Возвращение в эпоху 80-х. Back To The Age Of The 80s. Глава 20
«Нет! Ему дарована великая жизнь, как он мог умереть! Он должен быть все еще жив!» — громко сказала Лян Хуэйин.
Лян Хуэйдун и Лян Хуэйцзе также высказались: «Похитители должны стремиться только к деньгам, никто в этом Сянцзяне не посмеет тронуть мою семью Лян!»
«Да, с господином Сяо Ляном все будет в порядке!» — с улыбкой сказал Сюй Яньдун, генеральный директор предприятия Лян и руководитель команды профессиональных менеджеров, которые заботились о такой несчастной семье, как Лян.
В гостиной царила гармоничная атмосфера, и совершенно не было понятно, что полчаса назад две группы людей, сидевшие лицом к лицу, ссорились из-за раздела имущества Ляна.
Чэн Сяньфэн склонил голову и положил завещание в папку с документами, на его лице появилась ироническая улыбка. Он не верил, что исчезновение г-на Ляна не было делом рук этих двух групп людей.
Как преданный адвокат семьи Лян, он видел это очень ясно. Семья Лян была огромной семьей, но с тех пор, как произошла авиакатастрофа на уровне ядра семьи Лян, семья Лян была похожа на стареющего короля-льва, постепенно теряя свое влияние в верхних эшелонах Гонконга.
Это произошло не потому, что сила семьи Лян пошла на спад, а под руководством команды профессиональных менеджеров во главе с Сюй Юаньдуном, хотя семья Лян и не вышла на новый уровень, но все еще могла поддерживать масштабы устойчивого развития, а с ростом рынка недвижимости в Гонконге, как крупнейший землевладелец в Гонконге, семья Лян, естественно, откусила самый жирный кусок мяса.
Просто у менеджера было два мнения.
Самой важной причиной потери влияния Ляна на высшие эшелоны гонконгского общества было то, что в семье никого не осталось. Если считать высший класс Гонконга, то все они были семейными консорциумами, семья Boat King Bao, семья Sand King Huo..., хотя Сюй Юаньдун как профессиональный менеджер обладал реальной властью в семье Лян, но в глазах этих гигантов рабочий человек все еще оставался рабочим человеком, как могла быть причина пересекаться с семьей хозяина и его слугами, чтобы иметь с ними дело.
А эти, Лян Хуэйин, Лян Хуэйдун и Лян Хуэйзэ, которых любезно называли приспешниками Ляна, на самом деле их могло и не быть на генеалогическом древе Ляна. Эти трое были младшими братьями г-на Ляна, детьми деда Лян Чжэ, не из главной семьи, а потомками второй, третьей и четвертой семей.
В 1980-х годах многоженство было обычной практикой среди высшего класса, но только первой жене разрешалось наследовать семейное имущество, в то время как остальным давали основные средства и дивиденды, чтобы выжить. Эти активы казались астрономическими для широкой публики, но для дворян они были просто каплей в море. Поэтому как мог настоящий глава семьи высшего класса иметь дело с этими тщеславными «Лянами».
Когда они отправились инспектировать индийскую промышленность, эти трое не имели права сесть в самолет, поэтому их пощадили. Теперь у них были проблемы с командой профессиональных менеджеров во главе с Сюй Юаньдуном, потому что они были единственными тремя «членами семьи Лян», кроме Лян Чжэ. Эти трое пытались отобрать семью Лян у этих «чужаков» всеми правдами и неправдами.
Однако у Сюй Юаньдуна была доверенность, подписанная семьей Лян, в которой говорилось, что никто не имеет права вмешиваться в управление, пока Лян Чжэ не исполнится 18 лет или пока он не выразит готовность взять на себя управление семьей Лян. Обе стороны боролись за преимущество крови и доверенность. Даже таблоиды гонконгской индустрии развлечений часто могли видеть этих людей, особенно двоюродную бабушку семьи Лян, которая не раз осуждала управление семьей Лян в газете за «издевательства над хозяином». Это было шуткой для семей высшего класса в Гонконге.
