Цветы вишни на Зимнем мече. Cherry Blossoms Upon a Wintry Sword. Глава 23
Се Чжияо ушел на некоторое время, прежде чем вернуться. На этот раз за ним последовали Юй Жуй и Фу Хуа.
Выражения лиц обеих служанок были очень уродливыми. Пока Фу Хуа еще держалась, младшая Юй Жуй уже начала рыдать. К счастью, Линь Жуфэй была готова, достала кукурузную конфету и засунула ее себе в рот. Наконец, маленькая девочка перестала плакать и улыбнулась.
Но Фу Хуа была настолько виновна в своей халатности, что она опустилась на колени, не говоря ни слова, и попросила Линь Жуфэя наказать ее. Линь Жуфэй попытался убедить ее встать, но уголки ее глаз тоже начали слезиться. Дрожащим голосом она сказала: «Это все наша вина, что мы были слишком беспечны и позволили этому Се Ваньлиню легко уйти. Если что-то действительно случилось с молодым господином, как мы объясним это, когда вернемся в Куньлунь?»
Линь Жуфэй сказал: «Я в порядке, и ты тоже слишком много думаешь. Если я уйду, этот Се Ваньлинь позволит тебе вернуться?»
Фу Хуа закусила губу и ничего не сказала.
Затем Линь Жуфэй попросил ее рассказать ему, что произошло.
Оказалось, что в начале Се Ваньлинь пришел за Линь Жуфэем. Однако, когда он увидел, что Линь Жуфэя нет в комнате, он напал на двух служанок. Он знал, что Линь Жуфэй никогда не практиковался в фехтовании, поэтому подумал, что две служанки играют роль охранников. Без служанок Линь Жуфэй стал черепахой в банке [1] .
План Се Ваньлиня должен был быть безупречным, но план человека оказался не так хорош, как план Бога. Он не ожидал, что Линь Жуфэй встретится с чудесным образом; простым поднятием руки он легко разбил клинок своего меча и в конце концов был убит мечом Се Чжияо.
Се Чжияо привел служанок обратно и сказал Линь Жуфэю хорошо отдохнуть, а остальные вопросы будут подробно обсуждаться завтра. Линь Жуфэй также кивнул в знак согласия.
Фу Хуа и Юй Жуй засучили рукава. Они хотели помочь Линь Жуфэю убрать грязный дом.
Юй Жуй приготовила метлу. Однако она сделала всего несколько взмахов, прежде чем издала крик страха. С испуганным выражением лица она выдавила: «Молодой господин, молодой господин, почему здесь голова...»
Линь Жуфэй издал звук «ох». Он вспомнил, что только что Се Чжияо бросил голову брата, но забыл ее убрать.
«Отправь его Се Чжияо, это голова его брата». Линь Жуфэй задумался, прежде чем дать осторожные указания: «И… аккуратно сложи пепел на землю, это отец Се Чжияо. Вместе с головой…»
Выражения лиц обоих были искажены. Это было довольно сложно, и трудно было представить, какую ужасную картину они себе нарисовали.
Когда Линь Жуфэй увидел это, он улыбнулся и сказал теплым голосом: «Если вы двое боитесь, оставьте это пока. Завтра я приду и сам все уберу. Сначала отдохните, если вы, ребята, не поспите сейчас, солнце скоро взойдет».
Фу Хуа стиснула зубы. В конце концов, она закатала рукава и подняла голову. Однако Линь Жуфэй был слегка шокирован, увидев внешний вид головы. Он не знал, когда голова Се Цзи высохла, но кожа была сморщена, как тугой грецкий орех. Его внешность была очень уродливой, как и у человека, которого Линь Жуфэй увидел в гробу в тот день.
Вынося его голову, Фу Хуа попросила Юй Жуй смести пепел на землю, сказав, что позже она принесет их Се Чжияо.
Рука Юй Жуй дрожала, когда она сметала пыль с земли в совок. Она плакала, следуя за Фу Хуа.
