Я – отец злодея (Круг развлечений). I am the Father of the Villain. Глава 222
Линь Лоцин вернулся и увидел Цзи Юйсяо, сидящего на кровати и играющего со своим телефоном с чрезвычайно счастливым выражением лица. Его улыбка создавала впечатление, будто он выиграл 500 миллионов.
«Что хорошего с тобой произошло?» — спросил он с любопытством.
Цзи Юйсяо посмотрел на него и улыбнулся. «Ты догадываешься».
Цзи Юйсяо посмотрел презрительно. «Стоят ли 500 миллионов того, чтобы я был так счастлив?»
Линь Лоцин был ошеломлен. «…Разве 500 миллионов не стоят того?!»
Он вел себя так, будто это было слишком обыденно!
Он будет счастлив долгое время!
«Тогда что же это?» — недоумевал Линь Лоцин. «Есть ли что-то более достойное счастья, чем 500 миллионов?»
Цзи Юйсяо гордо улыбнулся. «Например, Сяо Юй дает мне карманные деньги».
Линь Лоцин: «!!!»
Линь Лоцин тут же сел рядом с ним и с любопытством спросил: «Почему он дал тебе еще и карманные деньги?»
«Думаю, его учил Фэй Фэй», — предположил Цзи Юйсяо. «Те, кто близок к вермильону, краснеют, а те, кто близок к чернилам, чернеют. Фэй Фэй внимателен и рассудителен. Мне действительно стоит сделать вымпел для Фэй Фэя с надписью: «Мотивируй своего младшего брата обучением, воспитывай своего младшего брата моралью и проживи долгую жизнь со своим младшим братом».
Линь Лоцин рассмеялся. «Сделай это. Сделай это, когда вернешься в этот раз. Фэй Фэй, должно быть, будет очень презрителен, когда увидит это».
«Однако это не повлияет на то, что этот вымпел глубоко укоренился в моем сердце».
Линь Лоцин улыбнулся. «Значит, ты втайне счастлив из-за этого?»
Цзи Юйсяо поднял бровь. «Разве это не стоит моей радости?»
«Это того стоит», — быстро подтвердил Линь Лоцин. «Это должно стоить больше 500 миллионов. Тогда ты обещал Сяо Юй переспать с ним сегодня ночью?»
Цзи Юйсяо удивился. «Откуда ты знаешь?»
«Это потому, что ты был таким в последний раз, когда Фэй Фэй дал тебе карманные деньги». Он посмотрел на Цзи Юйсяо и намеренно поддразнил его. «Глупый отец».
Цзи Юйсяо покосился на него. «Разве ты не глупый? Если ты не глупый, то зачем выпендриваться перед другими?»
Он намеренно извлек урок из предыдущего тона Линь Лоцина, когда тот говорил. «Знаешь, почему Фэй Фэй пришел сниматься? Потому что он хочет дать мне карманные деньги. Ха-ха».
Линь Лоцин мгновенно парировал. «Ты говоришь так, будто не выпендриваешься. У у у, мой малыш. Фэй Фэй слишком милый. Разве это не ты, председатель Цзи?»
Линь Лоцин фыркнул и рассмеялся. «Перед тем, как я вернулся, ты, должно быть, хвастался перед другими, да?» Линь Лоцин поднял палец и с убежденным выражением лица указал им на телефон Цзи Юйсяо.
Цзи Юйсяо молча сжал свой телефон. Да, он хвастался и хвастался несколько раз. Невозможно. Какой отец не был бы в восторге от такого рода вещей?
Разве это не нормально — хвастаться?
Кто бы не был тронут, когда ребенок дает карманные деньги взрослым?
О, другие дети вообще не давали карманные деньги. Хе-хе, только его двое детей делали это. Хе-хе-хе~
Линь Лоцин посмотрел на него и сказал с улыбкой: «Я только что это сказал, глупый отец».
Цзи Юйсяо фыркнул. «Как только придет вторая половина зарплаты Сяо Юя и он придет дать тебе карманные деньги, ты определенно будешь выпендриваться».
Линь Лоцин слушал эти слова и думал в своем сердце: «Даст ли мне Цзи Лэюй карманные деньги?»
Разве это не было немного безосновательно?
Надо было знать, что когда он впервые стал отцом Цзи Лэю, его единственной мечтой было не жениться на собаке в будущем. Что касается карманных денег или чего-то в этом роде, он никогда не мечтал об этом!
