«Больно видеть вчерашних школьников, познавших смерть». Как «Наш выход» помогает искать российских военных в украинском плену и возвращать их домой
Спустя месяц после начала наступления ВСУ в Курской области поступило не менее тысячи заявок от родных с просьбой отыскать российских военных, которые, предположительно, пропали на этом направлении. Об этом «Вот Так» сообщили в проекте «Наш Выход» — он помогает возвращать российских солдат из украинского плена. 360 семей из России уже узнали, что их родные находятся в Украине. Некоторым пленным удается созвониться с близкими по видеосвязи: кто-то ведет задушевные беседы, другие только спрашивают, поступили ли им положенные от Минобороны выплаты. Вместе с движением «Наш Выход» рассказываем, в каких условиях содержат российских солдат в Украине, как их находят близкие и как добиваются включения в списки на обмен.
«Наш выход» из Красноярска
До начала полномасштабного вторжения России в Украину Ирина Крынина вместе с гражданским мужем и двумя детьми жила в Красноярске. Работала бухгалтером и не занималась активизмом. Осенью 2022 года ее партнера мобилизовали, мужчина ушел на войну и там попал в украинский плен. В поисках супруга Ирина вместе с детьми поехала в Украину. У мужа была возможность освободиться и вместе с ней заниматься антивоенной деятельностью, но он принял решение остаться в плену и ждать обмена. Сама Крынина переехала в Киев и 27 декабря 2023 года создала общественное движение по поиску и возвращению домой российских военных «Наш Выход».
Движение напрямую сотрудничает с единым центром поиска военнослужащих в Украине «Хочу найти» — проектом Координационного штаба по вопросам обращения с военнопленными. У этой организации есть доступ к полной и проверенной информации о местонахождении пленников, а также о телах погибших, оказавшихся по украинскую сторону фронта.
Быстрый обмен срочников
Через месяц после начала украинского наступления в Курской области, 13 и 14 сентября 2024 года, Россия и Украина обменялись военнопленными. Из 147 вернувшихся домой россиян 93 были найдены родными через проект «Наш Выход». Все они попали в плен во время боев на Курском направлении. Часть обменянных — срочники, «Вот Так» ранее установил личности как минимум троих из них.
Ирина Крынина лично встречалась со срочниками перед обменом. В разговоре с «Вот Так» она описывает их как открытых, искренних, оптимистичных и полных энергии молодых людей. По ее словам, они смелые, не боятся говорить что думают, не стесняются своих эмоций.
,,«Очень больно видеть в плену этих вчерашних школьников, уже познавших смерть, потерявших своих друзей и товарищей. Они звонили домой матерям и не могли сдержать слезы. Юноши, вчерашние школьники. Непросто было смотреть на такие разговоры, ведь как мать я понимаю, что видеть своего ребенка, который плачет, очень тяжело», — делится она.
Всего по пропавшим военным на Курском направлении поступило более тысячи заявок на поиск. Статус военнопленного уже подтвержден по 360 заявкам, многие из списка — солдаты срочной службы, сообщили в «Нашем выходе». В движении отметили, что быстрого получения статуса удалось добиться во многом «благодаря активности родных и предоставленным видео из лагерей». По мнению Крыниной, именно из-за возмущения матерей в августе, всего через две недели после пленения, 115 срочников уже были обменены. В то же время пленные морские пехотинцы-контрактники с Курского направления рассказывали, что им до сих пор не присвоили статус для дальнейшего обмена.
«Когда Россия заинтересована, обмены происходят оперативно. Но военнопленных гораздо больше. На сегодня даже не все срочники возвращены домой. Если обмены будут продолжаться в таком же темпе — по 100 срочников в месяц, — то далеко не факт, что все они попадут домой до конца года. О военнопленных с других направлений я вообще молчу — их тысячи», — объясняет Крынина (редакция «Вот Так» не может в условиях войны проверить данные активистки о количестве российских солдат в украинском плену).
Справка. Всего с 24 февраля 2022 года по 15 сентября 2024 года Россия и Украина провели 57 обменов военнопленными. За это время домой вернулись примерно по 3,5 тысячи человек с каждой стороны.
Игнорировать повестки и жить спокойно
Как же выглядят военнопленные, которые ушли добровольцами или по контракту на войну? По словам Крыниной, история каждого из них уникальна, но есть вещи, которые объединяют многих: это жуткие воспоминания о войне, через которую им пришлось пройти.
«Много тех, кто не хотел воевать, но почему-то пошел по мобилизации, и теперь жалеет. Особенно им обидно, что многие их знакомые просто проигнорировали повестки и сейчас спокойно себе живут дальше», — делится она.
