«Честно трудись и держи в голове светлую цель, но будь готов к любому исходу» - встреча с музыкантом, актёром и писателем Владимиром Афанасьевым (Нигативом)
О литературе
— Наш традиционный вопрос: кого можно назвать человеком культуры?
— Всех, кто к ней причастен. Тех, кто ходит в кино, театры, читает книги и кроме этого ещё и развивает культуру внутри себя. Можно сходить в театр, а на выходе сделать ближнему зло. Другое дело — когда человек следит за своей внутренней культурной жизнью.
— Вы пишите много текстов. Скажите, кто является настоящим поэтом?
— Так сложилось, что они выявляются только спустя какое-то время. Понять, кто сейчас является поэтом, мы сможем только по прошествии большого количества времени.
— Что вас вдохновило на написание первого стихотворения?
— Кажется, многие этим вдохновляются. Мне нравилась девочка в классе, и я написал стихотворение ей. Позаимствовал словА и размер стиха у Александра Сергеевича Пушкина. Поэтому оно было подражательным.
— Какая литература повлияла на вашу жизнь и творчество?
— «Илиада» Гомера, «Шагреневая кожа» Бальзака, «Отверженные» Гюго, малая проза Чехова, «Евгений Онегин», «Униженные и оскорблённые» Достоевского. Возможно, какие-то рассказы Джека Лондона и Эдгара Алана По. Поскольку я верующий человек, главная книга в моей жизни — Библия.
— Что вас вдохновило на написание собственных книг?
— Что касается «Астрологического суда», мне в целом было интересно написать эту книгу. Я вдохновился «Золотым жуком» и «Убийством на улице Морг» Эдгара Алана По, но поставил перед собой неподъёмную задачу.
Дело в том, что существуют два основных типа детектива: условные Агата Кристи и Дарья Донцова. Первый — это расследование, работа ума и логики, второй — погони, стрельба и секс. Я хотел создать детектив первого типа, в классических традициях. Однако воплотить замысел не получилось. Поэтому вторую книгу я решил написать хотя бы для того, чтобы одна хорошая идея всё же была реализована. Так появился роман «Фанфан».
О музыке
— Музыка — это творчество или ремесло?
— Одно без другого невозможно. Если брать концерты, ты можешь быть в приподнятом настроении, вдохновлённый, просветлённый — тогда чистое творчество. Но это может быть четвёртое выступление где-нибудь на Камчатке после трех часов сна, когда тебе даже руку лень поднять, а работать всё равно надо. Тогда, конечно, ремесло. Но мне кажется, что честное ремесло ничуть не хуже творчества.
— Какое стихотворение легло в основу вашей первой песни?
— Сейчас очень смешно будет. Мне было всего 15 лет, и называлось оно «Жить жизнь».
— Что для вас значат концерты?
— В моём случае это ещё и не смешные стендапы, потому что я всегда волнуюсь перед выступлениями и хочу пообщаться с аудиторией. Хороший концерт в моём понимании – это когда получается максимально точно и ярко выразить главную эмоцию песни. Если ещё выходит рассчитать свои силы так, чтобы после исполнения последней песни их не осталось вообще, то, значит, всё случилось.
— С кем из артистов вам бы сейчас хотелось бы записать фит?
— Только если гештальты юношеские закрыть. С рэпером и актёром Method Man. Из российских с Мияги попробовал бы.
— Как вы относитесь к современной музыке?
— Я хорошо отношусь к ней и считаю, что в любую эпоху есть талантливые и бездарные исполнители. Категорически не приемлю старческое брюзжание про то, что раньше было лучше. Можно заглянуть в древность, где пастух на дудочке играл овцам — тогда было прекрасно.
— Как родные относились к вашему увлечению музыкой?
— Долгое время весьма скептически. Всегда был какой-нибудь сын маминой подруги, который уже работает в банке, пока я занимаюсь не пойми чем. Но когда вышло два альбома группы «Триада», к маме после уроков (она была преподавательницей) стали подходить ученики и просить: «Ваш сын может подпись поставить на диск?»
Спустя шесть или семь альбомов я приехал в гости к родителям, и папа говорит: «Ты привозил диск, я послушал песню «Времени нет» — она хорошая. Хорошие стихи, очень понравилось». Для меня это было важно. С 97 года, с момента, когда я написал свою первую песню, до одобрительного признания папы прошло лет 12.
О работе актёром и магии кино
— С чего вы начали сниматься в кино? Как вас вообще пригласили, как это получилось?
