Мясники из 39-й гвардейской. Российский офицер впервые рассказал о расстреле десятков украинских военнопленных в Харьковской области
Офицер с Сахалина пробыл на российско-украинской войне всего пять недель. По его словам, за это время он стал свидетелем одного из самых массовых расстрелов пленных солдат ВСУ. Весной 2022 года убить около 30 украинских военных, сдавшихся россиянам, приказал полковник Александр Малинин, командир 39-й отдельной мотострелковой бригады, заявил «Вот Так» сбежавший с фронта 25-летний лейтенант.
Имя героя этого текста изменено по его просьбе и в целях его безопасности. «Вот Так» известно полное имя военнослужащего, его личность верифицирована. Тем не менее в условиях войны мы не можем подтвердить, действительно ли состоялась казнь военнопленных, о которой рассказал герой, был ли он ее исполнителем или только свидетелем, как сам утверждает. В распоряжении редакции есть копия его заявления в Следственный комитет РФ, в которой он сообщает, что лично был участником всех остальных событий, описанных в нашем материале. Его слова из заявления в Следком подтвердили «Вот Так» двое его бывших сослуживцев.
«Смысла воевать с танками нет»
Сразу после окончания военного училища лейтенант и командир общевойсковых подразделений Виктор Жуков отправился по распределению в Южно-Сахалинск. Он служил в войсковой части 35390 (39-я отдельная гвардейская мотострелковая бригада, дислоцированная в поселке Хомутово Южно-Сахалинска) на должности командира 1-го стрелкового взвода стрелковой роты. Проще говоря, командовал снайперами. Служба была непыльной — «раздавать задачи контрактникам и заполнять бумажки». Пока не началась война.
О том, что Россия напала на Украину, Виктор узнал из новостей и уже скоро отправился на фронт. Там лейтенант воевал с 7 апреля по 14 августа 2022 года. Он с трудом вспоминает некоторые детали этих четырех месяцев, но говорит, что основные события никогда не забудет.
В начале апреля 2022 года стрелковой роте, в которой служил Виктор, выдали оружие и боеприпасы, сказав, что военные отправляются в Донецкую и Луганскую области на охрану заводов. Виктор и сослуживцы поверили командирам.
«Деньги платят, почему бы на охрану заводов не поехать? Воевать же не надо», — объясняет свою мотивацию Жуков. На следующий день они вылетели в сторону фронта.
До войны Виктор «верил телевизору», который сейчас называет «зомбоящиком». Командиру бригады он тоже доверял: «Нас там неплохо обработали походу. Как будто чем-то поили. Мы как зомби были».
В конце марта 2022 года бойцы 39-й отдельной мотострелковой бригады уже были в Украине. Рано утром в воскресенье, 17 апреля, они отправились из тыла в Сулиговке «на передок» — в Дибровное. Оба села находятся в Харьковской области в паре километров друг от друга, если идти по прямой через лес.
Вместе с дюжиной военнослужащих разведгруппы лейтенант Жуков принял участие в своем первом бою. Разведчики заняли позицию в 250 метрах от лесополосы, где, по их данным, укрывались солдаты ВСУ. Через несколько часов почти все они погибнут.
Когда Виктор с сослуживцами дошли до позиции, украинцы уже отступили в другую лесополосу. Подождав подкрепление — четыре танка и 30 пехотинцев — разведотряд пошел в наступление и взял противника в плен. Команду отдал командир 39-й бригады полковник Александр Малинин.
«[Украинцы] сразу начали сдаваться. Ежу понятно, что смысла воевать с танками у них нет. Все обречено на провал», — вспоминает Жуков.
По его словам, военнопленными, вероятно, оказались бойцы 93-й или 95-й бригады ВСУ, противотанкового подразделения. «У них на шевроне что-то типа танка подбитого было [изображено]», — так запомнил их отличительные знаки лейтенант.
Жуков первым прыгнул в ближайший окоп:
«Там парень сидит. Сказал, что ему 19 лет, медик. Очень похож на моего однокурсника Ваню, одно лицо. Я его спросил: “Ваня, ты что тут делаешь?” А он ответил: “Який я тобi Ваня?” И попросил его не убивать».
Виктор предупредил пленника: «Говори всем, что у тебя в телефоне полезная информация, и точно все будет нормально». Оставят ли парня в живых, офицер не был уверен.
