Новелла «Во тьме». Глава 2.3 - При встрече глаза налились кровью
Погода стояла ненормальная. Сезон как раз на стыке весны и лета — то солнце, то дождь. Ещё пару дней назад дул пронизывающий ветер и лил дождь без остановки. А сегодня дождь утих, облака рассеялись, солнце выглянуло — и температура, словно индекс на бычьем рынке, начала резко расти.
В полдень, в самый жаркий час, на улице поднимался пар от зноя.
Золотисто-хромированный новенький Volkswagen Тао Лунъюэ застрял у железнодорожного переезда, и под палящим солнцем он сверкал так ярко, что слепил глаза.
Пока они ждали поезд, он приоткрыл окно, чтобы впустить немного воздуха, и тут же в салон ворвался поток обжигающего ветра.
Се Ланьшань сидел на пассажирском сиденье, глядя в окно. Его взгляд был сосредоточенным, глаза чуть прищурены, но на губах играла лёгкая, красивая улыбка, а в глубине глаз теплилось чуть заметное веселье.
На его левой щеке была ямочка — очень неглубокая, едва заметная.
— Эй, напомни-ка мне ещё раз про то дело в Цзинцзян Хаоюань, про убийство всей семьи, — Тао Лунъюэ повернул голову к Се Ланьшаню, уставился на него с минуту, а потом вдруг протянул палец и ткнул его в щёку, подшучивая:
— Слушай, парень, да ты симпатичный. Я раньше и не замечал, что у тебя ямочка на щеке есть.
— У капитана Тао каждый день тяжелые дела, где уж там обращать внимание на подчинённых.
Тao Лунъюэ подумал: не его вина, что не заметил, а всё потому, что до работы под прикрытием Се Ланьшань был слишком строг. Целый год одно и то же лицо — триста шестьдесят пять дней каменной маской, ни солнца, ни дождя, откуда же там взяться ямочке.
Проследив за его взглядом, он увидел, что тот остановился на молодой паре. Между ними плёлся пухленький мальчишка лет трёх-четырёх, озорной, не желающий нормально идти. Он болтался, вцепившись в руки родителей с обеих сторон, и упорно требовал, чтобы его тащили.
— Если бы в те годы тебя не отправили к Му Куну под прикрытием, то недоразумение давно было бы развеяно. Глядишь, сейчас у тебя уже сын бегал бы.
Тао Лунъюэ был из тех мужчин — железная хватка и мягкое сердце. Ещё в детсадовские годы он уже умел ухаживать: приносил подарки самой красивой девочке в группе. С тех пор, как появился на свет, девушек он преследовал так много, что хватило бы на целый взвод. Се Ланьшань же, казалось, изначально лишён этого — единственная попытка отношений с девушкой даже не дошла до того, чтобы держаться за руки, потому что миссия под прикрытием сорвала всё.
В этом году ему должно было исполниться тридцать. Вопрос с его личной жизнью как камень лежал на сердце старика Тао. А Тао Лунъюэ, разделяя тревогу отца, не упускал случая посплетничать:
— В последнее время никого не встретил? Это я не от себя спрашиваю, это старик интересуется твоими делами.
Невольно в памяти всплыло то случайное знакомство в кинотеатре. Ямочка на щеке Се Ланьшаня тут же стала чуть глубже. Он даже не расслышал вторую часть вопроса и лишь спокойно ответил:
— Угу. Действительно встретил одного очень интересного человека.
Тао Лунъюэ сразу же подался вперёд:
Се Ланьшань рассеянно пробормотал:
Маленький пухленький мальчик внезапно упал и закричал «а!» Он потянулся к отцу, показывая, что хочет, чтобы его взяли на руки, но отец безжалостно отругал его:
— Мальчики не плачут, поднимайся сам.
В одно мгновение прошлое нахлынуло, и в глазах Се Ланьшаня заблестела влага. Он вспомнил старика Се.
Неосознанно он снова коснулся подвески на груди.
Именно эта пуля вошла в спину старика Се и была извлечена из его сердца после смерти.
Наконец, поезд пришёл; после пронзительного гудка светофор сменил цвет. Так как Се Ланьшань не был допущен к продолжению расследования, Тао Лунъюэ смог лишь «тайком» достать фотографии с места происшествия и отчёт судебно-медицинской экспертизы, чтобы тихо обсудить их вместе с ним.
— Время смерти установлено — между 23:30 и 00:30. Парня убитой, Шэнь Люфэя, в 23:45 видели соседи, как он сильно ссорился с Цун Ин. А примерно в 3 часа ночи его видел охранник, когда он уезжал на машине из поместья Цзинцзян. По времени он очень даже подходит. Моя предварительная гипотеза такова: у убийцы была женщина-сообщница, которая около 2:30 ночи подожгла комнату с видеонаблюдением — с высокой вероятностью это та женщина, следы которой остались в заднем саду семьи Цун.
