ДОКТОР ВИЛЬФРИД ФОН БОХ-ГАЛЬХАУ. РОДИТЕЛЬСКОЕ ОТЧУЖДЕНИЕ – ВСЕМИРНАЯ ПРОБЛЕМА ОХРАНЫ ЗДОРОВЬЯ
Доктор медицины Вильфрид фон Бох-Гальхау - психиатр, психотерапевт частной практики, специалист по родительскому отчуждению из Германии. Более 20 лет занимается проблемой родительского отчуждения, издал несколько книг на эту тему. Сайт доктора Вильфрида фон Бох-Гальхау http://www.drvboch.de/
РОДИТЕЛЬСКОЕ ОТЧУЖДЕНИЕ – ВСЕМИРНАЯ ПРОБЛЕМА ОХРАНЫ ЗДОРОВЬЯ
Отделение психосоматической медицины и психотерапии, Вюрцбург, Германия
Опубликовано 22 октября 2020 г.
Авторские права: © 2020 Boch-Galhau W. Эта статья в открытом доступе распространяется на условиях лицензии Creative Commons Attribution License, которая разрешает неограниченное использование, распространение и воспроизведение на любом носителе при условии, что первоначальный автор и источник указаны.
Резюме
Отчуждение родителей - серьезное психическое заболевание, о котором должны знать специалисты, работающие с детьми, подростками и взрослыми, Родительское отчуждение проявляется в основном в ситуациях конфликтного развода, однако существует и в некоторых других случаях. В этой статье представлены два примера.
Первый пример показывает отчуждение родителей в условиях острого конфликта родителей при разводе, второй демонстрирует институционально индуцированное отчуждение родителей как следствие фальшивого обвинения в сексуальном насилии над ребенком со стороны психически больного соседа. Хотя имеется около тысячи триста профессиональных статей, глав книг и книг, а эмпирических исследований (см. веб-сайт https://ckm.vumc.org/pasg) во всем мире пока не хватает осведомленности об отчуждении родителей в профессиональной практике.
Вступление
Международная классификация болезней, используемая на международном уровне (ICD11 или МКБ-11) Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) упоминает «родительское отчуждение» с 18 июня 2018 г. (Код QE 52.0, «проблема детско-родительских взаимоотношений» как индексный фактор). Отчуждение родителей тем временем является повсеместным явлением, проблемой здравоохранения во всем мире
В тяжелом случае родительского отчуждения ребенок радикально и без объективных причин отказывается от контактов с одним родителем-отцом или матерью (это не вопрос пола!), которого он ранее любил, потому что усвоил ложный негативный образ родителя.
Обычно это происходит в контексте очень конфликтного развода родителей ребенка, или при наличии отношений «агрессора-жертвы» в случаях насилия в семье с неравенством власти. В таких случаях ребенком - сознательно или бессознательно манипулирует и контролирует один из родителей в его отношениях с другим родителем, т.е. ребенок подвергается психологическому насилию [1-9].
В некоторых случаях тяжелого родительского отчуждения используются необоснованные обвинения в сексуальном насилии и жестоком обращении с ребенком со стороны отчуждающих родителей и их отчужденных детей. Сфабрикованные обвинения являются оружием отчуждающего родителя для эффективного разрушения отношений ребенка с другим родителем. Это является экстремальным психологическим давлением и тяжелым стрессом для пострадавшего родителя жертвы [7,10,11-13].
Актуальный учебник 2020 г. по родительскому отчуждению под редакцией докторов Лорандоса и Бернета «Отчуждение родителей - наука и право» [11] объясняет, как ранее любимый родитель может стать отчужденным, которого отвергает ребенок и как детская любовь может быть превращена в ненависть к этому родителю. Надежная диагностика включает рассмотрение действий и отношений ребенка и обоих родителей.
Вывод о том, что ребенок отчужден (в отличие от оправданного отказа ребенка от одного из родителей после реальной истории пренебрежение, физического или сексуального насилия) может иметь место только при наличии следующих факторов:
Фактор 1: ребенок активно избегает отношений с родителем, сопротивляется или отказывается от них.
Фактор 2: наличие предшествующих позитивных отношений между ребенком и родителем.