Примерно из трех десятков военнопленных только «Ваня» в тот день — 17 апреля — выжил. Его отвезли в Сулиговку, где находился штаб, а оттуда, по словам Жукова, украинского бойца забрали сотрудники ФСБ России. Что с ним было дальше, Виктор не знает, но надеется, что парень до сих пор жив.
Справка. Весной 2022 года под Изюмом, где находится село Дибровное, действительно воевали бойцы украинских 93-й бригады «Холодний Яр» и 95-й отдельной штурмовой бригады. Обе имеют в своем составе противотанковые подразделения. Однако достоверно установить, бойцы какого воинского формирования ВСУ отвечали за участок фронта, из рассказа российского лейтенанта «Вот Так» не удалось.
«Пленных слишком много. Всех в расход»
В других окопах тоже сидели бойцы ВСУ с автоматами в руках. Каждому россияне приказали вылезти наверх и расшнуровать ботинки. Шнурками им связали за спиной руки.
Полковник Малинин по рации отдал приказ: «Пленных слишком много. Всех в расход». Его команду выполнили, не задумываясь.
«[Украинские военные] естественно, были перепуганы и начали сдаваться. А эти нелюди, я не знаю, как их назвать, стали их расстреливать. Ни у кого не екнуло: зачем? почему? Они положили их лицом в землю, и наспех кто в голову стрелял, кто очередь по ним пускал. Человек 15 застрелили. Просто звери».
Называть имена исполнителей Виктор отказался. В условиях войны «Вот Так» не может проверить, участвовал ли сам Виктор Жуков в казни пленных. По его словам, он пытался остановить сослуживцев.
«Я заорал: “Вы что, дебилы, делаете? Нахрена стреляете? Они же руки подняли. Они в вас ни одной пули не выпустили”». В ответ офицер пригрозил Виктору прострелить ему колени. В мирное время они вместе учились в военном училище и дружили семьями. Виктор дал понять, что не боится его, и офицер успокоился.
Расстрелянных в лесу не похоронили — так и оставили в лесополосе между Сулиговкой и Дибровным «поле удобрять», как выразился Жуков. Позже друг и сослуживец Виктора, который угрожал прострелить ему колени, получил погоны капитана и орден Мужества.
Оставшихся человек десять пленных увезли в Сулиговку. Там командир бригады Александр Малинин, говорит Жуков со слов сослуживцев, дал приказ их тоже расстрелять. Команду выполнили нижестоящие российские военные, которых Жуков называет «мясниками Малинина». В обмен на выполнение любых приказов полковника они оставались в тылу, а не воевали на передовой.
Сам Жуков в это время уехал на другую позицию. «Но точно знаю, что расстреляли. Потому что мясники комбриговские ходили везде и этим хвастались», — говорит Жуков. Сослуживцы их осуждали, но сделать ничего не могли.
Сведения о казнях украинских бойцов регулярно попадают в публичное поле. Согласно данным из открытых источников, только осенью 2024 года заявлялось о расстреле около 30 украинских военнопленных. Последний случай, по данным украинской прокуратуры, зафиксирован в Донецкой области возле города Селидово, за который продолжаются тяжелые бои. Там 18 октября российские военные расстреляли двоих пленных солдат ВСУ.
Всего, по подсчетам «Вот Так», только с начала 2024 года российские военнослужащие казнили не менее 47 сдавшихся в плен бойцов ВСУ. Все эти случаи были зафиксированы на видео — в основном с дронов. Для сравнения: за весь 2023 год «Вот Так» нашел подтверждение убийства вблизи линии фронта восьми украинских военнопленных.
По данным украинского омбудсмена Дмитрия Лубинца, по состоянию на октябрь 2024 года у его офиса есть сведения о казни более 100 украинских военнопленных с момента начала российского вторжения. Обо всех этих случаях Лубинец сообщал Верховному комиссару ООН по правам человека и центральному офису Красного Креста в Женеве.
Информация о казни в Харьковской области около трех десятков украинских военных 17 апреля 2022 года в офис уполномоченного по правам человека ранее не поступала, сообщил «Вот Так» представитель украинского омбудсмена Юрий Ковбаса. По его словам, сведения, переданные российским лейтенантом, будут изучены.
