Крупный землевладелец. The Big Landlord. Глава 143
«Если кто-то хочет добиться смерти, то никто не сможет его остановить».
Императорская благородная супруга Юй нежно погладила свои кардамоновые ногти. Она резко подняла голову, чтобы посмотреть на супругу Янь, которая тихо сидела напротив нее, но с очаровательным лицом. Насмешливая улыбка появилась на ее нежном лице.
Гарем не был местом, где можно было хранить секреты. Независимо от того, насколько секретным было что-то, другие люди все равно могли узнать об этом. Более того, вчера так громко разнесся вопрос с лаованье . Как бы император ни пытался это скрыть, императорские наложницы все еще могли использовать таинственные средства, чтобы узнать, что было сказано.
Поэтому новость о том, что лаованье отчитал супругу Янь, также распространилась. Как бы император ни расследовал, он так и не смог выяснить, кто распространил эту новость.
Тот факт, что император Чон Мин не любил Фу ванфу, был негласным секретом в гареме и даже при императорском дворе. Но все также знали, что как бы сильно император Чон Мин ненавидел Фу ванфу , он ничего не мог с этим поделать. Иногда даже император Чон Мин должен был подчиняться словам лаованье , не говоря уже о простой наложнице императорского гарема.
Выражение лица супруги Янь было несколько неприглядным.
Причина, по которой она могла выделяться среди стольких красавиц в гареме, была целиком связана с государственным наставником. С ее уровнем мастерства, если бы не Вэй Шунь Цин, ее давно бы поглотил этот порочный и жадный гарем. От нее не осталось бы даже крошек.
Она также слышала о том, что произошло вчера вечером. Когда император не пришел в ее дворец после банкета, она послала евнуха проверить ситуацию. По совпадению, он увидел сцену, как лаованье отчитывает императора Чон Мина, и даже она тоже была в этом замешана. Когда евнух вернулся, он доложил ей обо всем слово в слово.
Супруга Янь знала о лаованье от государственного наставника, но она никогда не принимала это близко к сердцу, потому что смертоносность лаованье снизилась на девяносто процентов после того, как он заболел, и он редко входил во дворец после своей болезни, поэтому у нее никогда не было возможности увидеть его.
« Цзецзе прав. Некоторым людям действительно стоит развивать мозги. Они не должны думать, что они какие-то большие шишки только потому, что император благоволит им. Как может простая наложница отвечать за гарем?»
[*T/N:姐姐jie jie – старшая сестра. Наложницы гарема технически считаются семьей, поскольку все они женщины императора. Они могут называть друг друга «старшая сестра» или «младшая сестра», чтобы установить близкие отношения или устроить представление для других. Поскольку эти термины обозначают старшинство, некоторые наложницы, которые были в гареме дольше, могут называть новую наложницу «младшей сестрой», чтобы напомнить ей о ее месте.]
Мэй-чжаои* никогда не нравилась высокомерная поза супруги Янь. Теперь, когда супруга Янь накликала беду с помощью лаованье , это был лучший момент, чтобы ударить ее, пока она лежала. Увидев уродливое выражение на лице супруги Янь, Мэй-чжаои почувствовала себя исключительно воодушевленной. Эта женщина осмелилась украсть ее положение. Это было возмездие!
[*T/N:昭仪zhaoyi – Я не уверен, какую именно модель императорского гарема использует автор, так как система рангов меняется в зависимости от династии. Чжаои либо находится на уровень ниже императорской наложницы, либо попадает в категорию императорских наложниц, которая всего на уровень ниже, чем консорт. Титул чжаои переводится как «Леди с яркими манерами».
Также напоминание, Мэй-чжаои - замечательная красавица в гареме, и однажды ей удалось легко успокоить императора от его истерики. Она думает, что консорт Янь украл ее возможность для продвижения.]
Императрица не остановила их. Консорту Янь действительно нужна была словесная порка. После того, как император начал благоволить к ней, она продолжала набирать силу и авторитет. Очень немногие наложницы в гареме могли уловить какую-либо информацию, которую можно было бы использовать против консорта Янь. Теперь действительно была хорошая возможность поставить ее на место.