Эти двое также не забыли предусмотрительно закрыть дверь и настоять на том, чтобы Линь Жуфэй лег спать пораньше.
Линь Жуфэй вздохнул. Он подумал, что действительно усложнил жизнь двум молодым девушкам. Гу Сюаньду, который молчал все это время, кисло сказал: «Линь гунцзы, тебе действительно жаль нефрит [2] ».
Линь Жуфэй повернул голову, чтобы взглянуть на него, прежде чем серьезно сказать: «Да, иначе зачем бы я тебя сюда приводил».
На лице Гу Сюаньду редко можно было увидеть выражение поражения, поэтому Линь Жуфэй был в довольно хорошем настроении.
Столько всего произошло, а он не спал всю ночь. Линь Жуфэй ворочался, но в итоге так и не захотел спать. Плюс ко всему, он продолжал кашлять без остановки до рассвета. Он задремал на мгновение и не просыпался до полудня, когда Фу Хуа позвал его поесть.
Он уже был болен, и после того, как он метался всю ночь, лицо Линь Жуфэя было изможденным. У него были темные круги под глазами, и он не мог перестать зевать, пока пил свою кашу.
«Есть ли какие-то изменения в резиденции Се сегодня?» — спросил Линь Жуфэй.
Фу Хуа ответил: «Ничего не изменилось».
Линь Жуфей спросил: «Где Се Чияо?»
Фу Хуа сказал: «Я пойду и спрошу».
Через некоторое время Фу Хуа вернулась в комнату и сказала Линь Жуфэю, что подчиненные видели, как Се Чжияо ушла час назад, и до сих пор не вернулись. Линь Жуфэй кивнул, показывая, что он ее услышал.
Тот факт, что совершенствование Се Чжияо взлетело, конечно, нельзя было скрыть. Но хорошо то, что на пути совершенствования сильнейший всегда был самым важным. Пока его восьмой уровень совершенствования все еще был там, никто не осмелился бы задать ему вопрос. Однако, поскольку он вышел в такой спешке, никто не знал, для чего именно это было нужно.
Линь Жуфэй снова зевнул, думая, что, вернувшись, он передаст ему приглашение на состязание по фехтованию.
Однако даже до полудня в резиденции не было никаких признаков Се Чжияо. Линь Жуфэй задремал после еды и проснулся весь вялый и слабый. У него даже не было сил подняться.
Когда Гу Сюаньду увидел, что он проснулся, он сел на край кровати, опустив голову, и помог ему сменить лекарство для раны на правой руке. Когда он увидел рану на правой руке Линь Жуфэя, он выглядел довольно расстроенным. Линь Жуфэй знал, что он был неправ, и послушно позволил ему схватить его руку.
«Твое тело слабое. Неизвестно, когда заживет эта рана». Гу Сюаньду пожаловался: «Этот Се Чжияо тоже ненадежен. Он даже не ясно представлял себе, какой человек его отец».
Линь Жуфэй рассмеялся: «Можно долго знать человека, но так и не понять его истинную природу».
«Ты прав», — Гу Сюаньду поднял голову и посмотрел на Линь Жуфэя. «Можно долго знать человека, но так и не понять его истинную природу».
Линь Жуфэй мгновенно понял, что имел в виду Гу Сюаньду. Он немного помедлил и сказал: «Се Чжияо не из легких».
Гу Сюаньду усмехнулся: «Никто не легок».
В этот момент, будучи в состоянии убить всех своих братьев, был ли Се Чжияо действительно таким невинным, каким казался? Если бы он действительно считал Линь Жуфэя другом, он должен был попросить его уйти, когда он впервые вошел в резиденцию. Но Се Чжияо вообще ничего не сказал. Он сделал вид, что ничего не произошло, и догнал Линь Жуфэя по поводу их старой дружбы — как будто ничего не произойдет. Конечно, возможно, он не ожидал, что Се Ваньлинь сделает шаг против Линь Жуфэя. Но в конце концов Линь Жуфэй был ранен, и этот Се Чжияо не смог избежать подозрений.