— Мы снимали множество игровых клипов, где приходилось играть самим. Не из-за актёрских амбиций — просто были такие денежные обстоятельства (20 тысяч рублей на видео), вот и выкручивались как могли.
Потом, 8 лет назад, мне написала Юлия Арсланова — девушка, которая помогала снимать клип в Уфе. Она пригласила меня в своё актёрское агентство, прислала все рекомендации. Я сделал специальную фотосессию и визитку. Спустя три недели сыграл в первом эпизоде сериала «Лучик» от Первого канала. У меня была роль тракториста.
— Как бы пафосно ни звучало, даёт возможность писать книги. Если честно работать над своей ролью, ты должен воссоздать предысторию персонажа. Нужно чётко понимать, где он родился, как прошло его детство, как он пришел в ту точку, в которой у него случается первая показанная в кино сцена, и, соответственно, чем закончится его жизнь. Поэтому приходится выдумывать роман про каждого своего персонажа. Это очень интересно.
Второй момент — это переход грани между реальностью и игрой. Погружение в сцену и роль, а потом возвращение. Если разница между тобой и персонажем велика, и тебе приходится проходить эту дистанцию, то нужно всегда помнить, что потом придётся возвращаться. Этого нет ни в какой другой профессии.
В целом, если говорить об актёрской игре, то стоит вчитываться в слова. С одной стороны act — с английского «действовать». В другой части есть слово «игра» — это самое важное. Нужно бережно хранить, воспитывать и развивать ребёнка внутри себя. В детстве мы ведь играли: девчонки с куклами, мальчишки с автоматами. Мы верили, что это взаправду происходит. А тут тебе дают настоящего ребенка, либо настоящий автомат, который при этом стреляет. Говорят: играй, тебя окружили немцы. Мне кажется, это круто. От этого невозможно не получать удовольствие.
— Как вы считаете, почему сериал «Реальные пацаны» стал таким популярным?
— Мне кажется, что он полюбился многим из-за живой манеры съемки. Будто просто подглядывают за людьми со стороны и на телефон исподтишка снимают. Такого делалось тогда мало.
— Стоит ли идти в актёрскую карьеру, если есть боязнь нестабильности?
— Эта профессия абсолютно точно не про уверенность. В ней никогда ничего не понятно до самого конца. Мне кажется, тем интереснее. Можно устроиться в офис и работать три года за 40 тысяч рублей в месяц, потом за 45 еще через три года. Стабильно ездить по одной и той же дороге, видеть тех же самых людей. А можно выбрать нестабильность.
Один раз я другу жаловался, что агент плохо работает и нет съёмок. В этот же момент мне писали и говорили, что без проблем утвердили в такое-то кино, и по графику прохожу. Бывает и так, что режиссер классный, потрясающий актерский состав, сценарист — легендарный драматург последнего десятилетия. Ты смотришь на конечный материал, а там прямо дрянь получилась. В этом заключена магия кино. В его непредсказуемости.
— Есть ли шансы стать актёром, не получая высшего актёрского образования?
— Образование нужно в любом случае, ведь самообразование в профессии актёра точно не работает. Можно прочитать книгу Станиславского, но нужно осознать как её применять. Для этого нужен хороший педагог.
В современной киноиндустрии у тебя не просят диплом. Есть Акиньшина, Бортич, которые без образования неплохо играют. Но есть примеры, когда боятся давать роль, особенно если много сложных сцен. Есть страх, что весь материал придётся переснимать. Поэтому лучше всё же получить образование.
О жизни творческого человека
— Вы в одном интервью говорили, что со строгостью относитесь к себе и своему творчеству. Не приводило ли это к кризисам?
— Мне кажется, у меня перманентный кризис. Я и сейчас в нем нахожусь — последний куплет написал 6 сентября в прошлом году. Это интересно, потому что, может быть, я никогда ничего не напишу. Тем не менее потом случается ренессанс после таких простоев. Ты пишешь строчку, потом куплет и альбом. Мне кажется, в этом есть доля чуда. Для этого, в том числе, и стоит заниматься творчеством.
— Как вы относитесь к своему таланту?
— Талант — как соль. В Евангелие есть слова: «Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь её солёною?». У человека нет заслуги в том, что ему достался дар при рождении. Полезно об этом помнить. От тебя зависит только то, будешь ли ты со своим талантом работать и стараться нести людям разумное, доброе, вечное или не будешь делать ничего.
Я в молодости часто загадывал: сейчас снимем клип, потом второй, они сразу залетят и поедем играть концерты на 50 тысяч человек. Потом и съёмки не складываются, и клип не нужен никому. А бывает совсем наоборот.
