ДОКТОР ДЖЕЙН МЕЙДЖОР. КАК БОРОТЬСЯ С РОДИТЕЛЬСКИМ ОТЧУЖДЕНИЕМ (2)
НАЧАЛО СТАТЬИНасколько распространено отчуждение родителей?
Когда родители разводятся, часто происходит отчуждение родителей. Например, из-за беспокойства матери она может косвенно говорить ребенку, что он не будет в безопасности с отцом.
Она может сказать:
«Позвони мне, как только доберешься, чтобы сообщить, что ты в порядке».
«Если ты испугался, позвони мне прямо сейчас. Хорошо?»
«Я приду за тобой, если ты хочешь вернуться домой».
Обычно этот уровень отчуждения снижается после того, как разлученные родители привыкли к изменениям, вызванным разводом, и продолжают свою жизнь.
Однако в редких случаях тревога не только не утихает, но и обостряется. Отчуждающие родители психологически хрупки. Когда дела идут своим чередом, они могут держаться вместе. Однако, когда что-то или кто-то угрожает, они могут всеми силами стараться сохранить то, что, по их мнению, по праву принадлежит им. К счастью, на этот уровень конфликта выходит только небольшой процент разводящихся родителей.
Почему отчуждающие родители ведут себя так?
Я считаю, что отчуждающие родители в своем социальном развитии застряли на первой стадии развития ребенка, где изучаются навыки выживания.
Для них полный контроль над своим ребенком - это вопрос жизни и смерти. Поскольку они не понимают, как угодить другим людям, не умеют сопереживать, не имеют эмпатии. Они не умеют давать; они только умеют брать. Они не играют по правилам и вряд ли будут подчиняться решениям суда.
Характеристики, которые обычно используются для описания тяжелых случаев отчуждения родителей, заключаются в том, что отчуждающий родитель не может «индивидуализировать» (психологический термин, используемый, когда человек не может видеть ребенка отдельным человеком от себя). Они часто описываются как «чрезмерно связанные с ребенком» или «запутанные».
Родитель может быть диагностирован как нарциссичный (эгоцентричный), когда он предполагает, что у него есть особое право на то, что он хочет. Они думают, что в жизни есть правила, но только для других людей, а не для них.
Также такого родителя можно назвать социопатом, что означает человека, у которого нет совести и моральных принципов. Это люди, которые не могут испытывать сочувствие или сострадание к другим. Они не могут увидеть ситуацию с точки зрения другого человека, особенно с точки зрения его ребенка. Они не делают различий между тем, чтобы говорить правду и ложью так, как это делают другие.
Несмотря на предостережения судей и специалистов по психическому здоровью, остановить отчуждение, они самостоятельно не могут это сделать. Прогноз для сильно отчуждающих родителей очень плохой. Вряд ли они способны «получить это». Также маловероятно, что они когда-либо прекратят попытки отчуждения. Это мучительный вопрос выживания для них.
Как ребенок оказывается вовлеченным в отчуждение родителей?
Целевой родитель должен понимать, что случилось с ребенком, который когда-то был ласковым и любящим, а теперь стал необъяснимо враждебен. Вспомните приведенное ранее определение Гарднера: «это расстройство вызвано не только« промыванием мозгов или программированием со стороны одного из родителей, но было дополнено тем, что он называет «своими собственными вкладами, сделанными ребенком в поддержку кампании клеветы отчуждающего родителя против целевого родителя». Это не будет отчуждением родителей в тяжелой форме этого расстройства, если ребенок не присоединяется к отчуждающему родителю в его кампании очернения и клеветы. Ребенок разделяет психоз отчуждающего родителя.
Как это происходит?
При рождении дети полностью зависят от родителей, обычно от матери, для удовлетворения всех своих потребностей. Это неотъемлемая часть нормального развития ребенка, который должен быть объединен со свом основным попечителем, и очень маленькие дети не имеют отдельной идентичности от этого попечителя.
Одна из ролей матери - помогать ребенку развиваться как отдельному человеку, поэтому младенчество и детство становятся серией задач обучения тому, как стать независимым. Например, научиться возвращаться ко сну, есть, учиться ходить в туалет и соблюдать гигиену.
