Глава 46 - "Мейли Портрут"
Когда Эмилия сказала это, Субару был шокирован. Его глаза распахнулись, и он уставился на переплет книги. Буквы, написанные на ней, он не мог прочитать. Однако сейчас у Субару не было причин придумывать предлог и думать, что Эмилия дрожала без смысла.
Если эта книга перед глазами―― Нет причин сомневаться, что эта "Книга мертвых" носит имя Мейли.
Он не произнес ни слова, у Субару спина покрылась холодным потом. Внутри его черепа мозг отчаянно кричал об одном и только об одном - "Почему"
Почему здесь книга с именем Мейли? Почему в этой библиотеке, где хранились записи о погибших, так быстро появилась книга девочки? Почему в такой огромной библиотеке так легко нашли книгу Мейли? Почему это произошло в тот момент, когда Субару захотел довериться Эмилии и людям в башне? Почему судьба просто не могла простить Нацуки Субару? Почему, Почему, Почему, Почему, Почему-почему-почему-почему, Почему, Почему, Почему, Почему, Почемупочемупочемупочемупочемупочемупочемупочемупочемупочемупочемупочемупочемупочемупочемупочемупочемупочемупочемупочему――
Эмилия ――Беатрис, ты проверила содержание книги?
Пытаясь похоронить невероятное количество "Почему" в своей голове, вдруг эти слова ужасно отчетливо прозвучали в его ушах. Резко подняв свое лицо, Эмилия была той, кто решила расспросить Беатрис. Она спросила Беатрис, продолжая стоять у книжной полки, уставившись на книгу, о которой шла речь.
Насколько Субару слышал о "Книгах мертвых", найденных в этой библиотеке, если вы были знакомы с человеком и прикоснетесь к его книге, то воспоминания об его жизни хлынут в вашу голову. Хотя это и волшебная книга с захватывающей силой, в этом месте проблемой являлась не эта фантастическая часть, а нечто более реальное.
Возможность просмотреть записи о жизни Мейли означает, что они могут увидеть записи о ее последних минутах. Другими словами, это значит, что они увидят, кто ее задушил.
Положение дел таково, что Мейли была убита собственными руками Субару, и он не сомневался, что это сделал "Нацуки Субару". Однако только Субару мог видеть это различие. Они бы увидели воспоминания как своего рода видеозапись, такую, которую вы могли бы получить с камер видеонаблюдения, и они бы не видели этого различия. Кроме того, Субару в этом цикле скрыл, что потерял память.
Из воспоминаний стало бы ясно о преступлении Субару, и признание, что он потерял память, звучало бы только как плохое оправдание.
Естественно, Субару подумал о том же, что и Эмилия.
Если Беатрис уже просмотрела воспоминания и увидела её смерть――
Беатрис: ――Я еще не проверяла, я полагаю.
Беатрис: Естественно, я этого не сделала. У меня не было другого выбора, кроме как обращаться с ней осторожно, я полагаю. Начнем с того, что мы даже не знаем, посвящена ли эта книга той Мейли, которую мы знаем. Если это действительно книга той девочки…
Эмилия: Мейли внутри этой башни… о нет! Мы должны немедленно искать её!
Ее цвет лица поменялся и Эмилия попыталась сорваться с места, услышав слова Беатрис. Однако Беатрис встала перед Эмилией и покачала головой.
Беатрис: Подожди, я полагаю! Если это действительно книга той девочки, то начинать искать ее в спешке бессмысленно. Если сюда добавилась книга, то очевидно, что случилось, я полагаю.
Эмилия: …поэтому Рам отправилась на поиски всех.
Беатрис: Если вдруг появится Мейли с невинным видом, то считайте это маленьким недоразумением Бетти.
Силы Эмилии неуклонно покидали ее, пока она слушала, как Беатрис спокойно указывала на эти факты. Тем не менее, с беспокойным выражением на бледном лице, Эмилия прижала руки к груди, как будто начав молится. Она надеялась, что книга с этой книжной полки не принадлежала Мейли; она цеплялась за надежду, что она принадлежит кому-то, у кого было такое же имя, как у нее.
――Но Нацуки Субару знал, что эта надежда никогда не сбудется.
Субару отчаянно вертел головой взад и вперед между Эмилией и Беатрис, пока они разговаривали. Его мысли кружились по кругу; по большей части он думал о том, как выйти из этой ситуации и держать ли правду только при себе.
