«Это наш второй враг». Репортаж с показа антиабортного фильма «Мамино письмо»
Фильм против абортов «Мамино письмо» выпустил православный телеканал «Спас». Премьера лентыпрошла еще летом в Фонде Светланы Медведевой — жены зампреда Совбеза, а в прокат кино вышло во второй половине октября. В ноябре по всей стране и на оккупированных территориях устраивают закрытые показы этой картины. На них приглашают чиновников и врачей,отправляют бюджетников, студентов медвузов и школьников. Корреспондентка «Вот Так» посмотрела «Мамино письмо» и пообщалась с его создателями и зрителями о том, должно ли у женщины быть право на аборт.
«Люди нужны в стране, но другими методами — не запретами»
Вялотекущая, но все же набирающая обороты законодательная кампания против абортов началась в России в 2023 году. В августе в Мордовии приняли закон об административном наказании за пропаганду операции, вскоре к ней стали присоединяться и другие регионы.
В ноябре частные клиники в аннексированном Крыму отказались проводить аборты. Эту инициативу тоже поддержали ряд регионов, в том числе Нижегородская область — она вынесла ее на государственный уровень.
Владимир Путинотреагировал на предложение аккуратно. Он заявил, что государство заинтересовано в деторождении, но «вакханалии запретов» в этой сфере нет. Также он напомнил о результатах антиалкогольной кампании, которая привела к употреблению суррогатов. В итоге правительство направило законопроект на «существенную доработку».
Однако на региональном уровне продолжили вводить запреты на аборты в частных клиниках и административную ответственность за «склонение» к операции. Первое ограничение на 7 ноября 2024 года полностью или частично действует в аннексированном Крыму, Курской области и ряде других областей, второе — в 12регионах.
Проект «Мамино письмо» вышел как раз на волне этой кампании. Хотя гендиректор телеканала «Спас» и продюсер фильма Борис Корчевников регулярно заявляет, что взял «неудобную тему», его коллега Андрей Феофанов говорит, что кино нельзя назвать «антиабортным», «хотя, конечно же, оно против абортов».
«Это фильм созидательный, с точки зрения созидания семьи как малой церкви», —описывает ленту Феофанов.
Билет на фильм мне достался бесплатно — его показ устроили на ежегодном благотворительном кинофестивале «Лучезарный ангел». Его духовный попечитель — патриарх Кирилл — добивается ограничения абортов в частныхклиниках и запрета на «склонение к абортам».
- «Хочу Abrams посмотреть и в него плюнуть!» Как прошло открытие выставки трофейной военной техники в Москве
В этом году фестиваль проходит в кинотеатре «Поклонка» в Парке Победы — мемориальном комплексе, который посвящен Великой Отечественной войне и регулярно становится местом для патриотических мероприятий. Под советскую музыку я сдаю куртку в гардероб, прохожу мимо витрин с сувенирами и пристраиваюсь в очередь на вход в кинозал «Жуков».
— Почему решили прийти? — интересуюсь у пожилой женщины, стоящей передо мной.
— [У меня] дочка многодетная, дала билеты. Очень хотела посмотреть, но не с кем ребенка оставить.
— Что думаете о теме фильма?
— Патриотическая тема, — бодро отвечает мне собеседница.
— Но он же про аборты…
— Ну вот сейчас посмотрим, узнаем, — так же бойко соглашается она.
— А что думаете про аборты?
— Я против. У меня у дочки пятый, и я очень счастлива!
Моя собеседница представляется Еленой Витальевной и подзывает свою подругу Светлану Александровну, тоже женщину в годах.
— Никогда не видела это кино, решила посмотреть, подруга пригласила меня… Военная тематика, — подхватывает беседу та.
— Это не военная тематика, это про аборты фильм! — сообщает ей новость спутница.
— Про аборты? — Светлана Александровна растеряно смеется. — Надо же, а я думала, что фильм военный…
— А как вы считаете, может ли государство регулировать право на аборты — или это должно быть частное решение? — интересуюсь я у женщин.
