«Все были заряжены дойти до конца очереди, во что бы то ни стало». Как россияне два года назад бежали от мобилизации через Верхний Ларс и что с ними теперь

Два года назад Владимир Путин подписал указ о «частичной» мобилизации. На следующий день перед Верхним Ларсом, единственным пропускным пунктом между Россией и Грузией, образовалась многокилометровая очередь из тех, кто хотел срочно покинуть страну. Люди по несколько дней стояли в пробке, давали огромные взятки местным полицейским, голодали и спали прямо на земле. Всего в те дни, по разным оценкам, страну покинули около 700 тысяч россиян. «Вот Так» поговорил с несколькими участниками тех событий и узнал, как сложились их судьбы.

Андрей: «До сих помню лицо последнего мента, которого я видел»

Москвич Андрей (имена всех героев изменены в целях безопасности. — Ред.) чуть не уехал из России в марте 2022 года, но не смог из-за рабочего контракта. У него и его парня была договоренность при угрозе призыва «эвакуироваться из страны».

«Когда е**нула мобилизация, мы просто выбрали самый быстрый и дешевый вариант: у нас были друзья в Грузии», — рассказывает он. Андрей добавляет, что в тот момент у него «закончился политический оптимизм» по поводу России: до этого он верил, что в случае массового призыва «люди не будут готовы это принять и начнут жечь все».

Андрей и его парень заранее купили в Москве складные горные велосипеды: обычно границу между Россией и Грузией можно проходить только на транспортном средстве. Только 27 сентября, когда очередь из машин достигала уже 20–30 километров, МВД Северной Осетии разрешило пересекать погранпереход пешком.

Вместе с парой на Верхний Ларс отправился их друг из Петербурга. Они добрались на самолете до Минеральных Вод, а оттуда — до Владикавказа на поезде. Стоило выйти с железнодорожного вокзала, как к ним сразу подошли трое бомбил. Один из них довез до начала пробки за 10 тыс. рублей — это была самая большая трата.

20 километров до границы ребята ехали около трех часов. «Это было жестко. Куча машин, огромное количество людей, кто-то на колясках, с маленькими детьми… Все куда-то бегут, и ты тоже вместе с ними. И все заряжены дойти до ее конца, во что бы то ни стало», — вспоминает он.

Вместе с беженцами в грандиозной пробке стояли и грузоперевозчики. На несколько дней там застряла фура с живыми свиньями. «Смрад чудовищный, им плохо, они орут и с ума сходят», — рассказывает Андрей.

В очереди для велосипедистов троица простояла около семи часов. Парень успел понаблюдать за «бесконечным конвейером» автомобилей, которых из конца очереди пограничники по обочине провожали вперед.

«Цены росли в прямом эфире: утром — одни, вечером — другие. Знакомые там оставили в районе сотки (100 тыс. рублей. — Ред.), другие — в районе пятидесяти [тыс. рублей]», — делится он.

Предприимчивые местные изобрели и другую схему «бесконечного майнинга денег»: в начале очереди продавали советские, детские и откровенно ветхие велосипеды за 15–20 тысяч, а в нейтральной зоне — выкупали их обратно по дешевке и везли обратно.

Самой приятной частью, по воспоминаниям Андрея, был переход российской границы. «До сих помню лицо последнего мента, которого я видел», — смеется он. В нейтральной зоне ребята простояли с 10 вечера до 10 утра, потому что ночью грузинская граница закрыта. Выручало то, что у одного из них с собой был скейт, на котором можно было лежать.

«Там самый угар вообще был. Нет света, ночь, ты буквально между двух государств. Человеческое столпотворение. Все задолбаны, гора каких-то велосипедов, чемоданов. Кто-то костры жжет, чтобы согреться. И вдруг кто-то на скрипке играет. Красиво! Ущелье, горы, звездное небо, — вспоминает он. — Чем дольше [там находишься], тем больше реальность по швам трещит!».

По итогам дороги Андрей похудел на несколько килограммов и некоторое время страдал от обезвоживания. «Ты идешь с велосипедом, несешь 15 килограммов своего барахла — так что [с припасами] не разгуляться. Зато еда такой вкусной не была никогда, как когда не жрешь пару дней».

