День 168. Полуднёвка на море. Ночёвка на водопадах. Поплавал в удовольствие
Эти строки пишу из Loft-хостела во Владивостоке. Заканчиваю — на съёмной комнате в доходном доме на вершине сопки Шошина.
За прошедшие несколько дней я впервые во всей полноте осознал, как сложно заниматься творчеством, оказавшись в гравитационном поле, создаваемом другими людьми. Похоже, что дисциплина здесь — не выход. Быстро выдыхаешься.
Ночь на берегу Японского моря в Табунной бухте была спокойной и относительно тёплой.
Проснулся я в 8:14. Солнце только показалось над вершинами деревьев, растущих на склоне горы.
Утро было прохладным. Чтобы немного согреться, а заодно и скоротать время до наступления тепла, я отправился на прогулку по берегу моря.
Рядом со мной находился широкий песчаный пляж, а из бухты открывались шикарные виды на полуостров Брюса, в основании которого располагался уже знакомый мне посёлок Славянка.
Одинокий домик в Табунной бухте показался мне райским уголком.
У крыльца стояли кроссовый мотоцикл и мини-экскаватор. Хозяина участка не отпугнула низкая транспортная доступность бухты, и, самостоятельно проложив дорогу, пригодную для проезда внедорожника, на правах первопроходца он получил возможность выбрать одно из лучших мест на склоне достаточно высокой горы.
У меня не было абсолютно никаких сомнений, что в недалёком будущем Табунная бухта будет полностью захвачена и застроена.
Место было очень красивым, и, управившись со своими обычными делами до полудня, я решил ещё немного посидеть на берегу моря и взялся за починку молнии на нарамной сумочке, примыкающей к подседельному штырю. В ней у меня жила ГоуПрошка и от частого использования молнии пластиковая змейка с одной стороны начала стремительно отделяться от ткани.
Пока я возился с сумочкой, на улице наступило лето. Стало жарко и, частично собрав лагерь, я полез искупаться в море.
Бухта оказалась довольно глубокой, а вода в море была такой же тёплой, как и на полуострове Брюса.
Этот раз был вторым, когда я купался в Японском море с удовольствием.
На последующие дни прогноз погоды обещал ветра и холода. Настоящий день должен был быть последним по-летнему тёплым, и, понимая, что это купание может быть прощальным, я взял в руки камеру и снова полез в ласковую солёную воду.
Выехал я после 15 часов, взяв курс на Безверхово.
Дорожка была сложной, но очень живописной. Со всех сторон меня окружали раскрашенные осенью дубы. Некоторые деревья были старыми и очень разлапистыми.
На въезде в посёлок я наткнулся на информационный щит. Он сообщил мне, что в начале прошлого века здесь находился замок опальных польских дворян Янковских, спроектированный таким образом, чтобы можно было длительное время удерживать осаду неприятеля.
Самого замка или того, что от него осталось, я так и не увидел, но сделал вывод, что почти наверняка в этом месте была какая-то незаметная на первый взгляд особенность, благодаря которой со временем берег моря здесь оказался полностью застроенным.
Приблизившись к берегу моря, я увидел ту самую гору, на которую залез в ночи, пробираясь в Табунную бухту.
Основная часть села располагалась на берегу бухты Гека и смотрела на Песчаный мыс и Владивосток.
Пляжи были песчаными. Виды открывались красивые. Часть береговой линии была закреплена за базами отдыха или захвачена маскирующимися под них объектами, отличительной особенностью которых были высокие заборы.
Грунтовая дорожка, ведущая на трассу, была довольно гладкой и гористой. Машин встречалось очень много, и я досыта нажрался пыли.
На подъезде к Нарве я остановился у информационного щита с перечислением действий, запрещённых в «Земле леопарда».
Для самостоятельного посещения рекреационной и хозяйственной частей парка требовался специальный пропуск или входной билет.
Добравшись до Нарвы, я увидел, что кета всё так же продолжала идти на нерест.
В этот раз рыбы были не такими пугливыми. Самцы с силой прихватывали за бока пузатых самок и не обращали на меня никакого внимания.
Чем дальше я продвигался на север, тем меньше становилось листьев на дубах. Зелени и вовсе не осталось. Всё вокруг меня было окрашено в оттенки жёлтого цвета, и лишь клёны, да неизвестные мне кусты пылали насыщенным красным.
В этот раз на въезде в тоннель меня никто не остановил. Перед выездом я как следует разогнался, и до моих ушей донёсся лишь звук гремящей цепи. Видимо, злая псина увидела меня в последний момент, так и не успев открыть рот прежде, чем я превратился в точку.
Когда стемнело, начало стремительно холодать, и я остановился, чтобы утеплиться. Вспоминая вчерашний холод, я сразу же надел штормовую одежду и бахилы.
Можно было бы встать лагерем на реке Амба на въезде в Занадворовку, но следующий день обещал быть насквозь дождливым, и, предвидя возможную днёвку, я взял курс на Кравцовские водопады.
Проезжая через Занадворовку, я почувствовал, что воздух стал заметно более теплым. Видимо, местные первопроходцы, перед тем, как осесть в здешних краях, испытывали подобные ощущения.
Набрав воды в уже знакомой колонке на Гарнизонной улице, я двинулся в сторону Кравцовки.
Дорога была спокойной. Машины встречались редко, но через несколько километров от Занадворовки я стал свидетелем не очень приятного инцидента.
Вокруг стояла кромешная темнота. Вдалеке, навстречу мне, двигалась легковая машина. Глядя в зеркало, я некоторое время наблюдал свет от фар другой легковушки. Она стремительно приближалась.
Когда попутная машина поравнялась со мной, я почувствовал, как её зеркало легонько чиркнуло меня по рукаву. Велосипед при этом довольно резко шарахнулся в сторону.
Выровняв траекторию, я понял, что пару секунд назад мне довольно сильно повезло. С облегчением выдохнув, я пришёл к выводу, что на фоне яркого света от фар встречного автомобиля, водитель попутного меня попросту не заметил.
С такой ситуацией я столкнулся впервые, и на собственной шкуре убедился в обязательности проблескового маячка в тёмное время суток.
От Занадворовки до Кравцовки я снова ехал по холоду, а на подъезде к водопадам опять растеплело.
Углубляясь в ночной лес, я предполагал, что в этой глуши буду чувствовать себя не очень уютно, но стоило мне добраться до берега ручья, как подобные мысли бесследно исчезли из моей головы, и, найдя ровную полянку для лагеря, я почувствовал себя, как дома.