Именно так Луис прочитала величайший образец «Воспоминаний», расцветающих в ней самой. Накапливая переживания различных «Смертей» как воспоминания, то, что не могло быть вырезано в «Воспоминаниях», он даже однажды передал своему следующему “себе” как нечто определенное.
И что Нацуки Субару преодолел все виды трудностей.
“Потрясающе потрясающе, братец! Поистине удивительно! Мы были глубоко тронуты. Мы восхищаемся этим глубиной нашего ■■■■■■. Ты действительно можешь сделать что-то подобное. Преодоление «Смерти» с полной свободой!”
“Нет, нет, не нужно быть скромным. Мы серьезно, понимаешь? Мы действительно находим братец достойным зависти. В конце концов, что-то вроде воспоминаний о «Смерти», никто не владеет им, несмотря ни на что ~цу.”
“Кроме того, почему это так? Почему вы все спокойны, несмотря на то, что у нас украли «Воспоминания»? Что это за особенность? Сохранение «Души»? Резервное копирование? Инвариантность? Нет смысла-нет смысла!”
В борющемся извивающемся Нацуки Субару существовало множество «Воспоминаний» о времени смерти.
Это была стимуляция, которую Луис никак не удавалось усвоить. Более того, чтобы продолжать умирать бесконечно, сила со способностью накапливать «Смерть» была целью ее ревности.
Она желала силы «Посмертного Возвращения».
Не за то, что оно способно повторить «Смерть». Естественно, эта свежая стимуляция также была фактором, вечно очаровывающим Луис, но еще важнее была эта способность «Переделать».
…...Луис Арнеб искала величайшую жизнь.
И вывод, к которому пришла Луис, проведя разнообразную жизнь, заключался в том, что то, что называлось величайшей жизнью, не было ни богатством, ни любовью многих, ни высоким статусом.
То, что называлось величайшей жизнью, относилось к жизни, которая ”шла по желанию”.
Все и вся произойдет так, как кто-то считал, как кто-то ожидал, как кто-то хотел.
Без изъянов, без каких-либо неполадок, без всякой иррациональности, идеальное мировоззрение.
Она всегда искала способ его реализации. Ответом на это была бесконечно невыносимая тьма внутри Луис, но, наконец, она поняла.
“......Это «Посмертное Возвращение»”
Если она добьется этого, она сможет оправиться от конфликтов, от неудач.
Если она будет знать, что произойдет в будущем, она сможет с этим справиться. Если бы только она могла знать, какая неудача произойдет, какая иррациональность ее поджидает, с каким несовершенством она столкнется.
“Мы можем прожить величайшую жизнь…...!”
“Что надо сделать? Что нужно сделать, чтобы это украсть? Если «Посмертное Возвращение» братец является Полномочием, то его нельзя украсть, просто съев. Это отличается от вещей, которые прилагаются к «Воспоминаниям» и «Именам». Ведьминские Факторы - это полная противоположность Од Лагуны! Они не отделятся так легко! Вот почему……”
Вот почему, если Полномочие нужно украсть, не было другого выбора, кроме как украсть Ведьминский Фактор.
Тем не менее, даже Луис не знала, как украсть Ведьминский Фактор. До сих пор она никогда не желала иметь Полномочие, принадлежащее другим Архиепископам Греха. С такой группой было противно даже вступать в контакт.
“Братец, Полномочие убитого Петельгейзе, ты используешь его…?”
«Невидимая рука», присутствующая в «Воспоминаниях», ослабла как по количеству, так и по размеру от оригинала, но, несомненно, это сила, которую использовал этот сумасшедший. Другими словами, это было ничем иным, как доказательством того, что внутри Нацуки Субару хранится несколько Ведьминских Факторов.
Запасаясь Ведьминскими Факторами, если бы это было возможно, то……
“Мы обязательно, несмотря ни на что, получим «Посмертное Возвращение». Наша надежда - это Полномочие братца. Если его удастся получить, мы……”
“Мы сможем жить своей жизнью ~цу!!”
Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой.
Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой....
“Метод для этого прямо здесь…… метод, для этого…… ~цу”
“......~кх! Как произвольно! Что-то вроде«Посмертного Возвращения» разве нет ничего лучше? Человек, обладающий им, не может понять чувства человека, который им не владеет ~цу!"