Гу Сюаньду всегда был мелочным человеком. На этот раз он дал этому Се Чжияо оценку в своей книге.
Линь Жуфэй не осмелился уговаривать. Он всегда чувствовал, что если он продолжит говорить за Се Чжияо, Гу Сюаньду разозлится еще больше. Поэтому он моргнул и сказал, что хочет пить и выпить чашку горячего чая.
Когда Гу Сюаньду услышал это, он решил пропустить эту тему. Он взял чашку чая и осторожно налил ее Линь Жуфэю.
Выпив чай, Линь Жуфэй некоторое время оставался в постели.
Вчера ночью был шторм, и трава и деревья во дворе были жестоко изуродованы. Когда он поднял глаза, чтобы взглянуть, он заметил, что повсюду были пни и даже небольшие деревья с неглубокими корнями, которые были перевернуты вверх дном. В это время, хотя двор был очищен, по сравнению со вчерашним днем он все еще выглядел жалко.
К счастью, после ливня все было солнечно. Сегодня солнце было как раз в самый раз, ветерок был легкий, и это был прекрасный день для прогулки.
Если бы Линь Жуфэй не был болен, он бы пошел прогуляться. Однако он чувствовал слабость в руках и ногах, поэтому мог только сидеть на краю кровати. Он подпер подбородок и лениво посмотрел на не слишком захватывающий пейзаж за пределами комнаты.
Се Чжияо отсутствовал большую часть дня и вернулся только с наступлением темноты. Он приземлился прямо перед дверью Линь Жуфэя со своим мечом и выражением лица, которое было уродливым, как ад. Это выражение было даже хуже, чем прошлой ночью, когда Се Ваньлинь угрожал ему. Используя слова Гу Сюаньду, это было так, как будто он потерял целых трех отцов.
«Руфей», — позвала Се Чжияо. «Тебе лучше?»
«Я в порядке, как всегда. А что случилось с тобой?» — с любопытством спросил Линь Жуфэй. «Почему ты такой бледный».
Се Чжияо хотел что-то сказать, но остановился.
Линь Жуфэй сказал: «Если вам есть что сказать, просто скажите».
Се Чжияо выдохнул: «Я пойду возьму вина, и мы поговорим», — сказал он и снова улетел.
Линь Жуфэй моргнул. Если у него все еще хватило духу выпить, то все было не так плохо, как он думал. Гу Сюаньду хихикнул, сказав: «Что должно произойти, то произойдет в конце».
Погода была хорошая, и питье на улице тоже имело свою привлекательность. К сожалению, Линь Жуфэй сильно кашлял, поэтому он не осмелился пить, вместо этого он налил себе немного чая. Он наблюдал, как Се Чжияо наполнял еще одну чашку. Все говорили, что выпьешь все свои печали. Се Чжияо выпил несколько чашек подряд, прежде чем замедлил движения. Его брови были крепко нахмурены, прежде чем он неуверенно заговорил: «Жуфэй, тебе когда-нибудь кто-нибудь нравился?»
Линь Жуфэй сказал: «Понравился кто-то? Тогда есть много людей».
Се Чжияо сказал: «Я имею в виду то «нравится», что происходит между мужчинами и женщинами».
«Между мужчиной и женщиной?» Линь Жуфэй покачал головой: «Тогда нет».
Се Чжияо горько улыбнулся: «Этого следовало ожидать».
Семья Линь относилась к нему как к зенице своего ока. Как они могли позволить женщине с другими мыслями приблизиться к нему? Две служанки, Фу Хуа и Юй Жуй, вероятно, были выбраны после бесчисленных выборов. Он был уверен, что у семьи Линь был способ контролировать их. Имея возможность использовать двух людей, которые уже достигли пятого уровня совершенствования в качестве служанок, Линь Жуфэй, вероятно, была единственной.
«Что, ты нашел симпатичную девушку?» Когда Линь Жуфэй услышал смысл слов Се Чжияо, он сразу же заинтересовался: «Это потому, что они не заинтересованы в тебе? Вот почему ты так расстроен?»