«Я подожду и посмотрю», — сказал Линь Лоцин.
Он никогда не мечтал о таком крутом событии, но что если?
Цзи Лэюй учился у Линь Фэя, а Линь Фэй давал ему и Цзи Юйсяо карманные деньги. Тогда Цзи Лэюй мог бы последовать примеру и быть беспристрастным!
Линь Лоцин задумался об этом и был полон больших ожиданий.
«Что тебе сказал Сяо Юй?» — ему было любопытно. «Он действительно сказал, что отдаст мне это, когда придет вторая половина его зарплаты?»
«Он этого не сказал, но я догадываюсь, что он имел в виду. Ты ему так нравишься, и он позволяет мне сидеть с тобой и дарить тебе цветы. Как он может тебя забыть? Он не просил меня отдавать тебе карманные деньги на хранение, а я к этому не привыкла».
Линь Лоцин услышал это и не смог удержаться от смеха снова. «Он еще молод и определенно не имеет большого представления о деньгах».
«Тем не менее, он уже осознает, что нам нужно постоянно быть вместе».
Линь Лоцин поднял подбородок. «Почему? Ты не доволен?»
Цзи Юйсяо тут же обнял его. «Как это может быть? Я хвалю его подход».
Линь Лоцин был счастлив. Он был погружен в радость, что Цзи Лэюй может также дать ему карманные деньги.
Конечно, счастливым его делали не сами карманные деньги, а любовь и доверие Цзи Лэюя к нему.
В конце концов, он так долго ладил с Цзи Лэю, и Линь Лоцин вложил в это искренность и усилия. Он, естественно, надеялся, что Цзи Лэю тоже понравится.
Не было нужды, чтобы Цзи Лэюй любил его так же сильно, как Цзи Юйсяо. Все было в порядке, пока он нравился Цзи Лэюй.
С этим ожиданием Линь Лоцин почувствовал, что его мотивация к съемкам становится все больше и больше.
Сцены Цзи Лэюя не были полностью отсняты. На следующий день режиссер Ли воспользовался временем, когда солнце еще не зашло, чтобы сначала снять сцену, где Лу Мин, Сян Вэнь и Фу Си входят в деревню и спрашивают о Фу Шуи и самом большом дереве.
Они напрямую использовали деревню рядом с живописным местом для деревни. Помощник режиссера выбрал несколько местных жителей для статистов, а также выбрал старика на роль дедушки Цзи Лэюя в фильме.
Директор Ли сказал Цзи Лэюю познакомиться с ним. Цзи Лэюй моргнул и посмотрел на старика перед собой. Старик тоже посмотрел на него добрыми глазами.
Этот ребенок был таким красивым. Старик никогда не видел такого красивого ребенка, как он. Это подсознательно вызвало у старика любовь к детям, и он спросил Цзи Лэюя: «Ты ешь конфеты?»
Цзи Лэюй покачал головой и послушно назвал его дедушкой.
Старик радостно кивнул и коснулся своей головы.
Режиссер рассказал о сцене со стариком. На самом деле все было очень просто. Он сделал венок и гонялся за внуком Сяо Си по всему двору, чтобы тот надел его на него. Он гонялся, когда случайно услышал, как кто-то спросил: «Где самое большое дерево?» Старик не расслышал, но его внук высунул голову и крикнул: «Я знаю».
Группа Сян Вэнь тут же подошла и сказала, что они пришли сюда, чтобы найти кого-то. Другой человек только оставил новость, что она будет у самого большого дерева, и они надеялись, что кто-то сможет отвести их туда.
Сяо Си был воспитан и оживлен. Он согласился очень услужливо.
Он подошел к своему деду, который возложил венок ему на голову и сказал ему быть осторожным. Он кивнул в знак согласия и повел красивого Фу Си.
Машину и ключи от машины оставили в доме старика. Кроме того, все в деревне знали Сяо Си, поэтому старик не слишком волновался. Он сидел во дворе и ждал, когда они вернутся.
Директор Ли заставил старика и Цзи Лэю попробовать сцену вместе. Цзи Лэюй сыграл без каких-либо проблем. Он выглядел как невинный, милый и проворный ребенок. Когда он высунул голову и сказал: «Я знаю», директор Ли чуть не умер от миловидности. В то время он втайне думал, что эта сцена станет набором смайликов.