Более того, она знала, что супруга Янь не уважает ее как императрицу.
С тех пор, как император пожаловал супруге Янь титул, это был первый раз, когда она пришла во дворец Фэнмин, чтобы поприветствовать ее. Обычно она находила какой-нибудь предлог, чтобы не приходить приветствовать императрицу, а позже император даже разрешил ей перестать приветствовать императрицу, сказав, что ее здоровье неважное.
Наложницы тайно высмеивали супругу Янь от начала до конца. Однако среди шести дворцов* только императорская благородная супруга Юй произнесла саркастическую фразу в начале. Остальные не сказали ни слова.
[*Прим.: Я полагаю, что «шесть дворцов» относятся к женщинам самого высокого ранга в императорском гареме, то есть к императрице и ее супругам.]
У супруги Ши не было поддержки, поэтому она боялась причинить неприятности своему сыну, поэтому она всегда была послушной супругой, и почти никто не мог ее осудить. Что касается супруги Юнь, ее сын побежал, чтобы поддержать сына супруги Ши. Она презирала отсутствие амбиций у своего сына и очень редко участвовала в каких-либо гаремных сражениях.
Что касается супруги Лань, ее положение было более уязвимым. Ее единственный сын не интересовался троном, поэтому она никогда не участвовала в битве среди наложниц. Все знали, что она не представляет угрозы, поэтому они не обращали на нее особого внимания.
До тех пор, пока она окончательно не покинула дворец Фэнмин, выражение лица супруги Янь было мрачнее грозовой тучи.
После того, как лаованье сделал ему выговор, император вернулся к себе той ночью и разбил много ценных вещей, чтобы выплеснуть свой гнев. Говорят, что он все еще был зол во время императорского суда утром.
Супруга Янь получила совет от Вэй Шунь Цина, и сейчас она не смела идти к императору Чун Мину, чтобы пожаловаться на свои обиды. Она могла только проглотить обиды в своем желудке. Это был первый раз после того, как она стала хозяйкой дворца Чжаоцзы, когда ее так унижали, но она не могла дать отпор.
Вернувшись во дворец Чжаоцзы, супруга Янь все еще была в гневе.
Дворцовые служанки и евнухи не осмеливались высказываться, опасаясь навлечь на себя ее гнев.
Раньше слуги знали, что супруга Янь должна была склонить свою гордую голову перед государственным наставником, и из-за этого они не относились к ней как к госпоже и не служили ей всем сердцем. Но после того, что произошло вчера вечером, они больше не осмеливались недооценивать супругу Янь.
Эта супруга Янь смогла заставить государственного наставника нарушить его правило никогда не удовлетворять свои плотские желания во дворце, и она также была любимой наложницей императора Чун Мина. Эта супруга Янь могла обладать навыками, которые они никогда не могли себе представить.
Заговори о дьяволе, и дьявол придет.
Государственные наставники прибыли во дворец Чжаоцзы.
«Все вы выходите наружу и встаньте на стражу. Если кто-то придет, немедленно доложите мне», — приказал Вэй Шунь Цин и вошел во дворец Чжаоцзы.
Четверо слуг в смятении переглянулись. Это был первый раз, когда государственный наставник отдал им столь серьезный приказ. Раньше они молча понимали такие приказы без слов. Казалось, статус супруги Янь начал меняться в сердце государственного наставника. Теперь все четверо были более решительны в том, что больше не могут обращаться с супругой Янь так, как раньше.
Супруга Янь, которая не слышала шагов Вэй Шунь Цина, рвала подушку, чтобы выплеснуть свой гнев. Пара рук внезапно появилась сзади и накрыла ее грудь. Это очень напугало ее. Она повернула голову и увидела, что это был Вэй Шунь Цин. Она не могла не ударить его в грудь один раз. Ее удар не причинил ей боли и не вызвал зуда.
Только что она подумала, что это пришел император.
