Дело Сакалаускаса

Дело Сакала́ускаса — дело об убийстве 23 февраля 1987 года рядовым внутренних войск Артурасом Сакалаускасом пятерых сослуживцев, а также начальника караула, его помощника и проводника поезда. Причиной послужили издевательства со стороны этих сослуживцев при невмешательстве или молчаливом одобрении начальника караула и проводника.

Обнаружение убитых

В ночь с 23-го на 24 февраля 1987 года на дальний перрон Московского вокзала в Ленинграде прибыл почтово-багажный поезд № 934, в состав которого входил специальный вагон № 001/76040, предназначенный для перевозки осуждённых. Охрану вагона осуществляли 8 служащих внутренних войск: начальник караула прапорщик Пилипенко, помощник начальника караула старший сержант Семёнов, рядовые Сакалаускас, Нечаев, Джамалов, Синицкий, Манхуров и Гатауллин (повар). Вместе с военнослужащими в вагоне постоянно находился один гражданский — проводник Михаил Дашкиев. Состав развёз к местам отбывания наказания большое количество осуждённых и теперь возвращался в Ленинград; кроме военнослужащих и проводника, в вагоне никого не было. По прибытии из вагона никто не вышел, тогда он был осмотрен, и было обнаружено, что внутри находится восемь трупов. Семь тел — Семёнова, Нечаева, Джамалова, Синицкого, Манхурова, Гатауллина и Дашкиева — были найдены в купе для личного состава караула, прикрытыми пропитанными кровью матрацами. Тело Пилипенко находилось отдельно — оно лежало на входе в кухню. Все восемь человек были убиты из огнестрельного оружия. Рядового Сакалаускаса нигде не было. В оружейном шкафу, который находился в купе начальника караула, и в котором хранились восемь пистолетов Макарова, не хватало пяти пистолетов и пяти запасных магазинов.

Расследование было начато следственной бригадой Северо-Западного УВД на транспорте. Сразу возникла основная версия — Сакалаускас, взяв пистолеты, убил сослуживцев и покинул вагон, скорее всего там, где состав сделал последнюю остановку перед Ленинградом — на станции Бабаево.

Личность подозреваемого

Рядового из наряда, которого не было в вагоне, звали Артурас Адольфович Сакалаускас. По национальности он был литовцем. В армию был призван в июне 1986 года. Его отец — Адольфас Сакалаускас — работал токарем в мастерских НИИ, мать Ольга — заместителем начальника отдела статистического управления.

Предпосылки к убийству

Сослуживцы Сакалаускаса постоянно издевались над ним. Нечаев многократно надевал ему на голову миску с горячим супом и делал «велосипед» (так на армейском жаргоне называется акт издевательства над солдатом, заключающийся в том, что солдату, лежащему на спине, между пальцами ног вставляют спички и поджигают их, от жжения солдат начинает совершать ногами движения, похожие на кручение педалей велосипеда);

Гатауллин, исполнявший обязанности повара, подсыпал Сакалаускасу в пищу большое количество соли или песок и часто просто не выдавал ему завтрак или обед; старший сержант Семёнов (помощник начальника караула) окунал его головой в унитаз, ставил в наряд на десять часов, не давал спать и просто избивал, однажды порвал ухо.

Убийство

Согласно материалам уголовного дела, за день до ожидаемого прибытия в Ленинград, 23 февраля, двое солдат, Джамалов и Манхуров, напали на Сакалаускаса с целью изнасиловать; они схватили его и спустив форменные брюки, оголили его ягодицы; Манхуров насильно удерживал его, а Джамалов намеревался непосредственно ввести половой член в анальное отверстие, но у него произошло преждевременное семяизвержение. В этот момент Сакалаускас упал в обморок, тогда Джамалов и Манхуров стали прижигать ему кожу горящими спичками, а когда он пришёл в себя, пригрозили, что позже его изнасилует весь личный состав сквозного караула, и ушли. После их ухода Сакалаускас снял кальсоны, испачканные спермой Джамалова, выбросил их в окно, вымылся, надел чистые кальсоны и форму.

