День 152. Тигриный край. Пограничники
Эти строки пишу, сидя в палатке под высоким дубом на берегу реки Бурлитовка в посёлке Бурлит.
Ночь на озере близ Переяславки была холодной.
Несмотря на то, что с вечера я закутался в космическое одеяло, под утро у меня было стойкое ощущение, что ещё немного, и холод проберётся ко мне в спальник.
Встал я 7:45. Над озером стоял лёгкий туман.
Утро было очень приятным, и я немного пошуршал опавшими листочками в небольшом дубовом леске, стоявшем на высоком берегу озера.
День был ясным. Ярко светило солнце. Вокруг меня было очень красиво, но холодно. Руки мёрзли.
Утро запомнилось мне тем, что я очень долго не мог достать сгущённое молоко из жестяной банки.
Я уже давненько перестал покупать сгущёнку в пластиковых бутылках, потому что в этих краях найти цельное молоко в пластиковой таре стало практически невозможно.
Теперь я покупаю цельное сгущённое молоко в жестянках и переливаю его в бутылку.
Частенько молоко бывает сильно сгущённым и поддаётся мне с трудом, а в иной раз ― таким, что почти не шевелится.
В это утро сгущёнка оказалась вообще дубовой и сидела в банке очень крепко. Пока я её не нагрел, она вообще отказывалась приходить в движение.
Наверное, больше трети содержимого так и осталось размазанным по стенкам банки, и мне пришлось его съесть, чтобы оно не пропало.
Дорога была равнинной. Деревья вдоль обочин горели разными цветами, и я чувствовал себя так, словно оказался в сказке.
Если говорить в целом, дорога в этот день была позорной.
Изредка мне встречались участки с идеальным покрытием и неимоверно широкой обочиной, но чаще всего под моими колёсами оказывалось лоскутное кроилово с белой полосой, проведённой по самому краю того, что у нас принято называть дорогой.
В этот день хабаровская трасса нащупала еврейские «высоты» и называть её «федеральной» мне было бы стыдно.
Меня спасало лишь то, что автомобильный трафик в сторону Владивостока неожиданно сильно упал. Самым загруженным участком трассы в этих краях оказался участок от Биробиджана до Хабаровска.
Трасса из Хабаровска во Владивосток называлась «Уссури». Она шла на юг вдоль одноимённой реки, и в какой-то момент времени основной темой на трассе стала тигриная.
Ещё в начале дня я увидел на карте Тигровый остров, по дороге в Вяземский ― пересёк речку с названием Тигриная, затем проехал деревеньку Тигрово, а с табличек «Берегите лес» на меня начали смотреть тигры.
Противопожарные таблички с тиграми выглядели для меня вообще не убедительно. Когда я читал на них: «Берегите лес от пожара» и видел вполоборота лежащего тигра с выражением морды, как бы намекающим: «Ну что тебе, трудно что ли?», я думал: «Да и чёрт бы с ними, с этими лесами, пусть горят. Лишь бы не было тигров».
Ближе к Вяземскому на горизонте появились высокие горы.
Вяземский оказался достаточно большим посёлком. Вдоль дороги домики были преимущественно частными, а ближе к Транссибу появились кирпичные малоэтажки.
В одной из таких малоэтажек на первом этаже находился длинный строительный магазин. Казалось, в нём должно было быть всё, но я смог купить только 646-ой растворитель для промышленного применения. (До этого я покупал 647-ой).
На выезде из Вяземского на автобусной остановке я сделал обеденный перерыв.
Погода стояла просто замечательная. Вокруг меня радостно ползали божьи коровки и другие жучки, а в воздухе болтались весёлые паучки.
Как и в Еврейской автономной области, в Хабаровском крае на всех автобусных остановках красовалось, неизменно казавшееся мне несколько лицемерным: «Счастливого пути».
Дорожная инфраструктура в этих регионах была очень похожей, и я решил, что если Еврейскую автономную область и будут к чему-то присоединять, то почти наверняка это будет Хабаровский край. (Да и Хабаровск хоть немножко прикроют, а то маячит сейчас на самой границе края.)
После Вяземского пошли приятные благоустроенные сёла. Первым из них было Отрадное.
