Новелла "Во тьме". Глава 1.2 - Кошмар
В мае погода непостоянна: дождь приходит внезапно и столь же внезапно уходит. Земля после этого словно выгоревшая, а мир будто переживает обновление.
На следующий день, направляясь в городской отдел, Се Ланьшань, который за последние несколько ночей толком не спал, решил не садиться за руль и поехал на автобусе. Как обычно, по пути он купил лепёшку, попросив добавить побольше острого перца и кинзы. Се Ланьшань не был привередлив в еде — круглый год он утолял голод такими лепёшками и до сих пор не чувствовал пресыщения.
Торговец выглядел так, будто ему давно перевалило за семьдесят, хотя, по его словам, ему было всего шестьдесят с лишним. Старика, носившего фамилию Тан, соседи уважительно называли Тан-бо.
П.п.: Тан-бо - дядя, обращение к старшему.
У Тан-бо была смуглая кожа, но руки всегда оставались удивительно чистыми. Лепёшки он жарил на рафинированном масле из супермаркета и продавал недорого.
Смазав сковороду маслом, Тан-бо сказал:
Се Ланьшань кивнул, а на лице мелькнула тень недовольства:
— Отстранили. Уже два месяца прошло.
Зачерпнув ложку теста и ровно распределив его деревянной лопаткой, Тан-бо посчитал, что слой слишком тонким, и добавил ещё. Вздохнув, он пробормотал:
— Видел я новости про тот случай. Несправедливо всё это, ну совсем.
"Тот случай", о котором говорил Тан-бо, произошёл два месяца назад. Мясник поссорился с женой прямо на улице. Он занимался продажей мяса и, из-за этого, заподозрил, что и она тоже "продаёт мясо". По словам соседей, мужик всегда был склонен к насилию. С малейшего повода мог поднять руку на свою жену. В этот раз, после небольшой потасовки, он, неожиданно для всех, вытащил нож и попытался расправиться с ней прямо на улице.
В “Законе о народной полиции” чётко указано, что в случае отказа от ареста, массовых беспорядков и других экстренных ситуаций с применением насилия, полицейским разрешается использовать оружие. Ситуация быстро перешла в крайне опасную фазу. Сначала один из прохожих, пытавшихся разнять пару, был порезан. Потом полицейские пытались вмешаться, но безуспешно. Обезумевший мясник, с налитыми кровью глазами, поднял нож и замахнулся на свою жену. Без всяких сомнений это было явное проявление насилия. Се Ланьшань быстро среагировал. С расстояния в сто метров он выстрелил и убил мужчину на месте.
Его выстрел был точен, а стойка — эффектна. Однако, неожиданно для него, какой-то добросердечный прохожий снял всё на видео и выложил в сеть, что вызвало настоящий резонанс. После того как мясник был убит, его жена, с заплаканным лицом, не сдерживала благодарности Се Ланьшаню. Но стоило ей повернуться к прессе, как её слова резко изменились. Женщина заявила, что подобное поведение было привычным в их семье. Муж просто хотел её припугнуть. К тому же, по её словам, когда он уже собирался отложить нож, полицейский без всякой причины выстрелил и убил его.
После того как события получили широкое освещение в СМИ, прокуратура вмешалась в дело. Сверху пришло распоряжение об отстранении на время расследования, но для начала Се Ланьшань получил административное наказание — строгий выговор.
Тан-бо испёк лепёшку, добавил сверху ещё две ложки острого перца, завернул и передал Се Ланьшаню, с улыбкой заметив:
— Я вижу, что у тебя в последнее время накипело, наверное, хочешь что-то поострее.
Тан-бо был родом из Чунцина, Сычуани, и, будь то утренний завтрак или ночные закуски, он не мог обойтись без острого. Се Ланьшань слегка кивнул и, не сказав ни слова, бросил десятку, даже не попросив сдачи.
П.п. - когда родился Тан-бо Чунцин ещё был частью Сычуани.
Поболтав с Тан-бо, Се Ланьшань в последний момент вскочил в вагон, двери которого уже начинали закрываться. Прежде чем исчезнуть, он махнул рукой старику, стоявшему за жарочной плитой.
Последний оставшийся трамвай в этом современном мегаполисе — своего рода символ, который было решено сохранить. Старая колея громко гремела под колёсами, а сам вагон двигался по рельсам, извиваясь, будто змея. Се Ланьшань жевал лепёшку, прикидывая, что, скорее всего, опоздает — но особо из-за этого не переживал.
Ещё не дойдя до городского управления, он издали услышал, как охранник у входа крикнул ему:
— Журналюги опять приходили. Целая свора. Но не волнуйся — всех прогнали.
— Спасибо, — коротко бросил Се Ланьшань и направился внутрь.
В уголовном отделе полиции города Ханьхай его наставник Тао Цзюнь уже ждал его. Когда-то тот командовал погранвойсками. Стальной характер, железная воля. Тао Цзюнь вел жёсткую борьбу с наркоторговцами, действуя смело и решительно, сочетая стратегию с храбростью. К сожалению, позже, во время одной из операций, он был ранен и стал хромать на одну ногу. Вынужденно отошёл от активной службы и стал инструктором в городском управлении. С годами он постарел, и его лицо, смуглое и покрытое глубокими морщинами, стало всё более усталым и неприятным для взгляда. Увидев, что Се Ланьшань опоздал в первый день после возвращения на работу, Тао Цзюнь не рассердился. Не сказав ни слова, он достал из кармана пачку сигарет "Дасюаньмэнь" и кинул ему одну. Се Ланьшань ловко поймал сигарету, поднёс к носу и понюхал. Его брови нахмурились.