Линь Жуфэй спросил: «Тогда почему?»
Се Чжияо сказал: «Я просто не понимаю, какие мысли у меня о нем [3] ».
Линь Жуфэй спросил: «Как же так?»
Се Чжияо сказал: «Хотя он иногда очень раздражает, он относится ко мне очень хорошо. После смерти моей матери никто никогда не относился ко мне так». Он выпил еще одну чашку и понизил голос: «Но я не мог ответить ему. Я не мог понять… нравился он мне или нет».
Линь Жуфэй моргнул. Он чувствовал, что не может дать Се Чжияо хорошего совета в этом вопросе. В конце концов, у него тоже не было опыта. Из-за мучительной проблемы Се Чжияо он тоже чувствовал себя сбитым с толку. «Нравится» это чувство, разве оно не должно быть очень чистым? Однако, глядя на внешность Се Чжияо, казалось, что он столкнулся с большой проблемой.
«И что ты теперь хочешь делать, раз ты все понял?» — спросил Линь Жуфэй.
«Он не хочет меня видеть», — сказала Се Чжияо. «Я должна сказать, что он мне нравится, прежде чем он согласится встретиться».
Чем больше Линь Жуфэй слушал, тем больше он чувствовал, что что-то не так. Он некоторое время анализировал слова в своем уме. И после того, как он анализировал еще немного, его глаза расширились, когда он произнес это неожиданное имя: «Лу…Лу Эр?»
Линь Жуфэй был недоверчив: «Но разве Лу Эр не мужчина? Может ли быть, что он на самом деле девушка, переодетая мужчиной?»
«Он мужчина». Се Чжияо откровенно сказал: «Мужчины тоже могут иметь любовные связи между собой…» Когда он это сказал, он немного испугался, что ввел Линь Жуфэя в заблуждение, поэтому поспешно добавил еще одно предложение: «Конечно, такие вещи лучше не пробовать».
Линь Жуфэй застыл на месте на некоторое время и не отреагировал. В его понимании мужчины должны быть с женщинами. Мужчины и мужчины… это… как бы они?… продолжая думать об этом, он невольно взглянул на Гу Сюаньду, который сидел рядом с ним и с интересом на него смотрел. Очень быстро кончики его белых ушей необъяснимо покраснели.
Линь Жуфэй хотел бы, чтобы Гу Сюаньду больше не пялился на него. Однако в присутствии Се Чжияо ему было трудно говорить, и он мог только смущенно притворяться, что не видит.
Се Чжияо не заметил странного выражения лица Линь Жуфэя и продолжил: «Теперь, когда пыль в резиденции Се улеглась, я должен быть счастлив, но я не могу отпустить вопрос с Лу Эром. В конце концов, он следовал за мной столько лет…»
Линь Жуфэй спросил: «Где сейчас Лу Эр?»
Се Чжияо рассказал, что люди его матери спрятали его в каньоне на горе Цанлан.
Линь Жуфэй также не мог уложить этот вопрос в голове. Затем Се Чжияо выпил свои печали, в то время как Линь Жуфэй попробовал чай и почувствовал только пресный и безвкусный вкус. Он задумался на мгновение, прежде чем взять чашку с алкоголем и осторожно сделал глоток.
Вино было хорошим вином. Оно вошло пряным, но после прохождения через горло, оно оставило мягкое сладкое послевкусие. Вскоре бледные щеки Линь Жуфэя поплыли от сладкого красного цвета. Он тихонько кашлянул дважды и похвалил: «Хорошее вино».
«Это Чжу Е Цин [4] , который Лу Эр спрятал под деревом». Се Чжияо сказал: «Он сказал, что после того, как я стану главой семьи Се, он будет праздновать для меня. В это время я выпью кувшин с тобой. Когда он вернется, я выпью остаток с ним».