Они отвечают в один голос, перебивая друг друга:
— Частное, конечно!
— Как может государство регулировать?
— Конституция что нам говорит? Каждый человек имеет право на волеизъявление. Это личное дело, ситуации всякие в семье бывает. Конечно, люди нужны в стране, но другими методами нужно [повышать демографию], а не запретами.
Смертную казнь — разрешить, аборты — запретить
К нашему разговору заинтересованно прислушивается пара сзади. Бородатый мужчина в бирюзовой кофте уточняет у своей супруги — темноволосой женщины с челкой и в платье в пол, не стоит ли ему присоединиться к дискуссии.
— А вы что думаете на этот счет? — охотно пользуюсь возможностью я.
— Аборт — это убийство, — бородач смотрит на меня серьезно, почти с укором. Такой взгляд возражений не подразумевает.
— А нужны ли какие-то ограничения в этой сфере со стороны государства?
— Рубить голову, — мужчина вновь смотрит на меня безапелляционно.
— Вот прям так? — повисает неловкое молчание.
— Да конечно, шучу, — подобревшим голосом, но без намека на улыбку говорит мой собеседник.
Наш разговор прерывает проверка билетов. В зале я вновь нахожу эту пару и продолжаю беседу.
— Я не думал об этом, — отвечает на вопрос о государственном регулировании абортов Евгений — так зовут бородача. — Это разве мое дело? Есть люди, которые должны думать и решать. Порассуждать, конечно, могу: надо обеспечить, надо много средств дать… Но все равно не будут рожать. В Европе же не рожают! Мои бабушка и дедушка рожали после войны. Голь перекатная, как и вся Россия. И сколько детей у них было? Больше пяти. Просто рожали и всё. И не потому, что Сталин аборты запретил.
По мнению Евгения, главный способ борьбы с абортами — это воспитание «с детского сада». Он сетует, что правильный подход «убили за 20 лет» и уже несколько поколений «не хотят рожать».
— Надо все называть своими именами, — впервые включается в разговор супруга Евгения — Ольга. — Когда человек будет произносить «я иду убивать своего ребенка», когда в школе будут говорить не «эмбрион» и «плод» на биологии… Все по-другому будет. Наши родители делали аборты не из-за того, что были жестокими, а не понимали последствия. Уже доказано, что женщина, которая проходит аборт, очень страдает. Какая бы ситуация ни была, у нас нет права убивать. Это то же самое, что [вопрос]: нужна смертная казнь или нет. Если государство не может решать убить взрослого человека, почему мама может решать убить ребенка?
— Нет, государство может решать, — возражает бородач. — Иначе общество не сдержать. Почему тюрьмы переполнены? Потому что смертную казнь отменили. Государство должно принимать жесткие меры. Но аборты легализовывать нельзя — ни химические, ни в таблетках, — ставит точку в разговоре он.
Православная полудокументалистика
Зал практически полон — это с удивлением отмечают волонтеры фестиваля. На сцену выходят представители команды фильма — креативный продюсер Анна Захарова, актер Николай Перминов и автор сценария Ольга Гурова. Захарова говорит зрителям, что на телеканале не могли обойти такую важную тему в этот год (2024 год Владимир Путин объявил годом семьи. — Ред.). Она выражает надежду, что лента спасет не только детские жизни, но и души их мам и пап.
Перминов просит «всех зрителей, особенно молодежь, досидеть до конца — это не “Пираты Карибского моря”, тема сложная».
— Браво! — раздается возглас из зала, и его поддерживают аплодисментами.
В зале гаснет свет и начинается 68-минутный фильм. Главные героини — Елена и ее дочь Варя — узнают, что беременны. Обе рассказывают об этом отцам: Елена — бывшему мужу, который ушел из семьи месяц назад, Варя — возлюбленному. Мужчины встречают весть без энтузиазма и настаивают на аборте.
На осмотре у врача Елена узнает, что у ее сына может быть синдром Дауна. Прервать беременность женщину убеждают подруга, гинеколог и мать, которая сама сделала семь абортов. В итоге она поддается уговорам и делает операцию.
