Крупный землевладелец. The Big Landlord. Глава 139
Глава 139. Государственный наставник Хао Жань
Императорский дворец Да Я был таким же величественным и впечатляющим, как Запретный город, который Ань Цзы Жань видел в наше время. Поскольку он сидел в конном экипаже, когда впервые прибыл, он не очень ясно видел это место. Теперь, выходя из дворца Тайцин, он мог видеть слои красного кирпича и глазурованной плитки, из которых состояли сооружения. Дворец возвышался над жителями, торжественный и величественный.
Дворец Цимин, где жила вдовствующая императрица, находился немного в стороне от дворца Тайцин. Фу У Тянь изначально предлагал взять там колесницу, но Ань Цзы Жань отверг эту идею.
Ань Цзы Жань не был уверен, войдет ли он во дворец в будущем, поэтому он хотел воспользоваться этой возможностью, чтобы Фу У Тянь провел его по дворцу и познакомил с ним.
« Ванъе, расскажи мне о покойном императоре и дедушке?»
Ань Цзы Ран взял на себя инициативу поднять эту тему. Он не знал, как отнесется лаованье к его союзу с Фу У Тянем, когда его слабоумие пройдет. Чтобы принять меры предосторожности на тот момент, он счел необходимым провести свое исследование.
В тихой ночи медленно раздался тихий голос Фу Утяня.
«И поздний император, и дедушка родились от вдовствующей императрицы. Их с детства учили, что братья должны поддерживать друг друга и любить друг друга, поэтому их отношения лучше, чем у братьев в обычных семьях. Дошло до того, что они оба избегали титула императора. Но покойный император был старшим братом, поэтому в конце концов было решено, что он унаследует трон. В то время другие братья покойного императора также интересовались троном. В конце концов, именно дедушка сделал все возможное, чтобы помочь покойному императору устранить препятствия, чтобы он мог унаследовать трон.
«Покойный император знал, что дедушка сделал для него очень много, поэтому он посылал в поместье Фу всякие хорошие вещи, настолько, что он заботился обо всех, кто был связан с дедушкой. Он очень дорожил моим отцом и мной».
Хотя Фу Утянь и преуменьшал это, борьба за трон была кровавой и жестокой, и Ань Цзы Жань вполне мог себе представить, насколько трагичной она была в то время.
Ань Цзы Жань вспомнил, что Фу У Тянь сказал ему в прошлом: «Полагаю, когда покойный император был на смертном одре, он сожалел, что его дед не унаследовал трон тогда?»
Фу У Тянь резко остановился. Его глаза в темноте слегка загорелись, и теплая улыбка мелькнула: «Этот принц всегда знал, что Ванфэй очень умён, но ты всё равно каждый раз меня удивляешь».
Это означало, что Ань Цзы Ран угадал правильно.
Ань Цзы Ран не был ни скромным, ни гордым. Такой исход не так уж и трудно было предугадать.
Покойный император искренне любил дедушку и его семью, иначе, когда он был на смертном одре, он не предоставил бы Фу Утяню права игнорировать императорскую власть в присутствии всех гражданских и военных чиновников, и не подарил бы Фу Сяо феодальное поместье. Он даже обещал, что поместье может быть унаследовано. Только из этого одного момента можно было увидеть, что любовь покойного императора к Фу Сяо и Фу Утяню превзошла любовь к его собственному сыну.
Не похоже, чтобы покойный император был слеп к абсурдным действиям императора Чонг Мина. Поэтому, основываясь на привязанности покойного императора к поместью Фу, он должен был сожалеть об этом.
«Что больше всего волнует дедушку?»
«У моего дедушки в жизни есть два сожаления. Одно сожаление касается моего отца, который умер преждевременно. В прошлом дедушка был против того, чтобы мой отец и моя мать были вместе».
«Потому что Мать не из Да Я?» — предположил Ан Цзы Ран.
Фу У Тянь кивнул: «Дедушка всегда недолюбливал Мать, а темперамент Матери тоже был сильным. Вскоре после того, как они поженились, она последовала за моим отцом на поле боя. После того, как она забеременела, Отец отослал ее обратно, но Дедушка не изменил своего отношения к Матери из-за ее беременности…»
Фу У Тянь наклонил голову, чтобы посмотреть на него с улыбкой в глазах. «Что понимает Ванфэй ?»
