Новелла «Во тьме». Глава 2.1 - При встрече глаза налились кровью
На месте преступления не нашли телефон Цун Ин. Тао Лунъюэ расспросил соседей, пытаясь выяснить, кто тот мужчина на фотографии. Ночной охранник рассказал, что накануне днём он видел, как серебристый BMW заехал в жилой комплекс вместе с Цун Ин. Эта машина появлялась здесь уже несколько раз, и, судя по всему, за рулём был её парень. По его словам, именно этот мужчина с фотографии и был за рулём.
В подземном гараже, откуда можно было попасть прямо в дом, серебристого BMW не оказалось. Тао Лунъюэ обернулся к охраннику и спросил:
— Часа в три-четыре ночи. Через главные ворота комплекса.
— Вы уверены? — капитан Тао нахмурился, задумчиво глядя. — Семья Цун была убита глубокой ночью, так почему же парень Цун Ин оставался в доме, где произошло массовое убийство, так долго?
— Конечно уверен, — тут же ответил охранник. — В два часа с небольшим в комнате видеонаблюдения случился пожар, так что мы все были как на иголках, боялись не уследить.
Когда опросили других соседей, оказалось, что они не только не знали мужчину на фотографии, но даже не знали Цун Ин, которая жила в том же комплексе.
Единственный сосед, живущий напротив задней двери дома Цун Ин, который иногда пересекался с членами семьи Цун, узнал девушку и её парня. Он рассказал:
— Вчера около 11:45 вечера я выглянул из окна и увидел, как они спорили у главных ворот. Ссора становилась всё громче и яростнее, девушка закрывала лицо руками и горько плакала. Тогда у меня возникло предчувствие, что случится что-то плохое...
— 11:45? Как вы так точно запомнили?
Мужчина был в пижаме и шлёпанцах, волосы растрёпаны, лицо уставшее:
— Английская Премьер-лига, Арсенал против Челси, матч начался в одиннадцать и когда закончился первый тайм — они уже ругались.
— Расстояние между вашими виллами ведь немалое, — Тао Лунъюэ заподозрил, что сосед мог врать. — Такая поздняя ночь, вы правда могли что-то разглядеть?
Он поднял голову и взглянул на фонарь у края двора. Тот больше служил украшением, чем источником света — вычурный, яркий с виду, но явно слабо пропускающий свет.
— Конечно видел, почему я не мог-то? — мужчина недовольно фыркнул, раздражённый тем, что полицейский в нём усомнился. — Девчонка вчера в ярко-жёлтом была, светилась ярче лампочки на двести ватт.
— Да мы прямо друг напротив друга живём, как можно её не узнать?
Тао Лунъюэ подумал немного и снова спросил:
— А вы знаете, как зовут того парня, который с ней ссорился? Где он работает?
— Как-то раз цветочный магазин перепутал адрес, и букет роз, предназначенный для соседей напротив, доставили ко мне, — мужчина, зевая, говорил медленно. — Кажется, на карточке было написано Шэнь... Шэнь Люфэй! Имя красивое, вот и запомнилось. А кем он работает — не знаю. Но как только я увидел его лицо, сразу подумал: мрачный он какой-то… с таким лицом — вполне может на убийство пойти…
Мужчина, договорив, неодобрительно цокнул языком ещё несколько раз, затем повернулся и ушёл — вчера он не спал всю ночь, смотрел два матча подряд, и теперь хотел отоспаться.
А вот окружающие зеваки расходиться не спешили — с грустью переговаривались между собой:
— Такая хорошая семья… как же так вышло, что все погибли…
— Вот тебе и богачи… — с усмешкой бросил Тао Лунъюэ, велев оперативникам натянуть заградительную ленту и не подпускать к месту происшествия толпу чрезмерно любопытных зевак.
Повернувшись к Се Ланьшаню, он добавил:
— Если бы не убийство, боюсь, они бы до конца жизни так и не узнали, что у них были такие соседи.
Се Ланьшань не придал этому особого значения и спокойно ответил:
— Ты что, думаешь, всё ещё как в наше время? Когда дальний родственник не сравнится с близким соседом, и если землетрясение — тебя обязательно кто-нибудь вытащит?
Эти слова Се Ланьшань сказал вскользь, но Тао Лунъюэ, услышав их, почувствовал тепло на душе — сжал кулак и слегка ударил Се Ланьшаня по плечу.
