Новелла "Во тьме". Глава 1.1 - Кошмар
Как и прежде, он совсем не чувствовал сонливости. Холодная вода поднималась, заливая губы и ноздри, покрывая голову. Он слегка приоткрыл глаза. В его взгляде чередовались равнодушие и рассеянность. Гром ударил – и следом обрушился проливной дождь. Любящие поспать уже давно уснули, дневная суета исчезла бесследно. В это время Се Ланьшань лежал на дне ванной, с закрытыми глазами, совершенно неподвижный. Его кожа побелела от долгого нахождения в воде, и лишь редкие пузырьки, поднимающиеся к поверхности, доказывали – он не мёртв, а просто погружён в раздумья. Вдруг Се Ланьшань резко распахнул глаза, взмахнул рукой в пустоте и тут же осознал: он будто тонет в глубоком море, полностью обездвижен, не в силах даже пошевелиться.
Он знал лишь одно – она была молода, но её лицо оставалось размытым. В этом сне он снова и снова погружал её вниз в воду. Казалось, на её теле уже было множество ран, и вода в ванне моментально окрасилась в густой кровавый цвет. Она судорожно боролась за жизнь, каждый раз выныривала, хватая ртом воздух, но он снова опускал её вниз. Се Ланьшань слышал её беззвучные, отчаянные крики.
Се Ланьшань был крепко парализован этим чрезвычайно реальным и жестоким видением. Ему хотелось бороться, кричать, но тело было полностью парализовано, и он не мог издать ни звука.
Только за секунду до того, как утонуть, Се Ланьшань наконец выбрался из воды, жадно хватая ртом воздух. Он поднял ногу и вышел из ванной, не утруждая себя вытиранием, продолжая идти вперёд, позволяя воде стекать. Се Ланьшань имел белую, как крем, кожу, но его тело было невероятно крепким, с длинными, стройными и гибкими конечностями. Мышцы на груди и животе были чётко очерчены, с явными рельефами и впадинами.
На его шее уже много лет висела цепочка, которую он почти никогда не снимал. На ней был кулон – настоящая пуля, привязанная простым кожаным шнурком и висевшая прямо у самого сердца.
Ванная была немного тесной, запертая, словно кокон, без единого потока воздуха. Се Ланьшань протянул руку и стер влагу с зеркала, затем наклонился поближе, внимательно разглядывая отражение – лицо красивого мужчины, с чертами, более выразительными, чем у большинства азиатов. Взгляд был острым, словно сверкающий холодный свет, а изгиб губ, удивительно мягким, даже сладким.
Се Ланьшань попытался улыбнуться своему отражению в зеркале, но почувствовал странное ощущение, трудно описуемое. Возможно, из-за недавнего почти утопления, его конъюнктива слегка покраснела, и выражение лица стало несколько зловещим, не совсем соответствуя чертам этого прекрасного лица.
За окном раздались несколько кошачьих мяуканий. Было два часа ночи. Се Ланьшань взял полотенце, обмотал его вокруг бёдер и вышел из ванной.
На кофейном столике в гостиной валялась книга. Он поднял её и быстро пробежал взглядом по названию. “Преображение”.
П.п. «Преображение», автор — японский писатель детективного жанра Хигашино Кэйго, одна из знаменитых книг из трилогии «Личные романы». Она рассказывает о застенчивом, замкнутом главном герое, который случайно становится жертвой огнестрельного ранения. После того как ему пересаживают половину мозга, он постепенно начинает меняться под его влиянием, превращаясь в жестокого и свирепого демона.
Се Ланьшань любил творчество Хигашино Кейго, но эта книга ему не особо понравилась. Идея "пересадки мозга" тогда казалась достаточно оригинальной, но, прочитав лишь треть, он понял, что сюжет слишком поспешно скроен. Даже те острые, тщательно подобранные слова не смогли увлечь его.
Однако на обложке книги была одна фраза, которая оставалась в его памяти.
"Даже если я перестану быть собой, даже если я превращусь в кровожадного преступника, даже если весь мир превратится в руины, я всё равно буду любить тебя всем своим существом, до последнего вздоха..."
Он бросил книгу и повернулся, открывая окно. Порыв ночного ветра, пропитанного дождём, ворвался в комнату, развеяв немного тяжёлую атмосферу, и принёс с собой слабое, мягкое мяуканье. Се Ланьшань высунул голову в окно и свистнул нескольким бездомным кошкам, прячущимся под его окном от дождя, давая понять, что им пора разойтись по своим укрытиям.
Се Ланьшань жил в старом типе соединённых домов, с двумя этажами, высота потолков которых превышала три метра. Снаружи дом выглядел весьма внушительно, но на самом деле освещение в нём было плохим, и он был темным и старым. Не слишком высока была и заселенность в районе, а в каждом доме строгие меры безопасности. С наступлением ночи, кроме шума десятка диких кошек, которые время от времени создавали суету, в округе не слышалось ни звука.