Фактор 3: Отсутствие жестокого обращения или пренебрежения, либо серьезного нарушение родительского контроля со стороны отвергнутого родителя.
Фактор 4: Использование множественных форм отчуждающего поведения со стороны любимого родителя
Фактор 5: наличие большинства из восьми поведенческих проявлений (по Гарднеру) родительского отчуждения со стороны ребенка (иррациональная кампания очернения; абсурдная рационализация; отсутствие нормальной амбивалентности; черно-белое мышление; рефлексивная поддержка любимого родителя; использование «заимствованных сценариев»; феномен «независимого мыслителя» и др.).
Отчуждение родителей - это вопрос опеки, но также и проблема защиты ребенка. Службы охраны детства и семьи и суд в этом случае должны действовать соответствующим образом [4,7,18].
Примеры из психиатрическо-психотерапевтической практики
Из интервью (транскрипция видео) с двумя сильно отчужденными девочками (10 и 13 лет) в судебном порядке, сессия проведения экспертизы с их матерью и судмедэкспертом-психологом (сокращенная выписка).
Отец и бабушка по отцовской линии детей были убеждены в том, что мать страдает психозом, хотя назначенный судом психиатр и второй психиатр, у которого мать консультировалась в частном порядке, исключили психоз, кроме того, суд пригрозил наложить суровый штраф за любое повторение таких обвинений. Отец, который описывается как авторитарный, не сотрудничающий, упрямый и манипулятор в судебных протоколах, рассказал своим детям и профессионалам, таким как учителя, социальные работники, врачи, адвокаты, что его жена страдала от психоза. Этот психоз является проекцией отца и его матери на мать детей из-за их собственных психических проблем. Там не было никакого вмешательства извне – но простой констатации факта, что мать не страдает психозом, было недостаточно. В результате дети, которые жили с отцом в течение многих лет, приняли это предположение по причинам самозащиты, страха и зависимости и решительно отвергают свою мать (как заложники в Стокгольмском синдроме). Из-за искажения и негативного влияния отца, детские чувства горя и боли при потере отношений с матерью проявляются как крайний гнев и агрессия по отношению к матери. Дети больше не воспринимают свои собственные чувства потери правильно, что делает их неспособными психологически обрабатывать горе и боль потерю матери.
Из интервью:
Ребенок 1: Мама, когда я смотрю в твои глаза мне непонятно, как может такая больная корова, нафаршированная лекарствами, свободно бродить по улицам. Наша ситуация ... это опасность для всех, но я не могу это изменить, и, если честно, я не хочу этого менять. Это твое решение. После того, как ты била меня раньше, как мне рассказали другие люди - ты больше не моя мама.
Ребенок 1: Недавно я видела историю по телевизору, где сумасшедшая женщина похитила полицейского, и полиция должна была представить ее безумный мир. Они сказали, что сумасшедшие люди искажают факты так, что все в их голове имеет логический порядок, логическое представление. Так что это вполне логичный мир для них.
Ребенок 1: И вот что я пережила в течение многих лет с моей мамой и пришлось наблюдать такое,что меня огорчает.
Эксперт: Ты имеешь в виду, что твоя мать больна?
Ребенок 1: Да, это действительно меня огорчает. Но мне уже сказали несколько раз несколько людей, что я никогда не смогу возвратиться к моей маме, больше никогда в моей жизни.
Эксперт: Потому что она больна?
Ребенок 1: Да!
Эксперт: Ты говоришь, что твоя мать сумасшедшая. Ты это предполагаешь, что твоя мама больна? Ты веришь, что твоя мать сумасшедшая?
Ребенок 1: Если бы это было не так, то ей просто пришлось бы быть в тюрьме, тогда она просто должна быть за решеткой. В Америке ее бы посадили на электрический стул за это.
Ребенок 1: Мне скоро будет 13, а моей сестре 10, и теперь мы больше не можем подвергаться «промыванию мозгов». Постепенно это становится невозможным, и я тоже начинаю думать, что довольно. Потому что сейчас мы достигли возраста, когда отношения постепенно проясняются, и когда мне исполнится 18 и все продолжится ....