Как он и хотел некоторое время назад, Эмилии и другие не должны были увидеть воспоминания Мейли. Это была неожиданная удача, что Беатрис их не увидела, но даже в этом случае, это был только вопрос времени. Это факт, что Мейли мертва, и она никогда больше не появится в этой библиотеке с невинным видом. Так что, конечно, у них в конце концов появится шанс проверить "Книгу мертвых". И они вскоре бы это сделали.
Если они просмотрят книгу, все будут обвинять Субару. Тогда должен ли он сделать что-то вроде избавления от книги Мейли? ――Нет, он хотел избежать этого.
Это правда, что эта ситуация была чрезвычайно сложной, однако вышеуказанные чувства Субару были проблемой―― Субару проявлял сильный интерес к содержанию книги.
В настоящее время Субару с уверенностью считал, что именно "Нацуки Субару" убил Мейли. Если бы он просмотрел воспоминания Мейли, то он мог бы увидеть там "Нацуки Субару".
Он вполне мог взглянуть на буквальную форму потенциального "Врага", который находился внутри него.
Если бы это случилось, ситуация Субару кардинально изменилась бы. По крайней мере, он должен был решиться.
Следовательно, он не мог позволить Эмилии или кому-либо еще прочитать содержание книги. Субару должен быть единственным, кто ознакомится с содержанием книги――
Шаула: Это то, что вы называете суетой? Что-то случилось?
В библиотеке Тайгета появилась Шаула. Склонив шею, ее черные волосы развились, и Шаула поприветствовала Эмилию и Беатрис. Затем она заметила Субару и помахала ему рукой. Моментально он подумал, что она вошла в комнату почти как Мейли для завтрака этим утром. Субару почувствовал рвоту и сдерживая её отвернулся.
Шаула: Ойо, какой холодный ответ от Мастера! После того, как мы так стра~астно провели время вместе.
Беатрис: Мне очень интересно, что произошло между тобой и Субару, но пока я отложу это, я полагаю. Говори громче, если ты где-нибудь видела её. Вы были с ней хорошими друзьями, я полагаю.
Шаула: Кусачка... ммм, номер два? Она? Хм, теперь, когда ты упомянула об этом, я действительно давно ее не видела. Я не знаю, что с ней случилось после завтрака.
Шаула ответила Беатрис, пожав плечами. Затем она прижала ладонь к щеке и, склонив голову набок, спросила: ”Что не так с номером два?”. Услышав вопрос Шаулы, Эмилия с беспокойством опустила глаза,
Эмилия: По правде говоря, мы нашли в библиотеке книгу с именем Мейли. Мы еще не заглядывали в неё, так как перед этим хотели проверить, в порядке ли этот ребенок…
Шаула: Ах, понятно. Номер два закончила тем, что умерла? Об этом неприятно думать, но есть много способов умереть, такое случа~ается.
Выглядя совершенно равнодушной к тому, что происходило вокруг нее, Шаула высказала свое мнение по вопросам жизни и смерти, не обращая никакого внимания на огорченную Эмилию. Услышав, что сказала Шаула, лицо Эмилии напряглось, а Беатрис посмотрела на Шаулу с выражением гнева. Однако Шаула не обратила никакого внимания на то, как эти двое отреагировали,
Шаула: Итак, где же эта важная кни~ига? Как только вы заглянете внутрь, вы, возможно, узнаете, как и где умерла номер два~а.
Субару: Д-довольно, ты! Всегда только так и говоришь…
Не способный смотреть на это ничего не делая, Субару вспыхнул от безрассудных замечаний Шаулы. Нынешнее поведение Шаулы свидетельствовало о бессердечии. До сих пор Субару ни в коем случае не хотел говорить Эмилии свои мысли, он думал это было благоразумно. Что касается Шаулы, то у неё её не было――
Шаула: Не злииитесь, Мастер. Я не хотела вас обидеть! Но все же, все же, в действительности, что мы должны делать с этой книгой?
Субару: Это… По крайней мере, все должны собраться вместе.
