«Обещание выполнено» Энди Кларк

– Приближается корабль, мой господин! Каркающий голос разбил транс вдребезги подобно брошенному в лист стекла кирпичу. С тяжелым вздохом, чернокнижник открыл глаза. Он позволил нитям собранной им эмпирической энергии распутаться, после чего та хлынула обратно в бесконечной океан. – Таркк, мы уже не единожды об этом говорили, – произнес чернокнижник, вставая с колен. Приводы его силовых доспехов цвета бирюзы и золота завыли, когда он пришел в движение. Ниспавший вокруг Амхота плащ засиял различными цветами, словно оперение какой-то необычной птицы. Он обратил свой взор на Таркка, неловко стоящего в дверях кельи для медитации. Поникший полуоткрытый клюв тзаангора и его широко раскрытые золотые глаза Амхот научился определять как выражение стыда. – Мой господин… Я прошу прощения… – Последствия того, что ты вытаскиваешь меня из транса без надлежащего ритуала, могут быть катастрофическими, – сказал Амхот. – Силы, призванные моим лордом Магнусом в эту реальность, находятся за гранью понимания. Сегодня я сплетал тончайшие нити, которые легко развеваются и растворяются, но призывай я гораздо более могущественные энергии… Он оставил свое объяснение незаконченным. Амхот давным-давно усвоил, что когда имеешь дело с неодаренными, пугание зловещей и неопределенной угрозой оказывает куда больший эффект нежели попытка объяснить тонкости своего ремесла. «Даже в царстве Алого Короля мы не можем освободиться от хватки невежества и предрассудков», – с сожалением подумал чернокнижник. Таркк упал на колени и упер свое зверообразное лицо в пол. Он издавал стонущий звук, который, как знал Амхот, обозначал великую досаду, или, возможно, страх. – Я совершил богохульство! Я буду каяться! – каркал тзаангор. Несколькими широкими шагами Амхот пересек покои и бережно поднял клюв Таркка нижним концом посоха. – В этом нет нужды, – сказал чернокнижник, стараясь, чтобы в голос не вкрались нотки раздражительности. – Таркк, ты упомянул корабль? – Да, мой господин. Прибыл корабль! – ответил поднявшийся тзаангор. Бело-голубые широкие одеяния развевались вокруг его тонкого, наполовину птичьего тела. – Аколит Шархра говорил с капитаном судна. Оно пришвартовалось на вершине, охраняется рубрикантами. Пассажиры ожидают вашей воли. Амхот медленно и глубоко вздохнул, после чего кивнул. – Новоприбывшие? Они опоздали. Согласно видению Тастепа, корабль должен был прибыть к нам еще несколько дней назад. Ну только если, как я могу предположить, он не оказался навсегда потерян, и вместо них прилетели наши следующие гости… – задумчиво произнес чернокнижник. – Эмпиреи непостоянны, Таркк. Мы с трудом читаем их меняющиеся потоки. – Да, мой господин, – ответил Таркк. Амхон подозревал, что в его словах и тоне было больше благоговения, нежели понимания. – Неважно, давай поприветствуем их, – сказал чернокнижник, выходя из кельи с держащимся рядом тзаангором. Амхот вступил в залы и палаты этой обособленной башни еще несколько месяцев назад, так что мог с закрытыми глазами ориентироваться среди ее изгибающихся лестниц и сводчатых коридоров. Однако, чувства его все же были открыты для каждой детали. Чернокнижник наслаждался поверхностью крошащейся каменной кладки и гладких холодных колонн из белого мрамора. Он слушал отголоски шагов своих бронированных ног, чье эхо удалялось в глубины крепости. Амхот ощущал каждый химический привкус, каждую каплю пота и каждую струю дыма от фимиамов в рециркулируемом воздухе, собирая даруемую ими информацию, что Меняющий Пути считал необходимым. Таков был путь культа знаний; каждая вещь таила в себе секрет, и из каждого мгновения бодрствования можно извлечь мудрость. Достаточно лишь открыть глаза и увидеть. «Однако же наши враги не видят, – подумал он про себя, ощутив нехарактерную вспышку гнева. – Они неспособны. Их невежество укоренилось столь глубоко, что стала естественной словно дыхание. Вот почему в итоге мы победим. Вот почему самые одаренные из их числа бегут к нам в поисках убежища».