Мы также направили запрос в офис Генерального прокурора Украины с просьбой сообщить, есть ли у ведомства данные о пропавших без вести либо казненных украинских военных в районе села Дибровное в апреле 2022 года. На момент публикации материала ответа редакция не получила.
Расстрел военнопленных — тяжелое преступление. Умышленное убийство военнопленных считается нарушением Женевской конвенций об обращении с военнопленными и подлежит уголовной ответственности.
Незаконная тюрьма вместо увольнения
После казни украинских пленных весной 2022 года Виктор Жуков, а вместе с ним половина его бригады хотели отказаться от участия в войне и вернуться к необременительной службе в Южно-Сахалинске. Но они уже знали, как полковник Малинин поступает в таких случаях.
Чуть раньше за невыполнение приказов он отправил двух офицеров в импровизированную тюрьму. За два месяца бойцы 39-й мотострелковой бригады нашли способы отказаться воевать. Одни уехали по ранению или в отпуск. У большинства закончились контракты. Тех, кому не повезло, увезли «на передок». К 29 июня у Виктора никого во взводе не осталось. Он решил, что свою задачу командира выполнил и тоже может возвращаться в Южно-Сахалинск.
В начале июля Жуков положил на стол Малинина рапорт об отказе участвовать в «специальной военной операции». В ответ полковник избил офицера и пригрозил отправить «на передок».
Вместе с нашим собеседником среди отказников оказались еще четыре офицера и около сотни контрактников. Раз в три-четыре дня в Яцковку (туда мотострелки передислоцировались из Сулиговки) приезжала машина и забирала отказников. В середине июля машина приехала за Жуковым. Но отвозить их домой никто не планировал. Вместо этого отказников доставили в оккупированный поселок Брянка Луганской области.
Местом их заточения на ближайшие две недели стала бывшая школа, переделанная в войсковую часть 23651 так называемой Народной милиции самопровозглашенной ЛНР. Надзиратели называли школу Центром отказников. Позже, когда о нем стало известно, издание «Вёрстка» сообщило о не менее чем 234 незаконно удерживаемых в Брянке военнослужащих.
Ни протоколов о задержании, ни постановлений о взятии под стражу или о назначении дисциплинарного ареста, несмотря на требования заключенных, не составили и не предъявили узникам. Только сказали, что задержали всех в связи с отказом от участия в «спецоперации».
Территория школы была огорожена, на въезде стояли вооруженные вагнеровцы. Они сообщили, что периметр заминирован. При попытке побега угрожали открыть огонь. Выпускали только на перекур и на работу — отказников принуждали разгружать склады.
Комиссия из замполитов и военных психологов под руководством полковника Олега Нечипоренко, заместителя командира 51-й дивизии ПВО по военно-политической работе, уговаривала сидельцев продолжить воевать. Некоторые согласились.
Когда на воспитательную беседу вызвали Виктора, он понял, что «дело пахнет керосином и надо что-то делать». Ему удалось достать мобильный телефон и сим-карту. Потом он нашел ручку и листы бумаги, на них пленники составили списки тех, кто находился в Брянке: фамилия, имя, отчество, дата рождения, личный номер. Получилось ровно 70 имен. Позже их всех Виктор перечислит в своем заявлении в Следственный комитет (копия документа есть в распоряжении редакции. — Ред.). Фотографию списка вместе с геолокацией школы офицер 8 июля отправил своему отцу.
Некоторые другие военнослужащие тоже связались с родными. Родственники удерживаемых военных приехали в Луганск, а также рассказали о ситуации журналистам. Сначала из Брянки удалось вырваться одному человеку. За юридической защитой 31 июля он обратился к военному адвокату Максиму Гребенюку.
Через четыре дня после этого «Центр отказников» расформировали. Находившихся в Брянке начали отправлять в отпуск и в госпитали. Но некоторых перевезли в другую тюрьму — в СИЗО недействующей ИК-19 в поселке Красный Луч. Там в пыточных условиях Виктор пробыл пять дней.
Виктор Жуков — единственный военнослужащий ВС РФ офицерского состава, которому удалось спастись из «Центра отказников». Остальные пять офицеров, бывших вместе с ним, до сих пор числятся пропавшими без вести. Виктор помнит имена четырех из них: Дмитрий Щербинкин, Сергей Родин, Руслан Леванов и Дмитрий Волков. На момент плена им было от 26 лет до 31 года.