Шаула: Так медлительно поступать, разве не стоит прочитать сразу? Если вы беспокоитесь о прочтении из-за беспокойства номера один…
Субару запинался, его силы возражать ослабевали, пока Шаула требовала от него ответа. Она оборвала свою речь и тихо бросила на Беатрис косой взгляд, а затем снова впилась глазами в Субару. На ее лице по-прежнему было искреннее, но не злобное выражение, и она продолжила,
Шаула: ――Мастер должен прочитать книгу.
Шаула: Насколько я помню, когда вы зашли в эту библиотеку впервые, именно Мастер и тот симпатичный парень испытали это, нет? После этого не было каких-либо негативных последствий……так?
Покачав своей пышной грудью, Шаула сделала шаг вперед и приблизила свое лицо прямо к его лицу. У него перехватило дыхание от её предложения, и мозг Субару снова начал тщательно размышлять.
Предложение Шаулы звучало чрезвычайно разумно для женщины, у которой было такое отношение. Естественно, ему было неизвестно, какое влияние оказывают "Книги мертвых" на людей, но, по крайней мере, было двое тех, кто уже испытали это. Её прочтение было бы достаточно полезно.
Разумеется, вполне возможно, что этот опыт лишил Субару воспоминаний и разделил его на его нынешнее "я" и "Нацуки Субару". Если это действительно так, то странно, что Юлиус не испытал ни одного из этих необычных явлений. Подозревать, что он скрывает свою потерю памяти, как и Субару, было бы перебором.
Нет никакой связи между влиянием "Книг мертвых" и потерей воспоминаний. Сделать такой вывод в данной ситуации не представляло никакой проблемы. Таким образом, в этом случае ее предложение было спасением――
Субару: ――Конечно, в том, что сказала Шаула, может быть доля правды.
Беатрис: …Субару, ты действительно собираешься это сделать? Вы вместе обедали, я полагаю.
Если бы он воспользовался словами Шаулы, то на какое-то время смог бы преодолеть первое препятствие. Став первым, кто прочитал "Книгу мертвых" Мейли, и убедившись, что он последний и единственный, кто ее прочитал, тогда то, что сделал Субару, останется скрытым в его сознании. Однако именно здесь в дело вступила искренняя тревога Беатрис за него.
Она беспокоилась, что душа Субару может быть повреждена. До сих пор мертвецы, которых "Нацуки Субару" видел здесь, имели к нему лишь поверхностное отношение, но между ними и Мейли была огромная разница.
Они путешествовали вместе, они разговаривали друг с другом, они делили друг с другом еду; она была таким товарищем по оружию. Беатрис беспокоилась о том, какая психическая травма постигнет Субару, если он увидит ее "Смерть" своими глазами.
Субару: …Со мной все будет в порядке, не волнуйся. Как и сказала Шаула, я, скорее всего, лучший человек для этого.
В ответ на беспокойство Беатрис Субару напряг щеки, чтобы выглядеть серьезным, и кивнул. Конечно, просмотр воспоминаний умершего человека, чье лицо вы знаете, вполне вероятно, вызвало бы психическую травму или отклонения. Если вы были хорошим человеком, то это, возможно, было бы невыносимо.
――Но, для него не так. Для него это не так.
Для нынешнего Субару, путешествие с Мейли, разговоры с ней, еда, разделенная вместе с ней, она ни в коем случае не была для него подобным товарищем по оружию. В течение этих нескольких часов он вел себя так, как будто был знаком с ней. Они два или три раза вместе завтракали, и она слегка помогла ему успокоится, но на этом их отношения заканчивались. Она была для него просто незнакомой маленькой девочкой. ――Он не получил бы психической травмы, увидев ее смерть.
Эмилия: Я все еще против этого. Если нам это действительно нужно, то это должен быть не Субару, а я…
Беатрис: Если Эмилия хочет посмотреть на это, Бетти против. Если кому-то и придется взглянуть на это… это расстраивает, но Юлиус или Субару - наши лучшие варианты, я полагаю. Но увидев, как выглядел Юлиус этим утром, ты, вероятно, захотела бы вычеркнуть его из списка кандидатов здесь же.
Эмилия, которая выглядела совершенно подавленной, замолчала, услышав рассуждения Беатрис. По крайней мере, Беатрис, похоже, решила уважать волю Субару. Однако из-за того, что произошло незадолго до этого, Эмилия знала, что состояние Субару довольно нестабильное. Поэтому Субару кивнул Эмилии, чьи аметистовые глаза выражали глубокое беспокойство, которое не исчезло.