Вместо того, чтобы продвигать эту независимость, отчуждающий родитель поощряет продолжающуюся зависимость. Родитель может настаивать на том, чтобы спать вместе с ребенком, кормить ребенка («Мне легче, если я это сделаю») и заботиться об этом дольше, чем требует нормальное развитие ребенка. Эта «порча» может не казаться правильной ребенку, но у него недостаточно сил эго, чтобы что-то с этим сделать.
Отчужденная мать не может представить, что отец способен планировать время ребенка, который находится на его попечении. Поэтому она устраивает несколько вещей, которые ребенок может делать, находясь в доме отца. Один из наиболее распространенных способов сделать это - записать ребенка на постоянные уроки без разрешения отца.
Родитель может даже указать, кого ребенок может видеть и не видеть, особенно конкретных членов расширенной семьи ребенка со стороны отца. Мать отчаянно хочет контролировать время, когда ребенка нет рядом с ней.
Одной из самых необычных ситуаций, с которыми я столкнулась, был отец, который забрал своих сыновей в 9:00 утра в субботу на выходные. Он обнаружил, что его очень взволнованные мальчики были настроены на поездку в Диснейленд на тот день, когда эта идея даже не приходила ему в голову.
Одна теория о том, почему мать будет действовать таким образом, заключается в том, что когда отец берет на себя долю совместной опеки, это все равно что просить ее отдать часть своего тела. Одна мама сказала: «Он собирается забрать мою правую руку и взять ее на выходные». Т.е. мать испытывает такое чувство, что теряет большую часть того, кем она является как личность. Она чувствует себя раненой, сломанной, разрушенной.
Почему отчуждение родителей является двойной связью для ребенка?
Когда дети проводят время с отцом и наслаждаются этим, они оказываются в двойной связи. Понятно, что они не могут сказать матери, что папа хорошо к ним относится или что они веселились вместе. Они хотят общаться с отцом, но не смеют. Они выясняют, у кого есть сила и власть, и выживание детей требует от них поддержки этой силы и власти. Поэтому дети расскажут матери обо всем, что им не понравилось во время, проведенном с отцом, что добавит ей уверенности в том, что им не нравится быть с ним. Эти дети чувствуют, что должны защищать мать. То же самое верно, когда отчуждатель является отцом. Ребенок будет избегать выражения своих ласковых чувств к матери.
Семейная волатильность
Это нестабильные семьи. Отец, возможно, действительно отшлепал ребенка или набросился на мать физически или эмоционально. Изолированная (никому не видимая) болезнь может превратиться в холокост. Один отец отшлепал своего капризного ребенка и оказался в тюрьме по обвинению в жестоком обращении с детьми, после чего последовало шестинедельное испытание для определения его вины. Суд оправдал его через 20 минут. Но оправдательный приговор не успокоил мать ребенка.
Ненависть отчуждающего родителя не может иметь границ. Самая тяжелая форма отчуждения родителя демонстрирует все самые ужасные обвинения, в том числе заявления о домашнем насилии, преследовании и сексуальном насилии над ребенком. Многие отцы говорят, что в Департамент по делам семьи и детей неоднократно обращались с жалобами на жестокое обращение с детьми и отсутствие заботы о них.
В большинстве случаев следователи сообщают, что они не нашли ничего плохого. Тем не менее, внушающий родитель считает, что эти сообщения не выдумка, а очень, очень реальные. Этот родитель может описать все ужасы происходящего очень подробно. Независимо от истинной правды, по его (ее) мнению, это случилось.
Большинство отчужденных отцов, с которыми я работаю, постоянно смущаются этой ложью. "Как она может так лгать?" Они не понимают, что эта ложь не основана на рациональном мышлении. Отчуждающие родители не способны понять разницу между тем, что является правдой, и тем, что они хотят, чтобы было правдой. Жизненно важной частью борьбы с отчуждением родителей является понимание серьезности психологического расстройства, которое является его источником.
Наследование в поколениях
Эту проблему делает очень сложной, тот факт, что отчуждение родителей в неблагополучных семьях часто является наследственным. Почти всегда у отчуждающего родителя есть люди в семье, которые поддерживают отчуждение. Это может быть мать, отец или дедушка, которые поощряют борьбу. Они могут оказать финансовую поддержку таким родителям или даже предоставить огромные суммы денег для финансирования судебных разбирательств. Это является еще одним доказательством для отчуждающего родителя, что он или она прав в том, что он/она делает.
