День 154. Приморье. Творчество. Лето. Равнина. Снова тигры
Эти строки пишу с пруда на берегу речки Крутобережной, что неподалёку от Губерово.
Ночь на берегу Бурлитовки была спокойной, дождливой и тёплой.
Спал я в одном теомобелье и бо́льшую часть ночи провёл раскрывшись.
Встал я в 8:00. Утро было пасмурным. Дождь к этому времени уже закончился, но трава по-прежнему оставалась сырой.
Вечером я не очень аккуратно поставил крайнюю сумку, и из-за эффекта капиллярности в палатку натекло приличное количество воды.
Пакеты с чаем и сахаром, видимо, оказались немного дырявыми, и оба продукта у меня сильно отсырели, заметно прибавив в весе.
Ближе к 9 часам выглянуло солнце, и всё вокруг стало стремительно просыхать.
Окружающая меня высокая трава, немного похожая на осоку, была какой-то нежной и податливой. Когда я ходил до речки и обратно, она приятно ласкала мне ноги.
Спустя некоторое время, я задумался и понял, что полюбил здешнюю буйную растительность. С виду она казалась немного невменяемой, но была мягкой и доброй. Здесь не было ни острых шипов, ни цепляющихся за ноги колючек.
Деревья в этих краях ― это отдельная история. Особенно осенью. Здесь не было колючих акаций, свирепых кустов и кровожадных вьюнов. Как и трава, все деревья здесь были добрыми, с тёплыми шершавыми стволами. Листва на них была очень густой, а иногда и очень тяжёлой. Некогда сочные и чересчур большие резные листья дубов падали вниз чуть ли не с грохотом.
Утро было очень приятным. Я сидел в палатке, нежился в мягких лучах дальневосточного солнца и писал отчёты.
Край показался мне очень красивым, мне было что сказать и непременно хотелось поделиться этой красотой с другими.
Предыдущий день у меня выдался длинным и гористым. Нынешний обещал быть коротким и равнинным.
Высокие горы начались после Вяземского и закончились, когда я спустился в Бурлит.
Почти сразу я въехал в свой первый приморский город ― Лучегорск.
Его типовые пятиэтажные домики тянулись вдоль берега большого пруда-охладителя Приморской ГРЭС.
Трасса огибала город по его северной окраине, но я хотел немного углубиться к центру и свернул на улицу 60-летия Октября.
Вокруг меня были сплошь типовые пятиэтажки. Дворики выглядели ухоженными и спокойными.
Дороги показались мне довольно убитыми, но бо́льшая часть из них готовилась к скорому ремонту.
В центре было какое-то неимоверное количество фруктово-овощных развалов, и я не удержался, купив достаточно крупную дыньку, 2 больших початка кукурузы и несколько бананов.
На выезде из Лучегорска приморская федералка превратилась в тыкву без обочины. Покрытие было почти идеальным, но сути дела это не меняло ― на дороге я чувствовал себя некомфортно, работая по зеркалам.
Ближе к Пожарскому на горизонте вновь замаячили горы, но трасса вскоре повернула, сильнее прижимаясь к Уссури.
В Пожарском я зашёл в магазин, чтобы купить воды.
Продавщицы оказались очень приветливыми, а одна из них прониклась к моему путешествию каким-то особенным интересом.
После того, как я сказал, что почти всегда ночую в палатке, начался эмоциональный разговор про тигров.
― Конечно есть! Знаешь, сколько их тут за 20 лет развелось!? И отстреливать нельзя.
― Да! Прямо тут везде и ходят в лесах. На обочинах лежат... У отбойников...
― У нас на окраине села у мужичка хозяйство есть, так у него тигрица лошадь зимой загрызла. Останки лежали на снегу (красочно показывает руками, как они, окровавленные, лежали). С тигрёнком, что ли, она была. Нельзя её трогать.
― А потом и вторую лошадь у него уволокла. Сколько? (обращаясь к коллеге) Месяца 3 она ему покоя не давала?
― На вахте тут мужичок пошёл в туалет, так от него остались только тапочки, да бумага.― Ага, чуть позже их нашли...
― Серьёзно тебе говорю! Тут реально много тигров!― Википедия? Ты людей слушай, а не педии всякие читай.
― Ходят ведь у нас здесь тигры? (обращаясь к водителю, за подтверждением своих слов)
― Вот и я ему говорю, что ходят!
К разговору подключился водитель:
― Да, тигров много. Опасно в палатке ночевать.
― Так они и в населённые пункты заходят.
― Стрелять нельзя, но у меня ружьё есть, рядом увижу ― сразу пристрелю! Мне наплевать.
Стоит ли говорить, что подобные разговоры заставили меня немного призадуматься, но, выехав из Пожарского, я по-прежнему крутил педали в сторону Губерово. Там, согласно карте, от федеральной трассы в сторону отходила второстеренная дорожка, а через пару километров её пересекала небольшая речка с говорящим названием Крутобережная.
Речка оказалась лесной и очень приятной. Лес был чистым, а берега ― доступными.
Почти сразу я нашёл несколько прекрасных полянок, но мне так и не удалось найти ни одного удобного подхода к воде. В итоге лагерь я разбил на небольшом пруду в 50 метрах от крутых берегов речки.
Когда я заканчивал с палаткой, за моей спиной послышался какой-то звук, напомнивший мне тигриный рык.
Моё сердце тут же провалилось в пятки, и, быстро нырнув в палатку, я приготовил ракетницу.
Почти стемнело. Разговоры в Пожарском довели меня до того, что я боялся посветить фонариком в сторону высокой травы. Меня пугало то, что в темноте я могу увидеть 2 крупных светящихся огонька.
Стараясь лишний раз не отсвечивать, я поспешил укрыться за тряпками ― ведь, насколько я помнил из африканских рассказов, в палатке человека не трогают даже африканские львы.
На ужин у меня была дынька. Она оказалась очень сладкой, но пролетела как будто вхолостую. Не желая палить горелку, я добил её чёрным хлебом с чесноком и майонезом, полирнув всё это дело финиками и орехами.
Вечер был приятным и тёплым. Комаров почти не было. (Убил 3 штуки.)
Вокруг палатки бегало множество каких-то мелких зверьков, среди которых были и вездесущие бурундучки. Последних я узнал по громкой суетливой пискотне, с которой они разбегались, когда я изнутри стучал по тенту палатки.
Трек: https://strava.app.link/vnHkdIYIVjb