Грузия встретила коллапсом на рынке жилья и неоднозначным отношением. «Хочешь ты или нет, твоя идентичность определенным образом уже окрашена для грузин. Ты в любом случае должен все время объяснять, кто ты такой и что ты тут забыл», — поясняет Андрей.

Вместе с молодым человеком они изначально рассматривали страну как временный вариант. В 2023 году им удалось получить гуманитарную визу и переехать во Францию.

Свой выезд из России Андрей называет «смешной историей», которую можно будет рассказать детям.

«Я не сильно потратился и получил приключение. В моменте это тяжело, но мы не выложили 200 тысяч, чтобы вывезти из страны собак, как это было у наших друзей. Если быть объективным, наш опыт ничем не отличается от долбанутого похода на фестиваль или в горы на пару дней с рюкзаком или велосипедом», — считает он и отмечает, что на фоне «войны и остального треша» переживание было неприятным, но не жутким.

«Конечно, никогда не забуду, как выезжал из страны. Но этот опыт очень органичен самой ситуацией. Если и сваливать из диктатуры, которая ведет войну, то только так, — шутит Андрей. — Это что-то театральное и символичное».

Виталий: «Выходишь из машины и слышишь, как люди орут: “Все, больше не могу, я возвращаюсь!”»

Виталий из Казани объясняет, что между риском получить повестку на войну и возможностью спокойно уехать из страны он решил выбрать второе: брать в руки оружие и кого-то убивать он бы точно не стал. «Я и до этого планировал переехать в Грузию, и это стало хорошим поводом», — добавляет он.

Виталий выехал на машине из Казани 23 сентября, через два дня после начала мобилизации, вместе с двумя друзьями.

«В Татарстане очень строго отнеслись к мобилизации и останавливали таких ребят, как мы. Поэтому мы проверяли чатики и списывались со знакомыми гаишниками, чтобы узнать, как лучше объехать посты», — рассказывает он. В других регионах такой проблемы не было.

До Северной Осетии ребята доехали за двое суток. На подъезде к Владикавказу их предупредили, что по федеральной трассе иногородних не пускают. На первом же посту им предложили решить вопрос «по-татарски» — и показали четыре пальца, каждый из которых обозначал тысячу рублей. «Это был самый дешевый договор за всю нашу поездку», — вспоминает Виталий.

Парни пытались проехать по сельским дорогам, но всякий раз натыкались на наряды полиции с автоматами, которые разворачивали их обратно. Наконец они познакомились с другими бегущими от мобилизации, которые подсказали точку, где можно проехать через ров, заплатив 20 тыс. рублей местным. Сами советчики миновать преграду не смогли: машина «повисла на пузе».

Убедившись, что других вариантов нет, Виталий с друзьями послушали рекомендацию. «Прокладываем точку, начинаем ехать по полям. И тут осетин, борзый деревенщина со сломанными ушами, останавливает нас, практически врезаясь. С ним — еще две машины. Выходят из тачки и [говорят]: “У, суки, откуда узнали об этой дороге?» — рассказывает казанец.

Выяснилось, что перед проездом через ров дежурит наряд полиции, а после — Росгвардия. Местные дерут с проезжающих по 10 тыс. рублей с каждой стороны и отдают сотрудникам половину. Виталий и его друзья договорились, что заплатят 10 тыс. рублей, а дальше разберутся. «Мы тупо [уехали] от росгвардейцев, просто втопили тапок», — вспоминает он. При виде мигалок дрожали до конца дня.

Ребята встали в пробку за 13 километров до границы. «Только мы подъезжаем — полицейские перекрывают всю встречку, вытаскивают кого-то из очереди, те дают деньги, и они их провожают подальше по пробке. Смотрим на это — и понимаем: мы, б**ть, тут надолго», — рассказывает Виталий. Тогда добраться до погранперехода стоило 10–20 тысяч рублей, но парни «почему-то решили», что справятся сами.

Очередь вообще не двигалась несколько часов и зашевелилась лишь к ночи. Тогда Виталий с друзьями обнаружил лайфхак: пристраиваться за пограничниками или полицейскими — и следовать за ними, пока навстречу не поедет другая машина с мигалками. «Очень нагло, очень грубо, некрасиво. Что ж поделать, такое бывает», — признает казанец. Помогало и то, что водитель был с бородой и его принимали за местного. За первую ночь троице удалось таким образом «пропрыгать» до отметки в шесть километров до границы, за вторую — до четырех или пяти километров.

