«The Kauyon»
Каль’ва поднялся на локтях, озираясь в поисках винтовки. Оружия нигде не было видно.
Изо рта воина засочилась густая слизь: у него начали отказывать внутренние органы.
– Великие ауны, примите меня, – выдохнув это, тау распластался на земле, закрыл глаза и прислушался к приближающимся шагам. Каль’ва задышал медленнее, пытаясь уцепиться за угасающую жизнь. Нужно было продержаться ещё немного.
Снайпер знал, что цель стоит над ним. Тау ощущал слабый холодок от громадной тени, накрывшей его. Открыв глаза, воин увидел направленный на него пистолет космодесантника.
– Где прячутся твои грязные сообщники? – прохрипела цель через поврежденный шлем. Доспех великана был обожжен, покрыт вмятинами, багровая окраска выгорела или слезла.
– Тут... только... – с каждым слогом Каль’ва терял всё больше крови, содрогаясь в конвульсиях, – ...я.
Посмотрев вниз, тау увидел шлем Сас’ла, по-прежнему закрепленный у него на бедре.
– Один? – воин огня не был уверен, что услышал в тоне космодесантника: удивление или восхищение. – Не лги...
Шлем великана заискрил, словно от какого-то сбоя, и светящиеся линзы, моргнув, угасли подобно последним уголькам великого пожара. Космодесантник обнажил голову и стал ещё ужаснее: челюсть ему заменял металлический имплантат, провода вздувались под серой кожей, будто жилы, а аугментированные глаза сверкали красным.
– Скажи, где они, и я убью тебя быстро, – голос цели звучал грубо и сварливо. Он напомнил Каль’ва шум гигантских компрессоров, которые каста земли использовала для терраформирования планет.
– Сас’ла... Ор’ша... – содрогаясь, тау дотянулся до груди и сжал рукоять «ножа единения».
– Не поверил бы, что ты окажешься таким отважным, ксенос. Всё твои сородичи, которых я встречал прежде, прятались за своими винтовками. Вы – слабая раса робких убийц.
От мучительной боли по лицу Каль’ва катились слезы. Он вытащил клинок из ножен, на что космодесантник опустил пистолет и достал из-за спины топор.
– Возможно, ты просто слишком глуп, чтобы принять смерть?
Оружие великана с гудением пробудилось к жизни; искрящееся энергетическое поле обволокло толстый клинок. Он занес топор для удара.
Тау опустил глаза и повернул нож в руке, нацелив острие себе в грудь.
Космодесантник помедлил.
– Ты подтвердил мою правоту, ксенос. Ни один воин не стал бы расставаться с жизнью, пока в его жилах ещё течет кровь. Возможно, это и к лучшему, что ты выбрал такой конец – я не хочу марать клинок о твою трусливую плоть.
Каль’ва тщательно охватил рукоятку всеми пальцами руки.
– За Высшее Благо.
Из последних сил он сжал кулак. Рукоятка вспыхнула, осветив черты космодесантника лучом целеуказателя.
– Нет! – с лицом, искаженным от ярости, великан поднял пистолет... и его голова разлетелась фонтаном мозгового вещества и осколков костей.
Воин огня смотрел, как бьющееся в конвульсиях тело падает на землю. Поблагодарив снайперского дрона, который произвел выстрел, Каль’ва откинулся на спину.
Он солгал космодесантнику. С самого дня рождения воин огня никогда не был один, никогда не был одинок. Ибо такова суть тау – являться частью чего-то высшего. Высшего Блага. Эта мысль согрела Каль’ва, он улыбнулся и закрыл глаза.
«The Kauyon» by Andy Smillie.