Я – отец злодея (Круг развлечений). I am the Father of the Villain. Глава 320. Экстра 55
Пользователи сети были в замешательстве.
[Нет, почему Цин Цин вдруг начала рассказывать истории?]
[Растерянное лицо. Голос Цин Цин был таким тихим, что я не мог его отчетливо расслышать. Я мог слышать только что-то о лесе, снеге и маленьком тигре.]
[Я тоже. Но Цин Цин обнимает Фей Фей. Счастлива!]
[Значит, история Цин Цина связана с карманными деньгами, которые он нашел и которые ему дал Фэй Фэй?]
[Я никогда не думал, что Цин Цин может обладать такой артистической стороной в личной жизни. Неудивительно, что он может выиграть награду за игру в литературном фильме.]
[Под тигром подразумевается Фэй Фэй? Фэй Фэй любит маленьких тигров, а вырезка из бумаги изображала маленького тигра.]
[Бл*дь, это возможно. Так это сказка по Фэй Фэй?]
[!!! Я хочу услышать это немедленно! Пожалуйста, обязательно выложите эту часть, когда программа официально выйдет в эфир. Не заставляйте меня вставать на колени и умолять вас!]
[Верно. Я тоже хочу послушать сказку Фэй Фэя. Цин Цин такой хороший. Он тоже расскажет Фэй Фэю сказки.]
[Неудивительно, что Фэй Фэй настаивает на том, чтобы давать карманные деньги отцу. Папа такой милый. Поцелуй папу.]
[Председатель Джи: ??? А вы попробуйте!]
[Хахахаха, нет-нет, пусть лучше председатель Цзи его поцелует. Я ухожу!]
Раздался громкий смех, пока Линь Лоцин и Цзи Юйсяо медленно шли во двор дома старосты деревни.
В этот раз У Фэй и Вэнь Циньяо прибыли очень рано. Они наблюдали за У Ханем и У Мэнлэем, ожидая Линь Лоцина и Цзи Юйсяо.
В тот момент, когда Линь Лоцин вошел, он услышал, как Вэнь Циньяо сказал У Мэнлэю: «Это для твоего брата, чтобы он сначала поиграл. Он младше, а ты его старшая сестра. Ты должна немного уступить ему. Разве мама не рассказывала тебе историю о том, как Кун Жун отдал груши своим младшим братьям и сестрам?»
Услыхав это, У Мэнлей отдала мяч, который держала в руке, У Хань.
У Хань с радостью взял его и поиграл с ним.
В тот момент, когда У Фэй поднял глаза, он увидел, как Линь Лоцин и Цзи Юйсяо вошли во двор. Он быстро ткнул Вэнь Циньяо.
Увидев это, Вэнь Циньяо схватил У Ханя и сказал ему: «Иди и извинись перед братом Линь Фэем и братом Цзи Лэю».
«Будь послушным», — сказал ему Вэнь Циньяо.
После этого Вэнь Циньяо и У Фэл подошли к У Ханю и У Мэнлэю.
Линь Лоцин увидел их издалека и с улыбкой сказал: «Вы, ребята, пришли довольно рано».
Вэнь Циньяо и У Фэй были обеспокоены конфликтом между У Ханем и Цзи Лэю, поэтому они были немного не уверены, есть ли что-то за словами Линь Лоцина. Они могли только улыбнуться в ответ.
«Мне жаль». Вэнь Циньяо посмотрел на Линь Лоцина. «Ханхан молод и невежественен. Он не хотел этого. Ханхан, извинись перед братом».
Цзи Лэюй сразу почувствовал, что человек перед ним слишком проблемный.
Линь Лоцин и Цзи Юйсяо выглядели сбитыми с толку.
«Что случилось?» — не понял Линь Лоцин. «Что случилось?»
Говоря это, он посмотрел на Линь Фэя и Цзи Лэюя.
Лицо Линь Фэя не выразило никакого выражения, а Цзи Лэюй выразил легкую досаду.
Неужели что-то было? Линь Лоцин был удивлен. «Это случилось во время продажи картофеля утром?»
Вэнь Циньяо и У Фэй услышали его слова и поняли, что Цзи Лэюй и Линь Фэй не рассказали Линь Лоцину и Цзи Юйсяо о том, что произошло в автобусе. Они не могли не посмотреть на Линь Фэя и Цзи Лэюй.
Цзи Лэюй проигнорировал их. Он чувствовал, что они действительно раздражают и глупы. Теперь Цзи Юйсяо точно узнает. Даже если бы он сказал, что все в порядке, и забрал Линь Лоцина и Цзи Юйсяо, никто из них не поверил бы в это.
Так глупо, раздражающе и противно!