Атмосфера в пробке накалялась. «Бесконечный ор, люди начинали чуть ли не драться с ментами, потому что они проворачивали этот беспредел. Осетины в край о**ели: начали возить людей на мотоциклах, на квадриках, привозить 5 литров бензина за какие-то там безумнейшие 5–10 тысяч рублей. Видел в пробке Tesla, у которой стоял в багажнике бензиновый генератор, от которого она заряжалась. Великолепная картина!» — вспоминает собеседник «Вот Так».

Местные жители, которые были в доле с сотрудниками и провожали беженцев до границы, были очень озлоблены. Однажды ночью они поймали Виталия с друзьями, когда они в очередной раз за кем-то пристроились. Водитель сориентировался и соврал, что просто хотел отъехать в туалет.

«Если увижу, что ты не ссышь — тебе пи**ец», — пообещал вылезший из тонированного «гелика» местный. Все пассажиры покорно вышли из машины, чтобы справить нужду, и в ту ночь больше не рисковали.

К третьему дню цены за конвой до границы взлетели уже до 100–180 тыс. рублей. «350 [тысяч] — максимальная сумма, которую я слышал», — говорит Виталий. Провизия закончилась, и группа жила на паре бутербродов с двумя кусочками колбасы в день. У многих не выдерживали нервы и «свистел чердак».

В очереди, к удивлению Виталия, нередко попадались машины «патриотов». «В чатах появлялось много вопросов: a Z-ку надо снимать? А надпись ZOV лучше убрать? Я прекрасно знаю, что убегал, и этого не скрываю. Но такой уровень лицемерия даже похвален!» — смеется Виталий.

В конце концов троица не выдержала и попросила каких-то осетин проводить их до границы. Так как они были уже близко, с них взяли всего 5 тыс. рублей за часть пути. «Один [осетин] садится к вам в машину за руль, второй — на заднее, но постоянно выходит к ментам и что-то им говорит. Просто давали им на лапу часть денег, что мы им платили. Чем больше постов — тем дороже. Эти осетины, скорее всего, за несколько дней Ларса купили себе машины и дома», — полагает Виталий.

Границу ребятам удалось пройти в ночь с четвертого на пятый день. «Пока я стоял и ждал [машину], ко мне подошел парень, дал сигарету, практически в зубы вставил, и говорит: “За мой день рождения”. И мы с ним молча закурили за его день рождения. [Сигареты] Chapman вишневый, помню как сейчас». На последнем блокпосту пограничник просветил салон фонарем, чтобы «вглядеться в предательские морды», швырнул паспорта и пожелал «всего плохого».

Ночь парни провели в нейтральной зоне, а утром — пересекли границу Грузии. «Это было невероятно. Чувствуешь, как адреналин подотпускает, начинаешь без страха наблюдать виды. Кайф блаженный абсолютно», — делится Виталий. В Тбилиси ребята первым делом заехали в «Макдональдс», где парень съел «самый вкусный бургер в своей жизни — на границе выживали на никотине и воде».

Ребята поселились в Батуми, но там оказалось скучновато и дорого. Виталий уехал на год в Индию, а после — вернулся в Россию, чтобы «перегруппироваться и двинуть дальше».

«Мне вообще по**й, в какой стране останавливаться. Я обожаю путешествовать, люблю людей и делаю все, чтобы люди вокруг меня были счастливыми, и я вместе с ними. Ни в коем случае не оправдываю Пупкина и его свиту, но другая сторона не лучше — прекрасно осознаю масштаб пиз**жа с обеих сторон», — поясняет он.

О Верхнем Ларсе он вспоминает как о «впечатляющей истории — и посмеяться можно, и огорчиться».

«Если есть хоть малейший шанс оказаться на войне, что максимально противоречит моим взглядам, я лучше свалю и переживу это еще раз», — резюмирует он.

Саша: «В тот момент казалось, что если не выпустят, то это все — сразу отправляют на войну»

Петербурженка Саша впервые покинула Россию, когда началась война — 6 марта 2022 года, но не смогла найти работу за рубежом. Вернулась на родину, стала копить деньги и еще летом вместе с бывшим парнем Азаматом купила билеты, чтобы в октябре лететь в Турцию.

