Алексей Иванов, "Тобол. Много званых", "Сердце пармы", "Золото бунта"
Первую книжку Алексея Иванова я случайно снял с полки в книжном магазине в торговом центре "Новосити". Меня заинтересовала симпатичная обложка "Тобола", я в магазине же посмотрел рейтинг книжки на лайвлибе (сильно поразился, кстати, - прочитавших на тот момент было около сотни, а рейтинг зашкаливал за 4,5 - это большая редкость для лайвлиба), прочитал там же первые 2-3 рецензии, и книжку купил.
Здесь надо сразу сказать, что фамилия Иванова мне до этого ни о чём не говорила. Я видел фильм "Географ глобус пропил", которая снята по его книге, фильм мне категорически не понравился, и я как-то пропускал редкую информацию про Иванова мимо себя.
Так вот в "Тоболе" я утонул сразу и до последней страницы. Там по первым страницам-то как-то не скажешь, что что-то гениальное написано - Пётр, Меньшиков, шведы пленные топают на восток. Но как это написано (язык, в смысле) - цепляет сразу. Потом ты понимаешь, что это реальные исторические персонажи. А потом эти персонажи начинают действовать, и ты просто уже не можешь из всего этого вырваться. Уже после "Тобола", а точнее уже на первых 100 страницах "Тобола" я был очарован Ивановым, который пишет про Родину так, что сердце начинает местами колотиться от какого-то внутреннего необъяснимого нетерпения. Очарование это особенно сильно от того, что Иванов - это не просто наш современник, а современник, который пишет как раз в тот момент, когда ты выливаешь эмоции в пост в ЖЖ, и впервые, наверное, в жизни я так сильно жду продолжения первой части книги.
Странно было после "Тобола" ничего не прочитать, и я сразу залпом прочитал "Сердце пармы". Ну а "Сердце пармы" - это вообще какая-то колдовская книжка, которая забросила меня-читателя в какие-то стародавние времена, когда я читал книги до утра и чуть ли не под одеялом. И впервые чёрт его знает за какое время "Сердце пармы" я сразу после первого раза наскоро уже перечитал на второй раз, чтобы связать уже окончательно в голове весь хитросложный сюжет с десятками разнокалиберных героев. И сразу же я взялся за "Золото бунта", и это просто гонка на скорости 200 километров по пересечённой местности - не могу я вспомнить, когда так сильно переживал за главного героя. Да и структура книжки - большая редкость для современной литературы, потому что тебя прицепляют к главному герою с первой страницы, и никуда уже больше не отвлекаются - нет параллельных ветвей повествования, а есть только Осташа, которого швыряет по Чусовой вверх и вниз, и вбок, и ты бежишь за ним, и любишь, ненавидишь, боишься, чуть ли не плачешь вместе с ним, и отчаянно хочется посмотреть на эту Чусовую своими глазами, и местами прямо страшно за него, за Осташу. И даже мутные религиозные беседы, почему-то напомнившие мне "Братьев Карамазовых", в которых Достоевский, кажется, гнал строку, читаются так, как будто это кусок из боевой сцены какого-нибудь "Гипериона".
И теперь я даже не знаю, за что хвататься у Иванова, потому что всего ещё много, но какое-то оно разнокалиберное. И для начала я купил "Ненастье" в аудиоверсии и порадовался тому, что всего Иванова прочитал "Литресу" любимый мной за голос и работу с ним Иван Литвинов, и я уже знаю, что прослушаю в его исполнении и "Тобол", и "Сердце пармы" и "Золото бунта". И купил я бумажные "Вилы", и я не верю, что "Географ глобус пропил" написан так, как по нему сняли фильм - не может же этого быть, а потому я поставил себе на полку в "Букмейте" его, и что-то ещё есть у Иванова, и пишет он до сих пор, и дай же бог ему здоровья и творческого благополучия на ещё многие десятилетия.
Не то, что я не помню, чтобы меня так захватывали писатели-современники - не было такого ни разу. Да, я в прошлом году утонул во Франзене, сожрав буквально все три его большие книги, которые порядочно повлияли на моё мировосприятие. И нырнул я под конец 2016-го года в Мураками, и прочитал всего его от корки до корки. И вместе со всеми я жду "Ветров зимы". Но... Мартин пусть и выворачивает в вымышленную реальность настоящую человеческую историю и человеческую вообще природу, всё же это фэнтэзи. И Франзен, хоть и пишет про нас и про меня лично, но всё же это Америка и американцы. А Мураками хоть и смог забраться мне в самую душу и там здорово повеселиться, это всё же Япония и японцы. И хоть благодаря Достоевскому, Мураками и Франзену, а также Мартину, Маркесу и Сапковскому - мы все одно единое человечество, но Иванов-то пишет про Россию и русских. Про Сибирь и Урал. Про бурят и остяков. Про Каму и Чусовую. Про кедровники и спящих медведей. Про нашу религию и нашу веру. Про нашу землю и нашу историю. Про Ермака и Петра, про Ивана Грозного и князя Гагарина. Про учёного дьяка Семёна Ремезова и великопермского князя Михаила. И делает он это очень... так, что поднимает внутри гордость за русский народ, за всё то, что он сделал, чтобы присоединить в России Урал и Сибирь, за саму эту землю, в которую корнями и пролитой кровью врос русский народ. И ничего более патриотического в художественной литературе я давно не встречал.