Осада Терры. Битва за космический порт Львиные врата.

Трупы предателей громоздились так высоко, что образовали кровавый вал перед стеной щитов Имперских Кулаков. Враг продолжал наступать, не обращая внимания на потери, карабкаясь по своим мертвецам и погибая от тяжёлых орудий и метких стрелков едва поднявшись на гребень горы трупов примерно в двадцати метрах впереди Ранна, они вырисовывались силуэтами на фоне пожаров, которые продолжали бушевать вдоль бывших позиций Имперской армии.
Шеренга воинов в жёлтой броне протянулась почти от одного выступа внешней обороны до другого, шириной в полкилометра, сплошной ряд силовых доспехов и абордажных щитов, несгибаемых, как пласкритовый вал.
Линия оставалась неподвижной, последнее препятствие, которое нужно преодолеть, если кто–то из врагов переживёт бурю огня, которую выпускали над их головами отделения поддержки и дредноуты, а также бастионы самого космического порта.
Изредка мутант или армейский солдат-перебежчик с трудом пробирался сквозь канонаду, но лишь для того, чтобы наткнуться на сплошную стену Имперских Кулаков. Стена слегка расступалась, что позволяло болтеру выстрелить со смертоносной точностью, отрывая предателю голову или разрывая его грудь единственным болтом. Строй снова смыкался, как будто ничего не произошло.
Ранн наблюдал сквозь визор щита за любой угрозой, оставаясь таким же бдительным через два часа после начала сражения, как и в тот момент, когда он возглавил контратаку из бронированного бастиона. До сих пор Железные Воины продолжали вести огонь по космическому порту, по большей части игнорируя силы космических десантников, которые вышли вперёд.
Артиллерия меньшей дальности, что поддерживала атаку, пока сдерживалась благодаря расширенному защитному экрану. Ранн поднял голову и увидел над собой золотисто-зелёное сияние, колыхавшееся под ударами ракет и взрывов.
Если какой–нибудь вражеский артиллерист почувствует желание вторгнуться в купол полей, целый фланг лазерных орудий и многоствольных пусковых установок будет готов встретить его контрбатарейным огнём. Аналогичные меры предосторожности были предприняты и на случай воздушного нападения. Но Ранн всё равно ожидал услышать предательский свист падающего снаряда, готовясь прервать атаку бронетехники и отвести свои силы, как только смертоносный шквал IV легиона соберётся обрушиться на его воинов.
— Командующий, говорит Вердас, левый фланг, — затрещал его вокс, когда поступило сообщение от одного из дредноутов, назначенных для поддержки первой штурмовой группы. — Линии огня становятся очень узкими. Мёртвые загораживают нам обзор дальше тридцати метров.
Предложите заранее перейти на новую огневую позицию.
Обращение было настолько уважительным, что он улыбнулся, потому что оно исходило от терранского ветерана ордена, который служил дольше, чем сам Ранн.
— Принято, Вердас. Я дам вам больше места, — лорд-сенешаль переключил вокс-частоту, чтобы связаться с Львом Примус. — Доклад о готовности бронетанковой атаки.
— Продолжается артиллерийская подготовка. Ворота открываются, командующий. Расчётный контакт с врагом через три минуты.
— Сообщите лейтенанту-коммандеру, что я продвигаюсь вперёд на пятьдесят метров в нашу боевую зону.
— Подтверждаю, пересчитываем безопасную зону для воздушных и артиллерийских ударов, командующий. Мутант-огрин протолкнулся сквозь узкую часть кургана трупов. Он был облачён в куски угловатой брони, а на его уродливой голове сидел шлем с лезвием. В руках он держал длинную металлическую трубу, увенчанную комком феррокрита: сломанный осветительный столб, некогда стоявший на шоссе. Болты взрывались на его импровизированных доспехах, и те, что врезались в плоть, ничуть не мешали его продвижению.
Ещё пять секунд, и он достигнет строя. Риск даже одного нарушения был неприемлем, и Ранн отреагировал мгновенно.