По сравнению с Цзи Лэюем старик был обычным деревенским жителем, и он нервничал перед камерой.
Директор Ли некоторое время давал указания старику в одиночку. Цзи Лэюй был бездельничающим и скучающим, поэтому он вернулся к Линь Лоцину и Цзи Юйсяо. Он держал свою маленькую стрекозу и играл с Линь Фэем.
Директор Ли обернулся и увидел соломенную стрекозу в своей руке. Ему стало немного любопытно, и он подошел, чтобы взглянуть.
Он задался вопросом: «Откуда ты это взял?»
Цзи Лэюй с гордостью ответил ему: «Это сделал мой отец».
Директор Ли молча посмотрел на Цзи Юйсяо и подумал: «Я не мог этого видеть. Одежда и аксессуары этого человека выглядят очень изысканно, а его темперамент еще лучше. Я не ожидал, что он сможет сделать такие гаджеты».
«Тогда вам следует держать это в руках, когда вы будете снимать», — сказал режиссер Ли Цзи Лэюю.
Цзи Леюй послушно кивнул. «Да».
Он повернулся, чтобы посмотреть на Цзи Юйсяо, и поднял свою маленькую стрекозу. «Я собираюсь снимать с ее помощью».
«Хорошо», — Цзи Юйсяо погладил его по голове.
Цзи Лэюй тоже подумал, что это хорошо. Как будто его отец тоже участвовал в фильме. Теперь их семья из четырех человек была там.
Камеры были официально включены. Он переоделся, взял маленькую стрекозу и побежал по двору. Маленькая стрекоза следовала за его движениями, и ее крылья постоянно тряслись, как будто она летела.
Он высунул свою маленькую голову и сказал: «Я знаю».
Затем он сказал своему деду, что покажет им дорогу. Дедушка возложил на него венок, и он понес маленькую стрекозу, пока вел группу Линь Лоцина до горы неподалеку.
Маленькая стрекоза покачнулась и упала рядом с ним, как детское сердце.
Режиссер Ли воспользовался тем, что солнце еще не село, чтобы снова настроить машины. Он приготовился снова снимать людей на фоне заката.
На этот раз Цзи Лэюй был не таким, как прежде. Он придумал свои собственные движения, осторожно потрясая маленькую стрекозу в руке и счастливо вращаясь вокруг. Стрекоза летела рядом с ним, когда он невинно улыбался на закате. Закат вошел в его глаза, когда он поднял голову, чтобы посмотреть на закат. Свет усеял его глаза и выглядел блестящим, как река звезд. Закат в его глазах стал утренним сиянием, и он стал самым ярким золотом на красном небе, зеленой горе и лесу.
Фу Си окликнул его, и он оглянулся, его глаза были полны надежды и света.
Он шагнул к Фу Си. Свет преследовал его и окрасил его в лесного эльфа.
Он шел по миру, вымощенному закатом, шел в надежду на будущее.
Режиссер Ли посмотрел на монитор и молча затаил дыхание. Это было так красиво, действительно красиво. Эта сцена была самой красивой из всех сцен, которые он снимал.
Он никогда не ожидал, что эффект от этой сцены будет таким потрясающим. Конечный продукт оказался просто красивее, чем он ожидал.
Директор Ли посмотрел на Цзи Лэю, который держался за руки с Линь Лоцином. Он просто позволил Цзи Лэю играть сегодня по своему желанию, чтобы показать немного веселья и поиграть со стрекозой в руке. Директор Ли не ожидал, что он выступит так хорошо.
«Он действительно подходит на роль актера, — подумал режиссер Ли. — Он самый талантливый ребенок-актер, которого я когда-либо видел».
Цзи Лэюй эффективно завершил сцену, и режиссер Ли вознаградил его, добавив еще несколько кадров с ним и группой Фу Си, когда они играли в деревне. Он даже пошел сажать деревья с группой Фу Си.
Он был еще молод и не понимал, что означает дерево. Он просто посмотрел на него невежественно и пообещал Фу Си. «Я помогу тебе ухаживать за этим деревом. Брат, в следующий раз, когда ты приедешь, я отведу тебя посмотреть на дерево».
Фу Си улыбнулся, что было редкостью. Он коснулся головы ребенка и прошептал: «Хорошо».
