«Приезжие — это коренное население». Как Мариуполь превратился в город рабочих из Центральной Азии и что об этом думают местные
По разным оценкам, Россия завезла в Мариуполь от 10 до 30 тысяч трудовых мигрантов из стран Центральной Азии. Они восстанавливают город после того, как российская армия в ходе боев с ВСУ повредила или разрушила до 90% жилого фонда. Оставшиеся в оккупированном Мариуполе горожане жалуются в соцсетях на поведение мигрантов. По их словам, приезжие из Центральной Азии много выпивают, пристают к девушкам и даже воруют домашний скот. Корреспондентка «Вот Так» побывала в городе на Азовском море и узнала, стало ли опаснее в Мариуполе и почему гастарбайтеры соглашаются работать на оккупированных территориях.
История одного ограбления
Центр Мариуполя. Восемь утра. Я только приехала в город. Сажусь на ступени закрытого магазина. В девять откроется офис «+7Телеком» и я смогу купить местную сим-карту — российские здесь по-прежнему работают в роуминге.
Ко мне подходит мужчина лет сорока. В его руках — черный пакет, похожий на мусорный. Он просит меня посмотреть в интернете какой-то адрес. Поясняет — его обокрали. Связи у меня еще нет, но есть хлеб с колбасой. Я делаю ему бутерброд. Он по-джентльменски отнекивается — неловко объедать девушку, но голод и мои уговоры побеждают.
— Подошли ко мне люди, а я пиво пил. [Спрашивают]: а налить можешь? Я говорю — не вопрос, налил им, — рассказывает он, жуя угощение. — Их трое. Я встал, сигарету, закурил. А он мне в спину как дал, схватил сумку и убежал. А там документы, вещи и карточка на мобильник. Пошел, заявление написал. Они (полицейские. — Ред.) говорят: а кто? А узбеки.
Мой собеседник Антон (все имена изменены для безопасности героев. — Ред.) родом из Мариуполя, но в детстве переехал в Ростов-на-Дону. Всегда жил на два города. Нашел жену — тоже из Мариуполя, у них родился ребенок. В 2021 году у его матери ухудшилось здоровье и мужчина с супругой переехал в Мариуполь. А в феврале 2022 года началась война.
Пожилая женщина умерла почти сразу — не выдержало сердце, говорит Антон. Во время штурма города российской армией его дом разбомбили, супруга и ребенок погибли. Сам он уцелел, поскольку в момент удара вышел за водой. Сейчас Антон устроился на стройку и работает на восстановлении города. За разрушенное жилье оккупационные власти выплатили 100 тыс. рублей компенсации, квартиру же предоставлять не спешат.
— Уже девять месяцев жду, — рассказывает он. — [В администрации] говорят, обождите, вы в третьей очереди. В первую очередь — это молодые мамы с детьми, которые… без мужчин. Потом старики идут. А потом уже вы, молодняк, который может пойти в армию и заработать.
Антон доедает третий бутерброд и рассказывает, что в черном пакете — вещи, которые ему дали при храме. В полиции говорят, что украденное вернуть вряд ли удастся. Скоро обещают восстановить документы. Пока же мужчина ходит в больницу лечить спину и ждет, когда сможет приступить к работе. Антон ругается, что в городе стало много мигрантов. Без злобы, с какой-то лишь легкой досадой.
В проукраинском телеграм-канале «Мариуполь сейчас» регулярно публикуют рассказы и видеозаписи горожан, недовольных мигрантами. Утверждается, что те мусорят,устраивают разборки ипристают к девушкам. Украинский Мариупольский горсовет со ссылкой на информацию из местных чатов писал о случае, когда у женщины украли барашка накануне мусульманского праздника Курбан-байрам, когда принято приносить в жертву животных. По данным горсовета, мигранты совершают и более тяжкие преступления. Так, 28 июня украинские власти заявляли об изнасиловании 15-летней девушки гастарбайтером из Центральной Азии.
Оккупационная российская администрация никакой статистики о преступлениях трудовых мигрантов не предоставляет.