К тому времени, как Амхот достиг изменяющего атмосферу алтаря, вокруг него уже собралась немногочисленная когорта тзаангоров и культистов в золотых масках, сжимающих автоматы и изогнутые кинжалы. Многие несли так называемую в последнее время Метку Циклопа; в знак преданности и подражание Алому Королю, они лишали себя правого глаза. Подобная практика внушала чернокнижнику отвращение, хотя он и признавал в этом огромную самоотверженность. Для них Алый Король был воплощением надежды, или того, чем она считалась в эту темную эпоху. Двое аколитов поспешили к контрольной панели алтаря. Они бормотали молитвы машинному духу, пока нажимали на клавиши с рунами и устанавливали инкрустированные драгоценностями ручки настроек до тех пор, пока, наконец, внутренняя дверь святилища не отворилась, с шипением выпустив поток холодного воздуха. Чернокнижник вошел в святилище вместе с когортой сопровождавших. Через бронированное стекло внешней двери он увидел длинный заостренный отрог губчатого камня, который тянулся с поверхности астероида и образовывал естественный пустотный док, открытый вакууму, разбросанным звездам и вращавшимся вокруг него жилковатым многоцветным туманностям Просперианского разлома. Ложащаяся на поверхность отрога тень от бронированной башни Амхота резко контрастировала со светом Звезды Кармока, что ярко сияла в противоположной стороне. Чернокнижник посмотрел на окружающих его культистов. Те же двое аколитов продолжили работу у контрольной панели, готовясь закрыть внутреннюю дверь святилища и изгнать духов воздуха, звука и непроницаемости за его пределы. Никто из них даже не взглянул на Амхота. Ни единого признака нервов.

«Как же беззаветно они мне доверяют, – подумал он и удивился, что эта мысль заставил его почувствовать себя неловко. Чернокнижнику это чем-то напоминало рабскую покорность, а Тысяча Сынов не были рабовладельцами. – Какие образы я бы мог прочесть в их разорванных и дрейфующих телах? – прошептала другая часть его разума. – Какую мудрость я бы мог почерпнуть, потушив их смертные искры?»Потрясенный Амхот отогнал эту мысль. Слишком многие его братья потеряли рассудок, ступая по подобным путям знаний. Он не станет одной таких заблудших душ. Чернокнижник воздел посох и начал пропевать череду сложных, словно шедших наоборот и повторяющихся звуков до тех пор, пока помещение на заполнилось тараторившим эхо. Даже после того, как устройства изменения атмосферы с шипением выбросили вопящих духов воздуха в пустоту, колдовство Амхота продолжало окружать его и свиту мерцающим куполом измененной реальности. Внешние двери распахнулись словно челюсти орка и оставшийся воздух со свистом утек в космос. Его место с жадностью заняли смертельный холод и разрывающее плоть, безвоздушное ничего. Чернокнижник с аколитами оказались нетронуты. – Пойдемте, встретим наших новоприбывших, – сказал Амхот и широко зашагал в сторону отрога. Его последователи держались поблизости, чтобы не оказаться за пределами защищающих чар чернокнижника и не позволить грандиозным чудесам и ужасам пустоты отвлечь их от выполнения долга. Амхот одобрительно улыбнулся. Будь его воля, он бы на целые дни погрузился с головой в изучение окружающего космоса. Чернокнижник делал так уже не один раз, и радовался тому, что его аколиты, даже будучи простыми смертными, обладали достаточным самообладанием, чтобы не попасть в этот капкан. Амхот бросил единственный взгляд назад, на башню чернокнижников, к которой его приставили после того, как Алый Король начал свою великую работу. Высокая, изогнутая и странным образом негармоничная в тех местах, где ее силуэт вырисовывался на фоне мерцающего звездного поля, она была надежна заключена в оболочку из розово-голубых бронированных плит. Коническую вершину башни окружал вихрь эфирного пламени постоянно изменяющегося цвета – оттенки зеленого, голубого, розового и ярко-желтого. Чернокнижник повернулся обратно к ожидающему судну новоприбывших, удерживаемому тяжелыми цепями и тянущимися от механизмов дока топливными трубками. Их прибытие радовало