Разбор 72 главы маньхуа «Тритон Дешарова»
- А? - Лафарр моргнула в замешательстве, делая паузу: - Ты... что?
Я открыл рот, но не произнес ни слова, я смог только натянуто покачать головой, глубоко выдохнув. Она не знала о наших отношениях с Агаресом. Вот почему она, очевидно, не могла понять, что я только что сказал.
Кроме того, нужно обладать невероятной дедукцией, чтобы суметь установить связь между всеми этими событиями. Потому что в то время, когда профессор Виногрейдер был еще молод, моему дедушке было всего двадцать с небольшим, что означало, что я тогда еще не родился. Он дал обещание Агаресу, лидеру мифического вида; обещание, которое он не знал, сможет ли выполнить – отдавая своего внука, который в то время еще не успел родиться в качестве «платы».
Черт возьми, как же это глупо!
Все это бы объяснило неожиданное вторжение Агареса в мое колесо судьбы, но, несмотря на это, я не хотел верить в свою теорию. Ни капельки. Я предполагал, что мой дедушка сошел с ума, если нет, то он, должно быть, импульсивно дал обещание, не подумав о последствиях.
Он определенно не думал о том, как сильно это повлияет на мое будущее, но я не мог винить своего родственника, который уже умер, потому что я все еще отчетливо помню, как сильно он любил меня.
Он часто брал меня с собой на рыбалку, рафтинг и в походы, подарив мне беззаботное детство на прибрежных берегах.
Даже сейчас, когда я смотрю на море, я все еще вспоминаю его яркий и веселый смех и его нежную ладонь, ласкающую меня.
Эти моменты уже запечатлелись в самых глубоких уголках моего сознания, то, что я никогда не забуду. Он был для меня как отец.
Я не верил, что, делая все это он просто хотел выполнить данное им обещание, но теперь, задумавшись об этом, некоторые из его действий действительно были странными. Часто он запускал фейерверк в сторону бескрайнего, безбрежного моря или останавливался на носу корабля и трубил в свой рог корнетта, как будто звал, отвечая на что-то. Он хотел преподнести меня Агаресу?
Мое дыхание сбилось, мой разум, казалось, был атакован внезапным порывом сильного ветра, разбросав все мои мысли. Лафарр продолжал что-то говорить, но его слова, казалось, проскальзывали мимо моих ушей, я не понял ни единого слова.
- Дешаров! - Я пришел в себя, когда Лафарр замахала руками у меня перед глазами. - Итак, послушай, эти нацисты, вероятно, знают о прошлом твоего дедушки, и именно поэтому они следят за тобой. Ты должен быть очень осторожен и в то же время попытаться использовать полученную информацию, чтобы спасти свою жизнь. Ты можешь рассказать им о Вратах Времени, потому что, даже если они смогут войти, то вряд ли они оттуда выберутся...
Я глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, с усилием отбросив свои тяжелые мысли и опустил глаза на тело Дэвиса.
Я глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, с усилием отбросив свои тяжелые мысли и опустил глаза на тело Дэвиса. - Я подумаю о том, как сохранить свою жизнь, чтобы выиграть немного времени для вас, ребята. Я нужен этим нацистам, чтобы исследовать Агареса, я мог бы использовать это в качестве козыря и найти Дэвису врача... Стоп!
Внезапно я вспомнил о шприце с моей кровью. Именно!
Я хлопнул себя по бедру и сразу же бросился к кровати и схватился за пальто, прикрывавшее Дэвиса, но в последний момент заколебался. Ева схватила меня за запястье:
- Дешаров, что ты пытаешься сделать?
- Собираюсь вылечить его. Возможно, у меня есть способ исцелить его раны, однако мне нужно, чтобы вы, ребята, на некоторое время отвернулись. - неловко произнес я тихим голосом, не в силах представить, насколько неприглядной будет сцена исцеления Дэвиса, особенно в этой узкой, тесной каюте с Лафарр и Евой. Я должен быть благодарен, что Дэвис был без сознания, иначе бы он точно захотел бы покончить с собой.
Размышляя об этом, я вдруг вспомнил об установленной камере видеонаблюдения, отчего мое сердце бешено заколотилось в груди.
- Будет лучше, если ты прекратишь, - сказала Лафарр, отталкивая мою руку, ее лицо было угрюмым, она покачала головой, жестом показывая мне следовать за ее рукой, когда она коснулась лица Дэвиса.
Я сразу же заметил, что веки Дэвиса сморщились, как туго скрученное полотенце.