В глазах Ань Цзы Жаня, казалось, загорелся огонек уверенности: «Вот почему покойный император привел тебя во дворец, когда ты был молодым, верно?»
«Умный», — без колебаний похвалил его Фу Утянь.
Общение между влюбленными может легко заставить людей забыть о времени.
Прежде чем они успели опомниться, они уже прошли две трети пути и оказались недалеко от дворца Чиминг. Они даже смутно видели ярко освещенный дворец Чиминг перед собой. Дедушка тоже должен был уже приехать.
Звук шагов в темноте привлек их внимание.
Фу У Тянь и Ань Цзы Жань посмотрели в ту сторону, откуда доносился звук, и из темноты появилась фигура.
Ань Цзы Жань удивленно посмотрел на человека, одетого в голубую даосскую мантию. Его длинные волосы были связаны голубой лентой, которая ниспадала двумя длинными развевающимися прядями. У него была квадратная челюсть и усы. В руке он держал метелку из конского хвоста. Длинные белые шелковые пряди метелки свисали с сгиба его руки. Весь его наряд напоминал достойного и прямого даосского священника.
«Оказывается, это государственный наставник».
Когда Фу У Тянь увидел другого мужчину, странная эмоция мелькнула в его глазах. Это произошло так быстро, что прохожие не успели ее уловить. Его взгляд также стал намного глубже.
Услышав это предложение, Ань Цзы Жань не удивился. Во дворце был даосский священник без причины, и другая сторона могла даже свободно ходить по дворцу. Очевидно, это не мог быть обычный даосский священник. Ань Цзы Жань уже мог в значительной степени догадаться о личности этого государственного наставника.
«Этот бедный даос* приветствует Цзюньвана и Цзюньванфэя ».
[*Прим.:贫道pin dao – буквально «бедный даос». Скромный способ даоса называть себя.]
Государственный наставник поднял правую руку, как даосский священник, и дружески приветствовал Фу У Тяня и Ань Цзы Жаня. Аура вокруг него была очень благоприятной и мирной, и это легко давало другим людям благоприятное впечатление о нем.
Фу Утянь держал одну руку за спиной и пристально смотрел на другого мужчину: «Раз государственный наставник появился здесь, он, возможно, только что вышел из поместья вдовствующей императрицы?»
«Именно [как вы и сказали]». Государственный наставник не был тронут внушительным поведением Фу У Тяня. Он спокойно объяснил: «Его величество беспокоился о здоровье вдовствующей императрицы и приказал этому бедному даосу прийти и нанести визит вдовствующей императрице».
«Итак, что думает государственный наставник [о состоянии вдовствующей императрицы]?»
«Сейчас ей намного лучше, но в будущем будьте более осторожны и не злите вдовствующую императрицу снова».
Фу Утянь сказал: «Государственный наставник упорно трудился».
Государственный наставник улыбнулся и покачал головой: «Спасибо за вашу заботу. Это ответственность этого бедного даоса. Как это можно считать тяжелой работой? Если нет ничего другого, то этот бедный даос собирается доложить Его Величеству о состоянии вдовствующей императрицы. Этот бедный даос сейчас уйдет. Прощайте!»
Государственный наставник быстро ушел.
На протяжении всего взаимодействия Ан Цзы Ран продолжал чувствовать, что в этом человеке есть что-то странное, но он не мог точно определить, что именно. Он был еще более уверен, что этот государственный наставник не был таким уж простым.
«Что за человек этот государственный наставник?»
«Просто яодао* ». Фу Утянь холодно посмотрел в сторону, куда исчез государственный наставник. Через некоторое время он отвел взгляд.
[*Примечание:妖道yaodao – уничижительное прозвище даосских священников]
Если кто-то заставил Фу У Тяня описать его таким образом, то, похоже, он был не просто каким-то обычным яодао .