Вчера около двух часов ночи прошёл сильный ливень — такой мощный, что за последние десять с лишним лет такого и не припомнишь. Он практически смыл все улики у входа в дом Цун Ин. К счастью, как говорится, зло изощрённо, но добро ещё изощрённее: хотя преступник был очень осторожен, следователи на месте происшествия были ещё внимательнее. Они всё зафиксировали — сделали фотографии, сняли отпечатки пальцев — и всё же нашли ниточку, за которую можно потянуть: на земле в заднем саду обнаружился след обуви. Размер 36, туфель на каблуке с кожаной подошвой. По чёткости отпечатка можно было судить, что он появился уже после ливня.
Четыре слова «дело должно быть раскрыто» уже не в моде, но в Ханьхай долго не случалось таких жестоких уголовных преступлений. Как только закончилась работа на месте происшествия, а Се Ланьшань с командой ещё не вернулись в отдел особо тяжких преступлений, сверху уже позвонили. Руководство проявляло большую озабоченность, требовало полной сосредоточенности, мобилизации всех сил и ресурсов для скорейшего раскрытия дела.
По дороге назад Тао Лунъюэ попросил Се Ланьшаня сесть за руль, а сам сел на пассажирское сиденье и, взяв в руки телефон, доложил начальству:
— Подозреваемые уже есть, будем усиленно расследовать. Старик Лян из городского управления уже на пенсии, нам, возможно, потребуется специалист по фотороботам. Можно ли попросить того эксперта, что вернулся из Америки, раньше приступить к работе?
Полученный ответ был отрицательным.
— Американцы — просто без организации и дисциплины, — пожаловался Тао Лунъюэ, — Дело-то серьёзное, а тот эксперт расслабляется, говорит, что сначала хочет закончить отпуск.
— Может, он просто боится показать слабину и не решается приступать к работе, — ответил Се Ланьшань, которому сейчас не хотелось спорить. Подумав, он добавил:
— Если допустить, что убийца — мужчина на фотографии, я всё ещё не понимаю, зачем он расположил тела в такой позе. После убийства нужно как можно скорее убрать улики и уйти с места преступления, будь то преступление из страсти или из мести — нет смысла устраивать такой театральный беспорядок.
— Я тоже не понимаю: это уловка убийцы, чтобы сбить с толку полицию, или действительно есть какой-то скрытый смысл? — задумчиво сказал Тао Лунъюэ. — Ещё — отпечаток женской обуви в саду явно остался после дождя, а это почти через два часа после убийства. Кто она? Соучастница или имеет другой мотив? Не она ли подожгла комнату с камерами наблюдения?
Динь Ли, сидевшая на заднем сиденье, внезапно вмешалась без предупреждения:
— Поза, в которой лежали тела, кажется, мне уже где-то встречалась.
— Опять Тянья? — засмеялся Се Ланьшань, явно не очень веря её словам.
— Нет, правда, не Тянья, я просто где-то уже видела это...
— Ладно, — в этот момент головная боль наконец немного отступила, и Се Ланьшань обратился к Динь Ли, — старший брат сегодня не сможет пригласить тебя поесть, перенесём на другой день.
— Почему? — спросила она.
— Ещё спрашиваешь? — ответил Тао Лунъюэ, недовольно поморщившись.
Он успел крикнуть раньше, чем Се Ланьшань открыл рот:
— Сегодня у всех сверхурочная работа, едем в столовую!
Чтобы поощрить полицейских, усердно работающих над делом, в столовой специально приготовили новое блюдо — тушёную жёлтую колюшку с тофу. Запах был настолько насыщенным, что чувствовался издалека.
При серьёзных и резонансных делах столовая городского управления полиции Ханьхая всегда особенно оживлена.
Термин «резонансное дело» — это сленг уголовного розыска, который обозначал первые три дня после преступления — «золотой период» для расследования. Если время затягивается, дело «остывает» и раскрыть его становится намного сложнее. Поэтому каждый сотрудник отдела особо тяжких преступлений в Ханьхае — настоящий трудоголик, кроме Се Ланьшаня, которого к дальнейшим расследованиям не допустили.
