День 113. Дождь, Байкал и кедры в солнечной Бурятии
За 18 августа.
Эти строки пишу, сидя на берегу Байкала близ станции Мишиха.
Эх, если бы вы только знали, как тяжело просыпаться дождливым утром, осознавая, что вот уже совсем скоро нужно будет вылезать из тёплого спальника, а ещё через какое-то время ― залезать в сырую одежду и часами крутить педали под непрекращающимся дождём.
В своей более ранней версии я бы справедливо назвал всё это каторгой, но в данный момент называю велопутешествием, хоть и не очень приятной, но неотъемлемой его частью.
В такую погоду из предметов повседневного обихода, помимо телефона, главное было ― сохранить в сухости спальник и туалетную бумагу. С последней всё понятно, а спальник ― это отдых, сон, а значит и способность продолжать движение вперёд.
Встал я в 7:01 и почти сразу с горечью обнаружил, что весь низ спальника отсырел.
За ночь ветер сменился, прислонив тент палатки ко внутренней стене, из-за чего под коврик натекло приличное количество воды, а спальник, будучи в контакте с этой стеной, как следует написался влагой.
Туалетная бумага пережила ночь без потерь, и я воспользовался ей, чтобы убрать из спальника бо́льшую часть влаги, а потом сложил его так, чтобы сырое как можно меньше контактировало с сухим.
Дождь шёл не переставая и заметно замедлял всё мои обычные утренние процессы. Моими верными союзниками в это утро были раскидистый тополь и дождевик.
Выехал я после полудня, успокаивая себя тем, что по-прежнему жив, здоров и продолжаю бороться.
Почти сразу я въехал в Бурятию. Обочина дороги стала широкой, и я перестал обращать своё внимание на фуры. Ехалось комфортно.
Меня мучил лишь один вопрос: «Как долго Бурятия продержится на таком высоком уровне?» Чуть позже я узнал ответ: около 5 километров.
На этой стороне Байкала поток фур резко снизился, но дорожные ремонты исправно формировали из большегрузов эшелоны, и, по закону жанра, в самый неблагоприятный момент я оказывался на их пересечении.
Некоторые речки были широкими и очень красивыми, и, будучи не в силах проехать мимо, я останавливался и некоторое время смотрел, как поток воды резво прыгает по камням.
Речек с названием «Осиновка» в этот день было наверное даже больше, чем безымянных.
Через какое-то время вдоль дороги начало появляться всё больше и больше красивых пушистых сосен. Я немного пригляделся и понял, что это кедры.
Некоторые деревья были очень высокими, и по моим прикидкам их возраст составлял несколько сотен лет.
Вскоре кедров стало так много, что по своей численности они превзошли сосны и ели.
Я долго вглядывался в пушистые кроны в поисках шишек и довольно скоро обнаружил, что шишки есть. Остановившись в перспективном месте я попытался сбить хотя бы одну из них, но шишки висели достаточно высоко и очень крепко держались за ветки.
К своему удивлению я обнаружил, что на земле шишек почти не было, а если и были, то небольшие, вышелушенные и полугнилые.
В общем, моя затея с кедрами на данный момент времени провалилась, и я решил подождать, когда шишки потяжелеют и будут не так прочно цепляться за ветки.
В посёлок Танхой я заехал, чтобы пополнить свои запасы воды.
В Танхое мне запомнилась приведённая в порядок школа-интернат под покровительством РЖД и длинные деревянные домики барачного типа.
В начале дня дорога была преимущественно равнинной и шла на приличном удалении от Байкала.
Ближе к концу дня трасса снова подошла вплотную к воде и стала гористой. Куда бы я ни повернул голову, везде было очень красиво.
В Бурятии вдоль автодороги через каждые несколько сотен метров были расставлены таблички с надписью: «Вход запрещён». Глядя на них, я думал: «Интересно, хоть кого-нибудь, кто намеревался пойти в лес, эти таблички когда-нибудь останавливали? Лес ведь ― ни кабинет, дверь в него не закроешь. По себе знаю, что для русского человека подобные таблички ― что для слона дробина ― только ещё больше раззадорят».
Ближе к вечеру сквозь тучи и облака начало прорываться солнце, но дождь по-прежнему не прекращался.
Лагерь я решил ставить близ станции Мишиха ― там автодорога вплотную подходила к Байкалу.
На станции мне больше всего запомнилась водонапорная башня. На моей карте она была подписана, как дореволюционная.
Остановившись, чтобы получше рассмотреть наследие царских времён, я уже в который раз отметил, что строили раньше со вкусом и с душой.
Дореволюционная водонапорная башня ― это не ржавая советская железяка, а полноценное здание, маленький архитектурный шедевр, в котором присутствует и эстетика, и душа.
То же самое я отмечал, разглядывая железнодорожные мосты на КБЖД.
В современном, железобетонном варианте они выглядели индустриально, дешёво и бездушно. Совершенно другое дело ― каменные арочные мосты царских времён! Смотреть на них было одно удовольствие. Они органично вписывались в окружающий ландшафт, составляя с ним единое целое и неизменно радовали глаз.
Проехав деревню, я добрался до многочисленных лодочных домиков, а когда позади остались и они, я оказался на узком галечном пляже.
Дойдя до ближайшей речки, я выбрал ровную полянку и поставил лагерь. Дождь к этому времени прекратился.
Закат в этот вечер был шикарен. Над самой линией горизонта разыгралась настоящая драма. Несколько минут солнце ни на жизнь, а на смерть сражалось с грозными тучами, и несколько раз ему удалось прорваться через плотную оборону врага, раскрашивая всё вокруг своими красными закатными лучами.
Дрожащими руками я долго копался в насквозь промокшей нарульной сумке, пытаясь достать оттуда штатив, а потом ещё дольше раскладывал его, чуть не сломав. И только когда камера была готова к бою, я получил возможность всецело направить своё внимание на линию горизонта и некоторое время стоял на берегу, словно заворожённый.
Непогода отступила. Я продержался. Завтрашний день обещал быть погожим.
Трек: https://strava.app.link/xVPyHMH2Oib
Продолжение следует...