Когда ребенок находится в роли терапевта родителей
Отчуждение продвигается еще дальше, когда отчуждающий родитель использует ребенка в качестве личного терапевта. Ребенку он рассказывает о каждом неудачном происшествии и негативных чувствах к отчужденному родителю с большими подробностями. Ребенок, который уже связан с родителем, потому что его собственная личность все еще не сформирована и не отделена от родителя, легко воспринимает негативные чувства родителя. Они становятся общими с этим родителем и ребенок чувствует, что должен быть защитником отчуждающего родителя от недостойного целевого родителя.
Что происходит с ребенком, когда Вы не можете остановить отчуждение родителей?
Очевидно, что, если никто не остановит развитие отчуждения, ребенок будет отчужден от целевого родителя. Отношения с этим родителем в конечном итоге будут разорваны. Сомнительно, что без психологического вмешательства по мере роста ребенка он или она когда-либо поймут, что произошло.
Основным образцом для подражания у ребенка будет неадаптивный, неблагополучный родитель. У него потеряет пользу воспитания и жизни с наиболее хорошо приспособленным родителем и всем добром, который этот родитель может сделать, чтобы обогатить жизнь ребенка. Многие из этих детей испытывают серьезные психиатрические проблемы.
Смогут ли такие дети во взрослом возрасте понять, что с ними случилось? Без человека, который сможет распознать синдром и проконсультировать его по этому поводу, маловероятно, что такой ребенок когда-нибудь это выяснит. Однако были исключения, когда ребенок и отчужденный родитель были успешно воссоединены на более позднем этапе жизни.
Как благие намерения могут иметь неприятные последствия?
Те люди, которые обычно призваны справляться с такими трудными ситуациями, такие как полиция, социальные работники, адвокаты или психологи, предполагают, что слова испуганной матери - это правда. Это часто случается. Есть мужчины, которые серьезно обеспокоены, жестоки, неконтролируемы в сексуальном отношении и преследуют, которых по праву боятся. Мать очень убедительна в своем отчаянии и ярка в своих описаниях. Ключевым моментом является то, что отчужденный ребенок сотрудничает с матерью, говоря: «Да, я боюсь своего отца». «Да, мой отец действительно коснулся меня там». «Да, он меня бил». Что бы вы сделали, если бы вам пришлось решать, как защитить ребенка в такой ситуации?
Терапевты
Некоторые терапевты не осознают серьезность и глубину проблемы. Фактически они могут невольно встать на сторону отчуждающего родителя и даже засвидетельствовать в суде, что ребенок боится отчужденного родителя. Это может стать серьезным камнем преткновения при получении точного диагноза. Действительно, это может склонить чашу весов в повестку дня отчуждающего родителя и нанести реальный ущерб.
Наши суды, социальные службы и работники службы охраны психического здоровья все обязаны прекратить жестокое обращение с детьми и пренебрежение ими, когда они видят, что это происходит. К сожалению, в ситуациях отчуждения родителей драматические и громкие жалобы от отчуждающего родителя часто заканчивается без тщательного расследования в отношении правдивости обвинения. Это часто удаляет отчужденного родителя от детей и дает отчуждающему родителю значительное дополнительное время для продолжения процесса отчуждения детей.
К моменту проведения экспертизы и рассмотрения дела судом ребенку будет нанесен значительный ущерб. Ирония состоит в том, что те самые люди, к которым мы обращаемся за помощью в такой сложной ситуации, часто могут быть теми, кто больше всего способствует продолжению жестокого обращения с ребенком и пренебрежения им.
Что можно сделать с проблемой?
Во-первых, требуется опытный специалист по психическому здоровью, чтобы определить, что происходит отчуждение родителей. Большинство судебно-медицинских экспертов, таких как психиатры и клинические психологи, изучали основные расстройства и могут их распознать.
Судмедэксперты диагностируют отчуждение родителей, заставляя родителей проходить ряд психологических тестов, делая подробную историю болезни и наблюдая. Они дают рекомендации относительно того, что делать. После того, как эксперт написал отчет о семье и дал рекомендации суду, требуется вмешательство суда.