Амхота, но тяжесть маячившегося выбора все равно висела на сердце камнем. Он поднялся по бронированному сходному трапу к одной из множества внешних дверей судна. Мгновение Амхот изучал корабль – неправильно эксплуатируемый торговый фрегат какой-то смешанной имперской проектировки. Изначальная форма судна уже давно потерялась под наслоением ремонтных работ, неизвестно где собранных компонентов и повреждений, похожих на боевые. «Корабль изменился, как и должна меняться всякая вещь», – подумал чернокнижник. Подняв посох, Амхот слегка постучал нижним его концом по внешней двери. Лишь после девяти ритуальных ударов она поднялась, впуская чернокнижника и его свиту внутрь. Когда корабельный алтарь изменения атмосферы сделал свою работу, Амхот развеял чары. В воздухе он ощутил стальной привкус и резкий эмпирический запах, присущий подолгу находящимся в варпе судам. Внутренняя дверь распахнулась, явив взгляду чернокнижника Эшфарима Дейла. Некогда он состоял в собственном кругу аколитов Амхота. Теперь же, как и судно, на борту которого он курсировал от звезды к звезде, Дейл превратился в нечто другое. – Спаситель, – произнес чернокнижник, кивнув головой и иронично улыбнувшись. – Мой господин, – ответил Дейл. Он низко поклонился, шелестя голубыми одеяниями. Его амулет мерцал. – Ты успешно привел очередную группу аколитов во владения Алого Короля, – сказал Амхот. – Прими мою благодарность. Число их благовещуще? – Судьба предоставляет, мой повелитель, – вымолвил Дейл с трудно различимой в белой подстриженной бороде улыбкой. Их взгляды встретились, и человек не отвел взора своего единственного глаза. – Их десять, как и предсказывал примарх. Всегда остается лишь десять к тому моменту, когда наше путешествие приводит их к башням. – Они… раскрылись? – спросил Амхот. – Да, мой повелитель, или же погибли пытаясь, – ответил Дейл. Чернокнижник заметил, что в выражении лица его бывшего аколита промелькнула тень неудовольствия, и задумался о том, какие же ужасы высвободили или перенесли недавно появившиеся псайкеры во время тяжелого перелета. Он всегда удивлялся тому, что пастыри доводили свой опасный груз до границ царства Магнуса и оставались в живых. При этом почти каждый корабль переживал путешествие, и почти всегда он привозил десять выживших пилигримов, либо же чуть меньше или больше. «Благовещуще», – вновь повторил про себя Амхот и ощутил, как тяжесть в груди стала сильнее. Он не находил в этом никакого удовольствия. – Где они? – спросил чернокнижник. Дейл поклонился и указал в сторону открытой перегородки рядом с собой, откуда исходило багровое свечение. – Следуйте за мной если желаете, мой повелитель, – произнес он и вошел внутрь. Амхот во главе свиты последовал за Дейлом. Как и полагал чернокнижник, его внезапное появление вызвало страх и удивление среди пилигримов, которые изумленно раскрыли рты. Их было десять, и стояли они в два ряда посреди багрового свечения от алхимических свечей и священных знаков. Каждый носил истрепанную голубую мантию и золотые браслеты на запястьях. Все до единого взирали на Амхота одним единственным левым глазом, ибо на месте правого находились оставленные клинком Спасителя синевато-серые шрамы. Как и большая часть имперских жителей, эти мужчины и женщины были растрепаны и истощены, но чернокнижник чувствовал внутри них разнузданную силу, которая смешивалась с их страхом и стремлением стать кем-то стоящим. – Добро пожаловать в царство Алого Короля, – сказал чернокнижник, широко разводя руки. – Вы, стоящие предо мной, обладаете редким даром. Вы – следующая ступень на пути Человечества к возвышению. Мой лорд примарх распознал ваше значение, вашу силу и вашу ценность, как и я. Амхот увидел, как они немного расслабились после его слов, и ощутил искреннее сожаление от того, что последует дальше. Взгляд чернокнижника блуждал по их лицам, многие из которых были молоды, но уже несли следы столь многих тревог и столь многих страданий. Их мощь не вызывает сомнений, ведь они смогли пройти так далеко. «Она телепат, – подумал