«Настоящее имя государственного наставника — Вэй Шунь Цин. Его даосское имя — Хао Жань. Десять лет назад указом императора он был назначен государственным наставником Хао Жанем. Он тот, кому император всегда глубоко доверял. Пока он высказывается, он может легко изменить мнение императора по многим вопросам. Принцы и министры не смеют смотреть на него свысока».
Ань Цзы Жань с любопытством спросил: «По твоему мнению, этот государственный наставник, скорее всего, мошенник. Почему император Чун Мин так доверяет ему?»
«Он не просто мошенник». Фу Утянь сказал: «Вэй Шуньцин раньше изучал багуа*. Ходят слухи, что в молодости он предсказывал людям судьбу, и благодаря этому научился обманывать людей. Позже он случайно проник во дворец и водил императора за нос. Так что теперь император верит ему твердо и без всяких сомнений».
[*T/N:八卦багуа – восемь прорицательных триграмм Книги Перемен]
«Умение обмануть императора — не пустяковое умение».
«Неужели Ванфэй действительно думает, что он умеет только обманывать людей?» — внезапно спросил Фу Утянь, вкладывая в свои слова более глубокий смысл.
Ань Цзы Ран покачал головой: «Конечно, нет».
Обман людей требовал глубокого уровня знаний, но и у него есть свои пределы. Как бы хорош он ни был в речах, он не мог заставить человека, который был императором двадцать семь лет, поверить в него, поэтому у него должны быть другие навыки.
Ань Цзы Ран посмотрел на другого мужчину, пораженный, онемевший. Он действительно должен был привыкнуть к дурному вкусу Фу У Тяня в плане веселья.
Фу У Тянь просто обнял Ань Цзы Жаня за талию и прошептал ему на ухо: «Хотя этот принц не знает причины, этот принц знает еще одну интересную вещь. Я думаю, Ванфэй очень хотел бы узнать».
«Что за интересная вещь?» Ань Цзы Жань не оттолкнул руки Фу У Тяня.
« Ванфэй все еще должна помнить, что за несколько дней до государственного банкета прабабушка позвала этого принца во дворец. В то время этот принц услышал что-то, связанное с наложницей Янь от других людей. В то время я не знал, что наложницей Янь была Ань Цяо Э, поэтому не придал этому особого значения», — сказал Фу У Тянь со вздохом. Это было совершенно непредсказуемое чувство.
Ань Цзы Жань толкнул локтем руку другого мужчины: «Не держи меня в напряжении».
Фу Утянь спокойно сказал: «Я слышал, что супруга Янь и государственный наставник очень близки, и, согласно заключению этого принца, они могли быть знакомы еще до отбора талантов».
Брови Ань Цзы Жаня нахмурились, когда его мозг забурлил. Узнав, что супруга Янь, вероятно, Ань Цяо Э, он продолжал думать, что за Ань Цяо Э должен быть кто-то еще. Если то, что сказал Фу У Тянь, было правдой, то человек за ней, скорее всего, был государственным наставником. С его способностями вероятность того, что он поможет супруге Янь привлечь внимание императора Чун Мина, была очень высока.
«Предположим, что супруга Янь — Ань Цяо Э. Исходя из способностей Ань Цяо Э, она не может быть настолько скрытной и не позволить никому узнать о своем прошлом».
Фу У Тянь кивнул и сказал: «Верно, отбор талантов должен зарегистрировать участников. Ань Цяо Э не умный человек. Если бы все не было заранее организовано, ее личность была бы давно раскрыта».
На самом деле Фу Юань Чэн и другие также знали, что супруга Янь вступила в сговор с государственным наставником, и то, что супруга Янь смогла сбить с толку императора Чун Мина, должно быть заслугой государственного наставника, но они не смогли найти никаких доказательств и могли только ждать и смотреть.
Как раз в тот момент, когда двое мужчин наконец прибыли к дворцу Цимин, государственный наставник Хао Жань, о котором они говорили, встречался с супругой Янь, которая рано покинула банкет.
«Итак, это оказалась супруга Янь. Могу ли я поговорить с вами наедине?»
Государственный наставник взял на себя инициативу говорить первым. Само собой разумеется, что супруга императора и государственный наставник не могли встречаться наедине, но для них это не было проблемой, поскольку император согласился на это.