Се Чжияо обычно не говорил много, но после упоминания Лу Эра у него, казалось, было бесконечное количество тем для разговора. Лу Эр был неприятен, особенно его противный рот, и даже при спокойном характере Се Чжияо, он иногда тоже выходил из себя.
Но после смерти матери он прожил с Лу Эр несколько десятилетий, и они пережили бесчисленное множество бурь.
Лу Эр сказал, что его молодой хозяин не должен завидовать Линь Жуфэю. Если Линь Жуфэй был зеницей ока семьи Линь, то Се Чжияо был зеницей ока Лу Эра. Даже если от него было мало пользы, пока у него оставалось хоть одно дыхание, он приложит все свои силы, чтобы предложить Се Чжияо самое лучшее.
И из-за этого, даже узнав мысли Лу Эра, Се Чжияо все еще не мог решительно отказаться.
«Неважно, пусть он останется там на несколько дней. После того, как я улажу дела семьи Се, я заберу его обратно». Кувшин с вином достиг дна, но Се Чжияо все еще не могла придумать надежного метода. «В любом случае, Се Ваньлинь мертв». Не будет никого, кто мог бы угрожать безопасности Лу Эра.
Линь Жуфэй подумал, что он прав. Вопросы, касающиеся чувств, были похожи на приготовление мелкой рыбы, и торопиться тут было нельзя.
Кто знал, что Гу Сюаньду, который слушал в стороне, внезапно холодно открыл рот: «Сяо Цзю, тебе лучше убедить этого Се Чжияо пойти к Лу Эру поскорее».
Линь Жуфэй смущенно посмотрел на него.
«Чтобы не жалеть об этом всю оставшуюся жизнь», — сказал Гу Сюаньду.
Хотя Линь Жуфэй не понимал, что происходит, он знал, что Гу Сюаньду никогда не станет делать необоснованных заявлений. Должно быть, он знал что-то, что могло бы заставить его сказать такие слова. Подумав немного, он осторожно сказал: «Чжияо, я думаю, тебе следует снова пойти к Лу Эру. Этот ребенок неприятен. Оставив его в покое, ты лучше позаботься о том, чтобы ничего не случилось».
Се Чжияо сказала: «Тогда, если он спросит меня, нравится он мне или нет, что мне делать?»
Это была сложная проблема, и Линь Жуфэй придумал плохую идею: «Почему бы сначала не попытаться уговорить его? Как только вы его уговорите, тогда и можно будет обсудить другие вещи».
Се Чжияо нахмурился. После долгого молчания он на самом деле сказал «да». Он, казалось, что-то понял и с силой ударил чашей с вином в своей руке по столу. Неся с собой сильный запах вина, он вылетел на мече. Линь Жуфэй был ошеломлен, он посмотрел на свою чашу с вином и осторожно сказал: «Скажи… так мало вина, ты думаешь, Се Чжияо пьян?»
« Не вино опьяняет, а пьющий сам себя пьянеет » [5] . Лицо Гу Сюаньду не выражало никаких эмоций. «Иногда полезно напиться».
«Хорошо?» — засомневался Линь Жуфэй.
«Естественно», — сказал Гу Сюаньду. «По крайней мере, у тебя хватило бы смелости сказать то, что ты обычно не говоришь, и сделать то, что ты обычно не делаешь».
Линь Жуфэй допил оставшееся вино из своей чаши.
Развитие Се Чжияо достигло восьмого уровня, и его меч за считанные мгновения добрался до каньона, где был спрятан Лу Эр. Люди клана его матери были немного удивлены, увидев его возвращение. Они просто хотели поприветствовать его, когда увидели серьезность на его лице. Не обращая внимания, он направился к дому, где жил Лу Эр.
Дом, в котором жил Лу Эр, был деревянным, построенным всего несколько дней назад. Он был очень простым, как будто порыв ветра мог снести его. Когда семья Се гналась за Лу Эром, он тоже сильно страдал, и это немного смягчило сердце Се Чжияо.
«Лу Эр…» — позвала Се Чжияо мальчика-слугу.
