Укрощение рутины: распорядок дня великих людей
Как знаменитые писатели и учёные создавали свою повседневность, балансировали между работой и отдыхом и находили источники творческого вдохновения.
В 1912 г. некий Франц Кафка, служащий одной пражской страховой компании, писал своей невесте Фелиции Бауэр: «Времени у меня в обрез, сил мало, работа моя — ужас, а дома донимает шум, вот и приходится выкручиваться путем всевозможных уловок, раз уж хорошей и прямой жизни всё равно не получилось». Служба в конторе, прогулки по городу в одиночестве или с Максом Бродом, ужин с семьёй, непрестанные попытки выкроить время для сосредоточенной работы, ночью — не всегда успешные попытки заснуть.
Всё это и составляет распорядок дня — повседневность, в которой каждый из нас вынужден жить и работать. Основу повседневной жизни составляют привычки и обряды, которые мы можем позаимствовать у других или изобрести самостоятельно. «Великие люди» справлялись с теми же трудностями, что и мы с вами, как бы нам иногда ни хотелось вознести их над рутиной и бытом.
Как найти в себе силы ежедневно работать и не терять присутствия духа? Как сохранять баланс между работой и отдыхом, между планированием и импровизацией?
Книга Мейсона Карри «Режим гения: Распорядок дня великих людей»может подсказать некоторые ответы на эти и другие вопросы. В ней собраны факты о 161 известных писателях, художниках, учёных и философах — от Иммануила Канта до Умберто Эко и Вуди Аллена.
На основе этой книги и инфографики от Info we trust мы расскажем о некоторых способах организации своего повседневного быта и таких его аспектах, как сон, еда, отдых, развлечения и самое главное — работа.
1. СОН
За свою жизнь любой человек изобретает свой способ «приручения» повседневности. Способы эти могут быть бесконечно разнообразны: что подходит одному, у другого вызовет в лучшем случае недоумение. Гюстав Флобер, к примеру, мог писать только ночью: днём его отвлекал от работы малейший шум. Гюнтер Грасс бы на это ответил: «Ночью писать нельзя, пишется вдохновенно, а когда утром перечитаешь, никуда не годится. Я приступаю к работе только при дневном свете».
Современный американский писатель Николсон Бейкер придумал способ вместить целых два утра в один день: «Обычный мой день начинается с того, что я просыпаюсь в четыре или в полпятого. Я что-то пишу, иногда пью кофе, иногда обхожусь без него. Пишу примерно полтора часа, и тут меня смаривает сон. Тогда я возвращаюсь в постель и просыпаюсь около половины девятого».
Психолог-бихевиорист Френсис Скиннер завёл себе привычку просыпаться среди ночи на час-полтора и работать:
У меня под рукой доска для письма, блокнот и карандаш, на доске закреплен небольшой фонарик — можно делать ночью заметки. На бессонницу я не жалуюсь, этот час среди ночи идёт на пользу, и я получаю от него удовольствие. Сплю я один.
Многие творческие люди испытывали проблемы со сном. К примеру, Уильям Джеймс долгое время вынужден был усыплять себя хлороформом, Ференц Лист по ночам беспокойно расхаживал по комнате и пытался сочинять музыку, Чарльз Дарвин мог ещё долгое время размышлять над какой-то научной проблемой, забравшись в кровать.
Некоторые находили традиционный режим сна для себя неудобным или недостаточно эффективным. Американский архитектор и изобретатель Бакминстер Фуллер придумал для себя особую схему «высокочастотного» сна: он засыпал на короткое время в течение дня, почувствовав усталость, а затем снова возвращался к работе. Как отмечает его биограф Дж. Болдуин, Фуллер «пугал наблюдателей, погружаясь в сон за считанные мгновения, как будто нажимал на кнопку выключателя у себя в голове. Это происходило так быстро, что больше походило на какой-то припадок».
А вот Рене Декарт спал каждый день по десять-одиннадцать часов и позволял себе «поблуждать по лесам, садам и заколдованным замкам», где вкушал «все мыслимые радости». Некоторая расслабленность и праздность, по его мнению, для хорошей работы ума просто необходима.
2. ЕДА И СТИМУЛЯТОРЫ
Многие художники и мыслители предпочитали скудную и лёгкую пищу: Пикассо, к примеру, ел только овощи, рыбу, рис и виноград. А вот Фрэнсис Бэкон устраивал по две-три пышные трапезы в день и выпивал до полудюжины бутылок вина. Его работе это отнюдь не мешало: «Мне нравится работать с бодуна, потому что мозг так и прыщет энергией и все мысли как никогда отчётливы».
Оноре де Бальзак за день употреблял до 50 чашек крепчайшего кофе, чтобы поддерживать нужный запас энергии. Уистен Хью Оден вдобавок к этому ежедневно принимал амфетамины и называл свой постоянный рацион — алкоголь, кофе, табак и амфетамины — «сберегающими труд принадлежностями».
Табак вообще можно назвать одним из самых распространённых стимуляторов. Зигмунд Фрейд, куривший почти всю свою жизнь, даже сетовал на своего семнадцатилетнего племянника, который отказался от сигареты:
Мой мальчик, курение — одно из величайших и притом дешёвых удовольствий в этой жизни, и если ты решил отказаться от курения, мне тебя жаль.
