Журналистка «ФедералПресс» о релокации во Вьетнам: «Есть вещи, по которым не буду скучать никогда»

Заместитель редактора по ПФО Мира Майнд уже почти девять месяцев работает в редакции Приволжья удаленно и живет во Вьетнаме на побережье Южно-Китайского моря. Журналистка рассказала о плюсах и минусах релокации из Нижнего Новгорода и о том, по чему здесь можно соскучиться, а от чего она избавилась с радостью.

«Во вьетнамское вечное лето мы с командой коллег-журналистов и моим молодым человеком переехали в прошлом августе, и с тех пор ни разу не были в России. Благодаря тому, что мы тщательно спланировали переезд, в отличие от «февралят» или тех же «сентябрят» (так называют мигрантов, поспешно покинувших страну из-за политических событий в соответствующий месяц 2022 года), адаптация прошла относительно неплохо. Мы продолжаем успешно трудиться в российских СМИ и рассказывать о жизни регионов. Кто-то сменил работу или должность по причине переезда, но при этом уровень жизни даже немного вырос – Вьетнам дешевле России.

Но не буду углубляться в экономику. Расскажу, ради чего действительно стоило сменить РФ на другие края, в частности на нейтральную к украинским событиям Азию, где россиянином-экспатом никого не удивишь. Наши соотечественники создали здесь целую прослойку общества со своими информационными связями, чатами, бизнесом и сферой услуг.

В любой момент я могу выйти из дома, пройти пять минут по улице и оказаться у моря. Набережная так близко, что ее можно увидеть в окно. А за ней – бескрайний и бесплатный океан в круглосуточном доступе. Жилье у моря, кстати, стоит дешевле однушки в спальном районе Нижнего Новгорода.

После России Вьетнам, особенно наша деревня у моря, ощущается удивительно свободно – ты выходишь ночью на улицу, и тебе не страшно. Для девушки это особенно необычно: вьетнамцы, встретив тебя в час ночи, могут предложить подвезти на мопеде за деньги или что-нибудь продать. И это все – никаких пьяных приставаний и прочего неприятного от мужчин. Опасаться здесь можно разве что собак, да и те в основном пугливы или дружелюбны.

А еще здесь люди улыбаются. Попробуйте ради эксперимента улыбнуться соседям по вагону утром в метро и оцените реакцию. Недоумение, злость, неприязнь – что угодно, кроме позитива. Но в этой стране даже девочка-вьетнамка в ларьке искренне радуется твоим 10 тысячам донгов за мороженое (это 35 рублей, если что). Постепенно отвыкаешь быть постоянно настороже и ожидать удара в спину. Мы с друзьями шутим, что только что приехавших россиян видно сразу – у них грустные и опасливые лица, такая «печать скрытой боли», которая растворяется с каждым днем, проведенным здесь.

Из того, что осталось в России, я скучаю, прежде всего, по близким людям и темпу жизни. Я не видела родных и друзей почти год, и, когда прошло чувство новизны, начался период тоски по посиделкам в кофейнях с мамой, безумным вечеринкам с моей нижегородской компанией, походам, путешествиям, танцевальным фестивалям и всей моей социальной активности, которая осталась на родине.

Еще безумно не хватает спорта в удобное время – тренировки или рано утром, или во время рабочего дня. Современных танцев, которыми я занималась в Нижнем, здесь вообще нет. Выбор активностей минимален и исходит из того, что организовали такие же переехавшие русские. У вьетнамцев практически нет своих хобби, студий и спортзалов – им не до этого, они или работают, или лежат в гамаке.

Самое крутое в России – это люди, по ним я скучаю больше всего. Приветливые вьетнамцы, едва знающие три слова на английском, не станут вам друзьями, европейцы-отпускники быстро уедут, а найти интересных людей даже среди соотечественников бывает непросто. Здесь действительно иногда не с кем поговорить, и тогда становится одиноко. Экстравертам вроде меня с огромным кругом общения в России – особенно.

Но есть и вещи, по которым я не соскучусь никогда – то, ради чего стоило из России уехать, хотя бы на время. Всеобщая атмосфера отчужденности, раздражения и страха – это то, что мы неосознанно ощущаем в общественном транспорте, в очереди на кассу в супермаркете, в поликлинике. Да и вообще везде, где есть какие-то незнакомые люди. Почему человек человеку в РФ – волк, источник дохода или ужин, я начала рефлексировать уже после переезда.

Еще одна малозаметная изнутри системы штука – на родине мы окружены запретами, штрафами и постоянной слежкой. В общественных местах нельзя курить, пить, кричать, находиться с кричащими детьми, выглядеть необычно, смеяться, говорить по телефону, в идеале нужно потише дышать. Иначе, если не дотянется строгое законодательство или камера видеонаблюдения, свое недовольство обязательно выскажут милые и тактичные незнакомцы. Как правило – громко и матом, могут также несильно пнуть.

Для сравнения – во Вьетнаме местные поют в караоке на всю улицу, не попадая ни в одну ноту, и никто не видит в этом проблемы. Все машины и мопеды сигналят всегда, орать можно по разным поводам, в том числе и позитивным, всем плевать, кто и где рядом спит. Курят здесь все и везде, слабый алкоголь продается в любое время, и все очень дешево. Но при такой вседозволенности пьяный вьетнамец на улице – редкость, курящих и пьющих детей мы не видели ни разу. После вечерних тусовок в пивной местное население бодро встает в пять-шесть утра и работает уже с семи. На дорогах, где фактически нет правил и все просто гудят, аварии не чаще, чем в России, если не реже. Как им это все удается без запретов – загадка.

А еще мне совершенно не скучается по русской зиме с ее нечищеным снегом, гололедом и мерзким хлюпаньем в обуви с наступлением весны. По ожиданию маршрутки на холодном ветру по полчаса после очередной неудачной транспортной реформы. По очередям в поликлинике, потому что медицина либо бесплатная, либо стоит как самолет. По ценам на продукты, лекарства, проезд – да почти на все. По невозможности открыто говорить то, что думаешь, о некоторых важных вещах – без страха быть услышанным не теми людьми и обрести потом пачку проблем. Тут можно долго перечислять, но вы и без меня эти очевидные вещи видите так же часто, как я – синий океан и кокосовые пальмы».