Се Ланьшань наслаждался тишиной и тем, что его единственными спутниками были кошки. Он был своего рода «королём кошек» в другом смысле – с рождения притягивал их, как магнит. Иногда, когда он надолго уходил из дома по делу, то давал девочке из своего района двести юаней, чтобы она подкормила кошек, которых они вместе с ней выхаживали.
Эти маленькие существа помнили, что их хорошо кормят, поэтому они слушались его. Он позвал их пару раз, и они, послушно мяукая, разошлись в разные стороны.
Сев в угол комнаты, он откинулся назад, закрыл глаза и стал вспоминать тот слишком реальный сон, который только что пережил.
В последнее время он часто видел его. Каждый раз, ему становилось трудно дышать, словно он падал в бездну. На утро, пытаясь вспомнить лицо женщины, он неизменно терпел неудачу. Как бы он ни старался собрать её образ по кусочкам, он всегда оставался скрытым за дымкой. И в тот момент, когда он почти становился ясным, раздавался грохот, и он рассыпался, подобно разбитому стеклу.
Голова всё ещё слегка пульсировала от боли, и сон не приходил. Се Ланьшань решил немного привести мысли в порядок и вышел, чтобы подышать свежим воздухом.
Недалеко от дома недавно открылся новый кинотеатр. Чтобы привлечь зрителей, они организовали «Неделю мистических фильмов», предлагая неплохие скидки на билеты. В программе были редкие для кинотеатров детективы и ужастики, причём все сеансы в полночь.
Днём кинотеатр пустовал, но вот на ночные сеансы зрителей собиралось немало. Помимо таких, как Се Ланьшань, мучившихся бессонницей и страдающих от головной боли, большинство зрителей составляли молодые пары, пришедшие за острыми ощущениями. Им нравилось смотреть ужастики, поднимающие уровень адреналина, а заодно, в темном зале, заниматься тем, что обычно делают в тени.
Возможно, из-за погоды, сегодня посетителей было мало. Огромный зал с гигантским экраном, и кроме Се Ланьшаня – лишь один зритель.
Фильм только начался, и этот зритель не слишком умно выбрал место в самом первом ряду. Судя по его фигуре, это был мужчина.
Фильм, основной темой которого являлась разгадка преступления, обладал мрачной и сырой атмосферой, с примесью религиозных мотивов. Идея режиссёра была неплохой, но он переусердствовал, превратив обещанный детектив в настоящий ужастик. Сцены с неожиданными пугающими моментами, а музыка – жуткая и тревожная. Се Ланьшань хорошо знал такие фильмы и часто угадывал концовку уже поначалу, так что его интерес к разгадке быстро угас. Вместо этого он стал наблюдать за другим мужчиной в зале. Он привлек его внимание.
В конце концов, кто ещё в такую позднюю ночь один придёт смотреть ужастик? В этом мире наверняка не так много людей с таким странным увлечением.
В зале было темно, и этот человек был одет в чёрное пальто с капюшоном, который не снимал даже внутри. Он сидел всё время с прямой спиной, сохраняя строгую и выпрямленную осанку.
Экран был слишком большим, а расстояние – слишком близким. Наверное, сидеть в первом ряду было не очень комфортно. Се Ланьшань чуть повысил голос и сказал:
— Ты что, в первом ряду сидишь? Разве это не очевидно, что так смотреть неудобно?
Кажется, тот словно ждал, когда Се Ланьшань заговорит. Он ответил совершенно спокойно, как будто это был самый естественный разговор в мире:
— Мне нравится разглядывать выражения лиц с близкого расстояния. Особенно после того, как человек пережил страх, испуг и отчаяние.
Его голос был глубоким и мягким, но с какой-то необъяснимой проникающей силой, словно он мог в один миг разогнать эту густую, как чернила, ночную тьму. Се Ланьшань не мог не заинтересоваться: если его голос так приятен, то, вероятно, и внешность тоже должна быть не хуже.
— Почему? — спросил он, не удержавшись.
Се Ланьшань немного подумал, отбросил более очевидные варианты и, решив пойти обходным путём, предположил:
— Художник? Или что-то в этом роде?
— Не совсем, — скромно ответил тот. — Просто рисую, вот и всё.
Неожиданно для себя, он всё-таки угадал. Художнику и правда нужно много наблюдать, накапливать впечатления – звучало вполне логично. Се Ланьшань попытался мягко напомнить:
— Это же всего лишь кино. Не по-настоящему.
— Ну я же не могу по-настоящему кого-то убить, верно? — с лёгким смехом отозвался тот, будто только что пошутил не к месту, но вовсе не смутился.
