Возвращение в эпоху 80-х. Back To The Age Of The 80s. Глава 9
Аккуратная и опрятная колонна медленно двигалась в сторону города Цинхэ, по обеим сторонам дороги стояли ученики центральной средней школы города с повязанными красными шарфами на шеях, держащие цветы и выкрикивающие слова приветствия, а по обеим сторонам дороги развевались красные флаги, что выглядело особенно величественно.
В отличие от теплой обстановки снаружи, атмосфера в голове конвоя казалась немного удручающе. За последние несколько дней они уже сопровождали их, чтобы посетить пять или шесть городов, но эти иностранцы все только качали головами, и город Цинхэ был последним.
Если бы они все равно не были удовлетворены, иностранцы покинули бы Китай, чтобы искать места для строительства фабрик во Вьетнаме и Индии, а такого исхода провинция и Министерство здравоохранения не хотели бы видеть!
«Вы все объяснили руководству города?» Докладчиком был заместитель губернатора провинции Хайдун, отвечающий за здравоохранение. Первоначально планировалось отпустить губернатора, но из-за требований Министерства здравоохранения это временно передали ему, с чем он, естественно, согласился. Изначально он хотел собирать персики, но не думал, что персики также могут быть токсичными.
Если бы он вернулся с пустыми руками, он стал бы посмешищем для всего провинциального комитета и правительства!
«Все учтено, и милиция и местный полицейский участок дежурят круглосуточно, стараясь показать иностранцам простой рыбацкий городок с хорошей полицией».
Ли Чаоян втащил Ли Чжэна в толпу как раз вовремя, чтобы увидеть, как несколько людей Дэвида вышли из машины. Группа высоких светловолосых иностранцев выделялась среди толпы.
Дэвид улыбнулся и что-то сказал, а переводчик позади него быстро перевел: «Господин Андорио сказал, что это слишком грандиозно, и ему было очень неуютно».
Как только глава округа услышал это, его лицо напряглось, секретарь позади него уже понял взгляд главы, сделал несколько жестов, и через несколько минут школьники и транспарант исчезли.
Взглянув на бесстрастное лицо Дэвида, Ли Чжэн почувствовал, что это просто забавно. Он знал, что его старый друг, должно быть, ругается в душе, он просто проявлял вежливость. Так почему же они на самом деле отступили?
Дэвид однажды сказал ему, что период «Изгнания в Гонконге» был самой низкой точкой его карьеры. Хотя Гонконг уже тогда был центром Азии, по сравнению с европейским континентом и североамериканским рынком, об этом вообще не стоило упоминать, не говоря уже о том, что с ростом Китая политическая неопределенность в Гонконге стала еще более очевидной.
В то время в Гонконг отправляли только тех, кто не пользовался большим спросом. И Дэвид имел несчастье попасть под перекрестный огонь борьбы за власть наверху. Он сказал, что в первые дни своего изгнания в Гонконг он исцелился от ран в своем сердце благодаря прекрасной формальности Китая. Ощущение того, что его встречали с цоканьем копыт, куда бы он ни пошел, было просто замечательным и заставило его снова почувствовать себя достойным.
Лидеры не знали кривого сердца Давида. Честные и откровенные, иностранцы всегда славились этим. Они не знали, что перед ними стоял другой иностранец.
Дэвида и его спутника радушно приняли в городской гостинице.
Ли Чжэн также узнал, что визит Роша в уезд Янтьян был направлен на строительство базовой фармацевтической фабрики по извлечению пролина из тополя.
Пролин из тополя был одним из основных видов сырья для лекарств для лечения неврологических заболеваний, который впервые был извлечен из рыбьих костей и внутренностей. После того, как японцы успешно извлекли этот компонент из морской водоросли в конце 1990-х годов, производство пролина из тополя быстро перешло от животной экстракции к растительной.
Ли Чжэн догадался, что у гигантских крокодилов Novartis, Pfizer и Roche уже была технология извлечения из растений, но никто не взял на себя инициативу выжать последние деньги из технологии извлечения из животных, и их ограбили неуправляемые японцы. Эти фармацевтические компании совершили много недобросовестных поступков.
