Школьник Егор Балазейкин отметил совершеннолетие в заключении. «Вот Так» поговорил с его матерью о дне рождения за решеткой, переводе во взрослую колонию и отношении к обмену
6 августа Татьяна и Даниэль Балазейкины приехали в Архангельскую колонию для несовершеннолетних на двухчасовое свидание с сыном. В ноябре 2023-го 17-летнего школьника приговорили к шести годам колонии за «террористический акт» — 28 февраля 2023 года он кинул бутылку с коктейлем Молотова в железную дверь военкомата в знак протеста против мобилизации и из-за смерти дяди, который погиб в Украине. В ближайшее время Егора переведут во взрослую колонию
Про условия содержания и этап
Мы его увидели, мы с ним поговорили. Не могу сказать, что мы очень счастливы после этого разговора. Совершенно удручающее зрелище — видеть своего ребенка в жуткой тюремной робе.
Подарки в колонии дарить нельзя. А передачу на день рождения мы сделали: сок, фрукты, сладости. Торты тоже нельзя, поэтому пришлось покупать какую-то выпечку, которую они пропустили. Чтобы он с мальчишками сел и покушал, отпраздновал день рождения.
Ничего хорошего в колониях не происходит. Но там вроде более комфортные условия по сравнению с СИЗО. Он читает, много занимается спортом.
Но при этом есть не очень приятные вещи. Очень предвзято начальство колонии относится к Егору. Они его постоянно провоцируют на разговоры о войне. Слава богу, он отказывается разговаривать на эти темы. Он, конечно, нервничает из-за провокаций. Сказал: «Мне страшно во взрослую колонию ехать, потому что там взрослые мужики. Я переживаю, как они будут ко мне относиться».
Егор сегодня не жаловался на самочувствие. Здесь хотя бы медик за ним следит и выдает ему таблетки каждый день в нужное время. Они его планируют в ближайшее время в больницу уфсиновскую положить на обследование, потому что у него инвалидность закончилась. Соответственно, нужно проходить медико-социальную экспертизу на установление или не установление инвалидности уже как взрослому. Во взрослой колонии всем пофиг, что заключенные болеют.
Завтра-послезавтра его планируют перевести с карантина в отряд. Это бараки с комнатами, двери открыты и они могут свободно передвигаться по своему этажу. В комнате по шесть человек, их компонуют не по статьям, а по возрасту. Даже сейчас на карантине с ним сидят четверо мальчишек. Один яростный наркоман и закладчик. Второй сидит за убийство по неосторожности, третий — за мошенничество в особо крупном размере и еще один — за какие-то особо тяжкие.
Один из пацанов решил сложить их сроки. И у них четверых общий срок меньше, чем у Егора. Больше двух лет нет ни у кого, даже за убийство по неосторожности в драке.
Конфликтов у них нет. При этом Егор говорит, что нет гарантии 100 процентов, что при выходе в отряд у него не будет конфликтов с другими. Он считает, что провокации против него все равно будут продолжаться, просто со стороны других заключенных его отряда.
В волгоградском СИЗО, во время этапа, бывший вагнеровец пытался Егора убить за то, что он против войны выступал. Хорошо, что они не оказались в одной камере. Но угроз, как сказал Егор, сыпалось очень много в его адрес. Он сказал: «Я не буду рассказывать все, что было на этапе, потому что иначе мать сойдет с ума».
Про перевод во взрослую колонию
Мы выяснили, что Егора скоро отправят во взрослую колонию. То есть колония даже не рассматривает вариант до 19 лет, чтобы он там остался. Хотя в Уголовно-исполнительном кодексе четко написано, что рекомендуется оставлять до 19 лет несовершеннолетних, которые положительно характеризуются, независимо от статьи. Но его хотят перевести поскорее. Я думаю, потому что он террорист, он против государства пошел и нечего ему делать в детской колонии.
Вполне возможно, что уже до конца сентября он окажется во взрослой колонии. Пока никто не знает, куда его отправят. Вдруг нам повезет, и его переведут в Металлострой по месту прописки, и тогда он будет в 20 минутах от нас. А если переведут очень далеко, тогда, скорее всего, придется туда переезжать. Потому что это мучение ездить даже на такие свидания и финансово очень затратно.
Про обмен
Я точно знаю, что Егора в списках на обмен не было. Мы общаемся с мамой Кевина Лика, она сказала: «Очень жаль, но Егора вообще в списках не было». Видимо, с ними связывались уже потом, когда все стало понятно. Не знаю, кто.
Конечно, Егор не мог быть в списке на обмен. Понятно, что в обмене каждый вытянул своего. Германия забрала своих граждан, Америка — своих. Фэбэкашники забрали своих ребят, «Мемориал» вытащил своего. Скочиленко попала туда, возможно, как представитель ЛГБТ, а может быть, потому что огласка у ее дела было очень широкая.
Там не было ни Леры Зотовой, ни Балазейкина, ни Ильи Шакурского, ни Никиты Уварова. Потому что наши обычные ребята, которые не принадлежат ни к ФБК, ни к «Мемориалу», ни к кому, они там не нужны никому. Кто их будет вытягивать? Более того, во время всех этих пресс-конференций и интервью даже не вспомнили о том, что огромное количество политзаключенных детей сейчас находятся в российских тюрьмах. И их тоже хорошо бы каким-то образом спасти.
У меня не то что обида. Было очень тяжело. Многие мамы политзаключенных, с которыми мы общались, в истерике бились во время этого обмена, потому что их дети туда не попали. Мы все воем от того, что наши дети остались никому не нужными и дальше будут сидеть в тюрьмах. И более того, было понятно, почему они не попали. И понятно, что еще хоть 10 обменов пройдет, они туда никогда не попадут. Каждый будет вытягивать своего. Ну зачем, например, ФБК вытягивать Балазейкина? Или «Мемориалу» зачем Балазейкина вытягивать? Только потому, что он ребенок? Только потому, что у него заболевание очень плохое? Барышникова тоже нужно стремительно вырывать из тюрьмы, пока он не умер. Поэтому я не думаю, что элемент здоровья и несовершеннолетия был важен во время этого обмена.
Егору мы, конечно, об обмене сегодня рассказали. Он был безумно рад и очень удивлен. Сказал: «Плохо, конечно, кто вернулся в Россию. Но то, что 16 человек оказались на свободе — это величайшее достижение. И я безумно рад, что это событие свершилось». Он в этом отношении благороднее, чем родители политзаключенных. Его не беспокоит, что он не попал в эти списки и никогда на это не надеялся.
Как сегодня Егор сказал: «Вы понимаете, что я отсижу еще 4,5 года, и это самый оптимистический вариант развития событий. Вот вы на это и настройтесь. Есть масса других вариантов, которые намного хуже и которые тоже, вполне возможно, могут произойти. Например, карусельные аресты, как у Азата Мифтахова. То есть, если ничего в стране не изменится, никто нас отсюда не выпустит после наших сроков. Нас тут же вот закроют и сформируют на нас новое дельце». Как ни крути, полтора года уже прошло. Да, впереди огромный срок, но это не 16 и не 27 лет. Мы себя вот этим успокаиваем».