Ребенок 2: Вы не можете разговаривать с сумасшедшим человеком.
Мать: Но вы можете написать ей письмо, нарисовать несколько цветков, просто сказать «С Днем Рождения» на ее день рождения. Как насчет этого?
Ребенок 1: Вы должны просто оставить сумасшедшего в покое.
Эксперт: Я должен Вам кое-что сказать. Я работал в психиатрическом отделении, и знаю, что можно говорить даже с безумными людьми. Сумасшедшие люди тоже люди.
Ребенок 2: Но такая сумасшедшая, как эта – только на электрический стул.
Эксперт: Но это серьезно, что ты говоришь?
Ребенок 2: Она должна быть на электрическом стуле.
Эксперт: Это ужасает меня.
Две девочки, которые по своей «свободной воле» живут со своим отцом, были очень внушаемыми и отчужденными от их мамы. Видео показывает, что оба ребенка ведут себя патологическим образом, находясь в этой среде уже несколько лет. Удивительно видеть их странные реакции, характеризующиеся клеветой и агрессивным отвержением их матери. Они избегают любого зрительного контакта, обвиняя ее находящейся под сильным влиянием лекарств, в физическом оскорблении их и беспокойстве их звонками по телефону («124 звонка за вечер»).
Они описывают свою мать в экстремальных выражениях: «психически больной человек», «корова, фаршированная лекарствами» и «угроза для всех людей», которая должна исчезнуть навсегда, умереть на электрическом стуле.
После встречи с матерью и доступа к материалам суда становится ясно, что две девочки полностью усвоили нереальные, искаженные, даже бредовые ложные убеждения.
Приведенные утверждения соответствуют симптому PA (S) «заимствованных сценариев». Другие симптомы, описанные Гарднером как типичные PA (S) также можно ясно увидеть в этом видео: кампания клеветы (против матери), «феномен независимого мыслителя», абсурдные рационализации, отсутствие амбивалентности и отсутствие чувства вины. В своих эмоциях и познании, как и в их поведении, оба ребенка проявляют признаки истинного «расстройства», возникшего в результате суггестивного, искажающего реальность влияния и идеологической обработки в отцовском окружении.
Судебный эксперт не признал или отказался признать PA (S) в то время и рекомендовал суду приостановить эти контакты детей и матери. В результате мать не видела двух дочерей более 10 лет, обе теперь студентки. (Материнская) бабушка умерла без встречи с внучками. У дедушки со стороны матери нет связей с кем-либо из внучек и до сегодняшнего дня, это его глубоко ранит.
Ложные обвинения в сексуальном насилии над детьми в деле о родительском отчуждении
В данном конкретном случае наводящий на размышления допрос привел к неверным выводам, необоснованным решениям и фатальной «заморозке» семейной динамики, что продемонстрировано в исследовании Ceci & Bruck [20]. Они показали, что повторение вопросов в рамках одного интервью, выборочные доказательства и другие методы суггестивного интервью привели к ложным утверждениям.
д-р Бох: Тебе важно знать, что твои родители боролись за тебя?
Д: Да, конечно! Потому что я знаю, что я важна для них и что они даже были готовы отказаться от своих средств к существованию ради меня, что до сих пор дает мне сегодня много внутренней силы. Они боролись со всеми другими вовлеченными людьми.
д-р Бох:.: А как тебя тогда допрашивал первый свидетель-эксперт?
Д : Как и другие. Так что я снова рассказала всю историю, может быть, я придумала какие-то отдельные куски, сделала ее немного более красочной.
д-р Бох:. Тогда это стало для тебя игрой?
Д Ну, всегда именно такую историю все хотели услышать и нашли ее действительно отличной, поэтому я просто продолжала добавлять кое-что и тут и там, чтобы тогда они оставили меня в покое.
д-р Бох:. Оглядываясь назад, что ты думаешь о том, как терапевт воссоединял тебя с родителями как пациента стационара детской психиатрической больницы? Как ты думаешь, это могло быть сделано более щадящим способом?
Д: Было бы проще, если бы приемная семья не была такой навязчивой. Кроме этого, было неплохо, чтобы я не контактировала с моими приемными родителями тогда ненадолго.