Отчужденный родитель должен передать отчет судье, который затем должен убедиться, что ребенок отчуждается и что не в его интересах оставаться в такой среде.
Однако судьи редко проходят какую-либо подготовку по психическому здоровью. Чаще всего они узнают об отчуждении родителей в судебном заседании. Обычно требуется несколько поездок в суд, чтобы указать, как плохо с ребенком обращаются, прежде чем судья будет готов вмешаться.
Как дела PAS разрешаются юридически?
Судьи неизбежно консервативны в своих решениях. Даже когда свидетельства о том, что отчуждение имеет место, чаще всего в судебном решении все равно может быть сказано: «Родители должны принимать совместные решения о благополучии ребенка», когда это невозможно сделать.
Это еще одно свидетельство того, что судья не понимает масштабов проблемы. Один судья по одному из самых серьезных случаев отчуждения родителей был из старой школы. Он устал от того, что стороны продолжают появляться перед ним. Однажды он сказал: «Почему бы Вам двоим не выйти в коридор, не поцеловаться и не накраситься». Это пример того, как рассматриваются эти дела судьями. Действительно, это самые трудные дела для разрешения.
Судьи не спешат накладывать серьезные санкции на отчуждающего родителя. Если нет угрозы суровых штрафов, тюремного заключения или единоличной опеки для целевого родителя, маловероятно, что неконтролируемый родитель может быть остановлен.
Обычно возникает драматическая ситуация, когда судебные решения нарушаются, тогда это может заставить суд изменить основную опеку. Зачастую отчуждающие родители становятся отчаянными, и их нестабильное психическое здоровье становится заметно даже судьям. Тогда облеченные властью лица начинают распознавать отчуждающего родителя как несоответствующего и начинают поддерживать целевого родителя.
В одном случае 9 и 4-летние дочери были похищены и предположительно направлялись в Австралию через подпольную группу, которая скрывает женщин, являющимися жертвами бытового насилия, часто сексуального характера и которых преследует отец. Девочки пропали без вести и после 3 месяцев поисков были найдены в другом округе, где они ждали окончательных договоренностей, которые должны быть сделаны перед их отъездом. Когда полиция ворвалась в дом в 3 часа ночи, они обнаружили, что девочки спали со своей матерью. Им дали имена мальчиков, одежду, прически и их волосы были окрашены. Им не разрешали общаться с кем-либо за пределами их укрытия, даже ходить в школу. У самого старшего ребенка было воспаление горла, а у самого младшего еще более серьезное заболевание.
В другом случае мать больше не могла убедить социальных работников, полицию или суд в своих обвинениях. Было известно, что она нестабильна психически, потому что слишком часто плакала. Она похитила свою дочь и отвезла в штат Юта. Она рассказала там чиновникам, что суды, в которых она была, защищают растлителя детей, хотя имеются все доказательства .Была приглашена пресса после того, как она была допрошена; и эта история появилась во всех местных новостных сетях.
Большая часть проблемы заключалась в том, что семилетняя девочка ответила «Да», когда ее спросили, приставал ли ее отец к ней. Хотя это уже было опровергнуто судебно-медицинскими экспертами, она все еще была в замешательстве.
Можно ли вылечить отчуждение детей?
Когда дети становятся старше, отчуждение может быть излечено при надлежащем психологическом уходе. Однако, это не будет работать, если отчуждающий родитель не ограничивает своего влияния. В последнем случае, описанном выше, мать имела строго ограниченные права на посещение. Она вступила в повторный брак и родила нового ребенка, однако она по-прежнему регулярно звонит в полицию, чтобы сообщить о жестоком обращении со стороны отца. В настоящее время дочь проживает с отцом, получает еженедельную терапию и ненавидит полицию. Она постепенно понимает, что делает ее мать.
В первом случае, когда мать похищала детей, она теперь видит их два часа в месяц в Департаменте детских услуг вместе с социальным работником, который следит за всем, что она говорит и делает. Девочки также прошли интенсивную терапию и чувствуют себя хорошо.
