ДОКТОР КРЕЙГ ЧИЛДРЕСС. ДОВОЛЬНО ХОРОШИЙ ПАРЕНЬ... (ТИПИЧНАЯ ИСТОРИЯ ОТЧУЖДЕНИЯ ОТЦА)

Доктор Крейг Чилдресс  является лицензированным клиническим психологом  частной практики, специалистом по детской и семейной терапии, судебным экспертом по родительскому отчуждению. До прихода в частную практику д-р Чилдресс работал  в качестве главного врача детского центра экспертизы и лечения, в основном работая с детьми из приемной семьи. Кроме того, он работал детским  психологом в Детской больнице округа Ориндж.

ДОВОЛЬНО ХОРОШИЙ ПАРЕНЬ...

доктор  Крэйг Чилдресс

04.11.2018

Жил-был молодой человек, довольно хороший парень. Не супермен, но достаточно уверенный в себе. Неплохой человек на самом деле, хороший парень с добрым сердцем. Его карьера была в порядке, стабильный парень, делающий хорошие деньги, со  спокойным характером и с добрым сердцем.

Он встречает искрящуюся юную леди. Она такая живая и веселая. Она легко смеется, и она очень  энергичная, счастливая и любящая. Она очень любящая. Это самое главное, что привлекает его в ней -  насколько она свободна и открыта для  любви. Он немного застенчивый и сдержанный, но она свободна в проявлении любви, это заставляет его чувствовать себя особенным и доверять ее чувству. Она явно очень любит его, она всегда стремится к встрече с ним, заставляя его чувствовать себя особенным и желанным.

Незадолго до того, как он хочет жениться на ней. Он находит, что ее яркая личность увлекательна, и секс с ней очень приятен, она настолько свободна и доступна, что заставляет его чувствовать себя расслабленным (он обычно немного скован  при близких отношениях). Но с ней он расслаблен, а интимность полна и глубока. То, что он больше всего любит, - это то, насколько она любит его. Его никогда никто не любил  так сильно, и она такая привлекательная, игривая и жизнерадостная. Они вступают в брак.

Все в порядке в течение первого года, но было несколько раз, когда его жена была крайне требовательна к нему, а когда он пытался разумно разобраться в ее претензиях, она выдавала  сердитую тираду, обвиняя его в том, что он не любит ее и плохой муж, Они не продолжали эти конфликты, поэтому они просто прекратились и все вернулись к тому, как это было раньше, и секс с макияжем был невероятным. Так что он не очень беспокоился, возможно, это просто нормальные трудности семейной жизни.

У них появляется общий  ребенок и все меняется. Теперь его жена стала активно заниматься с ребенком. Это хорошо, и ему это нравится. Она хорошая мать. Но внимание к нему упало до нуля. Если он что-то говорит ей о том, что хочет больше времени и внимания, она впадает в ярость, обвиняя его в том, что он плохой муж и отец. Он учится не говорить о своих потребностях, потому что это просто провоцирует конфликт. Она хорошая и преданная мать ... слишком преданная, но ведь это хорошо, правда?

Но в браке все продолжает ухудшаться. Его жена становится все более и более необоснованно требовательна к нему. Когда он пытается спокойно поговорить с ней о ее необоснованных требованиях, она впадает в ярость, ругая его за его неудачи. Когда он пытается защищаться, все становится еще хуже, и ее гнев переходит сверхзвуковой уровень. Он вообще не напористый парень, поэтому он пытается справиться с ее гневом  миролюбием и поддерживать ее в хорошем настроении.

Это помогает, но ненадолго. Ребенок теперь достиг  младшего школьного возраста, а враждебность матери трудно сдержать. Мать хочет еще ребенка. Отец обеспокоен ухудшением брака, он ведь уже имеет маленького ребенка. Отец хороший парень, он хочет быть хорошим папой. Он не хочет разводиться с матерью и разрушать  дом для своего ребенка, он хочет заставить свою семью нормально работать.

Он решает иметь второго ребенка с ней в надежде, что, получив  то, что она хочет, она будет счастлива, и он увидит снова  ту веселую и живую, любящую женщину, на которой он женился, а не требовательную враждебную кобру, в которую она превратилась сейчас.