«Уже и непонятно, что хуже: ВСУ или засилье мигрантов»
Мигранты из Центральной Азии поехали в Мариуполь летом 2022 года. Их привлекают заманчивыми условиями труда и высокой зарплатой — до 250 тыс. рублей в месяц. Некоторые из приезжих бесплатно заселялись в уцелевшие, но брошенные владельцами квартиры.
Подробнее о жизни и работе мигрантов в Мариуполе «Вот Так» рассказывал в материале: «Полюбуйтесь на Украину». Как мигранты из Таджикистана восстанавливают разрушенный Мариуполь
Осенью 2022 года, по данным «Вот Так», диаспора таджикистанцев в Мариуполе составляла около 400 человек. Сейчас же в городе находятся по меньшей мере от 10 до 30 тысяч трудовых мигрантов из Центральной Азии. Эти данные приводят российская журналистка Анастасия Миронова и украинская администрация Мариуполя. Оккупационные власти никакой информации о количестве таких людей не разглашают, при этом ФСБ время от времени отчитывается о выявлении в Мариуполе десятков нелегальных мигрантов, некоторых из них выдворяют из России.
В городских телеграм-каналах пишут, что зачастую строительные компании предлагают местным зарплаты существенно ниже, чем приезжим. «Часто встречал, что местный взрослый мужик, чтобы заработать на жизнь, сдает металл, пока мигрант забирает у него рабочее место, — поделился в разговоре с «Вот Так» Андрей из Ростова-на-Дону, который постоянно ездит в Мариуполь. — На “Авито” и hh.ru есть масса предложений трудоустройства для мигрантов. Я так понял, подрядчики нерусские, своих и подтягивают. По ощущениям, в Мариуполе приезжие — это коренное население, а не русские и украинцы».
Андрея такая ситуация возмущает: по его мнению, российская армия «не для этого освобождала территории». «Уже и непонятно, что хуже: ВСУ или засилье мигрантов», — считает он.
В сети появлялисьсвидетельства, что мигранты живут в пустующих квартирах в отремонтированных ими домах. Это в разговоре с «Вот Так» подтвердил юрист Владислав из Петербурга, который помогает мариупольцам получить компенсации за разрушенное жилье или добиться его ремонта.
«Складывается впечатление, что некоторые дома восстанавливают умышленно долго, так как там на время стройки живут рабочие из республик Центральной Азии, — рассказывает он. — Цены на квартиры низкие, это тоже привлекает мигрантов. Криминогенная обстановка очень напряженная, местная полиция чувствует себя не очень уверенно».
Волна недовольства приезжими из Центральной Азии дошла до Госдумы. В апреле 2024 года лидер партии «Справедливая Россия — За правду» Сергей Мироноврассказал, что мариупольцы жалуются ему на мигрантов.
«Город заполонили приезжие из Средней Азии, которые живут по своим законам и порядкам. Лучшего подарка укронацистской пропаганде трудно придумать», — возмутился он. В происходящем он обвинил Минстрой России.
«Святое дело делаем»
Мариуполь бурно строится даже в субботу. Вокруг стучат, сверлят и гремят, шпаклюют и красят. Во дворах стоят автовышки и бетономешалки, в сквере перекладывают плитку. Гуляя по городу, легко представить, что ты в только что отстроенном районе где-нибудь в Подмосковье, где новенькие дома едва начали заселять, поэтому народу немного — зато то тут, то там снуют рабочие.
Мигрантов в городе и правда много, но завязать с кем-то разговор оказывается не так просто: многие из тех, к кому я подхожу, не знают русского языка. Удается узнать лишь их страны — Таджикистан, Узбекистан и даже Туркменистан. Пара молодчиков и вовсе перехватывают инициативу — пытаются со мной познакомиться и стрельнуть номерок.
Моим первым собеседником становится немолодой узбек Санжар с окладистой бородой, который следит за бригадой шпаклевщиков:
«По строительству занимаемся, — рассказывает он. — Иногда в Москве работали. Потом предлагали сюда — поэтому вот пришли. С одной стороны, денег зарабатываем, с другой стороны, святое дело делаем».