Когда объявили о мобилизации, ее парень-медик решил срочно уезжать. Саша работала инструктором по туризму на Урале и долго сомневалась. В итоге отменила последний поход, чтобы выехать вместе с ним.

«Да, в этом был элемент паники: я же девушка, меня бы не призвали. Но я тоже не хотела остаться в закрытых границах. Я из тех, кто не может терпеть железный занавес или его угрозу и старается съе***ься пораньше», — объясняет она.

Саша с сестрой и ее парнем взяла билеты из Петербурга до Нальчика за 9 тыс. рублей с человека. «Мы собирались идти пешком. Взяли рюкзаки, купили еду и воду — их в итоге не хватило», — вспоминает девушка.

Ее парень Азамат вылетел в том же направлении днем раньше, но за 40 тыс. рублей. Он разведал обстановку и поделился с девушкой контактами водителей, которые к вечеру 26 сентября довезли ребят до начала 12-километровой пробки. Примерно за 20 километров пришлось отдать «баснословные 15 тысяч».

Девушка признается, что больше всего ее тогда волновало, что Азамата задержат на границе из-за того, что он врач — тогда он еще только ее проходил. По дороге к границе Саша встретила пару, которая возвращалась обратно: парня развернули на границе, потому что у него была военно-учетная специальность, и вручили какую-то устрашающего вида бумажку. «В тот момент казалось, что если не выпустят, то это все — сразу отправляют на войну», — вспоминает она.

По словам Саши, в пешеходной очереди зародилось «маленькое гражданское общество». «Появились люди, которые пытались обходить, и активисты, которые пытались все организовать и их тормозили. Я тоже останавливала тех, кто лез без очереди. Была дилемма: пускать ли грузин — ведь это их страна. В итоге мы пускали», — вспоминает она.

В толпе Саша и ее спутники провели всю ночь. В горах было холодно, поэтому она надела пуховик, а другие теплые вещи и спальник раздала тем, кто мерз. Им с сестрой удалось поспать на одном из рюкзаков. Лечь на землю было негде — вокруг были камни.

К границе они добрались к утру 27 сентября — как раз МВД Северной Осетии открыло пешеходный проход. «Это, конечно, был шок. Нам очень повезло, потому что были люди, которые за дофига денег купили велики или место в тачке. Азамат как раз купил место за 50 тыс. рублей ближе к концу очереди», — рассказывает Саша. Всего ее парень потратил около 100 тыс. рублей, а она — в четыре раза меньше. Обе границы ребята прошли без вопросов и уже к часу дня были в Тбилиси — всего через сутки с момента вылета из Петербурга. До города их подвезли россияне, которые прождали в очереди несколько дней.

В Грузии Саша с Азаматом остановилась у знакомых и стала волонтерить в проекте друзей «Вписочная», в рамках которого эмигранты первой волны бесплатно принимали у себя бегущих от мобилизации. После она уехала в Турцию, но не смогла там легализоваться. В 2023 году уже с новым молодым человеком вновь вернулась в Тбилиси, где живет до сих пор. Она освоила удаленную профессию, вышла замуж и теперь занимается активизмом вместе с супругом.

В ближайшем будущем они планируют перебраться в Европу. Саша признается, что любит Тбилиси и экспатское сообщество, но ей не нравится чувствовать русофобию. «Даже если ты активист, помогаешь грузинам и украинцам, все равно найдутся некоторые дол***ы, которые будут обращать внимание на национальность», — огорчена она.

События двухлетней давности Саша воспринимает как «прикольный опыт». «Немножечко стыдно, что я присела на очко и так отреагировала. У меня был билет на 17 октября [в Турцию], могла бы подождать, — признает она. — А вообще, было норм, но и история у нас лайтовая».

Кирилл: «Крутая проверка в плане физухи и своих возможностей»

Путешественник Кирилл планировал улететь в ноябре 2022 года в Юго-Восточную Азию — «просто сместил сроки выезда из России».