Что-то вроде убеждения, которое, казалось бы, было слышно где-то еще, было не чем иным, как утомительным.
Тот, кто продолжал использовать эту силу в соответствии со своим удовлетворением, не любил использовать эту силу, казался глупым.
Вот почему она обязательно это получит. Абсолютно, определенно, с уверенностью.
“Что нужно сделать, чтобы украсть Полномочие… не так. Это не так, в любом случае это не так, поскольку это не так, определенно не так, поскольку это совсем не так, мы говорим, что это не так, потому что это не так ~цу! Ненасытное питьё ~цу! Обжорство ~цу!
Сильно хлопнув в ладоши, Луис расширила глаза.
Раскрывая свои острые клыки, она аплодировала, показывая, насколько у нее ясная голова.
Прежде чем кто-либо успел заметить, средства и цель поменялись местами.
Однако это было не так. Это было не так.
Целью Луис было не грабить, потому что она хотела «Посмертное Возвращение», потому что она могла забавно прожить величайшую жизнь, получив «Посмертное Возвращение»
Нехорошо было иметь дурную привычку рассматривать вещи рискованно, оставаясь цепким, из-за того, что в течение длительного периода времени играл что-то вроде Архиепископа Греха, представляющего «Чревоугодие». Проблематично. Заточение в зацикленных понятиях. Это было причиной поражения.
Все было просто. Если не грабить, а получить……
“Все будет хорошо, если мы просто станем…...”
“Все будет хорошо, если мы просто станем братцем. Если мы станем братцем и заставим его быть поглощенным Полномочием «Чревоугодия»…… мы можем интегрировать Ведьминский Фактор. Так как это братец, который может их копить.”
Сказав это, Луис обеими руками щипала себя за щеки, непрерывно, с силой, соблазняясь насилием.
Жест не ласковый, но мучительный, она сделала это, намереваясь нанести вред. С какой целью. Это было целью разорвать ее плоть и кровь и разделить себя.
“Ты знаешь Трёх Великих Зверодемонов? Говорят, что это монстры, созданные владельцем Фактора Ведьмы задолго до нас. Мы тоже можем сделать нечто подобное. Мы этого не делали, потому что в этом не было никакого смысла… но, понимаешь”
“......Если мы подумаем об этом, тогда мы сможем сделать все.”
Если мы подумаем об этом, тогда мы сможем сделать все.
Это было то, что называют монстром потенциальности.
Это было то, что называется потенциальностью чистого существования до рождения.
Это был человек, которому суждено было прожить величайшую жизнь в будущем в будущем.
…...Такова судьба самого радостного существа по имени Луис Арнеб.
“......То есть существо, известное как мы.”
Речь медленно вращающейся Луис перекрывалась и произносилась.
Феномен удвоения одного и того же голоса не был какой-то слуховой галлюцинацией или ослышкой. Это соответствовало происходящему событию, потому что появились два одинаковых человека, с одним и тем же голосом, с одним и тем же тоном.
“Меня удивили «Воспоминания» братца, но Арнеб - звезда в созвездии зайца, а? Также было удивительно, что братец и другие были теми, кто уничтожил Большого Зайца”
“Но если это так, то не стало ли это для меня сюрпризом? Почему мы приумножились, или это большая радость для братца, что умножилась милая Луис-чан? Нет, хах. Нет, ех. Итак, братец из тех, кто не испытывает сексуальных желаний к девочкам. Хмм, это так?”
Наблюдая за противником, который застыл на месте, с широко раскрытыми от удивления глазами, Луис соединила ее плечи с существом, стоящим рядом с ней…… а именно, с такой же самой Луис. В этом месте, называемом «Залом Воспоминаний» , который был отделен от реальности, Луис была просто существом Ведьминского Фактора, не обладающей плотским телом и «Душой», объединенной вместе, кроме этого, скорее казалось, что соответствующие имена трех братьев и сестер соответствовали Трем Великим Зверодемонам, хотя это, ну, не имело значения.
Так или иначе, разделив Ведьминский Фактор на два, Луис Арнеб умножилась на два.