Рош сосредоточился на округе Янтьян, потому что он был близок к Сянцзяну для простоты управления. Во-вторых, вероятно, ему понравились масштабы рыбной ловли здесь.
Но… возможно, именно поэтому компания Roche в конце концов отказалась от идеи создания завода в Янтьяне.
«Я так завидую сестре Ситиан! Если бы я только изучал английский как следует!» — сетовал Ли Чаоян. Чтобы лучше развлекать иностранцев, уезд отобрал несколько девушек с хорошими оценками по английскому из разных средних школ для работы временными официантками в гостевом доме, и Чжоу Ситиан была одной из них.
Ли Чжэн закатил глаза: «Тогда тебе недостаточно выучить английский, тебе еще придется поехать в Таиланд и сделать операцию по смене пола».
Ли Чаоян почесал голову: «Что такое операция по смене пола? Почему вы хотите сделать ее в Таиланде?»
Глядя в ясные глаза Ли Чаояна, Ли Чжэн не захотел объяснять ему научное положение «Как родился тайский транссексуал».
Перед ужином Чжоу Ситиан тайно отправился домой и попросил Ли Чжэна пойти в гостевой дом на ужин. Слушая, как Чжоу Ситиан описывал, насколько хороша еда в гостевом доме, и какое иностранное вино принесли иностранцы, иностранцы не хотели его, пока не закончат обед, поэтому несколько официантов тайно спрятали его.
«Мастер Ян сказал, что в этот раз ингредиентов должно быть было много. Когда иностранцы закончат, эти оставшиеся иностранные вина достанутся и нам!» Ее миндалевидные глаза сияли, когда она это говорила, и Ли Чжэн глубоко почувствовал, что Чжоу Ситиан хотела принести то, что она считала хорошим, чтобы поделиться со своей семьей.
«Отлично! Это было бы здорово!» Глаза Ли Чжэна изогнулись в красивую форму, а лицо стало очень мягким.
«Я... я тоже иду!» — наконец сказал Ли Чаоян, втайне радуясь, что немного опоздал домой, иначе ему бы не повезло, иностранное вино, хе-хе.
Чжоу Ситиан улыбнулся и кивнул, и все трое рассмеялись, направляясь в гостевой дом города.
Когда они прибыли, приготовления к ужину только начались, и они не хотели мешать работе Чжоу Ситианя, поэтому они остались в зале для официантов, чтобы поболтать.
С другой стороны, в комнате на четвертом этаже гостевого дома, Ван Чэн почувствовал, что сходит с ума: его кузен на самом деле украл запонки иностранца!
«Ты хоть представляешь, насколько важен этот проект! Заместитель губернатора все еще живет в комнате внизу, лично сопровождая этих иностранцев, а ты у них обокрал!» Ван Чэн попытался понизить голос, он знал, что у его кузена много проблем, но не думал, что у того не было спектра до такой степени.
«Я его не крал, они сами уронили его под стол, а я его поднял». Ян Кайцзянь, казалось, тоже осознал серьезность вопроса, его голос был тихим, как укус комара.
Ван Чэн расхаживал взад-вперед: «Нет, положи его туда, где взял!»
В этот момент в дверь постучали, и это была матушка Ван.
Мать Ван была бухгалтером гостевого дома, поэтому у нее была длинная отдельная комната в гостевом доме, и Ван Чэн часто приходил погостить. На этот раз, из-за новой заводской квоты, Ван Чэн был так счастлив, что привел своего кузена, чтобы тот открыл ему глаза, но он не ожидал, что это произойдет.
«Мама, что случилось?» У Ван Чэна было плохое предчувствие в сердце.
«Иностранцы что-то потеряли, лидеры в ярости, и теперь весь персонал озирается вверх и вниз в поисках чего-то, поэтому вы оставайтесь в своих комнатах», — тихо сказала Мать Ван.
Сердце Ван Чэна колотилось, и он отреагировал любезно.
«Кузен, кузен, что нам делать? Я не сделал этого нарочно». Ян Кайцзянь наконец запаниковал.