С возрастом просто понимаешь, что от тебя не всё зависит. Есть хороший римский слоган на этот счёт, который я немного переиначил: «Делай, что можешь и будь что будет». Честно трудись и держи в голове светлую цель, но будь готов к любому исходу.
— Был ли страх впервые публиковать свое творчество?
— Мало того, что это было — первые записи собственного голоса меня очень сильно обескуражили. В голове я по-одному представлял, а когда послушал, начал думать: «Какой мерзкий голос, меня никто никогда не будет слушать».
С другой стороны, тогда это увлечение было довольно местечковым, всё опубликовать было не так просто, как сейчас. Если ты что-то записывал, то люди твоего круга слушали, характеризовали, и выпускать уже было не страшно. Но примириться с тем, что ты настолько плохо звучишь на записи, всё равно было сложно.
— Вы когда-нибудь хотели стать популярным в массовых кругах?
— В юности хотелось быть популярным. В это время для тебя любая слава — что-то заоблачное и недостижимое. Кажется, чем больше её получишь, тем лучше. С возрастом приходит понимание: хорошо, когда есть небольшой круг людей, которые знают тебя, знакомы с твоим творчеством. Этого достаточно.
Большая слава — очень тяжёлый крест. С одной стороны, чем больше её получаешь, тем больше вероятность стать самовлюблённым. С другой, я вспоминаю свои съёмки с Сергеем Безруковым в Москве: все, кто выходил из метро ждали, когда будет пауза, чтобы сделать фото. Пока вся остальная команда отдыхала, он с каждым фотографировался и снимал видео. Никому не отказал.
Мне кажется, что человек от этого либо сходит с ума, либо работает в четыре раза больше, чем остальные. Поэтому как будто оно и не нужно.
— Для многих творцов очень значим вопрос увековечивания своего творчества во времени. Как вы смотрите на это?
— У меня такой цели и задачи не стоит. Не важно, что скажут после моей смерти люди, которые будут жить потом. Важно, что скажет Бог. Если через день все забудут, то значит, так тому и быть.
Есть великое множество гениальнейших актёров с яркими работами. О многих из них я лично узнал специально, когда сам становился актёром. Мне кажется, людям, живущим обычной жизнью, они вообще не сдались. С музыкой так же. Вряд ли вы вспомните легендарного кантри-исполнителя 1920-х.
Мне в этом плане очень понравилась «Шагреневая кожа» Бальзака. У главного героя все желания могут воплощаться, но при этом с каждым разом кусочек этой самой кожи будет сжиматься, а когда дойдет до нуля, наступит смерть. К чему я это? Всегда есть плата за проезд. Оно может выйти настолько боком, что потом со слезами на глазах будешь вспоминать тот день, когда захотел себя увековечить.
Вспоминая прошлое
— Какое у вас самое светлое воспоминание из детства? Самое счастливое, любимое?
— У меня был замечательный день лет в шесть, когда я со старшим братом ездил в Новороссийск, и впервые в жизни попал в кино. Я даже запомнил название фильма, хотя минуло уже множество лет: «Поезд беглецов» он назывался. Впервые в жизни попробовал Пепси колу. Поэтому, конечно, это потрясающий день. Но таких в детстве было великое множество.
— Как проходила ваша студенческая жизнь?
— Я познакомился в первый же месяц с ребятами в городе, которым тоже нравились рэп, брейк-данс. В жизнь ворвались алкогольные напитки, поскольку родители больше меня не контролировали. Первые два курса я учился хорошо, и у меня были мечты о красном дипломе. Потом я утратил интерес к физике и кое-как доучился до пятого курса. Больше интересовала моя рэперская тусовка, а она существовала за границами университета.
— Мы всегда встречи завершаем одним и тем же вопросом. Владимир, почему важно помнить о любви, вере и милосердии?
— Поскольку я человек верующий, христианин, то для меня главным ориентиром будет то, что сказал Бог. Когда у Христа спросили про главные заповеди, он ответил, что их две: возлюби Господа Бога своего и возлюби ближнего своего, как самого себя. Бог есть любовь и любовь есть жизнь. Что касается милосердия, то оно одно из проявлений этого чувства
Вера — это то, что делает человека человеком, ведь и кошка своих котят любит, но она лишена разума и для неё размышление о внешних и внутренних процессах невозможны. Поэтому, мне кажется, подтверждение человеческого образа — это как раз вера. Даже если она совсем крохотная.