Амхот, взирая на гибкую молодую женщину в рабочей одежде. – Наверное, пытается прочувствовать мои намерения. Этот превращается в зверя… еще один психокин… такой могущественный… а ты… ох, какая редкость… Кого же выбрать?» – размышлял он. Время судьбе ответить на этот вопрос. – С сожалением сообщаю, что прежде, чем Алый Король даст вам убежище, предстоит пройти последнее испытание, – произнес Амхот и увидел, как те вновь напряглись. Теперь на их лицах проступала тревога. Они уже поняли, сколь жестока могла быть галактика, и это хорошо. Магнусу не нужны ни глупцы, ни мечтатели. – Здесь вас стоит десять, но пересечь границы царства смогут лишь девять. Десятый не последует за ними. Дабы защитить это убежище, требуется жертва. Каждый должен быть готов отдать свою плоть, кровь и дары, если желает стать часть того, что планирует построить лорд Магнус. Теперь скажите мне. Кто из вас пожертвует собой? Кто падет, позволив товарищам лететь дальше? Облик пилигримов изменился. Кто-то выглядел подавленным, кто-то злым. На нескольких лицах он увидел спокойное принятие, и к этим храбрецам чернокнижник испытывал безмерное уважение. На мгновение Амхот подумал, что телепат собирается сделать шаг вперед. Она взглянула на высокого паренька рядом с собой, сглотнула с влажным щелчком и открыла рот, чтобы заговорить. Он опередил ее, и чернокнижник ощутил скрученную внутри парня силу. «Призыватель, – подумал Амхот. – Проводник демонов. Да, такие как ты действительно редки, да еще и обладаешь мощью, необходимой для моих целей. Судьба предоставляет…»– Возьми меня, – промолвил призыватель, делая шаг вперед. – Ченг, нет! – сказала девушка, хватая его за рукав. Ченг обернулся и нежно разжал ее хватку. – Ты уже достаточно отдала, Сиа, – произнес он, посмотрев на ее пустую глазницу, после чего отвел взор. – Я… ты видела, что делают мои дары. Я не могу жить с этими кошмарами вечно, да и остальные трусы не собираются отдавать свои жизни за Алого Короля. – Ченг взглянул на пилигримов вокруг. Кто-то встретил его взгляд, кто-то отвел собственный. – Я не дам тебе погибнуть тогда, когда безопасное место уже так близко, не в том случае, если вместо тебя это могу сделать я. Амхот чувствовал, как вокруг этого определяющего момента закручиваются нити судьбы. Он едва ли не видел ее золотой свет, освещающий пути этих мужчин и женщин, по которым они пойдут с нынешнего момента. – Ченг, нет, ты не можешь, – вымолвила она, но чернокнижник выступил вперед и осторожно положил бронированную руку на плечо паренька. – Он может, и он сделает, – произнес Амхот. Он знал, что в тот момент, как пилигримы со Спасителем вошли на борт судна, судьба Ченга оказалась предрешена. Девушка сдерживала рыдания, пока Дейл выводил их из помещения к кельям для медитации. Чернокнижник посмотрел вниз на свою жертву, и увидел во взгляде парня непокорность, сожаление и страх. Но было там и спокойствие, что Амхот приветствовал. – Пусть это будет не зря, – сказал парнишка, когда чернокнижник поднял изогнутый кинжал и произнес слова, осветившие его синие самоцветы огнем. – Магнус Красный вспомнит каждую жертву – ответил Амхот. – Твоей кровью, и кровью подобных тебе, наступит прозрение. Духи-обереги наполняются силой от жертвенных смертей. – Это хорошо, – произнес Ченг и закрыл глаз. «Я тоже очень на это надеюсь», – подумал чернокнижник и убрал нож. Несколько минут спустя, корабль Дейла отцепил пустотные якоря и втянул свежепереосвященные шланги подачи топлива. Амхот наблюдал за тем, как судно отвернуло нос от дока и направилось в открытый космос, к сверкающим звездам, которые отмечали царство Алого Короля. Двигатели корабля воспылали и он улетел. Чернокнижник обратил взгляд на новое мерцание среди зелено-голубых огней, что танцевали в буре оберегающего маяка на вершине его башни. «Магнус вспомнит каждую жертву, – повторил он про себя, наблюдая за отблесками и танцами духов-оберегов. Один-единственный маяк в протянувшихся меж звезд зачарованных границах. – Вспомним все мы».

Перевод: Alkenex