Варю, напротив, все убеждают сохранить ребенка. Гинеколог не разрешает девушке сделать аборт, пока она не пообщается с психологом. Та просит Варю написать письмо будущему ребенку и объяснить, почему она хочет от него избавиться — и это заставляет девушку усомниться в своем решении.
Больше всех старается подруга Вари Лиза, которая забеременела школьницей и сделала аборт — «мама заставила». Теперь она жалеет об этом решении, потому что «гормоналка пошла в разнос» и «это убийство». Чтобы снять с души грех, Лиза ходит на молебны и делает документалку против абортов. Подруга убеждает Варю, что в храме ей помогут — снабдят коляской, распашонками и всем, что нужно для малыша.
Настаивает на аборте только парень Вари Артём, а когда она отказывается — со скандалом ее бросает. Но девушка все равно рожает малыша. А ее мать Елена почти год убивается из-за того, что не оставила сына. Легче ей становится, лишь когда по совету Лизы она идет в церковь и становится волонтером горячей линии поддержки для беременных.
Фильм кончается в лучших традициях «долго и счастливо». На обряд крещения сына Вари прибегает отец ребенка Артём, который раскаялся и вновь хочет быть с девушкой. Присутствует на церемонии и бывший муж Елены (его и играет Перминов) — он тоже сожалеет, что посоветовал экс-супруге сделать аборт.
Художественный сюжет чередуется с документальными вставками, стилизованными под фрагменты фильма подруги главной героини. Слово дают счастливым родителям — например, оперной певице Светлане Феодуловой, матери ребенка с синдромом Дауна, или чете Меркуловых, которые сохранили ребенка, несмотря на отговоры врачей.
Тех же, кто прерывает беременность, ждет незавидная судьба. Немолодая Раиса Федотова плачет, что сделала четыре аборта, а после ее единственный сын умер во взрослом возрасте. А бывшая акушерка Светлана Елагина рассказывает, что многие из ее коллег якобы из-за «соучастия» в абортах не смогли родить, «пережили невынашиваемость» или потеряли детей. Саму женщину от этой участи спасла церковь, и спустя 15 лет она все же стала мамой.
Высказываются против абортов и двое врачей. Так, гинеколог-эндокринолог Ирина Филатова зачитывает статистику: согласно ей, в России из-за абортов ежегодно умирает «город-миллионник». Я лезу в телефон и гуглю, что в 2022 году в России абортов было чуть больше полумиллиона. Вызывают сомнения и другие цифры, приведенные врачом. Так, она говорит о бесплодии у 28% перенесших аборт женщин, я же нахожу вероятность осложнений в 0,41% — правда, для США.
Появляется в фильме и психолог Елизавета Полякова, которая придумала идею «письма младенцу». Уже после просмотра создатели киноленты говорят, что эта техника способна переубедить 90% женщин — они уходят с приема в слезах.
Время от времени я поглядываю на других зрителей — они заворожено смотрят на экран. На особо трогательных моментах раздаются всхлипывания, кто-то утирает слезы. Когда лента заканчивается и загорается свет, раздаются бурные аплодисменты.
«Мы сами благополучно справимся с задачей по самоистреблению»
На обсуждение «Маминого письма» с командой фильма остается около трети зала. Первым берет слово исполнитель роли нерадивого бывшего мужа Перминов. Он рассказывает зрителям, что мама отдала его в детдом из-за подозрений на синдром Дауна — но он вырос и счастлив, что все же родился.
Сценаристка Гурова признается, что сама была «дура-дурой» и сделала в молодости аборт. «Жизнь женщины после этого действительно становится адовой. Я вылезла из этого только благодаря детям, которых мне послал Господь», — уверяет она.
Съемочная группа рассказывает, что в регионах специально организует закрытые показы для людей, которые «непосредственно влияют на эту тему» — медиков, студентов, педагогов и госслужащих. В результате фильм начинают показывать на уроках в школах, а чиновники обещают сделать практику «письма младенцу» обязательной.