Что касается Лян Чжэ, то дело было не в том, что обе стороны не думали о том, чтобы позаботиться о Лян Чжэ. Лян Чжэ был единственным оставшимся прямым потомком семьи Лян, законным наследником всей семейной собственности, и его права наследования были исключительными и уникальными. Во всех документах о собственности семьи Лян не раз упоминалось, что до тех пор, пока Лян Чжэ ясно выражает свое намерение завладеть собственностью Лян, существующая доверенность на управление семьей Лян автоматически становится недействительной, и ни одно лицо или группа не имеют права препятствовать законному захвату Лян Чжэ собственности Лян под каким-либо предлогом.
Лян Хуэйин и другие хотели, чтобы Лян Чжэ первым взял на себя управление семьей Лян, и как ближайшие кровные родственники Лян Чжэ, они могли по праву вмешиваться в его дела под предлогом опеки. Сюй Юаньдун, с другой стороны, надеялся, что Лян Чжэ возобновит соглашение о доверии, чтобы его команда могла продолжать управлять кланом Лян после того, как ему исполнится восемнадцать.
Перед лицом этих двух партий Лян Чжэ всегда вел себя по-разному, он не слушал, не говорил и не заботился. Если вы говорили не по очереди, он не говорил ни слова. Вам приходилось выступать перед ним десять раз, но он мог даже не взглянуть на вас ни разу, но когда он иногда отвечал вам, вы должны были быть благодарны.
Всякий раз, когда одну из двух сторон избивали до смерти, он приходил и плакал перед Лян Чжэ, но Лян Чжэ не давал ему лица и ничего не говорил. Не то чтобы Сюй Юаньдун не думал о том, что этот г-н Лян притворяется свиньей, чтобы съесть тигра, и занимается политикой балансировки. Однако полгода назад психиатр Лян Чжэ выдал психологическое заключение, в котором диагностировал у г-на Ляна легкую депрессию и аутистические наклонности.
Это только развеяло подозрения Сюй Юаньдуна, что, возможно, этот господин Лян был рожден для того, чтобы сочувствовать слабым?
Внезапное исчезновение Лян Чжэ на этот раз дало надежду трем братьям и сестрам. Наследство Лян Чжэ было исключительным, но что, если Лян Чжэ умрет, то это будет их очередь в любом случае.
Однако они не ожидали, что покойные господин и госпожа Лян оставят завещание, согласно которому, если Лян Чжэ умрет и не останется потомков, все имущество Лян будет автоматически передано в фонд SEC. Господин и госпожа Лян бесстыдно заявили: «Моего сына больше нет, я бы лучше отдал все деньги на благотворительность, чем вам, ребята».
Трое братьев и сестер чуть не харкали кровью из груди, теряя все имущество Лян. Это включало не только имущество Лян и дополнительные активы, которые Лян Чжэ мог унаследовать, но и компании, которые все еще были связаны с именем Лян, которые приносили им дивиденды. Другими словами, если Лян Чжэ умрет, они не только ничего не получат, но даже дивиденды, которые они уже получили, будут лишены!
Не говоря уже о Сюй Юаньдуне, какое еще отношение могли иметь компании Ляна к ним, если бы дело было передано в SEC.
Обе стороны только что поняли, что Лян Чжэ ни в коем случае не может умереть!
«Асава, ты знаком с инспектором полиции, немедленно скажи ему, чтобы он усилил поиски, он должен его найти! А Донг, ты иди, свяжись с четырьмя подпольными бандами, деньги не проблема, пусть они тщательно проверят. Посмотрим, кто из них осмелится предпринять действия против семьи Лян!» — сказала Лян Хуэйин, сама доставая свой телефон.
Лян Хуэйдун и Лян Хуэйцзэ несколько раз кивнули головами. Сюй Юаньдун также встал, не издав ни звука, чтобы позвонить по телефону, они все считались настоящими сильными игроками Сянцзяна, даже если они не могли сравниться с этими гигантами у руля, но, приложив все усилия, чтобы что-то сделать, они все равно могли встряхнуть остров.