Представители «Нашего Выхода» за последний год увидели в плену много тех, кого обманом заставили подписать контракт. По сведениям активистов, одним угрожали сроком по надуманным обвинениям, другим пообещали много денег и службу в тылу, а на деле «кинули на передовую» практически без подготовки.
Крынина подчеркивает, что военные комиссариаты, которым нужно выполнить план по набору, обещают рекрутам золотые горы и должности в тылу. Про войну в окопах и участие в штурмовых атаках не рассказывают.
Военкомы говорят то, что человек хочет слышать: вас оставят в части возле дома, устроят водителем или автомехаником, направят в строительные подразделения. А как только контракт подписан — человек зачастую очень быстро оказывается на передовой в качестве штурмовика с «билетом в один конец».
Помимо этого многие военнопленные рассказывали, что пока находились далеко от фронта, думали, что тут все так радужно, как показывает российское телевидение. Они изменили свое мнение только после того, как «прочувствовали ад войны на себе».
«К сожалению, россияне вообще мало интересуются реальностью происходящего на этой войне, пока на своем горьком опыте не столкнуться с правдой», — считает Крынина.
Поиск военнопленных
По состоянию на 1 сентября 2024 года в «Хочу найти» родственники подали более 26 тысяч заявок, сообщили «Вот Так» представители проекта.
Обычно поиск пропавшего без вести состоит из следующих этапов.
- Обращение в «Наш Выход», а затем заявка в чат-бот «Хочу найти» с ФИО, датой рождения, местом пропажи и другими важными деталями про военного. Все заявки рассматриваются примерно две недели.
- Если человек числится в плену либо среди погибших, то проект «Хочу найти» выдает всю информацию.
- После этого можно запросить консультацию в движении «Наш Выход». Эксперты подскажут членам семьи, как им действовать и куда обращаться в России, чтобы присвоить родственнику статус военнопленного и вернуть его домой.
- «Наш Выход» посетит военнопленного в лагере, организует видеозвонок с родными, даст возможность отправить ему посылку или передать фото близких. Видеоподтверждение из лагеря помогает присвоить военному статус военнопленного.
- Происходит обмен.
«Тем не менее количество военнопленных с каждым днем только растет и поэтому Украине приходится открывать новые лагеря. Я искренне надеюсь, что Россия согласится на предложение Украины провести обмен в формате “всех на всех”», — говорит глава организации.
Как устроена жизнь в лагере для военнопленных
За время своего существования «Наш Выход» организовал 259 видеозвонков между военнопленными и их родственниками По словам Крыниной, для семей они важны по двум причинам:
«Когда мы приезжаем в очередной лагерь, нас уже знают, и новость распространяется быстро. Многие военнопленные надеются, что пригласят на звонок именно их. Для тех, кто попал в плен, важно не только увидеть родных, но и знать: их помнят, ждут и добиваются возвращения домой», — говорит Крынина.
За время работы она посетила все лагеря и спецучастки, где находятся военнопленные, и утверждает, что условия содержания везде соответствуют требованиям Женевской конвенции:
— Военнопленные получают трехразовое питание. Почти всегда, когда я приезжаю в лагерь, я там обедаю вместе со всеми. Дают и мясо, и рыбу, есть супы, каши и салаты. В лагере «Запад 1» например, военнопленные сами пекут хлеб — там оборудована пекарня. Этот хлеб гораздо вкуснее того, что мы покупаем в магазине.
Находясь в плену, многие набирают вес за счет регулярного сбалансированного питания. По условиям проживания им выдают одежду, постель меняют раз в неделю, есть постирочная, баня, доступ к занятиям спортом, возможность молиться и брать книги в библиотеке.
В «Нашем Выходе» отмечают, что, вопреки убеждениям некоторых родственников, в лагерях для военнопленных нет камер. Само проживание организовано в комнатах, где у каждого есть кровать и тумбочка.
,,«Сами военнопленные сравнивают условия в лагерях с тем, как было у них в воинских частях в России: обеспечение, распорядок и закрытая территория. Хотя это, конечно, все равно неволя, как бы там ни было, и они хотят домой», — подчеркивает Крынина.
Интервью приближает свободу
Важный этап поездок в лагеря — интервью с военнопленными. Глава движения разговаривает с ними до и после созвонов с родными, а потом публикует видео на ютуб-канале. Во время интервью она обычно спрашивает, чем человек занимался до того, как попал на войну, есть ли семья, кто ждет дома, как оказался в плену. Если же военнопленный признается, что видел много смертей, то важно, чтобы он назвал подразделение, фамилии или хотя бы позывные тех, кто точно погиб. Это нужно, поскольку среди россиян очень много без вести пропавших и родные их разыскивают.