— Не бросил, просто сигареты не очень, — ответил Се Ланьшань, вертя сигарету между длинными пальцами. Он подошёл к столу одной из коллег, чуть наклонился, склонив голову, и загадочно улыбнулся. Это, наверное, была новая сотрудница — незнакомка, с овальным лицом и большими глазами. Довольно привлекательная.
— Беден и всё равно привередничаешь, не надоело? — Тао Цзюнь указал на свою сигарету, затянулся и добавил: — Ты раньше не был таким утончённым.
В последние пару дней был один международный случай. Девушка работала переводчиком и, засмотревшись на красивого мужчину, который заставил её сердце забиться быстрее, невольно ошиблась в одном слове.
Се Ланьшань поднял руку и слегка постучал по экрану, поправив её:
Тао Цзюнь, стоявший рядом, невольно нахмурился. Его лицо сморщилось, как корка дерева в зимнюю стужу, и стало почти невозможно смотреть. Он обратился к Се Ланьшану:
— Когда ты успел выучить французский?
Се Ланьшань обернулся и ответил:
— Нельзя же всё время позволять людям говорить, что мы, полицейские, невежды.
Тао Цзюнь нахмурился и затянулся сигаретой:
— Не зазнавайся. Ты хоть знаешь, как там наверху собираются с тобой разобраться?
Считается ли выстрел Се Ланьшаня нормальным исполнением служебных обязанностей, спорят в интернете уже больше месяца. Хотя, в последнее время страсти немного поутихли. Прокуратура пришла к выводу, что ситуация была критической, и выстрел был необходим, но приказ о переводе всё равно поступил.
Се Ланьшань давно предсказал такой исход. Всё оказалось гораздо хуже, чем он думал. Изначально это был случай, когда полицейский застрелил преступника, но в итоге всё превратилось в историю о разногласиях и ссорах между супругами. Когда к делу подключились СМИ, началась настоящая волна — статьи одна за другой ставили под сомнение правомерность выстрела. Под таким давлением, что дело не было квалифицировано как «умышленное убийство», уже можно считать удачей.
— Эх, я же сказал тебе, чтобы ты побыстрее пошёл в отдел дорожной полиции, — наставник Тао Цзюнь с каким-то намёком спросил его, — Ты против такого назначения?
Се Ланьшань пожал плечами, как бы выражая безразличие, и улыбнулся:
— Когда меня используют, а потом выбрасывают, что я могу на это сказать?
Тао Цзюнь, в гневе, не сдержался и закричал:
— Ты, негодник! Кто тут кого использует?! Несёшь всякую чепуху без устали!
“Использовали и выбросили” — это не просто жалоба, на самом деле за этим стоит определённая правда.
Тао Цзюнь был не только коллегой, но и ближайшим другом отца Се Ланьшаня, Се Цзяцина. После того как Се отдал свою жизнь ради страны и стал героем, его жена не выдержала удара судьбы и сошла с ума. Оставшийся единственным наследником, Се Ланьшань был взят под крыло Тао Цзюня. Он сразу понял, что парня не тянет к учёбе, и ему не суждено попасть в университет. Поэтому устроил его в полицейскую академию на курсы младшего специалиста. За эти годы Тао Цзюнь стал для Се Ланьшана настоящим отцом, передавал ему все свои знания, обучая его навыкам поимки преступников. Годы шли, Се Ланьшань рос, стал физически сильным и опытным, но его доброта, мягкость и внутреннее спокойствие остались неизменными.
Семь лет назад, сразу после выпуска из академии, Се Ланьшань попал в неприятную историю по указанию начальства и провёл несколько месяцев за решёткой. Выйдя оттуда, он начал работать в особом подразделении — внутренним оперативником. В полицейских кругах это означает одно — он стал внедрённым агентом в наркоконтроле.
В то время в Золотом треугольнике хозяйничала крупнейшая вооружённая группировка под предводительством наркобарона Му Куна. По слухам, у него было под рукой до шести военных дивизий. Он бесчинствовал как хотел: регулярно устраивал провокации на китайской границе и даже выложил в интернет видео, где американскому туристу отрубают голову. Жестокий, беспощадный и крайне наглый.
Се Ланьшань не подвёл — за три года он глубоко внедрился в наркокартель Му Куна и стал одним из его приближённых.
Тот период можно назвать не просто опасным — «на грани жизни и смерти» даже звучит слишком мягко. Финальная операция по борьбе с наркотиками удалась лишь благодаря надёжной информации, которую предоставил Се Ланьшань.
Поскольку подручные Му Куна неоднократно убивали американских туристов, к операции подключились и США. В итоге страны провели совместную международную операцию по его поимке. Однако Му Кун, словно судьбой хранимый, сумел вырваться из плотного окружения и бесследно исчез. Учитывая угрозу личной безопасности Се Ланьшаня, власти наградили его орденом второй степени и перевели из антинаркотического подразделения в уголовный розыск.