Се Ланьшань слегка прищурил глаза, не сказав ни слова.
— Причины смерти у всех жертв совпадают с выводами судебной экспертизы, но есть один момент, — Тао Лунъюэ на секунду замолчал. — при дальнейшем вскрытии у Цун Ин было обнаружено, что внутренняя сторона её шеи покрыта синяками, а внешняя — нет. В этом случае есть два возможных объяснения: первое — убийца обхватил шею жертвы ладонью или предплечьем, площадь контакта была большой, поэтому на поверхности не остаётся следов. Второе…
— Второе возможно, — подхватил Се Ланьшань за него, — убийца после того, как задушил, отпустил её, и на поверхности просто не успели остаться следы.
Тао Лунъюэ кивнул, соглашаясь:
— Но зачем? Сначала задушил, и потом заколол ножом…
— А ты не подумал, почему Цун Ин получила семнадцать ножевых? Уже второй пробил грудную клетку. Было достаточно, чтобы убить. Зачем тогда остальные пятнадцать?
— Обычно в таких случаях — из-за гнева. Значит, убийца испытывал к ней сильную ненависть.
— Нет, не совсем так, — добавил Се Ланьшань. — Он испытывал к Цун Ин одновременно и любовь, и ненависть.
Сигнал светофора собирался переключиться на красный, и Тао Лунъюэ нажал на газ, проскочив перекрёсток:
— Душить голыми руками интимнее, чем использовать оружие. Жертв, задушенных таким образом, часто находят в делах, где убийца был близок с жертвой или дело связано с сексуальным насилием.
Се Ланьшань достал фото с телом жертвы.
— Посмотри. По светлым участкам на теле видно — в какой позе они были во время нападения?
— Я все видел вчера. — Тао Лунъюэ вёл машину и не мог отвлечься. — На плечах и по бокам бёдер есть следы от сильного давления. Похоже на следы после изнасилования, но судмедэкспертиза показала, что его не было.
— В первый раз он начал душить Цун Ин голыми руками. Но не смог. Из-за внутренней борьбы — отпустил. Потом, захваченный волной мести, всё же убил её ножом. Так что, по моему предположению, даже если убийца — не тот парень с фото, то это точно кто-то, кто был с ней в эмоциональной связи. — Тон Се Ланьшаня вдруг сменился, он усмехнулся. — Хотя это просто догадка одного скромного сотрудника дорожной полиции. Принимать её или нет — дело ваше.
— Сяо Лян и остальные уже начали проверять переписку Цун Ин в WeChat, так что скоро должны появиться зацепки насчёт того самого Шэнь Люфэя.
«Вспомни Цао Цао — и Цао Цао тут как тут»: позвонила Дин Ли. Тао Лунъюэ было неудобно держать телефон у уха, поэтому он сразу включил громкую связь. Ся Ланьшань молчал, а девчонка на том конце провода первой же фразой спросила:
— Капитан Тао, старший брат Се ведь с вами рядом, да?
— Вы нарушаете приказ. Говорили ведь, чтобы он не вмешивался в это дело.
— Не спорь, — Тао Лунъюэ сделал паузу и добавил: — И не ябедничай. Мы с Ся Ланьшанем братья. Кроме тех минут, когда сидим в сортире, всё свободное время проводим вместе
Се Ланьшань тихо усмехнулся и вмешался в разговор:
— Дин Ли, лучше скажи, что удалось выяснить?
— Мы уже обыскали офис Цун Ин и поговорили с её подругами. Она ушла с прежней работы и только устроилась на новую, так что коллеги и знакомые утверждают, что никогда не видели мужчину с фотографии. Цун Ин всегда была довольно замкнутой и скромной, а из-за плотного расписания занятий почти не делилась с другими своей личной жизнью
— Ты сказала - занятия? Какие?
— Художественный музей „Журавль“ организовал благотворительные занятия по искусству, они бесплатно открыты для горожан, — ответила Дин Ли. — Всего десять занятий, дважды в неделю; курс посвящён искусствоведению и включает семинары и живые зарисовки от профессиональных художников.
— Разве такие занятия обычно не предназначены для детей из малообеспеченных семей? — удивился Тао Лунъюэ.
— Возможно, так задумывалось. Но преподаватель там — не обычный. На занятия приходят молодые девушки по 18–20 лет, зал полный.
— Кто-то из твоих, — многозначительно сказал Тао Лунъюэ, бросив взгляд на Се Ланьшаня. Тот промолчал.
— И ещё, — добавила Дин Ли после паузы, — по информации с сайта музея, этого преподавателя зовут… Шэнь Люфэй.