Ван Чэн долго размышлял с мрачным лицом и вдруг заговорил: «Разве ты только что не говорил, что видел этого противного парня Ли в комнате отдыха для персонала на первом этаже?»
Ян Кайцзянь быстро кивнул головой.
«Это как раз то, что нужно. Разве ты не говорил, что хочешь преподать ему урок, давай поднимемся наверх!» — сказал Ван Чэн с улыбкой.
Ян Кайцзянь посмотрел на рубиновый браслет в своей руке, затем на лицо своего кузена и тяжело кивнул.
********.
«Ух ты, это иностранное вино…» Ли Чаоян сделал глоток красного вина и сделал вид, что наслаждается им, но его постановочная поза продлилась недолго, прежде чем он не смог удержаться и выплюнул вино изо рта. «Оно тоже не очень», — угрюмо сказал он.
За столом раздался смех, вино отличалось от традиционного китайского вина, качество винограда было очень строгим, терпкость дешевого вина была очень сильной. Вино, которое принес Дэвид, было среднего уровня, неплохое, но определенно не подходящее для молодых людей, которые обычно не пьют вино.
«Ли Чжэн, ешь больше овощей, эту скумбрию мастер Лю готовит нечасто, он хотел произвести впечатление на иностранцев».
Пока все с удовольствием ели, группа людей угрожающе двинулась к задней кухне. Губернатор Цю и Дэвид шли бок о бок, затем заместитель секретаря региона Глубокого Юга, губернатор уезда, мэр города Цинхэ, а за ними следовала целая группа людей с английским от латинского до латинского.
Люди за столом были потрясены, а Мастер Лю увидел директора офиса гостеприимства среди AB-C в глубине зала, поэтому он не мог не встать и не спросить: «Лю Со, что происходит?»
Лицо Лю Суо помрачнело, он покачал головой и ничего не сказал.
«Маленький Хэ, назови этого человека». Сердце Цю Чжэн Е колотилось, он был заместителем губернатора, отвечающим за здравоохранение, а теперь еще и отвечал за раскрытие преступлений.
Молодой человек по имени Сяо Хэ с тревогой вышел из-за группы важных шишек и под озадаченными взглядами людей за столом внезапно указал на Ли Чжэна и сказал: «Это он! Это он! Я видел, как он положил запонки мистера Дэвида в свою сумку».
Сцена была тихая, лица людей за столом сильно изменились, Ли Чаоян сначала был ошеломлен, затем разъярен: «Что ты говоришь, Ли Чжэн был со мной все это время, что за запонки, почему я не знаю».
Поскольку он уже сказал это, Сяо Хэ был открыт для новых идей и громко сказал Цю Чжэнъе: «Лидер, я видел это собственными глазами, запонки, должно быть, все еще в его сумке!»
Чжоу Сытянь взглянула на плечо Ли Чжэна, и ее лицо мгновенно побелело. Она, естественно, знала, что Ли Чжэн ничего не украдет, но она также знала, что запонки, вероятно, уже в сумке Ли Чжэна.
«Сокурсник Ли Чжэн, не могли бы вы сходить с моим секретарем за вашей сумкой?» Цю Чжэнъе заговорил, но в глубине души он был очень удивлен. Мальчик, личность которого была установлена, не проявил даже намека на панику, он даже увидел беззаботную и поверхностную улыбку в его глазах. Это не было похоже на реакцию вора, и это не было похоже на реакцию ученика старшей школы.
Ли Чжэн кивнул и успокаивающе посмотрел на Чжоу Ситианя, а затем последовал за секретарем.
Когда он вернулся, в руке у него была сумка.
Сяо Хэ немного нервно посмотрел на сумку, опасаясь, что Ли Чжэн что-то стащил по дороге.
«Это та самая сумка?» Ли Чжэн поднял сумку и помахал ею перед Сяо Хэ.
Сяо Хэ почувствовал что-то неладное в своем сердце, но все равно кивнул, он был тем, кто лично положил эту вещь в эту сумку.
Секретарь взял сумку у Ли Чжэна и открыл ее перед всеми, затем содержимое сумки было вынуто одно за другим.
«Нашел». Из сумки выпала рубиновая запонка.