С рождением второго ребенка мать становится полностью поглощенной детьми, но странным образом. Она на самом деле не заботится  о них, и отец должен делать много работы по  уходу за детьми, потому что мать довольно пренебрежительно относится к своим обязанностям. Но она очень вовлечена в процесс воспитания, рассказывая всем, что нужно делать, и очень злится, если они этого не делают, или  потом если она передумала и рассердились, что они это уже сделали. С матерью становится все труднее, потому что она требовательна и субъективна, ничто ее не удовлетворяет, она легко злится и начинает сердиться, иногда это длится несколько часов или даже больше.

К тому времени, когда младший ребенок еще малыш, старший уже ходит  в начальную школу. Отец эмоционально истощен постоянной потребностью матери во внимании и постоянной драме (требованиях эмоциональности). Ее гнев и словесные оскорбления все  труднее терпеть. Бывают случаи связи между ними, когда она, кажется, забывает о конфликте, как будто ничего и не было, но потом все снова возвращается к драме и конфликту.

Она также не очень хороший родитель. Она не заботится о потребностях детей, она не делает так, чтобы дети были вовлечены в какие-либо действия, и она никогда не участвует в подготовке домашних заданий у  детей. Отец должен участвовать  во всех этих областях воспитания детей. Мать, однако, постоянно волнуется  о детях, контролируя их, требуя от них послушания. У отца хорошие отношения с обоими детьми. Он более тихий, сдержанный парень, поэтому связь с ним у детей  спокойная, он терпелив, когда он работает с ними над домашними заданиями, и он уверен, что их кормят, купают и ведут в школу вовремя. Но ему приходится постоянно переживать и волноваться от нестабильности настроения  его жены и ее высокой драмы. Он склонен быть логичным рациональным парнем, а ее эмоциональные тирады становятся невыносимыми. Наконец, когда его младший учится в начальной школе, а его старший ребенок ходит в среднюю школу, отец просто не может больше терпеть оскорбительные злобные тирады, психическую нестабильность жены, и  подает документы на развод. Развод создает много проблем и напряжение возрастает. Уровень атак жены и словесное оскорбление возрастают, происходит  случай, когда жена становится  необыкновенно иррациональной и злой -  и она нападает  на отца, бьет  его го по груди и плечам, пытаясь попасть в лицо, но отец помешал ей, блокировав ее руку. Отец в ответ схватил ее за запястья и оттолкнул ее, чтобы уйти из  дома, что он и сделал.

В принципе, график посещения детей  был на 50/50%. Но  было подано сообщение о злоупотреблениях из школы, по-видимому, один из детей рассказал школьному психологу о некоторых касаниях, и школьный психолог подал отчет о жестоком обращении с несовершеннолетним. Затем мать внезапно и односторонне прекращает  посещение отца детьми, утверждая, что она «защищает» детей. Мать рассказывает терапевтам и учителям об агрессии отца, когда отец схватил ее и бросил на землю, потому что отец склонен к насилию и  доминированию. Она говорит, что она не знает, что произошло с  ребенком точно, но раз ребенок сказал, что отец коснулся его, а мать только слушает ребенка, то мы должны защитить ребенка, потому что отец склонен к насилию, как в то время, когда он схватил ее и бросил на землю.

Время посещения отца находится на контролируемом наблюдении, потому что опека пока точно не знает, является ли он насильником. Он встречается со своими  детьми в агентстве в течение пары часов каждую неделю. Это действительно странно и неестественно, и это так мало. Отец надеется, что расследование завершится быстро и они смогут вернуться к нормальной жизни. Расследование занимает три месяца и возвращается с «неубедительными» доказательствами. Мать рассказывает школьному персоналу и тренеру по футболу старшего ребенка, что отца обвиняют в сексуальном насилии над ребенком и его подвергли контролируемому посещению. После неубедительного отчета опеки отец ожидает, что график посещений вернется к норме, но дети теперь говорят, что не хотят посещать своего отца, потому что они «боятся» его. Мать теперь отказывается от посещения их отцом, говоря, что дети боятся своего отца, что у него есть история домашнего насилия, и ребенок говорит, что он приставал к ребенку. Когда отец подходит к двери, чтобы забрать детей, они остаются за закрытой дверью и кричат на него: «уйди, мы не пойдем с тобой». Мать говорит, что она ничего не может с этим поделать: «Что я могу сделать, я не могу заставить детей пойти с ним».

