Старая земля. 30К.

Железные Руки собрались в тесную группу, выставив наружу щиты. Из ниш наверху, скрытых в темноте, высунулись автоматические орудия.
Огнеметы окатили стену щитов пламенем настолько интенсивным, что оно пробило бреши в ряду, и тогда этим преимуществом воспользовались тяжелые болтеры. Единый отряд Железных Рук распался на несколько мелких групп, стрелявших вверх по автоматическим орудиям, но те оказались закрытыми щитами со стрелковыми прорезями.
— Бейте по тяжелым орудиям. Выпустить дым, затруднить им прицеливание! — отрывисто крикнул Медузон. — Держаться вместе. Мы выдержим и сможем отсюда выбраться.
Но в этот момент ложные стены в нишах отошли, превратив их в проходы, откуда выскочили воины Марра, тотчас вступившие в бой. Медузон понял, что выбраться им уже не удастся. Его заманили к неминуемой смерти. Предали те, кого он считал своими союзниками. Опять.
Один из воинов выкрикнул:
— Железная Десятка!
Но мгновенно умолк.
Остальные подхватили призыв, и завязалась жаркая схватка, однако людей Медузона быстро уничтожили или обезоружили.
Отголоски боя затихли вдали, и Медузон обнаружил, что стоит на коленях лицом к Мехозе и еще оставшимся в живых воинам. Все его соратники были скованы тяжелыми наручниками. Сзади к шее каждого был приставлен силовой меч или цепной клинок. На полу лежало несколько неподвижных тел. С самого Медузона сорвали боевой шлем, и в ноздри ворвался сильный запах крови. Темная лужа, растекшаяся по полу зала, касалась его наколенников. На него смотрело израненное лицо, пылающее бессильной яростью. И оно казалось старше, чем он помнил.
— Вы ублю… — попытался выкрикнуть Мехоза, но тяжелый удар заставил его замолчать, и он повис на своих цепях.
Остальные воины Десятого, отчаянные, несмиривишеся, гневно сверкали глазами.
— Где ваш главарь? — прошипел Медузон, сильно наклоняясь назад, чтобы подняться с коленей.
— Всему свое время, — ответил ему резкий, скрипучий голос.
Военачальник сумел немного повернуть голову и увидел край клинка погребального меча, чашка эфеса которого была сделана из посмертной маски какого–то несчастного воина. Меч легко мог рассечь его шею одним ударом, но Шадрак подозревал, что честь убийства будет принадлежать не нынешнему хозяину клинка.
— Узнаешь его? — спросил огромный чемпион, державший в своих руках жизнь Медузона. — Один из ваших… в прошлом.
Шадрак стал смотреть прямо перед собой, чтобы больше не давать повода для издевательств.
Впереди стояла фаланга Сынов Гора. Взрывозащитные двери уже были подняты, и свет из арки обрисовывал верхние части их брони.
Послышались неторопливые размеренные шаги.
Грохот боев между кораблями постепенно утихал.
Фаланга разошлась, и на свет вышел воин — капитан, судя по знакам отличия. Обритый наголо, пышущий агрессией, он походил на борца.
— О, — заговорил Тибальт Марр, — как я ждал этой встречи!
Боевая броня капитана была покрыта вмятинами и царапинами, выдавая закаленного вояку. Шрамы являли собой карту болезненных испытаний и конфликтов. Холодный взгляд словно искал возможности заполучить новые почетные отметины. Он улыбнулся, а потом сильно ударил Медузона в левый висок.
Зал померк, окутанный внезапно воцарившейся темнотой.

Горгонсон изо всех сил спешил к пусковым отсекам «Железного сердца». Боргус и Яккус не отвечали на его вызовы, канал связи с ними был блокирован. Он надел полную броню, а на боку, на кожаном ремне, покачивался болтер. За спиной в ножнах покоился цепной меч. На правом плече висела связка гранат, а в левой руке он держал боевой шлем.
Он договорился встретиться у стоянок десантных катеров с Даккусом, Белгредом, Мимидосом и Келлором. Они в свою очередь приведут еще четверых. На борту «Железного сердца» осталось не так много воинов, но Горгонсон был намерен собрать всех, кого сможет. Другие боевые капитаны — те, до кого он сумел докричаться, — тоже пообещали прислать воинов.
Он не искал помощи ни у железных отцов, ни у ветеранов, служивших под началом Гэлна Кренна. Железная Десятка претерпела раскол. Апотекарий заметил его признаки еще на Льяксе, но не смог заставить себя признать прискорбную истину.
Горгонсон так торопился, что только в последний момент заметил двоих Бессмертных, преградивших ему путь.
— Посторонитесь! — бросил он, резко остановившись.
Болтеры обоих Бессмертных спокойно висели на груди. Ни у одного из них не было с собой прорывного щита. Зато один держал в руке гололитический проектор, и Горгонсон нахмурился, догадываясь, что произойдет дальше.
Перед ним возник образ Ауга.
— Что ты делаешь, Горан? — спросил он. — Ты корабельный апотекарий и нужен здесь.
— Я организую спасательную операцию, Избранная Длань. Военачальник Медузон попал в плен, — Это он узнал из последнего разговора с Железными Руками, находящимися на борту «Последователя Луперкаля». — Боргус и Яккус вне досягаемости для вокса. Я уверен, что их воины не попали на вражеский флагман.
— Я не могу санкционировать твои действия, флот отступает в полном составе.
— Что?
— Мы уходим, Горан.
— Ты обрекаешь его на смерть.
— Значит, он храбро ее примет.
— Ты не можешь так поступить, Ayг.
— Так будет лучше. Шадрак мог привести нас полному уничтожению.
— Он сплотил легион и дал нам надежду.
— Извини, Горан.
— Не называй меня так. Я отрекаюсь от нашей дружбы и братства. — Он сплюнул на палубу, и сгусток зашипел, разъедая металл. — Мне надо было пресечь все это еще на Льяксе. Ты изменился.
— Верно. Я стал сильнее. Плоть слаба.
— И ты тоже, — бросил Горан, стараясь вложить в слова как можно больше желчи.
— Мне действительно очень жаль. Но легион должен выжить.
Горгонсон даже не успел дотронуться до своего болтера, как Бессмертный рассек его надвое.