Сяо Хэ вздохнул с облегчением, затем тут же вскочил и сказал: «Смотри, это в его сумке, я собственными глазами видел, как он положил запонки в сумку!»
Цю Чжэнъе пристально посмотрел на Ли Чжэна, затем взял запонки у своего секретаря и подошел к Дэвиду: «Господин Дэвид, это ваши запонки?»
Дэвид кивнул: «Да, это действительно мое». На самом деле Дэвиду было интереснее сказать, что это просто запонка, у него ее более чем достаточно, нет нужды устраивать из-за этого такой шум. Но он этого не сказал, он наслаждался чувством внимания.
«Это невозможно, со мной был Ли Чжэн!» — громко сказал Ли Чаоян.
Но, судя по всему, его слова не произвели никакого впечатления на присутствующих.
Директор округа Янтьян Шэнь сделал шаг вперед и холодно сказал Ли Чжэну: «Студент Ли Чжэн, пожалуйста, пройдемте с нами».
Закон о защите несовершеннолетних был принят в 1991 году, до этого несовершеннолетние не имели привилегий. По словам Сяо Хэ, Ли Чжэн совершил преступление воровства, плюс тот факт, что дело касалось иностранных друзей и привлечения инвестиций, усугублял преступление. Если бы он пошел с директором Шеном, его жизнь была бы разрушена.
Ли Чаоян был так зол, что его глаза налились кровью, и если бы Мастер Лю не удерживал его, он бы прямо сейчас пошел и избил этого окровавленного Хэ, а Чжоу Ситиань был бледен и вял.
Увидев руку директора Шэня на плече Ли Чжэна, Чжоу Ситьянь, казалось, пробудилась, она внезапно закричала: «Это не Ли Чжэн, это я, я украла его!» Сказав это, она всем телом обмякла на стуле, как будто у нее не осталось сил.
Ли Чжэн в шоке обернулся, на его лице впервые отразились сильные эмоции.
«Сестра... сестра». С того момента, как Ли Чжэн проснулся, он не испытывал особых эмоций по отношению к своей прежней семье или друзьям, и даже отнесся к этому новому началу своей жизни несколько небрежно.
Очевидно, в его голове крутилось еще много мыслей, но он не предпринял никаких реальных действий, и даже диссертация по катализатору Данодин, которую он уже написал, еще не была отправлена.
Потому что для него этого было слишком много. Это давнее чувство превосходства на вершине общества заставило его непреднамеренно продемонстрировать вид превосходства над всеми остальными в его возрожденной жизни.
Однако на этот раз Ли Чжэн почувствовал себя так, словно очнулся ото сна: холод поднялся от его конечностей и сразу достиг затылка.
«Заткнись!» — крикнул он Чжоу Ситяню. «Не бери на себя такие ужасные вещи!»
Бросив насмешливый взгляд на Сяо Хэ, Ли Чжэн уклонился от движений директора Шэня, сделал два шага вперед и сказал с чистым нью-йоркским акцентом: «Дэвид, могу я поговорить с тобой наедине?»
Дэвид удивленно посмотрел на Ли Чжэна, но еще больше удивился сам, что хотел согласиться. Боже, это не имело смысла, восточная кукла была действительно красивой, но он сам не должен был быть таким иррациональным человеком.
«Никогда никого не недооценивай, никогда не отказывайся от возможности», — с улыбкой выпалил Ли Чжэн.
«Конечно, с удовольствием, сэр», — согласился Дэвид, его тон был более вежливым, чем когда-либо.
Дэвид задавался вопросом, не попался ли он на каком-то тайном восточном искусстве, вроде того, что, как он слышал, его маленький помощник называл в Гонконге, принуждением. Злое искусство, которое могло манипулировать людьми, иначе почему бы он чувствовал себя так, будто он и юноша были лучшими друзьями в течение многих лет, увидев восточную куклу…
А то, что только что сказала восточная кукла, это был его девиз, который он вычитал в американском журнале. Откуда китайцу знать!
Ли Чжэн и Дэвид пошли по коридору один за другим.
Люди, оставшиеся в глубине кухни, переглянулись: что происходит? Почему они вдруг не видят, что происходит?