Поскольку это один из самых серьезных видов злоупотребления эмоциями ребенка, будут душевные травмы и упущенные возможности для нормального развития. Ребенок рискует взрослеть и стать отчуждателем, так как отчуждающий родитель был основным примером для подражания.
Как лучше всего бороться с отчуждением родителей?
Родители, которых я знаю, которым удалось получить первичное опекунство над своими детьми в ситуации отчуждения родителей, имели следующие характеристики:
· Они прошли всесторонний курс по воспитанию детей, такой как «Прорывное воспитание», и придерживались его до тех пор, пока не получили отличные знания, навыки и методы преподавания. Их родительские навыки стали выше.
· Они были уравновешены, логичны и держали свои эмоции под контролем. Они никогда не мстили. Человек, который реагирует в гневе, доказывает точку зрения отчуждающего родителя, что он или она нестабильны психически.
· Они, конечно, думали о том, чтобы сдаться, но никогда этого не сделали. Независимо от того, насколько ужасным было их преследование, они продолжали беспокоиться о том, что дочь или сын оставались в этом окружении. Они были вынуждены продолжать пытаться заставить суд понять серьезность вопросов и изменить им первичное место жительства ребенка (опеку).
· Они были готовы и могли пойти на финансовые расходы, чтобы довести это до конца.
· Им помогал опытный семейный адвокат, который имел опыт работы с синдромом отчуждения родителей.
· Они научились понимать, как работают суды и законы в применении к их делу. Во многих случаях из-за чрезмерных расходов родители даже оказывались в соответствии с требованиями (называемыми в некоторых штатах), где они представляли себя без адвоката.
· У них был случай, когда судебно-медицинский эксперт сделал решительное заявление об отчуждении и рекомендовал изменить юридическое и основное опекунство на отчужденного родителя. Некоторым родителям пришлось вернуться к эксперту, чтобы продемонстрировать, что его или ее предыдущие рекомендации не работают.
· Они упорно демонстрирует, что они рациональны, разумны, и руководствуются лучшими интересами ребенка.
· Они предоставили суду соответствующий план воспитания детей, который показал, как родитель будет заботиться о детях.
· Они поняли природу проблемы и сосредоточились на том, что с этим делать, хотя они и их дети подвергались преследованиям. (Отчужденные родители, психологически подавленные тем, «как все это ужасно» и тем, что потратили зря время на экспертную оценку ситуации, эмоционально обанкротились.)
· Они не приняли предлагаемую им роль жертвы.
· Они были активны в поисках конструктивных действий.
· Они избегали ухудшения к ситуации. Один отец выразил это так: «Я не знаю, как сделать это лучше с матерью, но я знаю, как сделать это хуже». Он был одним из самых успешных родителей, с которыми я встречалась в борьбе с проблемой отчуждения родителей, потому что он оставался в роли миротворца.
· Они вели дневник или журнал ключевых событий, описывая, что произошло и когда.
· Они задокументировали отчуждение с доказательствами, которые были приемлемы в суде.
· Они всегда звонили или приходили, чтобы забрать своих детей, даже если они знали, что детей там не будет. Это часто было очень болезненно, но потом они могли документировать, что пытались, когда отчуждатель утверждал, что этот родитель не интересовался ребенком.
· Они сосредоточились на том, чтобы наслаждаться компанией своих детей и никогда не говорили со своими детьми об их сложной ситуации. Они никогда не говорили плохо о другом родителе своим детям. Они абсолютно никогда не предъявляли ребенку никаких судебных решений или других конфиденциальных документов. Они не позволяли детям подслушивать неуместные разговоры по телефону.
· Они не нарушали постановления суда. Они вовремя выплачивали алименты и доказали, что могут жить по закону.
· Они были действительно порядочными, принципиальными людьми. Было очевидно, что они любят своих детей.
Заключение
Известно, что случаи отчуждения родителей трудно распознать даже профессионалам в области развода.
Как только синдром обнаружен, профессионалам еще сложнее понять, что с этим делать.
Очень важно, чтобы отчужденных родителей пережить это трудное время поддерживали сострадательные люди.
Отчуждение родителей никогда не бывает легким, но есть большая надежда для тех, кто идет по большой дороге и следует тому, что сработало для других отчужденных родителей, как показано выше.
Джейн Мейджор, доктор философии