После зрителям предлагают задавать вопросы. Православный блогер Елена призывает ввести для мужчин «неделю тишины». После обращения в клинику женщина должна ждать семь дней, прежде чем ей сделают аборт — так она может передумать. Такая же мера, по мнению зрительницы, нужна и для отцов. Со сцены эту идею горячо поддерживают.
Забывшая назвать имя учительница недоумевает, откуда в статистике прерывания беременностей так много несовершеннолетних. В ответ креативный продюсер фильма Анна Захарова сетует, что в России нет слаженной демографической политики: с одной стороны — «невероятные финансовые влияния» и речи президента о том, что нужно делать семью модной, а с другой — «антипросвещение» на телевидении и в интернете.
«Вы уж меня простите, взять на ПМФ (Петербургский международный экономический форум. — Ред.) создание с именем Инстасамка? Одна эта Инстасамка аннулирует всю демографическую политику, в которую вкладывают миллионы рублей, — восклицает Захарова. — Если мы будем по 2 миллиона в год убивать себя, то нам никакая война не нужна, мы сами благополучно справимся с этой задачей по самоистреблению».
По мнению Захаровой, решить проблему поможет «в хорошем смысле госзаказ» и воспитание в целомудрии усилиями церкви, государства и Минкульта. А вот половое воспитание она не одобряет — по ее мнению, это только «растабуирует тему».
Пожилой мужчина благодарит команду фильма за то, что она делает «святое дело». Он уверен, что против России ведется «глобальная война по разложению общества и физическому уничтожению». «И находятся мерзавцы внутри нашей страны, которые ради экономических интересов готовы уничтожить нас всех», — возмущается он.
,,«Вы правильно сказали, у нас два врага: первый — который там [на Западе], а второй — которого только что вы увидели. Мы сами себя убиваем, вот это второй враг», — соглашается актер Перминов.
Он призвал зрителей писать отзывы о фильме и пообещал с ними прийти в Госдуму и «прям плакать», чтобы что-то изменить.
После окончания мероприятия я любопытствую у Перминова, каких мер по борьбе с абортами он ожидает от государства. Он предлагает делать модным понятие «семья» среди школьников, ввести уголовное наказание за «склонение к аборту» и предлагать помощь от государства для матерей.
«Я девушек очень понимаю: она боится родить, потому что живет в какой-нибудь коммуналке. Если хотя бы не комнату [давать], то какие-то проездные билеты, я не знаю», — размышляет актер.
— А как вы относитесь к запрету абортов?
— Положительно. Я бы запретил с большим удовольствием.
По его словам, фильм «Мамино письмо» уже повлиял на законодательные ограничения в некоторых регионах. В каких именно — Перминов не уточняет.
О результатах рассказывает продюсер Захарова. «После закрытых показов у нас уже больше 160 запросов от разных министерств на демонстрацию фильма с обсуждениями в школах и вузах. В Биробиджане (административный центр Еврейской автономной области. — Ред.) председатель заксобрания сказал, что он покажет наш фильм перед голосованием за уголовное наказание за “склонение к аборту”», — перечисляет она.
- Принуждение к детям. Как отказчики от родительства собираются жить в условиях возможного запрета «идеологии чайлдфри»
По словам продюсера, показы с участием губернаторов и министров состоялись в 44 регионах, фильм уже обещают представить депутатам Госдумы. «Пусть они там поплачут!» — с одобрением восклицает старушка, которая слушает наш диалог.
Пока я жду свою одежду в раздевалке, интересуюсь впечатлениями у молодой зрительницы. Ирина — верующая и ходит на кинофестиваль уже не первый год. Фильм тронул ее и задел за живое: отец когда-то убеждал мать девушки сделать аборт.
Она соглашается, что важно защищать детей и подростков от популяризирующего раннюю сексуальную жизнь контента и делать модной семью. Но запрет абортов девушка поддержать не готова — ей жаль женщин, которым придется рожать после изнасилования: «На все воля Божья. Если есть воля, чтобы человек остался жив — что-то случится, чтобы аборт отвести», — думает она.