д-р Бох:. Как ты думаешь, почему ты все больше и больше верила в то, во что тебя уговорили поверить?
Д Мой единственный шанс - как можно лучше поладить с приемной семьей, поэтому я должна была убедиться, что мои приемные родители примут меня. Так что я попыталась приспособиться. Я бы никогда этого не сделала сегодня, но в детстве мне нужно было убедиться, что меня приняли. Поэтому я попыталась сказать им то, что они хотели услышать.
д-р Бох:. Тебя вернули в больницу на стационарное лечение для возвращения к родителям. Почему не получилось это сделать амбулаторно?
Д . Как амбулаторный пациент, я бы пошла на короткий сеанс «реинтеграционной терапии», а потом я вернулась бы в приемную семью, где мне скажут: «Ну, ты же не хочешь возвращаться к своим родителям, не так ли?»
Д . Меня никогда не спрашивали: «Тебе нравятся приемные родители?» или что-нибудь иное личное. Я могла бы рассказать. Я не могла сосредоточиться на себе, всегда был кто-то рядом. Мне нужно было разобраться с собой, тогда я бы понимала, о чем говорю. В приемной семье был еще один мальчик, который спросил меня, почему я там. Я сказала ему: «Я не хочу возвращаться к родителям», а когда позже я с ним познакомилась, то он сказал, что я возвращусь к родителям. Он действительно помог мне это понять. Поначалу я, конечно, была счастлива, что снова могу вернуться домой.
А потом я поняла, что два года не была с родителями.
В приемной семье жизнь была совершенно иной: всего в нескольких милях от моей семьи, но совсем другой образ жизни; это были не мои родители, я была только приемным ребенком. Это большая перемена.
д-р Бох:. Исходя из своего опыта, что ты думаешь о заявление «Вы не можете заставить ребенка что-либо делать, если он не хочет»?
Д : Я думаю, что и среди детей, как и среди взрослых, есть кое-кто, кого просто можно заставить. Мне только объяснили, почему лучше будет так, а не иначе. Мне показали, что знают, что так лучше.
Д : Вообще-то, врач был на приеме с моими приемными родителями.
В результате необоснованных обвинений в сексуальном насилии против нее со стороны родного отца, девочку разлучили с родителями и поместили в приемную семью, когда ей было 8 лет на срок более двух лет. Это было сделано из-за обвинения психически больной соседки семьи. Центр защиты детей, служба по делам молодежи, судебный психолог-эксперт, который подготовил первоначальный отчет, и судья зафиксировали показания ребенка, которые были получены путем многократного интенсивного допроса и были приняты с помощью манипуляций со стороны соседки за чистую монету (за правду). Право родителей на опеку над ребенком было прекращено, и биологической матери ребенка предоставили только очень ограниченный (один раз в неделю) контролируемый доступ к дочери по решению суда. Отцу не разрешили доступ к девочке вообще.
Родители к настоящему времени были в отчаянии и наняли частного детектива - за немалые деньги – который очень быстро установил, что сама соседка подверглась сексуальному насилию в детстве и спроецировала свои ранние травмирующие переживания на отца ребенка. Второй судебный эксперт, опытный в психологии свидетельских показаний, раскрыла роковую цепь институциональных ошибочных диагнозов и неуместных вмешательств. С ее помощью наконец-то удалось госпитализировать девочку в детскую психиатрическую больницу, т.к. амбулаторного лечения было недостаточно. Мультимодальная психотерапия, которая также включала сеансы EMDR, была инициирована старшим консультантом больницы, детским психиатром доктором Х., с привлечением девочки, родителей и приемных родителей. Девочка, которая была институционально неверно запрограммирована в течение двух лет и, как следствие, отказалась общаться с родителями, особенно с отцом, была реинтегрирована в ее родную семью в течение примерно четырех недель. (Существует видео психотерапевтические вмешательства).
В гражданском деле, которое в конечном итоге было возбуждено родителями против свидетеля-эксперта, подготовившего первоначальное психологическое заключение, суд присудил родителям крупную сумму компенсации и возмещения ущерба из-за грубой небрежности при составлении данного заключения.