Вэй Шунь Цин не ответил на ее слова. Он потер ее грудь обеими руками. Его дыхание участилось, а глаза наполнились цветом похоти.
Тело супруги Янь обмякло. Она прислонилась к его груди и застонала. Поднимающаяся волна страсти почти стерла ее рассудок, поэтому она быстро оттолкнула его: «Нет, мы не можем. Сейчас средь бела дня. А что, если император внезапно придет?»
Не то чтобы она никогда не делала этого днем, но ее партнером был император, поэтому она чувствовала себя непринужденно, делая это. Но теперь ее партнера заменили на Вэй Шунь Цин. Она не была достаточно смелой, чтобы заняться сексом с другим человеком среди бела дня. Не говоря уже о том, что они сделали это только вчера ночью. Даже если этот запретный вкус был настолько великолепен, что она не могла его забыть, она все равно не осмелилась.
Вэй Шунь Цин на самом деле не планировал этого делать. Он пришел сюда только для того, чтобы рассказать ей, что произошло прошлой ночью, но как только он увидел ее нежное тело, он вспомнил сцену, где они оба переплетались и катались прошлой ночью. Затем тепло потекло в низ его живота, и его младший выпрямился.
«Сегодня он не придет. То, что произошло вчера вечером, заставило его потерять лицо. Сейчас он в ярости. Если вы пойдете к нему в это время, он выместит на вас свой гнев. Через два дня он придет к вам лично».
Вэй Шунь Цин толкнул ее на большую кровать. Он накрыл ее своим телом и жадно стянул с нее одежду. Два белых кролика* тут же выскочили. Он был так соблазнен, что тут же всосал их ртом.
[*Прим.: Ее обнаженная грудь.]
Консорт Янь не смогла сдержать стон. Она уже была в муках страсти. Она раздвинула ноги и обхватила ими талию Вэй Шунь Цина. Она никогда не думала, что будет такой смелой, но людям так легко поддаваться собственным желаниям.
Они не только могли удовлетворить свои желания, но и могли зачать ребенка как можно скорее. Это был вопрос убийства двух зайцев одним выстрелом. Звук беспорядочного спаривания снова раздался в зале дворца.
После этого, всякий раз, когда у них была возможность, они сплетались вместе на кровати.
Права, которые император Чун Мин даровал Вэй Шунь Цину, стали идеальным оправданием для Вэй Шунь Цина приходить и уходить из дворца Чжаоцзы, когда ему заблагорассудится. Месяц спустя супруга Янь наконец забеременела.
Как только новость о беременности распространилась, гарем был почти перевернут, особенно императрица и другие супруги. Они не ожидали, что супруга Янь действительно забеременеет королевским наследником.
Хотя они были морально готовы, новость все равно стала для них сюрпризом. С нынешним телом императора супруга Янь все еще способна забеременеть?!
Если бы любая другая наложница в гареме забеременела, в гареме не было бы такого шума. К настоящему времени несколько принцев выросли, и их способности были выдающимися. Даже если бы одна из наложниц забеременела, ребенок не смог бы вырасти достаточно быстро.
Но супруга Янь была другой. Император очень благоволил к ней, и трудно было гарантировать, что он не будет бестолковым и не издаст внезапно указ, позволяющий ее ребенку унаследовать трон.
Хотя это не повлияет на результаты, все станет сложнее. Не говоря уже о том, что Вэй Шунь Цин, государственный наставник, помогал супруге Янь. Все пути принцев к тому, чтобы стать наследниками, станут еще сложнее.
Похоже, они не могли позволить супруге Янь родить этого ребенка.
Напротив, во всех дворцах гарема на время воцарилась тишина.
Ань Цзы Ран был удивлен, когда услышал эту новость. Супруга Янь была беременна?
Фу У Тянь подошел к нему и сел. «Женщины в гареме — самые скучные. Новости от них обычно не ошибаются. Она действительно должна быть беременна».