Санжар приехал в Мариуполь в октябре 2022 года и с тех пор занимается строительно-восстановительными работами. Снимает двушку с другими гастарбайтерами, условиями доволен — «вода, энергия, газ есть». По его словам, зарабатывают мигранты по-разному.
— Кто-то 90 [тысяч рублей получает], кто-то 100, кто-то 80. А кто-то ничего не получает — обманывают иногда. Бывают задержки. В жизни все всегда сладкое не получается! — усмехается Санжар, словно изрекший великую мудрость восточный учитель.
— Неужели столько нельзя заработать в Москве?
— Понимаете, жилье более-менее дешевое здесь. Патентная оплата не требуется. В [Москве в] месяц в районе 7 тысяч должен платить за патент, оформление патента, страхование и прочее, прочее. Каждый мигрант в районе 10 тысяч платит. А за 10 тысяч любой человек будет месяц спокойно питаться.
— Почему? — удивляется мужчина.
— У меня нет такой боязни. Мужчины не должны бояться.
— Для меня это нестрашно. Как новогодний салют. У меня уши привыкшие. Я уже старый, а то за линию фронта бы пошел.
— А что, служили одно время так, защищали родину.
— Не-не, война я никому не желаю, — уходит от ответа Санжар. — Жизнь — это дар всевышнего, никто не хочет войны. Не желаем никому. Одно время деды пришли здесь воевать, очень много похоронено здесь.
— Собираетесь здесь оставаться?
— Пока да. Мы с Россией дружим, уважаем.
В сквере у бывшего Мариупольского горсовета в тени под кустом отдыхает соотечественник Санжара — газонокосильщик Ахмат. Интересуюсь, как он здесь оказался.
— Наша фирма Питером. Потом сюда, — отвечает на ломанном русском он.
— Нормально. 100, 112. Разный!
Ахмат рассказывает, что приезжает работать вахтой: с марта по сентябрь находится в Мариуполе, потом едет домой, а после возвращается. В планах — приехать опять, если будет работа. Интересуюсь, почему решил работать в Мариуполе, а не в Петербурге.
— Надо помогать! — по-простецки, без пафоса отвечает он.
Возле супермаркета толпится группка из десяти киргизов — что-то бурно обсуждают и пересчитывают деньги. Я заговариваю с одним из них, Эмиром. Он рассказывает, что все собравшиеся — его братья. Они приехали на заработки в Мариуполь в марте 2023 года по приглашению своего бригадира из Дагестана.
— Здесь зарплата нормальная. И помочь восстановлению, — объясняет мотивацию мой собеседник.
— Как работаем — так и получаем. 150–170 [тысяч рублей]. Нам это хорошие деньги. Поработаем — и уезжаем, три-четыре месяца у себя, потом обратно.
— Когда приехали, сперва, как на вокзал вышли, мы шугались, — вспоминает Эмир. — Там все взорвано — дома, машины, людей не было никого. В день два-три машины только видели. А теперь уже все, восстановление пошло. Здесь мигрантов много: узбеки, таджики, киргизы, таджики, казахи.
— Прилеты? Не, мы уже привыкли. Мы в Северном Донецке (Северодонецк. — Ред.) были. Где горячая точка были, — с энтузиазмом и будто бы гордостью рассказывает мужчина. — Мы видели, [как] там взорвали, прилеты на каждой дороге. Только три дня были. И уехали. Страшно было. Каждый день — 15–20 прилетов. А здесь нам уже как на своей родине.
— Конечно, довольны. В России столько вряд ли поднимешь. 100 тысяч в месяц есть, а 150–170 — нет. Я сколько работал, самая высшая зарплата у меня 120. А здесь, слава богу, нормально.
Эмир рассказывает, что снимает однушку за 25 тысяч и живет с одним из братьев. В остальном расходы почти как в Москве. Ему также приходится регулярно покидать Мариуполь, потому что регистрацию оформить не получается: требуют слишком много документов, а работодатель их предоставить не готов, чтобы не платить высокие налоги. Вместе с братьями он каждый месяц ездит на такси в Казахстан за 30 тысяч рублей. Но несмотря на все это, работать в Мариуполе выгодно: с каждой зарплаты удается отложить около 40 тысяч рублей.