Вэнь Циньяо и У Фэй немного смутились, когда увидели, что у одного ребенка было парализованное лицо без всякого выражения, а голова другого была откинута в сторону, так что они не могли видеть выражение его лица.
«Разве У Хань не собирается извиняться?» — сказал Цзи Юйсяо. «Тогда сделай это».
Он наблюдал, как Цзи Лэюй рос почти с тех пор, как родился Цзи Лэюй. В тот момент, когда он увидел, как Цзи Лэюй отвернулся и ничего не сказал, он догадался, что это дело, вероятно, как-то связано с Цзи Лэюй.
Поэтому его голос был немного холоден — он хотел услышать, что произошло.
Вэнь Циньяо и У Фэй были немного удивлены этим. В обычных обстоятельствах взрослые были бы посредниками, когда дети играли. Из терпимости к детям и вежливости в межличностном взаимодействии другой человек не особо заботился и говорил что-то вроде: «Ничего страшного, это нормально, когда дети дерутся». Затем все смеялись и проходили мимо.
Однако Цзи Юйсяо не казался таким уж терпимым.
Вэнь Циньяо быстро подтолкнул У Ханя вперед. У Хань неохотно сказал: «Мне жаль».
Цзи Лэйюй проигнорировал его, а Линь Фэй ничего не сказал.
Увидев это, У Хань еще больше засомневался. Он оглянулся на Вэнь Циньяо, надувшись.
У Циньяо пришлось ему помочь. «Сяо Юй, сможешь ли ты простить Ханьханя?»
Цзи Лэюй почувствовал раздражение. Он взял Линь Фэя за руку и пошел вперед.
Линь Лоцин увидел, как они уходят, и быстро погнался за ними. Цзи Юйсяо взглянул на Вэнь Циньяо и У Фэя, прежде чем пойти в сторону Цзи Лэю, не говоря ни слова.
«Что происходит?» — спросил Линь Лоцин у Линь Фэя. «Как он издевался над тобой?»
Линь Фэй посчитал, что слово «издевательство» не совсем уместно. В конце концов, плакал У Хань, а не он и Цзи Лэюй. Эти двое не были грустными.
«Сяо Юй, расскажи мне», — тихо сказал Цзи Юйсяо. «Расскажи мне и твоему отцу, что происходит».
Цзи Лэюй поднял глаза, в которых читалась легкая обида.
Линь Лоцин пошла его утешать, расстроенная. «Что случилось? Малыш, что случилось?»
«Я не хотел, чтобы ты знал», — сказал Цзи Лэюй обиженно. «Я даже тебе не сказал. Зачем он это сказал? Ты, очевидно, не знал».
Цзи Юйсяо рассмеялся. «Значит, ты из-за этого огорчен?»
Пользователи сети мгновенно почувствовали себя расстроенными. [Сяо Юй действительно хорош. Я догадывался, что он не рассказал председателю Цзи и Цин Цин, потому что не хотел, чтобы они знали и беспокоились о нем. Конечно.]
[У Хань все еще выглядит нерешительным. Почему он извинился? Он заставил тщательно скрываемую тайну Сяо Юя раскрыться.]
[Посмотри, как обижен наш Сяо Юй. Не плачь, не плачь. Тётя тебя поцелует~]
[У Сяо Юй действительно хороший характер. Увы, я действительно беспокоюсь, что Сяо Юй будет подвергаться издевательствам в будущем из-за такой мягкой и милой личности.]
[Нет, есть Фэй Фэй. Фэй Фэй не позволит издеваться над собой.]
[Да, старший брат защитит нашего Сяо Ю~]
[Но почему Вэнь Циньяо все еще говорит, что ее ребенок мал и неразумен? Она же не думает, что ее ребенок сделал это непреднамеренно, верно?]
[Она ясно дала понять, что именно так она себя чувствует. Иначе зачем бы она продолжала уговаривать У Ханя дома, не сказав ему должным образом, в чем он не прав и что ему следует делать в следующий раз, когда он столкнется с чем-то подобным.]
[Поэтому извинения У Ханя очень неискренни. Это просто «извините» и ничего больше. Он не сказал, что сожалеет о чем-либо. Тогда Вэнь Циньяо немедленно спросил Фэй Фэя и Сяо Юя, простят ли они его. На самом деле это вообще не извинения.]
[Увы, трогай Сяо Юй. Ты действительно хороший ребенок своего Папы и Отца.]
Линь Лоцин посмотрел на него, немного ошеломленный. «Тогда расскажи нам, что случилось? Почему ты не хочешь, чтобы мы знали?»