Ань Цзы Жань налила Фу У Тяню чашку чая. Действительно, женщины во дворце не только скучали, но и имели интригующие сердца. Поскольку эта новость распространилась, то в девяти случаях из них это должно быть правдой. Поскольку император Чун Мин так благоволил к ней, вероятность того, что Ань Цзы Жань сможет приблизиться к ней в будущем, была маловероятной.
Фу Утянь взял чашку чая, которую ему налил Ань Цзы Жань, и отпил.
«Но даже если она беременна королевским наследником, она может не родить его. Эти женщины не дадут ей легкого пути. Скоро в гареме будет отвратительный ветер и кровавый дождь».
«Похоже, я думал неправильно». Ань Цзы Жань внезапно опустил голову и мягко улыбнулся. Не имело значения, была ли супруга Янь Ань Цяо Э или нет. Для него это не имело значения. Хотя она имела большое влияние на императора Чун Мина, она все равно не могла достичь Фу ванфу . Почему он должен был расстраиваться из-за женщины?
«Императрица и другие супруги — непростые люди».
Ан Цзы Ран кивнул. Он мог сказать.
Хотя супруга Янь была благосклонна к императору Чун Мину, это можно было считать только почетной милостью. По сравнению с императрицей, императорской благородной супругой и другими, у которых была настоящая поддержка семьи и фактическая власть, это вообще не стоило упоминания. Император Чун Мин определенно не оскорбил бы несколько семей из-за нее одной.
Думая об этом таким образом, Ань Цзы Жань внезапно почувствовал, что ему не нужно слишком много думать об этом вопросе с наложницей Янь, даже если она и была Ань Цяо Э.
Но была одна вещь, которая его беспокоила.
До сих пор ему не удалось найти человека, который нанес вред первоначальному хозяину.
Ань Кэ Синь и ее мать можно исключить.
Ван Цин Лань уже находилась под его наблюдением.
Остались только Ань Цяо Э и ее мать. Поскольку они оба внезапно сбежали, у него не было возможности провести расследование.
« Ванъе , как ты думаешь, где сейчас Фан Цзюнь Пин?»
[Примечание: Напоминание: Фан Цзюнь Пин — мать Ань Цяо Э.]
Фу Утянь не ответил ему сразу, а поставил перед ним чашку чая: «Пей чай, чтобы увлажнить горло».
У Ань Цзы Жаня не было никаких сомнений на его счет. Как раз когда он собирался сделать глоток из чашки, он понял, что чашка перед Фу У Тянем пропала, но на столе не было никаких пропавших чашек...
Он поднял глаза и посмотрел на Фу У Тяня, который пристально смотрел на него, и внезапно в его сердце появился намек на тепло. Этот мужчина был так добр к нему, хотя иногда он думал о том, как бы воспользоваться им в сексуальном плане, на самом деле, этот мужчина был его самым большим приобретением с момента прихода в этот мир.
Слабая улыбка появилась на губах Ань Цзы Рана. Затем он выпил чай из чашки.
Фу У Тянь видел каждую реакцию Ань Цзы Ран. Это был ванфэй без каких-либо колебаний или борьбы. Хотя непрямой поцелуй был немного детским и скучным из-за их нынешних отношений, это также было сентиментальностью, не так ли?
Фу Утяню гораздо больше нравилось видеть яркие выражения своего ванфэя .
«У этих двоих нет знакомых в столице, поэтому они не боятся, что их узнают. Следовательно, Фань Цзюнь Пин все еще должен быть в городе Цзюнь Цзы».
«Это немного сложно, но не невозможно».
Столица была очень большой. Если не копать очень глубоко, Фу У Тяню было невозможно найти кого-то, кто намеренно скрывался.
Ань Цзы Ран поднял брови: «У тебя есть способ?»
Выражение лица Фу Утяня внезапно стало глубоко загадочным: «Не только мы хотим ее найти».
Если кто-то мог одолжить чужой нож, чтобы убить*, то он также мог одолжить чью-то руку, чтобы искать [Фань Цзюнь Пина].
[*Примечание: одолжить чужой нож, чтобы убить – подстрекнуть кого-то другого убить цель, которую вы хотите убить, не пачкая при этом собственные руки]