«Он мне надоел, будем обнулять»
В конце июля Виктора привезли в город Светлодарск Бахмутского района Донецкой области. Там во Дворце культуры базировался один из штабов ЧВК «Вагнер». Командовал мужчина в гражданской одежде. Жуков знает только его позывной — «Дикий» — и помнит некоторые приметы: «Здоровый, ростом метр девяносто и, судя по специфическому акценту, кабардинец». Кроме него в кабинете, куда завели Виктора, было пятеро вооруженных людей в камуфляже.
«Дикий» допрашивал и избивал Виктора четыре часа, а закончив, сказал: «Он мне надоел. Тащите его на улицу, будем обнулять». Два человека схватили Жукова под руки и вытащили во двор Дома культуры. Только тогда мужчина по-настоящему испугался.
«Дикий» скомандовал пленнику сесть на землю. Он приставил дуло пистолета Макарова к его голове и приказал считать до десяти. Виктор ответил: «Если хотите валить — валите, а считать я не буду». За это «Дикий» несколько раз ударил Жукова рукояткой пистолета по затылку. Виктор почувствовал как по лицу и спине течет кровь.
После этого мучитель приказал лейтенанту лечь на землю спиной, чтобы при расстреле убийцы «не забрызгались его кровью и мозгами». Виктор лег, но считать снова отказался. Тогда «Дикий» перевернул его на живот и опять стал бить рукояткой пистолета по затылку.
Наконец один из присутствующих вооруженных людей из ЧВК «Вагнер» сказал: «Не надо его обнулять. Парнишка даже в глазах смерти выделывается. Я его к себе заберу». На предложение поехать не на передовую, а на такелажные работы избитый согласился. Его подняли на ноги и повели обратно в «штаб».
На следующий день вагнеровец забрал Виктора в тыл, в поселок Троицкое. Там Жуков занимался погрузкой снарядов. Благодаря настойчивости родителей Виктора и других отказников его имя появилось в списке на эвакуацию. 13 августа его официально отправили в отпуск. В оккупированном Луганске молодой человек встретился с родителями, вместе они уехали в Россию.
Побыв три дня дома, Виктор прилетел в Москву на встречу с адвокатом Максимом Гребенюком. Он передал защитнику документы для подачи в Следственный комитет. В том же заявлении в Следственный комитет, в котором офицер перечислил имена всех находившихся с ним в Брянке пленных, он просит привлечь к уголовной ответственности полковника Малинина за превышение должностных полномочий с применением насилия (ч. 3 ст. 286 УК РФ), а также неустановленных лиц — за незаконное лишение свободы (ч. 3 ст. 127 УК РФ). Ответа на заявление Жуков до сих пор не получил.
Из-за безразличия к рядовому и офицерскому составу, тактических ошибок и желания личной выгоды Малинина, по словам Жукова, погибли не только военнопленные ВСУ. 14 апреля 2022 года, во время первого штурма 39-й мотострелковой бригады в районе Сулиговки, погибли и были ранены примерно 40 российских солдат и офицеров, говорит Виктор. Это не помешало полковнику год спустя поступить без экзаменов в Военную академию Генерального штаба ВС РФ в Москве.
В апреле этого года среди военнослужащих на Сахалине распространялась информация о том, что полковник Малинин находится в СИЗО-2 военной тюрьмы Лефортово. На него, по словам военных, заведено несколько уголовных дел — за растрату, хищение, превышение должностных полномочий и другие эпизоды.
Слова Жукова о причастности Александра Малинина к неуставным наказаниям в 39-й мотострелковой бригаде, как и о его аресте, «Вот Так» подтвердили еще двое бывших подчиненных полковника.
Из Москвы Виктору пришлось вернуться в свою воинскую часть на Сахалине. Уволиться он не успел: 21 сентября 2022 года началась мобилизация и все контракты стали бессрочными. Следующие два года его пытались отправить обратно на войну, но Виктору удавалось «гаситься» по состоянию здоровья.
В июне 2024 года пришел рапорт о переводе Жукова в «ДНР». Виктор понимал, что если его туда отправят, придется снова участвовать в боевых действиях. Он написал жалобу в прокуратуру, но решение признали законным.
В июле Виктор уехал из России. «Пока дед не помрет, в Россию я не смогу вернуться», — говорит он.