Субару: ――Я посмотрю. Может быть, это всего лишь недоразумение и ничего не случится, и мы все ободримся?
Эмилия: …если что-нибудь случится, я немедленно вырву у тебя книгу. А также потяну тебя за волосы…
Субару: Я бы предпочел гораздо больше, если бы ты окликнула меня и вместо этого потрясла за плечи.
С нечеловеческой силой Эмилии, если бы она потянула его за волосы, затылок Субару превратился бы в вечную пустынную пустошь. А затем, отпарировав такими лживыми словами, Субару повернулся лицом к книжной полке. Неизменная, книга Мейли все еще была там, излучая странное присутствие. С самого начала, в тот момент, когда ему только удалось мельком взглянуть на нее, он воспринимал ее как обычную простую книгу. Но теперь, из-за этой странной ауры, которой обладала книга, ему показалось, что он инстинктивно узнал название. В любом случае, он не мог полагаться только на свои чувства.
Таким образом, Субару взял книгу, чтобы разобраться в том, на что он не может положиться в себе.
Позади него Эмилия и Беатрис затаили дыхание. Шаула закинула руки за голову, беззаботно наблюдая за решением Субару. Глядя на этих трех людей, Субару сделал глубокий вдох и положил руку на обложку толстой книги (которая выглядела скорее как словарь).
Как будто пытаясь убедить себя сделать это, Субару пробормотал это и открыл книгу―― и его чувства отключились.
――Сколько она себя осознавала, она ничего не имела.
Не было ни мужчин, ни женщин, ни взрослых, ни детей, ни стариков, ни младенцев, вообще никого.
Она была одна в темном-темном, черном-черном лесу. Женщина была совсем одна.
Не способной встать и пойти. Не способной говорить. Не способной кричать, доказывая, что она жива.
У женщины ничего не было, всё было вдалеке, всё пропало за гранью забвения.
Если она не умеет говорить, она не умеет скорбить.
Если она не знала, как ходить, она не могла сопротивляться.
Если она не знала, что значит жить, то она и не могла знать, что значит умереть.
Поэтому у женщины не было выбора, и клыки зверя хотели отобрать все, не дав ей никакого смысла в рождении или смерти.
С рогом на лбу, с одним лишь намерением убивать, извившись, чудовищно-уродливый зверь-убийца――
Женщина не знала, почему этот зверь спокойно взял её за горло и потащил ее за ворот в логово. Всё это было непонятной милостью, однако женщине все стало понятно.
Выбор, которого не должно было быть, родился, и судьба женщины была решена при зверях.
Она не знала никаких слов, поэтому не знала, как скорбеть.
Она не знала, как ходить, поэтому она не знала, как сопротивляться.
Однако, поскольку она узнала способ жить, она не думала, что умрет.
Обратив внимание на то, что случилось, женщина последовала за зверями-убийцами и стала их королевой, доминируя над всем вокруг.
Обращалась с добычей так, как хотела, ела, когда чувствовала голод, убивала, если хотелось, спала, когда хотела спать, жила так, как хотела, убивала так, как хотела, звери вырастили её как свою мать.
Когда-то давным-давно она потеряла воспоминания о том, для чего она существовала.
Никакие вещи, никакие символы, ей ничего не нужно было, вот до чего она дошла. Вот так, мысля как зверь, хорошо это или плохо, она хотела умереть в одиночестве.
???: ――Это более теплое приветствие, чем я думала. Однако я не собираюсь причинять тебе боль.
Это была девушка в черном. Имеющая дьявольский характер и покрытая вся в крови, это была девушка в черном. Женщина, которая вела группу зверей, не могла даже прикоснуться к тем, кого она помнила, ибо все, что она построила, было отнято этой безрассудной девушкой в черном.
Кровь разлилась, смерть обуглила небо, и девушка в черном улыбнулась среди этого кровавого окружения.
Увидев это, не зная что делать, женщина вновь оказалась ни с чем.
Девушка в черном: Я забираю тебя с собой. Следовательно, ты пойдешь со мной.
Девушка в черном силой забрала женщину, у которой ничего не было. Место, где она жила долгое время, где она провела долгое время со зверями, где она долгое время жила с ними, она его покинула.
Даже после всего этого женщина все равно ничего не могла сделать.