Только тогда Цзи Лэюй объяснил, что произошло в автобусе. Он ничего не сказал о своих фальшивых слезах. Он боялся, что Линь Лоцин и Цзи Юйсяо действительно подумают, что он был печален и обижен в то время. Он только сказал им, что не хотел, чтобы У Хань украл воду Линь Фэя.
Линь Лоцин вздохнул с облегчением и втайне подумал, что все в порядке. Это не было большой проблемой. Цзи Лэюй не понесет потерь с его характером. А что касается того, заставил ли он У Ханя страдать...
Цзи Юйсяо тоже почувствовал облегчение. Однако он очень заботился о Цзи Лэю с тех пор, как умерла Цзи Юйлин. Услышав историю Цзи Лэю и посмотрев на У Фэя и Вэнь Циньяо, он почувствовал, что они не очень-то радуют глаз.
«Тогда вы все еще хотите его извинений?»
Линь Фэй покачал головой. Он никогда не испытывал особых чувств по поводу таких вещей. Он не был бы счастлив, если бы другой человек извинился, и не был бы недоволен, если бы другой человек не извинился. Он был скуп на свои эмоции и еще более скуп на трату времени на ненужных людей.
Цзи Лэюй тоже покачал головой и сказал «нет».
Если бы У Хан извинился, ему пришлось бы сказать, что все в порядке, и простить его. Однако Цзи Лэюй не хотел говорить, что все в порядке. Теперь он хотел плеснуть им в лицо водой, чтобы они ушли.
Цзи Юйсяо посмотрел на них двоих. Один был бесстрастным, а другой имел сердитое лицо, но они оба отвергли извинения У Ханя. Он чувствовал, что двое детей в их семье действительно были разными.
Он ткнул Цзи Лэюя в лицо. «Ты все еще злишься?»
Цзи Лэюй посмотрел на него с досадой.
Цзи Юйсяо был беспомощен. Он коснулся головы Цзи Лэюя и сказал: «Не волнуйся, твой отец и я знаем, что ты не понес потери, поэтому мы не будем беспокоиться о тебе, не говоря уже о том, чтобы чувствовать себя неловко».
Цзи Юйсяо кивнул, но не мог не вздохнуть в душе. Цзи Лэюй был слишком хорош и разумен. А что, если его действительно будут запугивать в будущем?
Он не мог не волноваться. Он решил обсудить этот вопрос с Линь Лоцином ночью.
У Фэй и Вэнь Циньяо наблюдали за семьей из четырех человек, разговаривающей неподалеку, и не знали, стоит ли им подойти или нет. В это время они оба чувствовали, что Линь Лоцин и Цзи Юйсяо не очень хорошо справляются с делами.
Даже если двое детей не приняли извинений и отошли в сторону, как взрослые, они оба должны закончить дело, сказав: «Все в порядке, это не имеет большого значения. Это нормально, когда дети ссорятся».
Это было сделано вместо того, чтобы последовать за детьми и оставить их в покое.
Они пришли извиниться с добрыми намерениями, но в итоге с ними обошлись вот так. Это было слишком бесчеловечно.
Линь Лоцин увидел их краем глаза. Он подумал об этом и взял на себя инициативу пойти к ним.
У Фэй и Вэнь Циньяо были немного удовлетворены в это время. Они чувствовали, что это дело должно было быть почти закончено.
«С Фэй Фэй и Сяо Юй все в порядке?» — спросил Вэнь Циньяо.
Линь Лоцин не ответил на ее вопрос. Вместо этого он посмотрел на У Ханя и тихо сказал: «Знаешь, где ты ошибся?»
У Хань неохотно сказал: «Мне не следовало пытаться отобрать чашку у Линь Фэя».
У Хань выглядел смущенным. Что еще? Больше ничего не было.
Он подумал о словах Вэнь Циньяо о том, что он заставил Цзи Лэю плакать, и сказал: «Цзи Лэюй плакал, но я тоже плакал. Он тоже заставил меня плакать».
Пользователи сети в комнате прямой трансляции: [!!!]
[Все кончено, его уже не спасти.]
[Какая беспечность! Сяо Юй не сказал, что он плакал, потому что не хотел, чтобы Цин Цин и председатель Цзи волновались. А У Хань просто взорвал себя!]
[Я просто подумал, что У Хань не видит ничего плохого в том, что он доводит Сяо Ю до слез, поэтому он определенно не упомянет об этом. Я недооценил его.]
[Но он действительно не думает, что сделал что-то плохое. Хе-хе.]
[Аааа, я так зол. Сяо Юй так старался, чтобы председатель Цзи и Цин Цин не волновались. Он все испортил. Я так зол.]
Цзи Лэюй огляделся вокруг, чтобы посмотреть, нет ли воды, которую он мог бы вылить прямо на лицо У Ханя.
Как кто-то может быть таким глупым?!!!