«У этого парня Ли Чжэна английский настолько хорош? Нет, на последнем экзамене по английскому он набрал всего 32 балла, на пять баллов меньше, чем я», — сказал себе Ли Чаоян, поднял глаза и увидел, что все смотрят на него странными взглядами, ему стало неловко смеяться, он, похоже, неправильно понял суть.
Чжоу Ситиан была ошеломлена, очевидно, она все еще не пришла в себя.
«Никогда никого не недооценивай, никогда не упускай возможности. Это мой девиз, и я не знаю, откуда этот молодой джентльмен его знает». Дэвид не считал себя настолько важной персоной, чтобы просить старшеклассника запомнить его профиль, не говоря уже о том, что в его профиле не могло быть ничего вроде девиза.
«Господин Дэвид, это не важно. Важно то, что у меня есть кое-что, что я хотел бы передать господину Дэвиду».
Дэвид нахмурился: «Что это?» Он не думал, что китайский студент мог придумать что-то, что заставило бы его сердце трепетать.
Ли Чжэн достал грубую папиросную бумагу и протянул ее.
Брови Дэвида нахмурились еще сильнее, но из-за восточных злых искусств он питал невысказанный страх перед Ли Чжэном, и после некоторого колебания Дэвид взял его.
От одного взгляда все тело Дэвида подпрыгнуло.
«Это правда? Ты говоришь правду?» — преувеличенный крик Дэвида привлек толпу Цю Чжэнъе.
«Этот метод несложный, просто попробуйте его на любой производственной линии, мне нет нужды говорить такую неумелую ложь». Ли Чжэн коснулся своего носа, он действительно чувствовал себя немного виноватым.
То, что он написал на салфетке, было небольшой уловкой для улучшения производственной линии Сяо Чуань, которая представляла собой полимеры, но на производственной линии была раздражающая маленькая проблема: при синтезе двух соединений Сяо Чуань появлялся белый дым. Белый дым был умеренно едким и требовал частой замены деталей в синтетической части линии.
Линия по производству лекарств была очень дорогой, и даже небольшая часть стоила больших денег. Более того, Xiao Chuan был очень простым многополимерным полимером, который использовался во многих лекарствах, поэтому только у Roche было около тысячи линий по производству Xiao Chuan по всему миру.
Если бы метод, описанный на салфетке Ли Чжэна, был верен, то денег, сэкономленных на замене деталей, хватило бы на строительство фармацевтической фабрики по производству «Тополь Пролин».
Самое главное, что он был Дэвидом Андорио, который это открыл. Дэвид Андорио это открыл! Этого было достаточно, чтобы его имя «Изгнанник» снова попало на радары высшего начальства!
«О, мой друг, если это правда, я попрошу для тебя огромное денежное вознаграждение!» Дэвид думал, что он просто слишком хорош в этом, и думал, что влюбился с первого взгляда в эту восточную куклу, о нет, это была любовь с первого взгляда! Значит, Бог направлял его!
Ли Чжэн дважды кашлянул: «Друг мой, ради тебя я могу отдать тебе эту технологию бесплатно. Но я побеспокою тебя ради небольшой услуги, помоги мне заполнить патентную заявку на эту технологию. Если Novartis и Pfizer заинтересуются ею, то придется заплатить цену».
Причина, по которой Ли Чжэн был столь щедр, заключалась в том, что об этой технике ему изначально рассказал Дэвид в его предыдущей жизни. Конечно, это было потому, что Дэвид завидовал африканскому коллеге, которого перевели обратно в Европу из-за этой техники, и одновременно он пренебрежительно отзывался об этих ученых в лаборатории Roche, называя их никчемными, говоря, что никто никогда не исследовал такую простую технику в течение стольких лет!
«О, мой друг, ты слишком меня впечатлил. Ну, не волнуйся, патентные документы придут и будут отправлены тебе как можно скорее». То, как Дэвид сейчас смотрел на Ли Чжэна, было похоже на взгляд ангела в святой церкви, настолько нежно, что казалось, будто капает вода.
Ли Чжэн дважды сухо рассмеялся, его щеки, казалось, все еще нуждались в тренировке.