«Почему ты снова здесь?» — удивился Лу Эр. «Разве ты не говорил, что тебе нужно вернуться и подумать об этом? Прошло так много времени, и ты уже понял это?»
Лу Эр на мгновение замолчал и поежился: «Тогда я тебе нравлюсь или нет? Если ты скажешь, что я тебе нравлюсь, только тогда я тебя впущу». Говоря это, он пробормотал несколько слов тихим голосом, сказав, что все члены семьи Се никуда не годятся, и только Се Чжияо едва могла поймать его взгляд.
Однако Се Чжияо сказал: «Я не знаю».
Когда Лу Эр услышал это, он пришел в ярость: «Се Чжияо, тебя что, осел пнул по голове? Почему им так трудно пользоваться? Если ты не знаешь, то зачем ты снова сюда пришел? На этот раз ты просто хочешь меня разозлить?» Он стиснул зубы: «Я просто прошу тебя сказать «типа», это не значит, что я прошу тебя выйти за меня замуж. Почему ты так боишься?»
«Неужели ты все еще беспокоишься, что я задержу тебя с женитьбой и рождением детей?» Голос Лу Эр был резким и пронзительным: «Не волнуйся, я никогда не помешаю тебе иметь детей и внуков!
Лу Эр сердито закричал: «Нет! Тебе нельзя войти!!»
Но как эта сломанная деревянная дверь могла остановить Се Чжияо? Толкнув рукой, деревянная дверь открылась, и он увидел Лу Эра, сидящего на диване внутри дома. Когда Лу Эр увидел, как он вошел, его сердитое лицо было полно алого цвета, а его тело тряслось, как решето: «Я ненавижу тебя, я ненавижу тебя! Се Чжияо, убирайся, убирайся!!»
Лу эр заревел. Плача, он отругал Се Чжияо, сказав, что Се Чжияо и люди семьи Се не были хорошими людьми. Они только и знали, как издеваться над ним. Он просто хотел услышать слово «нравится», неужели это так сложно, так сложно?
Се Чжияо нахмурился в отчаянии. Он подошел к Лу Эр и прошептал: «Лу Эр, сейчас я все еще не знаю, нравишься ты мне или нет, но ты очень важен для меня. Еще много времени… почему ты так волнуешься?»
Се Чжияо остановился перед ним. Он нежно вытер слезы Лу Эра пальцами и сказал: «Возвращайся со мной».
Но Лу Эр не мог перестать качать головой.
Се Чжияо сказал: «Почему бы тебе этого не сделать?»
Лу Эр дрожащим голосом сказал: «Я не вернусь с тобой, пока ты не скажешь, что я тебе... нравлюсь».
Брови Се Чжияо нахмурились еще сильнее. Он посмотрел на грязное, заплаканное лицо Лу Эра и задумался на некоторое время: «Даже если ты не хочешь, это не имеет значения. Я уже культиватор восьмого уровня, если я захочу забрать тебя, никто не сможет меня остановить». Сказав это, он протянул руку Лу Эру.
Лу Эр закричал: «Тебе нельзя меня трогать».
Но было уже слишком поздно. Се Чжияо схватил руку Лу Эра и притянул его к себе. Однако, когда его рука шевельнулась, он заметил, что что-то не так, и выпалил: «Лу Эр, почему ты такой легкий…»
Когда Лу эр был втянут в объятия Се Чжияо, он положил подбородок на плечо Се Чжияо. Он все еще плакал, и очень быстро его крики становились все более и более отчаянными: «Се Чжияо, отпусти меня...»
Се Чжияо медленно опустил голову. Казалось, он что-то почувствовал, и все его тело на некоторое время застыло на месте. Его руки тряслись как решето, когда он осторожно снимал с Лу Эра внешний слой одежды.
Слой мягко спал и открыл верхнюю половину Лу Эр. Он заметил, что на изначально белой спине Лу эр, похоже, появилась отвратительная рана. Рана шла от шеи до талии, и он почти смутно мог видеть алые органы под ней.