Медузон пришел в себя в сырой камере где–то в недрах «Торжествующего Гора». Из противоположного угла на него смотрел Мехоза. К его шее наклонно, острием в направлении сердца, был приставлен клинок, а по бокам стояли на страже два мятежника.
Больше ни одного из своих воинов, переживших схватку в зале мечей, он не увидел.
— Отпустите его! — потребовал Медузон, превозмогая тупую боль в голове после удара Марра.
Его самого тоже охраняли, и Медузон чувствовал на плечах давление аугментированных конечностей. Опять чемпион.
— Нет, — раздался голос из темноты, и Тибальт Марр шагнул вперед. Он указал на Мехозу и велел своим воинам: — Убейте его.
У Медузона вырвался яростный рев, но стражники без колебаний закололи Мехозу. Лезвие гладия, покрытое кровью сверхчеловека, прошло насквозь и показалось спереди. Медузон напряг все свои силы, так что на шее вздулись вены, но страж держал его крепко.
— Может, здесь ты немного смягчишься? — сказал Марр.
— Мерзавец! Что ты сделал с остальными моими людьми? Отвечай!
Марр подошел ближе и небрежно махнул рукой в сторону Мехозы:
— Их постигла та же участь.
— За это я тебя убью. Я обязательно тебя убью.
Он снова напряг мышцы и почувствовал, как кончик меча проколол кожу.
Марр не отрываясь смотрел своей жертве в глаза.
— Мои воины уже близко. Они отомстят за меня! — сквозь зубы прорычал Медузон.
— Так кто меня убьет? Ты или твои воины?
— В любом случае ты умрешь.
Марр кивнул и подал знак подчиненным:
— Поставьте его на ноги.
Медузона подняли, и он еще сильнее разъярился, ощутив боль своих ран.
Марр сделал еще шаг. Их носы почти соприкасались.
— Выше, чем я ожидал, — сказал он. — Это ведь действительно ты, не так ли? Я хотел бы быть уверенным. Но на этот раз это и впрямь ты.
— Я убью тебя! — прошипел Медузон.
— Это ты уже говорил. Если честно, я ожидал большего. Чего–то… — Он нахмурился, пытаясь подобрать нужное слово, но не смог, и повторил: — Большего.
— Ты дерьмо! Давай сразимся. Выясним, кто из нас сильнее. Ты ведь и сам этого хочешь.
Марр отступил на шаг.
— А, это уже лучше. Пытаешься найти выход. Но твоя стратегия никуда не годится. Потому что ты неправ… Шадрак. Ты свел все к личным счетам. К клятве, данной твоим людям или, вернее, самому себе. Вендетта. Я, Тибальт Марр, — твоя судьба. Ты никогда не интересовал меня, Медузон. Но я хотел быть уверен — я повторяю, чтобы ты понял, почему я так долго сохраняю тебе жизнь. Не потому, что ты достойный противник и я желал бы сразиться с тобой на поле боя или арене. Я хотел знать наверняка, что ты не вернешься, не станешь гоняться за мной, как делал раньше. Я не хочу дуэли. — Он недовольно нахмурился, словно не одобряя саму эту идею. — Не хочу доказывать свое превосходство. Победа над побитым псом не принесет славы. Это всего лишь акт милосердия. Мне просто нужно, чтобы ты умер.
Медузон вновь яростно зарычал, собираясь не сдаваться до самого конца:
— Я надеюсь, что ты захлебнешься моей кровью, мразь. Тебе никогда нас не сломить. Десятый вынесет все испытания. И мы…
Марр обнажил свой меч. Ему хватило одного удара, чтобы отсечь голову Медузона.

Ник Кайм, "Старая Земля".
Перевод: Lucius the Eternal (канал #Black_Library).