Она не знала никаких слов, поэтому она не знала, как скорбеть.
Она не знала, как ходить, поэтому она не знала, как сопротивляться.
Она потеряла способ жить, так что на этот раз у нее, вероятно, не было другого выбора, кроме как умереть.
???: Как скорбеть, как сопротивляться, как жить, ты потеряла все это? Такую, такую, собрала и испытала такую серию отговорок.
Вот что она думала о том, что она не может скорбеть.
???: Скорби, ради меня. Сопротивляйся, ради меня. Живи, ради того, чтобы любить меня.*
(imy: Я не шарю, но англ переводчик говорит, что её обращение к себе, т.е. アタクシ, довольно похоже на то, как обращается Каппела.)
Вот что она думала о том, что она не может сопротивляться.
???: Неважно, потеряла ты все или забыла, я не должна наказывать тебя, ведь так? ――Ведь это то, что делают "Матери".
――Вот что она думала о том, что она забыла, как жить, и не думала о том, что умрет.
Более адская, чем ад, более кошмарная, чем кошмары, более злая, чем зло――
Всё это было "материнским" воспитанием, не для других женщин, а только для нее.
"Мать" использовала все возможные средства, чтобы быть любимой.
"Мать", однако, использовала лишь искаженную версию средств.
Она вспомнила слова. Скорбь была сорвана.
Она вспомнила, как ходить. Сопротивление было закрашено.
Она вспомнила, как жить. Она больше не хотела умирать, и это вырезалось в ней.
Девушка в черном: Прекращай плясать под её дудку. За исключением меня, жизнь обязательно кончится, независимо от того, сколько у тебя жизней.
Внезапно, вспомнив слова, вспомнив как ходить, вспомнив как жить, она вновь встретила девушку в черном.
Женщина стала видеть девушку в черном чаще. И не успев заметить, она стала находиться с девушкой в черном гораздо больше, чем раньше.
Перед первой встречей с "Матерью", она вспомнила, как в неё выстрелила теплая вода.
Покрытую кровью, слякотью и грязью, безжалостная девушка в черном небрежно смыла с нее несходящую грязь. Или, может быть, это было чувство свободы, которое женщина наконец испытала.
Намерение "Матери" ясно давало понять, что она хочет, чтобы женщина соответствовала девушке в черном.
Девушка в черном была ненормально сильной. Ее способ убийства был удивительным. Она больше знала о том, как убивать, чем о том, как жить. Всего остального, кроме этого, в ней было мало.
Девушка в черном: Относительно ■■■■. Если доверите её мне, все пройдет хорошо.
Одной этой интонации было достаточно, чтобы всё понять.
Она была неряшливой. Она не была строгой. Она была проблемной. С неё нельзя было сводить глаза. Она не была верна "Матери". Она не только знала, как убивать, но и как жить со свободой.
Она видела ад. Ей снились кошмары. Она видела зло.
Всю свою жизнь женщина думала, что никогда не забудет этот "Ужас". Но, когда она была вместе с девушкой в черном, когда она помогала этой неряшливой девушке, казалось, что то, что было вырезано в ней, исчезнет.
Умерла. Она умерла. Она превратилась в пепел и умерла.
Девушка в черном, которая никогда не умирает, даже когда ее убивают――Нет, ближе к концу эта девушка была Эльзой.
Умерла. Она умерла. Она превратилась в пепел и умерла.
В её животе застревало копьё, она теряла обе руки с плеч, и она также видела ее со сломанной шеей. И все же Эльза не умирала. Она думала, что никогда не умрет.
Умерла. Она умерла. Она превратилась в пепел и умерла.
Она также вытерпела "материнское" воспитание. Она также пережила ад, кошмары и "Ужас". Но Эльза умерла. Она собиралась вернуться, оставшись одна. Она потеряла свое стадо, она потеряла Эльзу, она была совсем одна.
Умерла. Она умерла. Она превратилась в пепел и умерла.
Убита. Она была убита. Она превратилась в пепел и была убита. Те, кто превратили Эльзу в пепел, схватили женщину и заключили ее в тюрьму.
――Одна, в темной комнате, женщина вопрошала небо.
Ненависть, Ненависть, Ненависть? Чувство ненависти, на что это похоже?
Печаль, Печаль, Печаль? Чувство печали, на что это похоже?