Се Чжияо замер. Он позвал мальчика по имени: «Лу Эр?»
Лу Эр завыл в ухо Се Чжияо и сердито укусил Се Чжияо за шею. Только когда он увидел кровь, он отпустил: «Все зрители говорят, что я издеваюсь над тобой, но очевидно, что это ты издеваешься надо мной. Я просто хотел услышать «лайк»… просто… просто «лайк»…»
Се Чияо сказал: «Твоя спина……»
Лу Эр не говорил. Когда он увидел кровь на шее Се Чжияо, он сделал душераздирающий лиз. Его руки и ноги не могли двигаться, и он полагался на инкрустированный талисман на спине, чтобы продолжать жить. Хорошо, что Се Чжияо пережил борьбу в семье Се, теперь у него была стабильная дорога на всю оставшуюся жизнь.
«Кто это сделал, кто причинил тебе боль?» — спросила Се Чжияо сквозь стиснутые зубы.
«Я случайно упал с горы и получил серьезную травму, и так уж получилось, что клан твоей матери встретил меня и спас». Лу Эр сказал: «Се Конгчэн такой сильный, я думал, ты умрешь». Он нежно потер плечо Се Чжияо: «К счастью, ты жив».
Се Чжияо посмотрела на рану Лу Эра и тихо сказала: «Ты лжешь».
«Ты солгал мне», — сказал Се Чжияо. «Ты стал плохим, ты никогда раньше мне не лгал».
Се Чжияо обнял его и сказал: «Давай вернемся в Моюй. А если нет, я отвезу тебя в Куньлунь. В Куньлуне есть Вань Яо, у которого прекрасные медицинские навыки. Такую маленькую травму он наверняка сможет вылечить».
Лу Эр пробормотал: «Это невозможно вылечить, это невозможно вылечить».
«Это можно вылечить». Се Чжияо стиснул зубы. Небольшое опьянение, которое было некоторое время назад, теперь исчезло, и он осторожно держал Лу Эра, словно он держал хрупкий фарфор. Лу Эр наклонился в объятия Се Чжияо. Он больше не шумел и с нежным взглядом посмотрел на Се Чжияо.
Он знал, что его время на исходе, и в таком случае было бы неплохо увидеть Се Чжияо еще несколько раз. Жаль только, что он не смог получить ответ, который хотел больше всего.
Се Чжияо держал Лу Эр, летая на мече. Ветер выл. Он поджал губы и был жестким, как камень.
Лу Эр, который был у него на руках, все еще что-то говорил.
Лу Эр сказал: "Молодой господин, как мило. Никто больше не сможет вас запугать".
Лу Эр снова сказал: «Молодой господин, Лу Эр действительно счастлив».
Уголки глаз Се Чжияо наконец наполнились влагой, и он сказал: «Лев Эр, не уходи».
«Ладно, Лу Эр не уйдет». Голос Лу Эр никогда не был таким нежным. «Лу Эр всегда, всегда останется с молодым господином, Лу Эр никуда не уйдет…»
Линь Жуфэй: Возможно ли это между мужчиной и мужчиной?
Се Чжияо: Мужчины — страшные существа, пока вы бездействуете, не говорите «мужчины»… даже меч возможен.
Линь Жуфей: ? ? ? ? ? ? ? Хм? ? ?
─────────────────────────────────────────────────
[1] Идиома, означающая «в ловушке»
[2] Идиома, означающая «добрый/сострадательный по отношению к противоположному полу».
[3] Для тех, кто не понимает, местоимения для него (他) и ее (她) в китайском языке используют одинаковое произношение (ta), только разные иероглифы. Так что вы действительно не можете сказать на слух, если не видите иероглиф. Вот почему там стоит «он», ну, Линь Жуфэй узнает об этом позже, хех.
[4] Название алкоголя – прямой перевод: Зеленый бамбуковый лист.
[5] Другое объяснение заключается в том, что «вино не делает человека пьяным, если он не в настроении».