Хотя ему разрешили побывать на месте преступления, дальше все следственные действия контролировал начальник Тао Цзюнь, и он не пустил Се Ланьшаня участвовать.
Тао Цзюнь протянул ему визитку городской клиники психологической реабилитации и сказал, что она сотрудничает с городским управлением полиции, и без консультации психолога участие в расследовании дела не разрешается. Се Ланьшань даже не ожидал такого хода от Тао Цзюня. Он растерянно уставился на визитку. Старик уже давно изучил его характер и знал, что нет для него большей страсти, чем раскрытие убийства. Поэтому он специально подбросил эту наживку — сначала позволил ему поучаствовать в деле, а потом запретил продолжать расследование, заставляя таким образом согласиться на психологическую консультацию.
Тао Цзюнь пристально посмотрел на него:
Се Ланьшань молча крутил в руках визитку, казалось, размышляя и взвешивая варианты. Через некоторое время тень сомнения исчезла с его лица, и он широко улыбнулся:
— Завтра иду в дорожную полицию.
— Упрямишься, значит, посмотрим, кто кого! — воскликнул Тао Цзюнь.
Он так и не смог понять, почему Се Ланьшань отказывается идти к психологу, разозлился и ушёл, оставив сына продолжать надоедать ему.
Тао Лунъюэ понимал, что уговаривать уже бесполезно, и решил подстегнуть Се Ланьшаня. Он нарочно принял серьёзный вид и сказал:
— Сейчас ты служишь в дорожной полиции. Расследование преступлений — всё же дело уголовного розыска. Обеспечение порядка на дорогах, пресечение нарушений — вот твои основные обязанности. Мы все — сотрудники полиции, и каждый должен заниматься своим делом, только тогда весь механизм общества будет работать как следует.
Се Ланьшань взглянул на визитку, где стандартным шрифтом было напечатано: «Обеспечение психологического здоровья сотрудников органов правопорядка». Он смял бумажку в кулаке и бросил:
— Не переживай. Наши ребята возьмутся за это дело и быстро его раскроют. Будет тебе утешение там, в твоей «дорожной полиции», — сказал Тао Лунъюэ, то ли подбадривая, то ли продолжая ехидничать. — Ты ведь в курсе, что в провинции недавно запустили операцию «Охота в сети»?
Операция «Охота в сети» — это специальная кампания, инициированная управлением общественной безопасности провинции. Многие уголовные дела в своё время так и не были раскрыты из-за ограниченности тогдашних методов расследования, и теперь они числятся как «глухари» или висяки. Цель этой кампании — перезапустить старые дела, используя большие данные и новейшие криминалистические технологии, и раскрыть их одно за другим.
Тао Лунъюэ хлопнул Се Ланьшаня по плечу и с невозмутимой наглостью добавил:
— Так что вы, дорожные полицейские, тоже без дела не останетесь. Помогайте ловить нелегальные машины, которые перемещаются между регионами — глядишь, и большое дело раскроете.
Когда нет поля для подвига, герою остаётся только пылиться. Се Ланьшань получил стопку старых дел и просидел с ними в архиве допоздна.
«Убийство в парке Хушань, 1998 год», «Резня в жилом комплексе Шуньдэ, 2001-й»… Самое раннее дело было почти тридцатилетней давности: жертвами стали мать семейства и её одиннадцатилетняя дочь. Обе были заколоты — вместе насчитали тридцать ножевых ран. На месте почти не осталось улик — лишь один окровавленный след ноги.
По итогам расследования тогда решили, что это было ограбление с проникновением. Из дома исчезли все наличные деньги и старинная серебряная шкатулка для украшений, принадлежавшая хозяйке.
Преступника так и не нашли. Как говорится, зло будет наказано — но статистика по уголовным делам показывает, что в любой стране раскрывается меньше половины преступлений.
Се Ланьшань устал от бесконечного листания архивов. Посмотрел на часы — уже почти полночь. Коллеги всё ещё трудились на смене, а он, сунув руки в карманы, неспешно вышел из городского управления.
Конец мая. Несколько дней назад по вечерам было ещё прохладно, но теперь в воздухе ощущалась духота — дождь вот-вот пойдёт, но всё ещё не решался. Воздух прилипал к телу, создавая ощущение липкой тяжести.
Се Ланьшань подумал: если дождь снова польёт, значит, лето по-настоящему наступило.