Глядя на беспокойные и дезориентированные действия этих людей, Чэн Сяньфэн покачал головой: «Что они делали совсем недавно…?»
Из дома семьи Лян раздалось несколько криков, и весь остров Сянцзян выглядел так, будто находился на грани шторма.
Это произошло благодаря трем братьям и сестрам семьи Лян и Сюй Юаньдуну, которые изначально скрывали исчезновение Лян Чжэ из эгоизма, но теперь все было иначе, они не могли дождаться, чтобы немедленно подтвердить безопасность Лян Чжэ.
Новость об исчезновении Лян Чжэ распространилась. Семья Пао, семья Хо и другие старые гиганты Гонконга уже были в хороших отношениях с кланом Лян, поскольку Лян Чжэ был их младшим, и похищение было плохим в глазах этих гигантов.
Итак, осторожный «безбилетник» Ли Чжэн узнал, почему улицы Гонконга заполнены гонконгской полицией!
«Нет, не пойдёт». Лян Чжэ поджал губы и замер, его глаза были твёрдыми и неподвижными. Ли Чжэн пристально посмотрел на него: «Кроме того, ты уроженец Сянцзяна, сейчас правильным решением было бы найти полицию и вернуться домой. Тогда... давай расстанемся вот так».
Хотя он говорил легко, его сердце все еще было немного тоскливо, Ли Чжэн и Лян Чжэ сошли на берег около Лянь Ма Кэн и шли целый день, прежде чем смогли добраться до окрестностей хребта Битинг Драм. Ли Чжэн хотел переодеться и поесть, но обнаружил, что всего за десять минут здесь уже проехали две полицейские машины.
Его нынешний статус — статус безбилетника, и если его обнаружит полиция, это может стать концом. Если его действительно депортируют обратно... с нынешней обстановкой в Китае ему может нелегко.
Люди — групповые животные, и в суровых условиях двум людям вместе будет гораздо лучше, чем одному. Но Ли Чжэн понимал, что Лян Чжэ отличается от него, и он не мог заставить его страдать вместе с ним.
Лян Чжэ нахмурился, пристально глядя в глаза Ли Чжэну, в его темных зрачках мелькнуло недовольство.
«У тебя жар», — тон Лян Чжэ был лишен каких-либо эмоций, он просто констатировал правду.
Да, у Ли Чжэна была лихорадка. Проплавав в море больше часа ночью, замерзший и голодный, и все еще без сухой одежды, чтобы переодеться, Ли Чжэн, с маленьким телом, которое и так было не очень здоровым, несомненно, заболел лихорадкой.
Ли Чжэн был ошеломлен, он не хотел уходить, потому что у него была лихорадка? Он тупо рассмеялся, внезапно почувствовав, что бесстрастное лицо Лян Чжэ, казалось, выглядело немного более приятным для глаз.
«Все в порядке, я не умру». Он наклонился к Лян Чжэ и прошептал ему на ухо: «Видишь эти полицейские машины, подожди минутку, подойди к ним и скажи им свой домашний адрес, чтобы они могли отправить тебя обратно».
Из-за жара выдыхаемый Ли Чжэном воздух был немного горячим, а уши Лян Чжэ шевелились, словно совсем не приспособленные к палящему теплу. Его лоб нахмурился еще больше, он что, был похож на идиота? Ему все еще нужно было научить его, как добраться домой.
«Тебе нужно лекарство от лихорадки», — серьезно сказал Лян Чжэ.
Ли Чжэн шмыгнул носом, его глаза феникса выгнулись в круглую луну, и хотя лицо этого парня немного воняло, это было не лишено достоинств.
«Не волнуйся, я знаю свое тело. Ты знаешь? Я безбилетник! Пробираюсь из Янцзы, и будет катастрофа, если меня поймает полиция». Более того, у него не было с собой денег! Ни копейки!
Глаза Лян Чжэ слегка двинулись, затем он схватил Ли Чжэна за руку и потянул его ближе к ближайшему общественному туалету.
«Что... что ты делаешь!»