Она не знала, как сопротивляться.
Даже для себя она не знала ценности жизни.
До того, как Эльза умерла, до того, как она смогла понять, что девушка в черном была Эльзой, до встречи с "Матерью", до начала ее воспитания, до того, как ее стадо зверей было уничтожено девушкой в черном, до того, как она начала вести стадо зверей, до того, как ее жизнь была спасена по прихоти зверя, с тех пор, как ее оторвали от тех, кто должен был быть ее настоящими матерью и отцом, женщина была дефектным продуктом.
Женщина была брошена на произвол судьбы, живой. Когда она была зверем, она подражала образу жизни зверя. Пройдя воспитание у "Матери", она подчинялась ей. И даже после того, как она начала проводить время вместе с Эльзой, она подражала тому, как она говорила, она подражала ей, подражала.
С самого начала эта женщина была именно таким существом. Человеком, который подражает человекоподобным существам. Она вела себя так, как желали другие.
Женщина не могла не подражать людям, похожих на людей, принимающих образ людей, потому что――
Если "Эльза" мертва, что ей делать? Подражать тому, кто убил "Эльзу"?. Подражание. Она хотела увидеть, является ли это правильной нормой.
Что ей делать? Она потеряла "Эльзу", кому же теперь женщина должна подражать?
Время шло, а она ничего не понимала.
Между тем, сохраняя внешний вид, женщина оставалось женщиной, желающей подражать другим.
Она хотела перемен. Если события изменятся, если ее ситуация изменится, она сможет прийти к ответу. Или "Мать" захочет, чтобы она умерла, то так наверное и случится. ――Это тоже может было бы хорошо.
Она принимала какие они хотели формы, какие они требовали, она была поглощена этим. Тогда, если "Мать" желает этого, то она может отнять её, так как в жизни не было особенной ценности.
―――――――――――――――――― Она не хотела этого.
Она не хотела заканчивать здесь. Она не хотела заканчивать в этом месте. Чувство нетерпения обожгло ее сердце. Ее жаждущая душа требовала своих собственных желаний.
По крайней мере, она хотела узнать ответ.
Ответ на то, что бы сделала убитая "Эльза".
???: ――О, так ты тоже пришла сюда, ■■■■?
Ночью. В библиотеке внутри Песчаной Башни, в том месте, где находились "Книги мертвых". Голос раздался у нее за спиной.
Обернувшись, она увидела черноволосого мальчика, которого хорошо знала. В это мгновение ее сердце подпрыгнуло. Она и сама это заметила, в глубине души она боялась. Если бы он спросил, что она тут делает, она бы не смогла ответить на такой вопрос, как, например, за какой книгой она сюда пришла.
Мальчик: Я просто хотел поискать кое-какую книгу. Правда мне бы наверное следовало обсудить это с другими, но я не смог вытерпеть…
Что-то, мальчик что-то говорил.
Улыбнувшись и наклонив голову, она скрыла свое сердцебиение. Притворялась, как всегда.
Мальчик: ――Не засиживайся допоздна, ■■■■.
Когда ей сказали это, она вышла из библиотеки. Она шла медленно, затем ускорила шаг и, в конце концов, побежала. Он видел, что она делала, он понимал, он заметил.
Кусая ногти и нахмурив брови, женщина присела на корточки и успокоила дыхание. Он ничего не видел, он ничего не понимал, он ничего не заметил.
Женщина понимала, почему она проделала весь этот путь до этого места. И все это было ради того, чтобы изменить всё, что она знала, бросив всё и начав сначала――
Желание овладело ее головой. Когда от её подавленных эмоций осталось лишь чувство скрежета зубов, женщина обернулась и начала возвращаться по дороге, по которой она только что пробежала. Ее ноги постепенно расслабились, и в конце концов она начала медленно ходить. Наконец, ступая так осторожно, чтобы не было слышно ее шагов, она вернулась в библиотеку, где находились "Книги мертвых".
Спиной к ней на полу сидел черноволосый мальчик. Среди разбросанных книг он уже нашел "Книгу мертвых", которую искал? От одного только этого предположения она уже чувствовала ревность. Прежде чем он заметит ее, она определенно должна――
Мальчик: ――Ты такая поверхностная.
Чувствуя, что отчаяние овладело над ней, ей захотелось обвинить себя в своих импульсивных действиях.