Возможно, это был трюк, на который Лей и Рой, боявшиеся потерять себя при использовании «Солнечного затмения», были не способны.
Знать, что можно копировать самого себя, также связанного с утратой истинной сущности своего настоящего “я”.
Однако это не относилось к Луис, чье “я” с самого начала считалось неопределенным.
Можно было иметь одну Луис, два Луис и так далее.
При этом Луис Арнеб получила Полномочия Нацуки Субару.
Юноша, вместилище Ведьминских Факторов, произнес несколько слов.
При взгляде на юношу, помимо очарования под названием «Посмертное Возвращение», просто нахлынули чувства любви. Находя это раздражающим, Луис отказалась от «Воспоминаний», всплывающих на поверхность.
Сняв их со своей «Души», она отбросила и оставила их, считая их бесполезными.
…...Нет, это было не просто предположение. По правде говоря, сейчас они действительно были бесполезны.
Все «Воспоминания» были всего лишь наполнителями, пока не была обнаружена величайшая жизнь, не более чем гарниром. Однако Луис Арнеб, наконец, достигла своего полного курса.
“......Если мы думаем об этом, то мы можем сделать все.”
Вот почему она вступит на этот путь.
Въесться в Субару Нацуки изнутри. Пережевывая съеденное в Нацуки Субару, снаружи, не жалея ни капли, Луис Арнеб получит Нацуки Субару.
До самого конца сосуд продолжал что-то говорить.
Однако то, что там говорилось, больше не имело значения. Слизывая языком осадки, прилипшие к «Душе», Луис унаследовала «Воспоминания».
И в сосуде, который забыл все и вся, Луис лично присоединила себя к Ведьмовскому Фактору.
“Что касается остального, то можно просто дождаться завершения”
Неустанно ждать в «Зале Воспоминаний» она слишком привыкла.
Проблема заключалась в использовании «Воспоминаний». Была еще одна схема кражи «Воспоминаний» у оппонента, который уже однажды был съеден. Полномочие гурманов не сочла одноименное меню таким же вкусом отдельной статьей в своем суждении.
Поэтому присутствовала необходимость изменить аромат «Души».
В отдельную статью до такой степени, что невозможно было вспомнить, что он когда-то был на языке Луис, из «Чревоугодия».
Предвкушение - это вкус высшего качества, которого так страстно ждала Луис Арнеб.
Надеясь, что она достигнет совершенства в величайшем, высшем, высшем блюде.
С нетерпением ждав этого момента, облизывая свои губы и желая……
???: Так. Ты увидела то, что хотела увидеть? …...Луис Арнеб.
При внезапном приближении Луис, которая уже пришла в себя, округлила глаза.
Моргнув несколько раз, она удостоверилась в своем местонахождении. Белые окрестности, белая земля и белое небо, стоя в мире, покрытом белым одеялом, Луис сделала ошеломленное выражение.
Когда её рука коснулась её лица, установив контакт, она убедилась в этом ощущении.
Поскольку в этом месте не было зеркала, она не могла взглянуть, но это ощущение, несомненно, было ее собственным лицом. В этом месте не было даже умеренных развлечений, говоря о вещах осязаемых, только ее собственное лицо, собственное тело считались единым целым. Вот почему она дотронулась до своего лица до такой степени, что от прикосновения к нему стало бы тошно. Вот почему, прикоснувшись к своему лицу, к которому ее тошнило прикасаться, она сразу могла узнать, в каком состоянии было ее лицо, ее тело.
Как и раньше. Да, как и раньше. ......Это было собственное тело Луис.
???: Ты увидела то, что хотела видеть, хах?
Медленно, ошеломленная, убедившись, что Луис в себе.
Когда это поведение достигло точки, где можно было резко остановиться, теперь снова стали повторяться обращения. Подняв лицо, Луис посмотрела на персонажа, который все время стоял перед ней перед и её глазами.
Довольно короткие черные волосы и острые глаза санпаку, с ногами такой же длины, как и его тело, с потрепанной внешностью, был юноша.
Его зовут Нацуки Субару. Существование, с которым сама Луис стала единым целым с Ведьминским Фактором, и……
…...И существо невообразимого безумия, обладающее Полномочием, имевшей способность «Посмертного Возвращения».