«Я призывного возраста, не служил и совершенно не хочу: слишком ценю свою свободу», — говорит он. Кирилл добрался самолетом до Махачкалы за 5 тыс. рублей, а оттуда — автостопом до Владикавказа. На въезде в город его остановили полицейские и попросили взятку.

«Я им сказал, что есть пачка конфет, могу отсыпать половину, ибо вторая половина мне, чтобы поесть. В итоге после 15 минут мозгое*ства — отпустили просто так, поняли, что не прокатил их н**б на лоха», — усмехается он.

Из города до выезда в сторону Грузии Кирилл доехал на такси за 250 рублей. «В 22:30 начал идти мимо кордона ментов и толп таксистов. Потом мужик на джипе догнал, предложил бесплатно провезти около 15 километров. По пути предлагал и другим людям тоже бесплатно, но они не верили и шли пешком», — рассказывает парень.

Кирилл прошел 20 километров до границы с рюкзаком и велосипедом весом около 25 килограммов. «Велик только юридически был велосипедом, а фактически — просто кусок железа, который даже катить было невозможно. Я выбирал его так, чтобы провести в багаже и просто пересечь границу», — поясняет парень.

«Кусок железа» помог Кириллу пройти погранконтроль быстрее: управился за 7 минут, а пешеходы стояли по 6 часов. Утром он искупался в речке в нейтральной зоне, а после обошел вдоль нее большую часть очереди и даже догнал друга, который выехал из Владикавказа на полдня раньше.

«Люди пытались организовать все по справедливости и не пускать вне очереди прытких. Но все равно кто-то типа меня просачивался. Я примыкал к этим активистам и под предлогом, что на следующем рубеже нужна помощь, передвигался ближе», — вспоминает Кирилл.

По его признаниям, его шокировали толпы и насколько люди были не готовы к походным условиям. Ему, например, пришлось отдать какому-то парнишке сланцы, потому что тот был в берцах и натер ноги.

В Грузии парень провел около двух месяцев, после уехал в Таиланд, а в середине ноября вернулся в Россию по личным причинам. Затем он еще не раз выезжал из России, но уже не из-за политической ситуации.

«В данный момент я живу в России, потому прокачиваю свои скиллы в определенной области, что дешевле и проще сделать здесь. Я аполитичен, меня интересует исключительно моя шкура и моя выгода. Если все станет хуже и придется переехать — будет не очень прикольно, но перееду», — поясняет Кирилл.

Верхний Ларс он называет «крутой проверкой в плане физухи и своих возможностей». «Я могу сделать быстрее, дешевле и комфортнее то, на что другие тратят в десять раз больше, — говорит он: его расходы уложились в 10 тыс. рублей. — Конечно, знал бы, что границы не закроют — не поехал бы, а спокойно дождался ноября и улетел бы в Юго-Восточную Азию по плану. Но будь снова такая же неопределенность — поступил бы так же».

Илья: «Люди спали прямо на земле, раз десять при нас начиналась драка»

Илья тоже давно думал об отъезде из России. 24 февраля он «резко определился», что хочет быть программистом, и стал активно учиться, а в августе познакомился с будущей женой и устроился на первую работу. Когда объявили о мобилизации, он решил отправиться в Грузию, где до этого не раз бывал.

«Я мало переживал, что меня в армию заберут — не очень гожусь по здоровью. Чувство внутреннего протеста против происходящего тоже было, но это не главное. У меня большие планы на мир, а была явная угроза, что вот-вот границы закроют. Хотелось эту новость встретить снаружи России, а не внутри», — говорит он. Когда он поделился решением с мамой, та назвала его «предателем родины».

Илья собирался ехать на машине, но, изучив чаты, принял «единственно правильное решение» — взять с собой складной велосипед. Автомобиль он договорился оставить у знакомых во Владикавказе. Присоединиться к приключению предложил участникам школы программирования, где учился, — все места забились за час. Перед поездкой успел оформить генеральную доверенность на близкого. «Я пришел — а там очередь на четыре часа из мужчин, которые тоже собираются уезжать», — вспоминает он.

26 сентября Илья с единственным спутником, который в итоге не передумал, выехал в сторону Владикавказа. За 150 километров до города его остановил полицейский-осетин и «надменно и ехидно» сказал: «У нас приказ, чтобы ни один мужчина призывного возраста не покинул родину. Поэтому разворачивайся и езжай в свою Москву». Не помогло и то, что он назвал данные своих знакомых, к которым ехал.

