Разбор 115 главы маньхуа «Тритон Дешарова»
Перевод новеллы: Mad-shipper
После этого оставшаяся часть ночи была полна непрерывного трепета, я был постоянно растерян, как будто я ходил во сне.
В тех нескольких играх в покер, которые я провел с Ником и другими, я ни разу не выиграл, потому что моя голова казалась невыносимо тяжелой, как будто она была наполнена морской водой. Вскоре я наклонил голову вниз, лежа на столе со скрещенными руками, и провалился в сон.
Я не знал, как долго я спал, но, пока я был еще в оцепенении, вдруг почувствовал холод на спине.
Капли воды стекали по моей шее в воротник, сопровождаемые долгим влажным дуновением.
Я сразу проснулся от туманного сна и открыл глаза. В поле зрения попали разбросанные покерные карты и плоский деревянный стол. Я все еще лежал на нем, как и раньше, но все вокруг было погружено во тьму. Остальные, казалось, бесследно исчезли, и всюду воцарилась тишина.
Я знал, что снова оказался в ловушке другого странного пространства, и что позади меня что-то было, скорее всего, это был Агарес. Однако я не осмелился пошевелиться, только застыл на столе, как каменная статуя, не решаясь даже дышать.
В темноте краем глаза я мельком увидел ледяную, перепончатую руку, лежащую на столе, прямо возле моей головы.
Я почувствовал сильный запах, уверен, это был Агарес.
Я чувствовал, как он нависает у меня за спиной, его голова близко к моему затылку, и мокрые волосы, похожие на водоросли, рассыпались веером по моим плечам, закрывая все вокруг.
Затем я почувствовал, как что-то мягкое и скользкое прижалось к ране на моей шее. Я мог сразу сказать, что это был его язык. Он залечивал мою рану.
Мое сердце радостно забилось в груди, но когда мой взгляд упал на волосы сбоку от меня, мое дыхание снова застряло у меня в горле. Вместо серебристо-седых волос, которые я привык видеть, они были черными, как чернила. Мое сердце тяжело упало в пропасть. Агарес не пришел в норму. Он все еще находился в том опасном состоянии отчуждения. Причина, по которой он до сих пор не напал на меня, вероятно, заключалась в том, что я спокойно лежал здесь, не проявляя никаких признаков сопротивления.
Несмотря на вспышку тревоги, визжащей в моей голове, я понимал, что не могу реагировать слепо, не подумав прямо сейчас. Я не мог предсказать действия Агареса, но знал, что сопротивление ему только усилит его агрессию. Я не осмелился даже пальцем пошевелить, а мои глаза под напряженными скрещенными руками были широко открыты — в общем, это было все равно, что притворяться мертвым. Эта тактика была полезна против медведей, которые не едят трупы, но она может не сработать для защиты от тритона.
Но, видимо, молчание сделало свое дело. Агарес не сразу напал на меня, как он сделал дважды до этого. Вместо этого он просто нежно лизал мою рану, а время от времени лизал мою щеку и мочки ушей. При этом жидкость, несущая рыбный запах моря, капала на воротник моей рубашки, как будто тонкое щупальце медузы шевелилось по моей коже, вызывая мурашки по всему телу. Моя шея была моей самой чувствительной зоной, и в этот момент для меня оставаться на месте было сродни личному наказанию. Я даже чувствовал, как все мои волосы встают дыбом и дрожат. Рано или поздно мое тело могло невольно вздрогнуть.
Словно для того, чтобы нарочно проверить меня, язык Агареса больше не довольствовался моей раной, а вместо этого становился все более распутным, как питон, свободно извивающийся вокруг моей шеи.
Время от времени он скользил вокруг моих глаз и касался ушей кончиком языка, заставляя меня крепко сжимать губы, чтобы я не издавала ни звука от щекотливого ощущения.
Теперь я был уверен, что он прокрался сюда, когда я спал, только для того, чтобы, как и прежде, «слиться» со мной.
Независимо от того, бодрствовал я или не подавал признаки сопротивления, он все равно сделает это. Кроме того, у меня не было никаких шансов вырваться из хватки этого существа, на которое совершенно не влияли ни время, ни пространство...
Я не мог перестать думать, черт возьми. Если это так, я мог бы с таким же успехом заразиться Агаресом, чем оставаться очень напуганным и нервным.
Словно почувствовав мои мысли, перепончатые когти Агареса внезапно сжались вокруг моей талии, немного прижав к себе и прислонив всю переднюю половину моего тела к столу, как блюдо, ожидающее, чтобы их подали. Я лежал неподвижно. У меня не было желания сопротивляться или бежать, энергия в моем теле как бы вытягивалась и опустошалась. Когда моя одежда за спиной задралась, я просто закрыл глаза, позволив его рукам обвиться вокруг моей талии и сдерживая меня, чтобы наклониться вверх.
Затем после двух-трех рывков мой пояс был стянут вниз,
а бинты, покрывающие мои раны, были сорваны его перепончатыми ладонями. Я сразу почувствовал резкую боль внизу живота.
Я резко прикусил губу, понимая, что это место может воспалиться. Наконец невыносимый страх и боль заставили меня двинуться. Я протянул руку, чтобы коснуться и пощупать запутавшуюся жизненно важную часть, желая понять, насколько это плохо, но мои руки были захвачены перепончатыми ладонями.
- Не двигайся… Дешаров, - до моих ушей донесся низкий гул.
В этот момент я не удержался от волнения и повернул голову, встретившись с парой тускло освещенных глаз.
Его глаза были как обычно глубокими, но совсем не такими черными, как в прошлый раз, однако по какой-то причине его волосы не вернулись к своему первоначальному цвету.
-Агарес, - я дотронулся до его рук, думая о том, чтобы повернуться, желая увидеть его, но меня твердо остановили его перепончатые когти.
Его густые волосы были разбросаны по мне.
Я почувствовал, как что-то мягкое и мокрое коснулось моего зада. Затем его язык стал более длинным, вытянулся и скользнул кончиком внутрь, прежде чем начать двигаться взад и вперед вокруг поврежденной стенки моей дырочки.
Прошло много времени с тех пор, как Агарес так прикасался ко мне, и этот тип стимуляции немедленно заставил меня крепко сжать край стола. Жар от кончиков моих ушей дошел до головы, мое тело, лежавшее на столе, слегка подрагивало, а другое жалкое израненное существо внизу самовольно раздувалось от недовольства, становясь все более болезненным.
- Господин вождь, позаботьтесь о моем младшем брате… Больно…
Как только я это сказал, мои ноги раздвинули, Агарес задумчиво ответил на мою просьбу, опустив голову и открыв рот. Словно сладкие леденцы, он мягко держал две мои свернувшиеся и дрожащие игрушки во рту, его язык слегка перемещался между ними, пока его слюна действовала как охлаждающий гель, который облегчал боль. Тем не менее, плохая вещь заключалась в том, что объект, который все время сосуществовал с двумя другими, начал ревновать к тому вниманию, которое они привлекали.
Я отчетливо чувствовал трепет объекта внизу, сердито вставшего, до боли налитого кровью.