— А как к вам относятся местные?
— Некоторые нас ненавидят за то, что мы мигранты. Обзываются. Чего [мы только] не услышали… «Черные», вот это все. Некоторые довольны, что мы работаем, даже благодарят: «О, молодцы!». Нет плохие нации, есть плохие люди.
— Собираетесь здесь работать дальше?
— Конечно! Осенью уедем, месяц два на родине отдохнем, потом обратно, — заверяет он.
«Везде есть хорошие и плохие»
Вопрос мигрантов — животрепещущий для Мариуполя. Он всплывал ни с того ни с сего во многих разговорах, которые длятся больше десяти минут.
— Много ли отдыхающих из России? — интересуюсь на пляже у студента местного педа.
— Много. Ну и как этих называют… Я ничего против них не имею, но называют их чурками.
— Нас? — недоумеваю я, не успев переключиться с темы на тему.
— Нет, нерусских. Если вы читаете или смотрите новости Мариуполя, то они и девочек убивают, насилуют.
— И как у вас с безопасностью?
— У меня, допустим, два ножа с собой. А при Украине люди не пытались даже носить баллончики.
— Да от чурок в основном идет агрессия, — подтверждает мою догадку он. — Очень много пьяных по ночам ходит. Комендантский час есть, но они все его не соблюдают. У меня к однокурснице подошли, по-моему, три человека с ножами, вот эти чурки. Она как-то смогла от них отбиться, она с подругами еще [была]. Не знаю, чего они хотели. Они ж на своем говорят, непонятно.
Интересуюсь у военного на КПП, насколько безопасно сейчас в Мариуполе.
— Так-то безопасно, [если] ночью по злачным местам не лазать, — отвечает он, но тут же вспоминает: — Хотя вот был случай. Посреди белого дня, людное место. Там человек шесть, узбеки, девушку тащат лет 16, по-моему. И с колясками люди гуляют, и никто не подошел помочь. Вот это вот поразило! Затащили на съемную квартиру в девятиэтажку. Повезло, соседка-бабулька вызвала ментов, приехали, дверь им срезали. Меня там не было, но я слышал, это мне рассказали люди.
Я с мужичком разговаривал, — военный продолжает вспоминать подобные истории. — Те (мигранты. — Ред.) приставали к девочке, ей 15 лет. Он одному, второму заехал в дыню, в машину погрузил их, отвез в райотдел. С ментов я тоже поражаюсь. [Мужичок объясняет:] так и так, ребенка хотели изнасиловать. Знаешь, что менты сказали? Состава преступления нет, они же ничего не сделали. А что надо было, ждать, пока они что-то сделают?
— И что вы думаете на этот счет?
— Много, конечно, таджиков, узбеков, всяких чудиков хватает. Понятно, что есть нормальные ребята. Всех нельзя судить по отдельным. У нас же тоже хватает, которые чудят. Нет плохой нации, есть плохие люди, — повторяет военный слова моего собеседника из Киргизии.
С наплывом мигрантов сталкиваются и окрестные населенные пункты.
— Дураков дохренища. Очень много. Особенно чурок, — жалуется мне мужичок из Урзуфа — курортного села в Мариупольском районе. — На Жабовке у нас драка на драке, бл*ть. Сутки — драка, сутки — драка. Там таджиков много. Бьются, полиция там постоянно.
— Из-за девок обычно. В том году вообще там перестрелка была, поубивали друг друга — девку не поделили. Их тут понаезжало, пацаны рабочие с Мариуполя говорят, «черный на черном, бл*ть». Таджики, узбеки там — это пи*дец!
Впрочем, приезжие волнуют далеко не всех мариупольцев — у многих находятся дела поважнее.
— Меня количество мигрантов не очень интересует: у них свои проблемы, у местных — свои, — рассказывает Андрей, который родился в Мариуполе и планирует дальше там жить. — Не стоит лезть не в свое дело. Кому мешают, кому нет. Сейчас у всех одни проблемы — насчет работы: практически нигде не платят вовремя деньги. Это главное, это общая проблема.