Где-то в чатах спутник Ильи вычитал, что другие беженцы вызывали эвакуатор, чтобы он довез их до Владикавказа мимо постов. Но эвакуаторщик сказал честно: схема уже вряд ли сработает. Он предложил подбросить парней до начала пробки, а машину припарковать у него во дворе, пока ее не заберет девушка Ильи. «Какой-то мужик, которого я в глаза не видел, предлагает оставить ему машину… Звучит как план, а что еще делать?» — смеется москвич.

Новый знакомый сумел объехать все посты, кроме одного — там Илье пришлось дать первую в жизни взятку в 5 тыс. рублей. За поездку водитель взял 3 тыс. рублей. «По тем временам очень дешево. Знаю тех, кто оставлял сотни тысячи. Кажется, из всех знакомых я дешевле всех прошел Верхний Ларс», — отмечает парень.

В полночь с 27 на 28 сентября парни оказались в 27 километрах от границы — дальше машины не пускали. На маленьких складных велосипедах, в горку и с рюкзаком не спавшие двое суток ребята преодолевали это расстояние целых семь часов. Их подгоняло ощущение «сейчас закроют, сейчас закроют, надо скорее».

«Пробка началась за 15–20 километров. Люди спали прямо на земле, раз десять при нас начиналась драка. Обстановка была нервная и враждебная», — рассказывает Илья. Отстояв двухчасовую очередь для велосипедистов и без проблем пройдя границу, москвич думал, что худшее позади. Но «настоящий ад» ждал в нейтральной зоне.

Люди стояли в неосвещенном пыльном тоннеле на узкой дороге, там же ехали машины. «Постоянно находились те, кому было больше всех надо — то грузины, то беременная женщина со свитой в десять человек. Пролезающих было так много, что мы стояли часов пять и не двигались, а границы даже не было видно. Началась агрессия. Очередь стала щемить “обочечников”, некоторые дрались. Тут же [ехали] машины, которые отстояли неделю и пытались пролезть сквозь толпу — а она махается и не пропускает. Автобус наехал на человека, тот ударил ему по стеклу, вышел водитель и начал бить ему морду. Просто жесть!» — рассказывает Илья.

От усталости кто-то плакал, кто-то спал прямо на земле. Некоторые пешеходы были готовы заплатить по 20–30 тыс. рублей автомобилистам, чтобы с ними быстрее проехать границу. Брали редко: большая часть машин уже была загружена.

От российской границы до грузинской он добрался за 14 часов, потеряв в очереди своего спутника. Пройдя паспортный контроль, он договорился с мужчиной, ждавшим на обочине такси, доехать до Тбилиси вместе — и тот даже не взял с него денег и угостил бутербродом. «Я лег на землю, увидел в небе грузинский флаг — и меня отпустило. Я понял, что этот адище позади. Я расплакался и еще раз сказал ему “спасибо”», — вспоминает Илья.

В Тбилиси парень нашел приют через проект «Вписочная», а после поселился у знакомых. Через полтора месяца приехала его девушка на машине, которую успешно забрала у эвакуаторщика.

Илья рассматривал Грузию как «новый дом», но найденная еще до мобилизации работа оказалась «шарашкиной конторой», поэтому резко подорожавшая страна оказалась ему не по карману. Была и еще одна причина уехать: «Грузия — замечательная страна, но грустная какая-то, надломленная. Ей сложно приходится, и люди там живут немножко вопреки. Не такого будущего хочется своим детям».

Пара приняла решение перебраться в Таиланд, после ненадолго вернулась в Россию, чтобы пожениться, а сейчас обосновалась в Испании и оформляет там вид на жительство как цифровые кочевники.

Поездку на Верхний Ларс Илья называет «правильным решением в правильный момент», хотя и вспоминает ее с дрожью. «Да, границы не закрыли, но я все равно собирался уехать. Мир большой, мне его хочется повидать, а Россия явно движется к тому, чтобы замкнуться в себе. Не могу осуждать все, что она делает, но и поддерживать не могу. Мне просто хочется держаться от этого подальше», — объясняет он.

Василиса Остапенко