Лагерь я планировал ставить на берегу реки Уссури с видом на Китай близ Виноградовки.
В селе с безобидным названием Котиково я свернул с трассы и взял курс на берега Уссури.
Возвращаться на большую дорогу я планировал в Лермонтовке, прохватив несколько десятков километров по живописным уссурийским грунтам.
Котиково оказалось таким же приятным и благоустроенным селом, каким было Отрадное.
На выезде из села асфальт не закончился. Дорожка стала очень живописной.
Солнце клонилось к закату, но, согласно своим расчётам, я успевал поставиться засветло, ...
... если бы только не граница и пограничники.
Перед Транссибом я наткнулся на уже знакомого вида табличку, проехав мимо неё с мыслями: «Этим нас не остановишь. Давайте что-нибудь посерьёзней».
Не успел я отдалиться от железной дороги и на пару сотен метров, как на моём пути встали ворота, опутанные колючей проволокой.
Время поджимало, но я решил доехать до КПП, чтобы поговорить с солдатами и узнать информацию из первых рук.
Пограничники оказались общительными ребятами. Из разговора с ними я узнал, что па́спорта для проезда в приграничную зону было недостатояно. Нужен был пропуск, а если на берегу Уссури меня обнаружат без него, это будет административное нарушение, после которого, возможно, последует беседа, дознание и прочие регламентные процедуры, призванные научить границу Родины любить.
Если подвести итог, то без бюрократических проволочек берега́ Уссури, пока по реке проходит российско-китайская граница, оказались для меня недоступными.
Ещё из разговора с пограничниками я узнал, что сегодня, 26 сентября, в эти края пришло бабье лето, снова появился гнус и в самом разгаре находится кедровый сезон.
Когда я поворотил коня, солнце уже скрылось за горизонтом.
Я хорошо помнил, что перед Котиково пересёк довольно приятную речку с характерным названием Китайка, но на обочине достаточно шумной федеральной трассы мне вставать очень не хотелось, и я предпринял несколько тщетных попыток добраться до берегов этой речки со стороны села. Каждый раз на моём пути вставала непролазная грязь.
Снова проезжая через Котиково, я подумал: «Как же хорошо, что близ Сковородино я не свернул в сторону Амура. Сейчас я заплатил за информацию, сделав крюк в 10-12 км, а там было бы 150, а то и все 200».
Когда я снова выехал на трассу, стало совсем темно.
Судя по карте, речек в этих местах было совсем немного. Я решил попытать счастье, свернув на второстепенную дорожку. В нескольких километрах она должна была пересекать небольшую речку со звонким названием Щебенчиха.
Дорожка оказалась старым участком федеральной трассы. На ней присутствовали километровые столбики и указатели. Отличие было лишь в том, что вдоль обочины не было бесконечных металлических отбойников.
Через пару сотен метров начался затяжной подъём. На нём я успел как следует согреться. Следом был ещё более затяжной спуск. На нём я успел как следует замёрзнуть.
Щебенчиха оказалась довольно небольшой приятной речкой, несущей свои чистые воды по лиственным хабаровским лесам.
Довольно быстро я нашёл небольшую ровную полянку, словно ковром, покрытую толстым слоем опавшей листвы.
Когда я разбил лагерь, забрался в палатку и начал готовить ужин, со всех сторон послышались осторожные шаги.
Сухие листья хрустели на весь лес, и у меня сложилось ощущение, что каждый лесной зверь подошёл к моей палатке, чтобы поближе познакомиться со своим новым соседом.
К счастью, я не слышал шагов никого, кто был бы крупнее домашней кошки, и только благодаря этому сохранял непоколебимое спокойствие.
Пару раз я был вынужден стукнуть по тенту с внутренней стороны палатки, потому что мне показалось, что любопытный зверь хотел попробовать её на зуб.
Когда ужин был готов, в лесу наступила полная тишина. Её нарушали лишь отдалённый шум Транссиба и федеральной трассы, да звук от падения на землю тяжёлых листьев.
Космичечкое одеяло я держал в горячем резерве.
Трек: https://strava.app.link/sDd18TRmTjb