У неё не было другого выбора, кроме как остановиться и посмотреть на затылок черноволосого мальчика, который не оглядывался.
Она должна была вернуться, не издав ни звука и затаив дыхание. Это правда, что она и в подметки не годилась Эльзе, но даже тогда она могла бы, по крайней мере, стереть звук своих шагов. Тогда как он узнал?
Все ее мысли спутались. Она просто пришла сюда, заглушив звук своих шагов, и он видел ее насквозь, стоя к ней спиной, какие же объяснения она должна была сейчас дать?
――Нет, даже так, она должна была что-то сказать. Она обучалась этому. Было бы прекрасно, если бы она просто пришла сюда. Несмотря ни на что, женщину привел мальчик. Она также должна была принять это во внимание. Улыбнувшись и наклонив голову, она скрыла свое сердцебиение. Притворялась, как все――
Мальчик: Не пытайся подлизываться ко мне, это отвратительно. Никто не хотел бы, чтобы ты так поступала с ними.
Ход ее мыслей прервали, и она замолчала. Она глубоко задумалась. Что имел в виду черноволосый мальчик?
Мальчик: Заканчивай делать такое лицо, покорная кукла. Ты собираешься слушать это желание в глубине своего сердца?
Желание в глубине ее сердца. Почему то, что он указал на это, так ужасно тяжело давило на нее?
Мальчик: Прислушайся к своему желанию. Тогда ты сможешь немного увидеть себя. И когда ты немного увидишь себя, ты поймешь, что хочешь делать.
Она поймет, что хочет делать. Увидит сама себя.
Она сможет исполнить свое желание――
Мальчик: ――Мне нравится это лицо. Такая вкуснятина.
Когда она заметила, черноволосый мальчик уже обернулся и стоял прямо перед женщиной. Рука мальчика ухватилась за одну из свисающих косичек женщины и он уставился на нее ужасными глазами, в которых читалось извращенное удовольствие. Она не могла оторвать глаз от этих темных зрачков перед ней.
Мальчик: Как только ты поймешь свое желание и увидишь, ты сможешь стать более похожей на "себя". Твои скучные заботы и страдания, я их запомню.
Эгоистично решая, чего хочет другой человек, мальчик заявил об этом, поднеся кончики волос женщины к своим губам. Она чувствовала страх, однако, слабая боль в груди притупляла его.
Мальчик: ――Я обязательно их запомню.
Если она поймет свое собственное желание.
Если она как следует посмотрит.
Если женщина, ■■■■, сделает это, станет ли она более похожей на "себя"?
Женщина: ――Я хотела поговорить о прошлой ночи. Интересно, насколько серьезно я должна отнестись к тому, о чем мы говорили прошлой ночью?
Взошло солнце, она закончила завтракать, и прежде чем они перешли к следующему испытанию в башне, она связалась с черноволосым мальчиком. Она так много думала об этом, что не смогла заснуть. Она думала, думала, думала, но, несмотря ни на что, не смогла прийти к ответу.
Мальчик поздоровался с женщиной утром так, как будто прошлой ночью вообще ничего не произошло. Поэтому она воспользовалась возможостью и позвала его. Возможно, ей следовало вытерпеть беспокойство, и, по крайней мере, отвести его туда, где никто другой не смог бы их услышать, и затем уже делать это.
Мальчик: Не здесь. Давай поменяем место.
Это предложение сделал мальчик, и они поменяли место. Когда они вошли в комнату, ей захотелось расспросить его о значении его слов прошлой ночью. ――Если подумать, вчера вечером в библиотеке мальчик сказал, что хочет что-то обсудить со всеми..
Когда она услышала эти слова у своего уха, её легкое тело прижало к полу. Упала. Она ударилась спиной об пол, но не смогла закричать. Как бы то ни было, своим мерцающим полем зрения она увидела лицо мальчика, садящегося на нее сверху. ――Ухмылка на его лице была самой чудовищной вещью, которую она когда либо видела.
Мальчик: Спрашивать это на прямую нарушает правила.
Ее рот открывался и закрывался, но воздух, который был так важен для ее тела, не поступал. Корчась, она схватила руки на своей шее и впилась в них ногтями. В отчаянии она затрясла ногами.
Она не могла пошевелиться или оттолкнуть его. Но если бы она была Эльзой, она смогла бы справиться с ним.