В ответ Крынина рассказывает военнопленному, что будет, если он попадет на обмен, а также предупреждает, что командование попробует отправить его обратно на войну. Это не пустые угрозы: мобилизованных уже отправляли снова воевать, а возвращенных в Россию срочников из Курской области собираются вернуть в армию после обмена, хотя бывших пленных должны сразу увольнять со службы.
«Многие не верят, но я стараюсь рассказать правду. Важно, чтобы военнослужащий и его близкие были готовы к тому, что надо будет сделать все, чтобы остаться дома, а не вернуться на эту ужасную войну», — говорит активистка.
Во время разговора с семьями военнопленные, в первую очередь, обсуждают, «как там дети и пожилые родители». По ее словам, «очень здорово, если во время звонка дети рядом, так они могут увидеть отца хотя бы по видео связи».
Вторая важная тема, о которой говорят, — успехи с присвоением статуса военнопленного. Родные часто рассказывают, что они делают, чтобы добиться этого и поскорее вернуть близкого человека домой. Затрагиваются бытовые темы и финансовые вопросы: военнопленные интересуются, получают ли их близкие какие-то деньги от Минобороны и идут ли выплаты.
Крынина не отрицает, что есть и те, кто говорит только про деньги: «А че там, сколько мне пришло за декабрь, что там за ранения, а какая у меня сумма на карточке?» Она вспоминает, что перед одним из созвонов спрашивала у военного, пошел ли он на войну ради выплат, а он отвечал: «Нет, я пошел не из-за денег. Мои друзья пошли, и я пошел». В итоге за 10–15 минут разговора с родными он обсуждал только деньги, больше его ничего не интересовало.
Во время созвонов сразу видно, когда «между людьми прям такая связь, любовь, что она вот искренне за него переживает». Но бывают и те, кто просят больше им не звонить или отвечают так, будто этот человек может связаться с ним в любой другой день. Так, один парень позвонил своей супруге, а она ответила: «У меня сейчас телефон сядет, я с тобой не могу разговаривать, че ты хотел?»
Еще родные очень удивляются и до конца не верят, когда им говорят о хорошем отношении, качественном питании и достойных условиях в плену. Это еще одна причина, почему важен именно видеозвонок: он дает возможность своими глазами увидеть состояние человека. Но бывают и случаи, когда родные или сами военнопленные отказываются от подобных созвонов из-за страха перед потенциальным наказанием после обмена за такие звонки и нежелание делать больно своим близким.
Поиск погибших
Не менее важная и даже более сложная часть работы движения — поиск погибших. Жив или мертв военнослужащий, обычно выясняется после подачи заявки родственниками. После проверки информации в чат-боте «Хочу найти» приходит сообщение, что предварительно такой военнослужащий идентифицирован в Украине в статусе погибшего и его тело находится здесь или было передано в Россию в рамках репатриации.
,,«Среди командиров российской армии нет, скажем так, культуры эвакуации погибших. И большинство тел просто остаются лежать. К тому времени, когда к той или иной местности добирается эвакуация ВСУ, тела превращаются в останки. Ни о каком визуальном опознании уже речь не идет», — признает Крынина.
В таком случае им остается надеяться, что на погибшем есть какие-то личные вещи, которые позволят его идентифицировать: документы, жетоны, именные банковские карты.
К сожалению, по данным «Нашего Выхода», среди российских командиров распространена практика отбирать у подчиненных документы вместе с мобильными телефонами, а жетоны в российской армии выдают далеко не всем. Помимо этого на военном может быть форма нестандартной расцветки. Все это приводит к тому, что украинская сторона не может достоверно определить принадлежность бойца к армии РФ и вернуть тело по репатриации, отмечает собеседница «Вот Так».
В тех случаях, когда все же удается провести идентификацию тела, «Наш Выход» связывается с родными и рассказывает о деталях идентификации: был при погибшем жетон, номер которого указали в заявке, или документы, нашли тело (останки) и куда обращаться, если мешок с погибшим уже был передан в Россию.
Крынина подчеркивает, что в Украине возможна только предварительная идентификация. Родные должны провести опознание по ДНК, когда тело уже будет в России. При этом одним из самых морально сложных для волонтеров стал поиск родственников погибших. Крынина признается, что невозможно не сопереживать матери, которая горюет из-за того, что не уберегла сына.
«Горе цепляет очень глубоко, и тяжело это пропускать через себя, но все равно хочется помочь. Я убеждена, что лучше, когда мать знает правду и может похоронить сына, чем жизнь в неизвестности», — считает она.