Из интервью с этой уже 16-летней девушкой, которая была отчуждена, когда ей было 8 лет (запись на магнитофон, сокращенный вариант):
Д .: Судья объяснил, что в первую очередь подготовят протокол. Он сказал человек, сделавший это заключение был хорошим специалистом, и он знал его. Он всегда находил то, что он хотел, он всегда добирался до сути вещей.
Д .: Поэтому я всегда говорила «да». Когда они задавали свои вопросы, вы точно знали, что они хотели услышать. Вот почему было так много разных заявлений. Я не могла им ничего сказать, потому что там нечего нельзя было сказать. Я всегда просто подтверждала то, что они сказали.
Д .: Прямо как учитель в школе, который задает тебе вопрос таким образом., что ответ уже есть в самом вопросе. Поэтому я отвечала так, чтобы они были довольны.
д-р Бох:..: Что вы думаете о своих родителях?
Д .: Их как-то заблокировали. Из службы по делам молодежи мне сказали, что я не могу вернуться к своему отцу, что это будет проблема, и они даже дошли до того, что сказали мне, что мои родители умерли. Было много людей и много мнений. Все довольно запутанно. Все, что я знала, это то, что я была в этой приемной семье. И вот я наконец снова увидела свою маму. Тогда я знала: мои родители все еще тут, они все еще любят меня.
д-р Бох:. Вы действительно понимали, что ваши родители боролись? Вам было очень тяжело?
Д .: Нет, я вообще не знала, что за меня борются. я только поняла это, когда мои приемные родители сказали мне, что мои родители были в процессе потери репутации. Так что они выразились не в позитивном ключе, но наоборот, утром она пришла ко мне и сказала: «В такое-то время, мы встречаемся вместе с твоими родителями в комнате XX!» «Нет, не буду!» «Будешь!»
Сначала я боролась с этим, потому что у меня было убеждение, что я боюсь отца. Например, однажды был запланирован визит, и я подумала, что он был прямо за дверью. Но его не было. Но я думала, что это так, мои приемные родители сказали мне об этом. Я сидела внутри и не хотела выходить, я плакала и тряслась от страха, и потом в какой-то момент доктор сказал: «Ты его сейчас увидишь!»
д-р Бох: В каком-то смысле доктор вернул вас в реальность.
Д .: Да, а все остальные всегда говорили: «Нет, если ты не хочешь увидеть его, тебе не обязательно это делать». Так что я действительно был вынуждена это сделать, но от этого стало намного лучше. Это было похоже на другую жизнь для меня. Я снова знала, что я дочь своих родителей и что я снова с ними.
Без грамотной оценки и четкого диагноза Родительского Отчуждения и конкретного стационарного вмешательства опытного детского психиатра/ психолога, девочка потеряла бы все отношения с родителями с хорошо известными психологическими и психиатрическими долгосрочными последствиями [3,8,11,13,15,17-19,21].
Заключительные замечания
Ввиду трагических переживаний и длительных психотравмирующих обстоятельств долгосрочные последствия патологического отчуждения и потери контакта, как показано на этих специальных примерах выше, развитие родительского отчуждения нельзя рассматривать как внутрисемейное дело. В случаях высокого уровня конфликта при разводе родителей и в других конфликтных ситуациях, когда детей используют и ими манипулируют, существует риск развития родительского отчуждения. Раннее активное и междисциплинарное сотрудничество всех вовлеченных специалистов имеет важное значение. Специалистам необходимо глубоко изучить и рассмотреть психологическую проблему отчуждающего поведения со стороны родителя. Требуется обязательная (принудительная) психологическая консультация/психотерапия, директива или конфронтационные вмешательства в ходе рассмотрения судебных исков по подобным семейным делам (санкции или передача под стражу с психологической поддержкой).
Отчуждение родителей - это проблема защиты детей, поэтому власти и суды должны действовать соответственно. Диагностика и вмешательство должно происходить так же быстро, как и при всех других формах насилия (сексуального насилия, физического насилия и пренебрежения детьми).
Литература
1. Bernet W, Boch-Galhau W von, Baker AJL, Morrison S (2010) Parental alienation, DSM-5 and ICD-11. American Journal of Family Therapy 38: 76-187.