Мальчик: В этот раз это был проигрыш из-за нарушения правил, но я надеюсь, что в следующий раз ты будешь действовать еще смелее. Старайся изо всех сил, как и всегда.
Она не понимала, что он имел в виду.
О чем он говорил? Что он говорил? Почему он это говорил?
Мальчик: Боже мой, это стало очень интересно. ――Убийство Нацуки Субару.
Её убьют. Она понимала только это. Её убьют. В конце концов, что она вообще сделала? Убьют. Почему она оказалась в том лесу совсем одна? Убьют. Она ничего не могла сделать, всё было бессмысленно. Её убьют. Это было весело. Её убьют. Это было приятно. Её убьют. Как будто это часть какой-то детской игры. Её Убьют. Убьют. Убьют. Убьют. Убьют. Убьют. Убьют.
Субару: Ух, ААААААААААААААХХХ!?
Вдруг, его голова откинулась назад, как будто её оттащили, и ■■■ упал на пол.
Он уронил то, что держал в руках. Его поле зрения завращалось. Он почувствовал удушье в горле, и его легкие впав в панику начали непроизвольно сокращаться.
Сереброволосая девушка бросилась к ■■■, который кричал от боли и сильного шока. За ней следовала девушка со светлыми волосами. Они обе подошли и одновременно приподняли его.
Субару: Я… я*……ах, а, я*? т-т-т-только что, что, а?
(imy: Сначала обращается к себе на “わたし” (watashi)(как обращается Мейли), затем “俺” (ore).)
Беатрис: Глубоко дыши! Делай глубокие вдохи! Не пытайся сейчас говорить, я полагаю! Эмилия, ни при каких обстоятельствах не прикасайся к этой книге!
Голова ходила по кругу, пена выступила из уголков рта ■■■, и девочка―― Нет, Беатрис отчаянно окликнула его.
Беатрис окликнула сереброволосую девушку, которая потянулась за книгой―― Эмилию. Да, Эмилия, поспешно кивнула и отдернула руку.
Эмилия: Но, Беатрис, Субару выглядит странно! Эта книга…
Беатрис: Если ты это сделаешь, ты попадешь в такое же затруднительное положение, я полагаю! Вполне вероятно, что он нырнул слишком глубоко. Его манера говорить перемешана, я полагаю.
Анализ Беатрис захватил дух Эмилии, и её лицо напряглось. Но как бы то ни было, она быстро подошла к ■■■ сбоку и схватив его за щеки, посмотрела своими глазами в его глаза.
Эмилия: Субару, помни. Все в порядке, ты Нацуки Субару, мой рыцарь. Весь мир знает об этом бессмертном приговоре, когда ты представился перед всеми… а ещё, ещё……
Эмилия рылась в своих воспоминаниях, в панике пытаясь говорить хоть что-то.
――Субару начал приходить в себя.
Субару: О, ре…… Ах, Эмилия, Беатрис… Оре, оре, верно? Не ваташи, а оре*… Эльзы нет, э-э…
(imy: Это звучит слишком странно, если везде просто "Я". Чуть выше уже писал, что это значит)
Эмилия: Все в порядке, успокойся. Спокойно… медленно, медленно, хорошо?
Беатрис: Медленно, словно занозу, вытаскивай эти застрявшие воспоминания. И тогда ты снова станешь прежним Субару, я полагаю.
Эмилия и Беатрис разговаривали с Субару―― Да, с Субару. Они разговаривали с Субару.
Внимательно слушая их слова, хоть как-то, прямо сейчас, он должен был упорядочить то, что видел.
Последние минуты конца, до того, как жизнь оборвалась, эти воспоминания, хоть как-нибудь, упорядочить.
Юлиус: Эмилия-сама, простите, что заставили вас ждать. По пути мисс Рам рассказала нам――
Ехидна: Это правда, что нашли книгу с именем этой девочки?
Немного опоздав, Юлиус, Ехидна и Рам вбежали по лестнице, и прозвучало имя Мейли, которая отсутствовала. Этим трем людям Эмилия и Беатрис начали объяснять текущую ситуацию
Показывая незаинтересованность к лежавшей под ногами книге, Шаула спокойно смотрела.
Прищурив свои черные глаза, в её взгляде не было ничего, кроме спокойствия.