Богемный образ жизни, которого часто придерживаются творческие люди, делает их более склонными к выпивке и наркотикам. Но и здесь есть свои исключения. К примеру, Ингмар Бергман всегда работал трезвым, и даже запойный алкоголик Фрэнсис Скотт Фицджеральд в поздние годы признавал: «Мне становилось всё яснее, что точное выстраивание длинной повести, а также тонкое восприятие и суждение во время редактирования не совместимы с выпивкой».
Здесь можно вспомнить знаменитое высказывание Эрнеста Хемингуэя: «Пиши пьяным, редактируй трезвым». Для некоторых видов творчества неплохо подходит лёгкое опьянение, но для других требуется ясный и спокойный ум. В этом случае лучше выпить просто зелёного чая.
3. ОТДЫХ
Своевременный отдых для творчества не менее важен, чем сосредоточенность. Очень легко увлечься какой-то очередной проблемой или вопросом, потерять счёт времени и «выгореть», выйдя из строя на следующие пару дней. Но и отдыхать тоже можно по-разному.
Игорь Стравинский, когда работа не шла, делал стойку на голове, Бетховен после обеда выходил на долгую прогулку, которая занимала почти весь остаток дня, ещё один любитель прогулок Сёрен Кьеркегор в перерывах между работой обошёл весь Копенгаген, Бенджамин Франклин утром около часа принимал воздушные ванны, а затем ещё какое-то время дремал.
Карл Юнг писал: «Я понял, что человек, который нуждается в отдыхе и продолжает работать вопреки усталости, попросту глуп».
Как и все мы, «великие» тоже страдали от недостатка собранности и тоже прокрастинировали. Проблема прокрастинации очень беспокоила, к примеру, Уильяма Джеймса. Он был университетским профессором и часто откладывал подготовку лекций на последний момент, о чём писал с немалой долей иронии:
Мне хорошо знаком человек, который будет подолгу ворошить огонь, расставлять стулья, подбирать пушинки с пола, что-то перекладывать у себя на столе, шуршать газетой, доставать с полки и раскрывать первую попавшуюся книгу, полировать ногти и всеми способами разбазаривать утро — и всё это безо всякой цели, только бы не приниматься за то единственное дело, которое назначено на это утро и которое внушает ему отвращение, — за подготовку дневной лекции по формальной логике.
Для многих интеллектуалов, ведущих светский образ жизни, отдых сводится к ночным кутежам, приёмам гостей, прогулкам по ресторанам и барам. Но существуют и менее утомительные способы отдохнуть. К примеру, Френсис Бэкон, чтобы расслабиться, читал перед сном кулинарные книги, Вуди Аллен иногда по нескольку раз в день принимает душ, чтобы отвлечься от работы, а Дэвид Линч практикует трансцендентальную медитацию.
4. РАБОТА
Для того, кто полностью отдаётся своему делу, работа — то, что придаёт жизни смысл. Только ради неё и необходимо всё остальное. Поэтому даже самый творческий труд связан с дисциплиной и жёстким самоограничением сродни аскетическому. Флобер в период работы над «Госпожой Бовари» писал об этом так:
«Я люблю свою работу неистовой и странной любовью, как аскет власяницу, которая терзает его живот… Временами, когда я чувствую себя опустошённым, когда выражение не складывается, когда, исписав столько страниц, обнаруживаю, что нет ни одной готовой фразы, я падаю на диван и лежу там, отупев от безнадёжной тоски. Я ненавижу себя и корю за безумную гордыню, из-за которой задыхаюсь в погоне за химерой. Четверть часа спустя все меняется, сердце бьется от счастья».
«В конце концов, работа — наилучший способ ускользнуть от жизни» — писал он позднее.
Реальная жизнь писателя или художника редко напоминает романтические представления о боговдохновенном поэте-творце, ждущего вдохновения. Прежде всего важен каждодневный труд, а вдохновение где-нибудь найдётся. Генри Миллер, писатель, которого трудно заподозрить в излишнем аскетизме, писал: «Чтобы сохранить эти моменты истинного озарения, требуется строгая дисциплина». Сходным образом выражается Бернард Маламуд: «Дисциплина — вещь необходимая. Если ради искусства нужно держать себя в строгости, так держите себя в строгости».
Эрнест Хемингуэй всегда начинал писать около шести утра, и, проработав до полудня, останавливался:
Когда заканчиваешь, чувствуешь себя опустошенным, но не пустым, а вновь заполняющимся, словно занимался любовью с любимым человеком. Ничто тебя не заденет, ничто не случится, ничему не придаёшь особого значения — ждёшь следующего дня, когда сможешь вернуться к этому. Труднее всего справиться с ожиданием следующего дня. Это труднее всего.
Многие писатели устанавливали для себя минимальный допустимый предел написанного за день. Даже если половину потом придётся вычеркнуть или переписать, сам процесс работы с текстом совершенно необходим. Художник Чак Клоуз хорошо суммирует эту более приземлённую и трезвую точку зрения на творчество: «Вдохновение для дилетантов, а мы, профессионалы, просто начинаем работать».
Жизнь писателей, художников, интеллектуалов и учёных, как и жизнь большинства из нас, балансирует между порядком и хаосом. Детальная регламентация также опасна, как полная свобода, продуманные планы постоянно нарушаются, уверенность в себе иногда покидает в самый неподходящий момент, а творческий процесс часто сковывает рутина.
«Приручить» рутину, сделать свой распорядок дня оптимальным для своего дела и выбранного образа жизни — задача, с которой каждый справляется по-своему. Здесь нет готовых рецептов. Но хотя бы есть репертуар действий и образцов, которые можно использовать для создания собственного режима повседневности.