Луис: Нет, НЕЕеееееЕЕЕЕЕЕЕЕЕеееЕЕЕТ…...~цу!!
Пока оставалась сила, пока оставалась возможность, с полной преданностью она ревела.
Если бы она этого не сделала, ее раздавило бы давление. Ужасом, угрозой, отчаянием.
Она попадалась в ловушку безумия сумасшедшего, который раз за разом повторял и продолжал повторять «Смерть».
Луис: Не хочу умирать! Мы не хотим умирать! Ненавижу, ненавижу, ненавижу, ненавижу, ненавижу, ненавижу, ненавижу! Ненавижу это! Ненавижу э~то ~цу!!
Покачивая головой и рухнув на голую землю, Луис отчаянно взывала, отступая.
Ассимилируясь с этим существованием, Луис лично испытала «Смерть». Она опробовала это. Будучи принятой «Душой», которая практиковала «Посмертное Возвращение» по своей собственной воле, она испытала «Посмертное Возвращение» на собственном опыте, что повернуло время вспять.
Воспоминания о «Смерть», которые были неполными, как просто «Воспоминания» Нацуки Субару. В конце концов, воспоминания - это не что иное, как воспоминания. Сенсационное воздействие того, чтобы никогда больше не возвращаться, отпустив хотя бы раз это мгновение, этот промежуток, этот момент, никогда не могло быть достигнуто.
Вот почему она жаждала этого. Она жаждала того, какой привкус имела «Смерть».
Даже если «Смерть» была чем-то менее ярким, чем то, что ожидала Луис, используя Полномочие под названием «Посмертное Возвращение», она могла бы добиться достаточных изменений с правом жить жизнью, в которой можно было бы переделывать все что можно.
В это она верила. …...Пока она сама не попробовала «Смерть» на вкус.
Луис: Что-то такое…… что-то такое, никогда нельзя противостоять! Это горе! Чувство потери! Это никак нельзя выдержать! Невозможно! Невозможно невозможно! Совершенно невозможно! Ненавижу!
Ни разу у нее не было способа умереть с комфортом.
Ни разу она не чувствовала «Смерть» сладкой.
Ни разу она не хотела умереть по собственной воле.
Нацуки Субару пробовал это больше двадцати раз, и повторил это снова.
Луис: Тот, кто может противостоять этому, не человек! Монстр! Мон~стр ~цу!
Она не могла. Она ни за что не смогла бы.
Луис потворствовала множеству жизней, оскорбляла всевозможные «Души»и искала свою собственную жизнь.
Она считала, что имела право, привилегию сделать это.
Вот почему она протянула руки даже в «Душу» Нацуки Субару, в результате чего ее наивное ■■■■■■ разбилось вдребезги.
Луис: …...Человеческое сердце не может вынести того, что умирает само по себе ~цу!!
Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой.
Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хочу стать счастливой. Хотела… стать счастливой.
Это было желание Луис Арнеб, о котором она все время мечтала. Попирая все аспекты всего сущего, она обладала правом использовать свою власть с целью обретения величайшей жизни. Луис оставалась, веря в это без каких-либо угрызений совести, до сегодняшнего дня.
Это... это… это... это предположение рухнуло.
Хотела стать, счастливой. Однако прямо сейчас желание было другим.
Не хочу умирать. Не хочу умирать. Не хочу умирать.
Не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умирать не хочу умереть не хочу умирать……
Субару: Вот почему, когда ты пыталась меня съесть, я тебе говорил.
Ее руки обнимали ее голову, съеживались, качая головой в страхе, отчаянно пытаясь защитить себя - это была Луис.
В непосредственной близости от этой Луис, прямо над Луис, которая не поднимала лица, раздался нисходящий голос.
Она не хотела слушать даже это. Слушать было ужасно.
Однако то, что могло случиться с ней из-за того, что она не слушала, было ужасно. …...Умирать было страшнее.
Поэтому у нее не было выбора, кроме как слушать.
И, глядя на Луис, сворачивающуюся от страха, голос продолжал.
Это предисловие, в котором говорится, что тебя предупреждали……
Субару: То, о чём ты определенно пожалеешь.