Затем он вышел в коридор и увидел, что дверь в купе начальник караула открыта, Пилипенко спит внутри, а находящийся в этом купе металлический ящик с пистолетами не заперт. В этот момент Семёнов, Нечаев, Джамалов, Гатауллин, Синицкий, Манхуров и Дашкиев играли в карты в купе для личного состава караула, а Семёнов и Нечаев находились в помещении багажного отделения, которое располагалось на втором этаже вагона. Воспользовавшись тем, что ящик с оружием никто не охраняет, Сакалаускас вошёл в купе, взял два пистолета и магазины к ним, затем зашёл в туалет и там зарядил оружие.

После этого он, держа в каждой руке по пистолету, направился к купе для личного состава караула. Проходя мимо спящего Пилипенко, Сакалаускас, опасаясь, что прапорщик проснётся и нападёт на него сзади, выстрелил ему в голову, но не убил; затем он прошёл к открытым дверям купе для личного состава. Остановившись в дверном проёме и держа два пистолета в руках, Сакалаускас начал стрелять и стрелял до тех пор, пока у него не закончились патроны. Гатауллин, получивший три пули в голову, умер сразу. После этого Сакалаускас, бросив один из разряженных пистолетов на пол, вернулся в купе начальника караула, взял там из ящика третий табельный пистолет, перезарядил пистолет, оставшийся у него, и вновь направился к купе личного состава. Те, кто ещё был жив, закрыли и заблокировали дверь, тогда Сакалаускас произвёл несколько выстрелов сквозь неё, а также вверх; выстрелы вверх достигли цели — пули пробили потолок и попали в находившихся в багажном отделении Нечаева и Семёнова; Нечаев, получивший три пули в голову, умер сразу, а Семёнов, получивший одну пулю в затылок и две в грудь, спустя некоторое время. После этого Сакалаускас открыл дверь и продолжил стрельбу. В это время раненый прапорщик Пилипенко, придя в сознание, встал и вышел из купе. Сакалаускас повернулся, увидел Пилипенко и несколько раз выстрелил в него, ранив; тот развернулся и побежал в направлении помещения кухни; Сакалаускас ещё несколько раз выстрелил ему вдогонку, но и эти выстрелы не убили Пилипенко, который упал и заполз в помещение вагонной кухни. Когда патроны опять закончились, Сакалаускас бросил два пистолета на пол, зашёл в купе Пилипенко и взял ещё два, вновь подошёл к купе личного состава и стал добивать тех, кто был ещё жив. Пилипенко он добивать не стал, тот вскоре сам умер от потери крови.

Всего Сакалаускас сделал 46 выстрелов, из которых 33 достигли цели, а 18 стали непосредственной причиной смерти его сослуживцев. Убедившись, что все игравшие в карты мертвы, Сакалаускас оттащил в купе личного состава трупы из багажного отделения, снял с трупа проводника Дашкиева наручные часы, забросал всех убитых матрацами, затем зашёл в купе Пилипенко, снял с себя форму рядового, надел принадлежавшую Пилипенко форму начальника караула и забрал его дипломат с личными вещами и деньги. Зайдя в помещение кухни, где находился уже умерший Пилипенко, он собрал для себя продукты и положил их в дипломат, туда же он сложил пять использованных для убийства пистолетов. Свою форму он сжёг в печке вагона. В 16:35, когда поезд остановился на станции Бабаево, Сакалаускас с дипломатом в руках покинул вагон. Следующие несколько дней он провёл в городе, останавливаясь на ночь на постой у разных людей. Уходя от одной такой семьи, он похитил их пуховик, кроличью шапку и брюки, чтобы переодеться.

Поиск и задержание

Поиски Сакалаускаса осуществляли десятки следственных групп и приданные им в усиление двести военнослужащих Ленинградского гарнизона. Добравшись до Ленинграда, беглец двое суток прятался в подворотнях и ночевал на чердаках. Пытаться уехать куда-либо было очень опасно — его уже объявили в розыск, в общественных местах висели его фотографии, аэропорт и Варшавский вокзал постоянно прочёсывались военными и милицейскими патрулями. Не зная, что делать, он несколько дней подряд бесцельно ездил в общественном транспорте по городу, пока его не опознал один из пассажиров, после чего он был задержан прямо в автобусе 47-го маршрута на кольце в Ленинграде на Васильевском острове; при задержании сопротивления не оказал.

