ДОКТОР СТИВЕН МИЛЛЕР ОБ ОШИБКАХ ЭКСПЕРТОВ В СЛУЧАЯХ ОТЧУЖДЕНИЯ РОДИТЕЛЯ

Стивен Г. Миллер, психиатр, доктор медицины, обсуждает, почему многие судебные эксперты суда не признают родительское отчуждение. Доктор Миллер является клиническим инструктором в Гарвардской медицинской школе с более чем 30-летним опытом работы в судебной медицине, он  15 лет руководил консультационной группой в судебной психиатрии. Приводится приблизительная транскрипция видео  https://www.youtube.com/watch?feature=player_detailpage&v=2NyPny4agVE   2014 г.

Это явление очень противоречивое  для любого, кто не имеет обширной подготовки и опыта, связанных с этим феноменом. Большинство людей, как правило, ошибаются. Когда я говорю о людях, я имею в виду адвокатов, психологов, психиатров и других  экспертов в области психического здоровья. Большую часть времени они только познакомятся с делом, но их  оценки и рекомендации будут ошибочны.
Прежде всего подумайте, насколько противоречит интуиции то, что происходит в условиях отчуждения, когда большинство детей полностью поддерживают позицию отчуждающего  родителя. Это похоже на  детей, которые живут со своими похитителями  в течение многих лет в условиях «Стокгольмского синдрома». Второе что мы бы назвали патологической областью, как я считаю, означает, что отчуждающий родитель строит нездоровые зависимые отношения  с ребенком, вплоть до того, что  ребенок теряет  свою индивидуальность. Суровая эрозия критических умственных способностей, нарушение границ личности, обеспечение искаженной информацией ребенка, о которой все юристы слышали, патологическая инвазия - очень серьезная психиатрическая проблема, но не-эксперту в этом вопросе такие явления выглядят  как теплые близкие здоровые отношения, основанные на любви и доверии. Неспециалист может иметь докторскую степень в психологии или психиатрии, и то, что они видят, совсем не отражает реальных процессов. Например, две маленькие девочки тесно связаны с матерью, имеют зависимые отношения с матерью: «О, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя», и они смотрят на папу и говорят: «Я не хочу его видеть, он плохой человек, она совершенна, а он ублюдок". Не-эксперт говорит: «Ничего себе, посмотри на эти прекрасные отношения». Они действительно не знают, как это исследовать. Поэтому я повторяю: патологическая привязанность для неспециалиста, хотя возможно и  опытного судебного психиатра, выглядит так же, как теплые родственные отношения.
Фундаментальная ошибка означает, что вы смотрите на поведение ... если вы видите сердитого человека, вы говорите: «Видите, он сердитый человек, вы думаете, что это его характер. В общем, он злой человек. причина, по которой он злится, - это то, что кто-то просто украл его машину или кошелек ». Мы говорим: «О, я собираюсь держаться подальше от этого парня, он проявляет гнев». Однако, если гнев является ситуативным, то это ошибка. Теперь актуальность для нас заключается в том, что, когда интервьюер видит сложный случай отчуждения, отчуждающий родитель выглядит уверенным, спокойным и собранным. Он или она, вероятно, имеет пограничное расстройство, социопатию  или нарциссизм, или все 3 расстройства личности вместе, но является  мастером манипуляции, научился убедительно подражать нормальному поведению и очень хорошо себя демонстрирует. «О да, я поощряю отношения ребенка с отцом или его матерью». Напротив, у целевого родителя есть посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), он не видел ребенка  Бог знает как долго, может быть, годы, ему сказали, что именно его поведение является проблемой, и он всегда  раздражителен, гневается, это всем видно.
Теперь я лично просидел весь курс на собрании AFCC, где преподаватель, конечно, сказал людям в группе: «Делайте выводы согласно тому, что вы видите. Если родитель беспокоится и напряжен, вы можете быть уверены, что именно такой он и родитель». Нет, это элементарная ошибка в клинических рассуждениях и принятии решений. Нет, если это фундаментальная ошибка.
Серьезные случаи принципиально отличаются от умеренных случаев. В умеренном случае очень разумно попытаться обучить родителя совместной работе. Но в тяжелом случае, когда  есть то, что один эксперт (доктор Дуглас Дарналл - https://teletype.in/@vm-pas/9363.html) называет одержимым отчуждением, этот человек с почти 100% уверенностью имеет тяжелое расстройство личности. Нормальные люди просто не поступают так со  своими детьми, они блокируют доступ детям ко второму родителю в течение многих лет по неадекватным, выдуманным причинам, по которым вы бы никогда не изолировали детей. Еще одним признаком или индикатором является  неисполнение судебных приказов, которые нормальный человек никогда не допустит. Просто, чтобы дать вам представление о шаблоне, когда вы видите такие оправдания, как «они его не любят», и «они не хотят его видеть», и «я не собираюсь их принуждать», вы должны насторожиться.
Обычная психотерапия делает эти случаи [или серьезное отчуждение родителей] еще хуже. Поэтому, если это квалифицированный психотерапевт, который думает, что вы можете прийти и он проведет рациональную  терапию, типа «почему бы вам не извиниться за …» или «Джонни, как вы это почувствовали» -  это катастрофа. Не пытайтесь делать это даже со случаями средней тяжести. Они почти всегда будут катастрофически ухудшаться. Нужно, чтобы терапевт работал с ребенком один на один. Это мой ответ.
Есть два места: одно в Канаде под управлением Кэтлин Рэй, а другое - в Техасе под управлением Ричарда Варшака. Дайте им день с ребенком, и ребенок вернется к отвергнутому отцу, счастливому как моллюск, для воссоединения с ним. Но они требуют изменения полного  отсутствия контакта с отчуждающим родителем в течение 90 дней. Помимо этого, нет никакой надежды на реабилитацию серьезных случаев, даже не думайте об этом,  офисная терапия будет бесполезна.