Через несколько дней Лу Мин попрощался с деревней и поехал обратно.
На этом сцены с Цзи Лэю были завершены.
В деревне не было ни одного магазина тортов. Директор Ли вспомнил, что он уже купил Линь Фэю торт, когда тот закончил. Если бы он не купил его для Цзи Лэю, ребенок мог бы вернуться и устроить истерику, потому что чувствовал, что к нему и его брату относятся по-разному. Поэтому он улыбнулся и сказал Цзи Лэю: «Подожди, пока мы вернемся, и я куплю тебе торт, хорошо?»
Цзи Лэюй кивнул. Его не волновал его торт. Его волновала его зарплата.
Он подскочил к Цзи Юйсяо с волнением. Он наклонился к уху Цзи Юйсяо, закрыл его и прошептал: «Пришла ли вторая половина моей зарплаты?»
«Пришло», — Цзи Юйсяо ущипнул себя за личико.
На самом деле режиссер Ли заставил людей присылать зарплату с того момента, как была снята сцена заката.
Он был настолько удовлетворен этой сценой, что Цзи Лэюй стал нравиться ему еще больше.
«Если однажды Сяо Юй захочет сниматься, ты можешь связаться со мной в любое время», — сказал режиссер Ли Линь Лоцину, глядя на Цзи Лэюя, который неподалеку шептался с Цзи Юйсяо.
Линь Лоцин поддразнил его с улыбкой: «Почему? Ты больше не любишь свой белый лунный свет?»
«Любовь остаётся любовью, но я могу любить двоих одновременно».
Линь Лоцин был ошеломлен. «??? Что это за идиотские слова?»
«С точки зрения личности Сяо Юй больше подходит для индустрии развлечений, чем Фэй Фэй. Его личность более общительная», — объективно проанализировал режиссер Ли.
Это было правдой.
Линь Лоцин повернулся, чтобы посмотреть на Цзи Лэю. Цзи Лэюй что-то шептал с Цзи Юйсяо. Его тело было маленьким, и он был похож на снежный ком.
«Он еще молод. Он маленький ребенок, и ему некуда спешить», — подумал Линь Лоцин.
«Давайте поговорим об этом позже». Линь Лоцин улыбнулся директору Ли. «Если такой день действительно наступит, я обязательно с вами свяжусь».
После съемок деревенских сцен режиссер Ли попросил персонал собрать оборудование. Он объявил, что они уедут отсюда на следующий день и вернутся в предыдущий город, чтобы продолжить съемки.
В тот вечер хозяин фермы специально приготовил для них много блюд.
После еды Линь Лоцин сел на кровать и собрал свои вещи. Он проверил, не забыл ли он чего-нибудь.
Он проверял, как это сделать, когда увидел, как Цзи Лэюй тихонько толкнул дверь и просунул внутрь свою маленькую голову.
«Что случилось?» Линь Лоцин заметил его осторожный вид и спросил с улыбкой: «Ты что, меня за что-то ищешь?»
Он заложил руки за спину, подошел к Линь Лоцину и сказал голосом старика: «Папа, я сделаю тебе подарок».
У Линь Лоцина было смутное предположение.
Он был немного взволнован и чувствовал какую-то неудержимую радость.
Он задался вопросом: «Что это?»
Линь Лоцин тут же закрыл глаза, послушно.
«Протяни руку», — приказал Цзи Лэюй.
Линь Лоцин протянул руку и втайне подумал: «Он действительно ребенок. Он такой милый и любящий, когда говорит».
Только тогда Цзи Лэюй вытянул перед собой руки. В его руке была банковская карта.
Это было то, о чем он просил Цзи Юйсяо. Цзи Юйсяо сказал, что вторая половина его зарплаты находится здесь.
Цзи Лэюй положил банковскую карту на ладонь Линь Лоцина и ласково сказал: «Хорошо».
Линь Лоцин открыл глаза и увидел, что в его руке была банковская карта. Улыбка мгновенно расплылась по его лицу, и он с радостью посмотрел на Цзи Лэюя.
«Что это?» — намеренно поддразнил он Цзи Лэюя. «Зачем ты мне это даешь?»
Цзи Лэюй гордо выпятил грудь. «Это половина моей зарплаты».
Он добавил: «Вот, пожалуйста. Это карманные деньги. Возьми их и трать».
Он был как маленький взрослый.