Следствие

После задержания Сакалаускас дал обширные показания, подробно описав издевательства, попытку изнасилования и само убийство. По его словам, издевательства происходили на глазах у перевозимых осуждённых; многие из них подначивали военнослужащих к ещё большей жестокости. Чтобы проверить эти показания, следователям пришлось объехать множество исправительно-трудовых колоний, в которые спецвагон во время этого рейса доставлял осуждённых. Все осуждённые, ехавшие в вагоне, были допрошены, их показания, подтверждавшие слова Сакалаускаса, были занесены в материалы уголовного дела. Проводник Михаил Дашкиев был единственным, кто, согласно свидетельствам заключённых, не трогал Сакалаускаса, он предпочитал просто ни во что не вмешиваться.

В ходе следствия у задержанного стал развиваться реактивный психоз. Первое время он провёл в «Матросской тишине», после чего было принято решение этапировать его в «Кресты», однако по неизвестным ныне причинам этапирование произошло лишь через месяц, и к тому времени, когда его привезли в Ленинград, в его психике наблюдались сильные отклонения. В 1989 году его тестировал ряд опытных ленинградских психиатров, ими он был признан невменяемым, но специалисты судебно-психиатрического института имени Сербского признали Сакалаускаса вполне здоровым. Затем судебно-психиатрическая экспертиза вынесла заключение, что в момент преступления Артурас «находился в состоянии глубокого психологического кризиса с деформацией психики».

Суд

В 1990 году состоялся суд над Сакалаускасом; сам обвиняемый в зале суда не присутствовал, находясь в психиатрической клинике. Адвокат Сакалаускаса Юстинас Александравичюс заявил, что в «Матросской тишине» его подзащитному насильно вводили сильнодействующие психотропные вещества, разрушающие психику (якобы это был наиболее лёгкий вариант выхода из очень щекотливой ситуации — выставить Артураса солдатом-убийцей с ярко выраженным нарушением психики). Сакалаускас осуждён не был, в отношении армейской части, в которой он служил, было вынесено частное определение.

За время, пока длилось дело Сакалаускаса, его родители (Адольфас и Ольга) стали инвалидами II группы.

Принудительное лечение

15 марта 1990 года было проведено повторное медицинское обследование Сакалаускаса. В заключении было сказано, что у него выявлено «непрерывно прогрессирующее хроническое психическое заболевание».

Немногим более года спустя Советский Союз распался, родина Сакалаускаса — Литва — стала независимым государством; на Кафедральной площади Вильнюса были собраны сотни тысяч подписей в его защиту; спустя несколько лет безуспешного лечения Россия выдала Сакалаускаса Литве. В течение последующих пяти лет он находился на принудительном лечении в литовской клинике.

Освещение в прессе

Первыми и единственными в 1987 году публикациями о Сакалаускасе в прессе были размещённые в ленинградских газетах милицейские ориентировки, где он был назван «вооружённым и очень опасным преступником». Затем в течение года данное дело в газетах не упоминалось. Первой нарушила молчание ленинградская молодёжная газета «Смена»: 13 апреля 1988 года там появилось интервью генерального прокурора ЛенВО Олега Гаврилюка, где интервьюер спрашивал его в том числе и о Сакулаускасе, на что получил ответ, что «Труднее всего в армии нытикам, хамелеонам, бездельникам, маменькиным сынкам!» 29 июля 1988 года в «Комсомольской правде» появилась статья «Случай в спецвагоне».

Дальнейшая судьба Сакалаускаса

Существуют разные версии того, как развивалась жизнь Артураса после описанных событий. По одним данным, он сумел справиться с социальной адаптацией и сейчас живёт с женой и детьми в Гайжюнае. По другим сведениям, он продолжает находиться в психиатрической лечебнице.

Саулюс Бержинис, автор документального фильма «Кирпичный флаг», утверждает, что когда он разыскал Сакалаускаса, тот заявил, «что он инопланетянин, а всё происходящее с ним — часть грандиозного эксперимента».

Литовская газета «Kauno diena» в 2003 году написала, что некие источники сообщили ей, будто бы Сакалаускас прячется, опасаясь мести со стороны друзей и родственников убитых из республик, где «процветает вендетта».