Его глазные яблоки дрожали, мышцы лица подергивались, и все его выражение лица было искажено, как будто ему снился кошмар, в котором он сражался с демонами не на жизнь, а на смерть.
Я втянул в себя холодный воздух. Разве это не признак тяжелого посттравматического расстройства?
В своем нынешнем состоянии Дэвис выглядел как человек, который боялся бы собственной тени. Как будто он может умереть от шока, если я слишком внезапно разбужу его от глубокого сна.
*ПТСР - посттравматиическое стреессовое расстроойство.
- Теперь ты понимаешь? Ему нужен настоящий врач. Его раны уже практически зажили, но у него внутри омертвевшая ткань...
С другой стороны двери неожиданно раздался тяжелый стук:
Мы услышали голос Райна, а затем дверь громко распахнулась.
- Эй, подожди минутку! - Мое тело грубо выволокли за дверь, прежде чем я успел ответить Лафарр.
Он поспешно потащил меня в другую часть корабля, и как только он завернул за угол, мы столкнулись с группой высоких, сильных вооруженных мужчин, которые отдали честь Райну. В группе парень с лысой головой и загорелой кожей посмотрел на меня, и сразу же его лицо изменилось.
В группе парень с лысой головой и загорелой кожей посмотрел на меня, и сразу же его лицо изменилось.
Я окинул их всех холодным взглядом, о, я вспомнил, это была группа, которая наблюдала, как я выбивал дерьмо из тупицы, похожего на гориллу. Теперь то они должны смотреть на меня с уважением.
Однако я заметил, что они были вооружены пистолетами и взрывчаткой, а вдалеке стоял вертолет, готовый взлететь. Черт возьми, они должно быть готовятся захватить остров.
- Эй, это не та ли маленькая русская птичка, которая избила Каносона до полусмерти? - Уголок рта лысого парня высокомерно дернулся вверх, когда он смерил меня взглядом со зловещим выражением лица. Он протянул руку, желая коснуться моего лица, но я тут же увернулся. Он улыбнулся мне, обнажив зубы, и сказал: - Эй, будь осторожен, приятель.
Мужчина легко изменил направление своей руки и хотел ущипнуть меня за шею, но ему помешал Райн. Лицо лысого парня сразу же сморщилось, как будто он съел что-то кислое:
- Капитан Райн, поскольку полковник Сакарол попросила вас допросить его, вам лучше использовать конкретный набор методов, используемых в отношении заключенных, на нем, и пусть он попробует, что такое наша «сладость». Не позволяйте этому хорошенькому личику пропасть даром. - Уголок его рта приподнялся, и он крепко прижал кулак к груди Райна, продолжая: - Каносон получил серьезное сотрясение мозга, даже его сетчатка глаз отслоилась.
Боже, он это заслужил. Я хотел сказать эту фразу вслух, но сдержался и только презрительно фыркнул. Если бы мои руки были свободны, я бы уже давно бы показал Лысому средний палец.
- Я разберусь с этим. Будьте осторожны, не сражайтесь с русалками у воды. Они все сумасшедшие звери. - Райн повернулся, чтобы посмотреть на вертолет.
По мере того, как звук шагов становился все громче, тяжелое чувство страха закралось в мое сердце, и когда меня привели в темную каюту, я почувствовал, как все мои волосы встали дыбом. Райн был пьян. Хотя он только что так свободно разговаривал со своим подчиненным, какой начальник начал бы смеяться, предупреждая своих людей об опасности? Он не просто немного навеселе, он чертовски пьян. Кто бы знал, воспользуется ли он этой возможностью, чтобы что-то со мной сделать?
- Райн, я хочу встретиться с Сакарол! Я должен открыть ей секрет, который она сочла бы чрезвычайно интересным! - Я взволнованно закричал, но он пропустил это мимо ушей и втолкнул меня прямо в каюту, с громким стуком захлопнув за нами дверь.
В одно мгновение все, что находилось в темноте, медленно прояснялось. Я обнаружил, что на стенах висят цепи и различные виды металлических приспособлений для пыток. Жуткое и леденящее чувство пронзило меня, и я сразу же начал сопротивляться, однако Райн крепко схватил меня за руку.
Он вытащил сбоку длинную цепочку и прикрепил ее к моим наручникам, отчего мои руки повисли над головой.
Затем он наступил на какой-то механизм,
который мгновенно поднял мое тело высоко над землей, так быстро, что тупая боль пронзила мои руки, как будто они были вывихнуты. Из меня вырвался крик, и я начал задыхаться.