2. Boch-Galhau Wvon (2013) Parental alienation and parental alienation syndrome/disorder-a serious form of psychological child abuse. Verlag Wissenschaft und Bildung, Berlin, Germany.
3. Gardner RA, Sauber SR, Lorandos D (2006) The international handbook of parental alien-ation syndrome: Conceptual, clinical and legal considerations, Charles C Thomas Publisher, Illinois, USA.
4. Harman JJ, Kruk E, Hines DA (2018) Parental alienating behaviors: An unacknowled form of family violence. Psychol Bull 144: 1275-1299.
5. Hirigoyen MF (1998) Le harcèlement moral. La violence perverse au quotidien. La Découverte, Syros, Paris
6. Hirigoyen MF (2016) L’aliénation parentale comme abus de faiblesse. In: Broca R., Odinetz O (eds.). Séparations conflictuelles et aliénation parentale-Enfants en danger. Chronique Sociale, Lyon, France.
7. Kruk E (2018) Parental alienation as a form of emotional child abuse: The current state of knowledge and directions for future research. Family Science Review 22: 141-64.
8. Warshak RA (2006) Social science and parental alienation: Examining the disputes and the evidence. In: Gardner RA, Sauber SR, Lorandos D (eds.). International handbook of parental alienation syndrome. Charles C Thomas Publisher, Illinois, USA.
9. Woodall N, Woodall K (2019) Working with post-separation pathological splitting in children. Family Separation Clinic, London, UK.
10. Bernet W (1993) False statements and the differential diagnosis of abuse allegations. J Am Acad Child Adolesc Psychiatry 32: 903-910.
11. Lorandos D, Bernet W (2020) Parental alienation-Science and law. Charles C Thomas Publisher, Illinois, USA.
12. Lorandos D (2006) Parental alienation syndrome: Detractors and the junk science vacuum. In: Gardner RA, Sauber RS, Lorandos D (eds.). The international handbook of parental alienation syndrome: Conceptual, clinical and legal considerations. Charles C Thomas
Publisher, Illinois, USA.
13. Saini M, Laajasalo T, Platt S (2020) Gatekeeping by allegations: An examination of verified, unfounded, and fabricated allegations of child maltreatment within the context of resist and refusal dynamics. Family Court Review 58: 417-431.
14. Clawar S, Rivlin BV (2013) Children held hostage, identifying brainwashed children, presenting a case, and crafting solutions. American Bar Association, Chicago, USA.
15. Baker AJL (2007) Children of parental alienation syndrome-breaking the ties that bind. W. W. Norton & Company, New York, London.
16. Baker AJL, Sauber SR (2013) Working with alienated children and families: A clinical guidebook. Routledge, New York, USA.
17. Warshak RA (2019) Reclaiming parent-child relationships: Outcomes of family bridges with alienated children. Journal of Divorce &Remarriage 60: 645-667.
18. Bernet W, Freeman BW (2020) The psychosocial assessment of contact refusal. In: Lorandos D, Bernet W (eds.). Parental alienation-science and law. Charles C Thomas Publisher, Illinois, USA.
19. Lorandos D, Sauber SR, Bernet W (2013) Parental alienation: The handbook for mental health and legal professionals. Charles C Thomas Publisher, Illinois, USA.
20. Ceci SJ, Bruck M (1995) Jeopardy in the courtroom: A scientific analysis of children’s testimony. American Psychological Association, Washington DC, USA.
21. Baker AJL (2005) The long-term effects of parental alienation on adult children: A qualitative research study. American Journal of Family Therapy 33: 289-302.
СТАТЬИ ПО ТЕМЕ
ЛИНДА ГОТЛИБ. ОШИБКИ ПРОФЕССИОНАЛОВ ПО ПРОБЛЕМЕ РОДИТЕЛЬСКОГО ОТЧУЖДЕНИЯ
ДОКТОР СТИВЕН МИЛЛЕР ОБ ОШИБКАХ ЭКСПЕРТОВ В СЛУЧАЯХ ОТЧУЖДЕНИЯ РОДИТЕЛЯ