Отец возвращается в суд для того, чтобы добиваться соблюдения матерью назначенного судом графика посещений, а мать подает иск об ограничении отца в общении, поскольку отец склонен к насилию, дети его боятся, а отказываются от общения  с ним. Суд распорядился провести психологическую экспертизу и продолжить наблюдение за отцом в ожидании ее результатов. Суд также приказывает провести «воссоединительную терапию», чтобы восстановить связь отца с детьми. «Воссоединительная  терапия» начинается медленно, а «терапевт-воссоединение» встречается индивидуально с детьми и индивидуально с отцом. Отец считает, что терапевт встретился с детьми и с матерью, но он не уверен. После нескольких месяцев отдельных сеансов «терапевт воссоединения» говорит отцу, что дети «не готовы», потому что они «боятся» его. Когда отец спрашивает, чего боятся дети, «терапевт воссоединения» дает запутанный ответ, не отвечая на вопрос отца. Отец описывает «терапевту воссоединения» все отношения  с детьми до развода, как он делал с ними  домашние задания и помогал в подготовке  футбольной команды старшего ребенка, как нормальный папа. Отец говорит «терапевту воссоединения», что нет разумной или неразумной причины, чтобы дети боялись его. Терапевт говорит ему, что детский страх - это их восприятие, и мы должны уважать  их чувства. Отец соглашается попытаться работать с «теорией воссоединения» каким бы то ни было образом. Каждому ребенку также назначается индивидуальный терапевт для работы над их «травмой» и страхом отца. В индивидуальной терапии ребенок играет в игры с терапевтом для создания «терапевтических отношений». Когда отдельные терапевты поднимают вопрос об отце и доме, дети рассказывают своим терапевтам историю о том, что  отец был  злым, поэтому они боятся его. Часто  рассказ даже не описывает  что-то конкретное, просто он был для них злым, и поэтому они боятся его сейчас. В основном, однако, индивидуальные терапевты работают над «самооценкой» ребенка, помогая ребенку «маркировать эмоции», создавая «терапевтические отношения» с ребенком. Это означает, что они играют в карточную игру Uno в течение часа ... «создавая терапевтические отношения» доверия. В конце концов, дети обеспокоены и напуганы. Мы не должны торопиться. Мы должны быть постепенными, потому что дети очень озабочены и напуганы. За четыре месяца в «восстановительной терапии» у отца было три отдельных сеанса с «терапевтом воссоединения» и без сеансов со своими детьми. Экспертное заключение возвращается в суд и в нем говорится, что отец, вероятно, не совершал  сексуальное насилие над ребенком. Эксперт говорит, что мать демонстрирует некоторые признаки «отчуждающего» поведения, и что отношения отца со своими детьми должны быть восстановлены. Эксперт  рекомендует, чтобы текущее общение с детьми поддерживалось, в конце концов, дети очень озабочены и боятся, и мы не хотим нарушать их нынешнее чувство безопасности с защищающей и любящей матерью. Эксперт  также рекомендует «воссоединительную терапию», чтобы помочь восстановить связь отца с его детьми, а эксперт по вопросам опеки включает предупреждение обоим родителям о сотрудничестве в интересах «наилучших интересов ребенка». Старший ребенок начинает требовать, чтобы отец прекратил приходить на детские футбольные игры. Ребенок говорит, что отец, наблюдающий за игрой в футбол, создает для него  «стресс», и ребенок не хочет видеть его там, и ребенок хочет, чтобы он «уважал желания ребенка». Три года спустя отец не видел детей  три года. Через несколько лет отец не видел своих детей  пять лет. Самый старший ребенок теперь слишком «хрупок», чтобы восстановить  отношения с отцом. Сообщается, что ребенок высказывает  суицидальные угрозы, если ребенка «заставят» общаться  с отцом, и отец считает, что, возможно, была психиатрическая госпитализация ребенка, но он не уверен, потому что никто не говорит ему ничего о его детях  и ему очень трудно получать информацию.

Craig Childress, Psy.D.Clinical Psychology, PSY 18857