В этот момент экран немного ярче засветился, и в этом кратком отблеске Се Ланьшань заметил, как человек в первом ряду слегка повернул лицо в его сторону. Край капюшона скрывал его глаза, и точные черты лица оставались неясными. Однако, едва уловимый свет, касавшийся его подбородка, позволил разглядеть, что это действительно был очень красивый мужчина.
В зале не было других зрителей, так что не было нужды соблюдать привычную для просмотра тишину. Они начали обсуждать мотивацию преступника и его методы в фильме. Их мнения совпали до удивления, и даже мельчайшие детали, подсказки, казалось, они могли восстановить с точностью до кадра.
Этот человек не только обладал приятным голосом, отличным вкусом, но и хорошими аналитическими способностями. Се Ланьшань пришел к выводу, что, если речь зайдет о криминалистике, он, возможно, даже превзойдет его.
— Убийца проповедует через убийства, — подтвердил собеседник вывод Се Ланьшаня и добавил: — Есть такая поговорка: «Сын богатого не сидит под низким потолком». То, что режиссёр так легко и без всякой защиты убил третью жертву, возможно, является одним из слабых мест этого фильма.
Едва его слова прозвучали, как на экране появился третий убитый. Состоятельный человек, которого показали в самом начале. Подсказка была очень тонкой, и его роль в сюжете до этого момента не была слишком значимой.
Се Ланьшань изначально уже довольно благосклонно относился к этому человеку, но в этот момент он просто пожалел, что не встретил его раньше. Ведь он сам много лет работал в уголовном розыске, и иметь такие способности к анализу для него было вполне естественно. Но для этого человека, простого киномана, такая проницательность казалась слишком уж выдающейся.
Тогда у Се Ланьшаня возникло желание немного посоперничать. Оба, как будто специально, начали поспешно раскрывать друг другу сюжетные повороты фильма, стараясь перебить друг друга с каждым новым спойлером. Сюжет вскоре был полностью разгадан обоими. К счастью, режиссёр всё-таки оставил в фильме любовную линию, которую можно было использовать, чтобы немного отвлечься и развеяться.
— Вау, столько роз, — сказал он с легким сарказмом. — Ставлю на то, что эта девушка скоро потеряет все свои моральные устои и ляжет с убийцей.
— Ставлю на то, что этого не будет.
— Почему ты так думаешь? — удивлённо спросил Се Ланьшань. Всё время их мнения по фильму совпадали, но вот в таком очевидном моменте они вдруг разошлись.
Тот человек неожиданно, почти с ноткой упрямства, ответил:
На экране героиня, увидев розы, расплакалась от счастья и, прижавшись к убийце, начала страстно целоваться с ним. Внезапно, вне фильма, раздался звонок телефона.
Се Ланьшань быстро его сбросил. Весь день у него болела голова, и он так и забыл перед началом фильма поставить бесшумный режим. Как только он сделал это, телефон снова зазвонил.
Он взглянул на ярко светящийся экран – звонок от начальства. Вероятно, это мог быть важный разговор, от которого зависело его будущее. Се Ланьшань уже встал, чтобы выйти и ответить, но едва сделал шаг, как услышал позади себя голос того мужчины:
— Знаешь, почему я сразу понял, что третий убитый этот богач?
— Мм? — Се Ланьшань обернулся, но тот человек так и не повернул головы.
— Потому что я уже видел этот фильм, — произнёс он без всякого волнения, одним коротким предложением раскрывая весь секрет, что оказалось совсем неожиданным.
Интерес Се Ланьшаня наконец полностью пробудился. До этого этот человек был для него лишь незнакомцем, с которым совпадали интересы и острое восприятие, но в этот момент Се Ланьшань почувствовал нечто странное – этот человек явно был нацелен именно на него.
Се Ланьшань вышел, чтобы ответить на звонок. Это был начальник полиции Ханьхай, Тао Цзюнь, который напомнил, что завтра он возвращается на службу и предупредил, чтобы не опаздывал.
Когда Се Ланьшань вернулся в зал, того человека уже не было. Вместо него сидела пара опоздавших молодых людей, которые, не обращая внимания на экран с мёртвыми телами, страстно целовались.
Звук их поцелуев был липким и громким, в пустом кинотеатре он звучал особенно отчётливо. Услышав, что в зале появился кто-то ещё, пара остановилась и в спешке смущённо начала поправлять одежду.
Се Ланьшань повернулся и вышел из кинотеатра, засунув руки в карманы и медленно шагнул навстречу неожиданно подувшему ночному ветру.
Дождь прекратился, луна ярко светила, и облака, скрывавшие небо в последние дни, рассеялись. Он почувствовал странное облегчение, и даже в запахе дождя, смешанного с пылью, уловил еле уловимый аромат майских цветов.