— Каждый третий, цель впереди, сосредоточенный огонь, — сказал он своим хускарлам, положив палец на спусковой крючок болтера. — Один выстрел. Огонь!

Каждый третий воин отодвинул щит влево, что позволило космическому десантнику справа вести огонь в образовавшуюся брешь. Пятьдесят болтеров, включая Ранна, громыхнули одновременно, поглотив чудовищного урода в буре взрывов. Осколки металла и ошмётки плоти полетели из вихря болтов, оставив разорванное месиво, которое рухнуло на землю, а рядом с ним упал осветительный столб. Строй закрылся с такой же скоростью, как открылся перед этим, щиты с лязгом врезались друг в друга.
Ранн не верил в понятие «стрельба из пушки по воробьям». Что бы ни потребовалось для поражения цели, он считал это соразмерным. Даже пятьдесят болтов для одного огрина.
Он проверил хронометр. Девяносто секунд до атаки бронетанковых колонн. Это тоже можно было счесть большей силой, чем необходимо, но он преисполнился решимости послать сигнал Железным Воинам, что сыновья Дорна пришли в эту битву не для того, чтобы быть мальчиками для битья.
IV легион следовал за ордой пушечного мяса, и в последних сообщениях говорилось, что воины Фулгрима и Ангрона выдвинулись поддержать их атаку. Скоро наступит время отступать, чтобы противостоять приближающимся легионерам-предателям, наступавшим на Львиные врата с севера и юга. Ранн заставил себя подождать ещё тридцать секунд, стягивая к себе как можно больше предательских отбросов для бронетанковой атаки.
— Группа, внимание, — приказал он по воксу, сердца забились быстрее в предвкушении. — Хускарлы приготовиться к построению «Пила» и наступлению. Отделения эшелона обеспечивают вспомогательный огонь.
Он глубоко вздохнул, задержав дыхание на два громовых удара сердец.
— Три, два, один. Пила!
Начиная с воинов по обе стороны Ранна, каждый второй Имперский Кулак в линии фронта поднял щит и продвинулся вперёд на пять шагов. Два воина из задних рядов следовали за ним по пятам, один стрелял налево, другой направо, расчищая пространство перед собой шквалом болтерных снарядов. Не успели первые перестроившиеся поставить щиты, как оставшиеся в линии легионеры подняли свои и продвинулись вперёд на десять шагов, к каждому из них также присоединились два воина поддержки. Ранн наступал вместе с ними, считая шаги, а затем опустил щит в грязь и пропитавшую землю засохшую кровь.
Снова и снова строй продвигался вперёд, стреляя и отталкивая щитами атаковавших врагов, хускарлы, как пила, врезались в самый центр наступавших, в то время как любые предатели, которые пытались окружить их, были выкошены огнём фланговых отделений и обеспечивавших поддержку дредноутов. По двадцать метров за раз, сквозь десятикратно превосходившего их врага, они двигались всё дальше.
— Отделения эшелона наступают, атака в форме песочных часов.
Хускарлы, соединиться для прорыва.
Фланговые отделения отступили за стену щитов, чтобы позволить противнику беспрепятственно обходить слева и справа. Ранн оценил момент, подождав двадцать секунд, после чего отдал команду на атаку остриём копья. Словно клин сквозь грязь Имперские Кулаки наступали вперёд, используя щиты в качестве бульдозерных лезвий, разворачиваясь наружу, чтобы прижать врагов на флангах к отрогам стен, и давя ботинками убитых. Отделения поддержки удерживали центр быстрыми болтерными залпами и тяжёлым оружием, пока строй снова не соединился вместе.
Мёртвые глаза смотрели на Ранна с гребня изрешечённых болтами тел и сломанных костей.
Ранн почувствовал прилив гордости за дисциплинированность этого манёвра. Тот достаточно просто выглядел на тактическом экране, но точность лейтенантов и сержантов казалась ему прекрасной. Он хотел бы, чтобы лорд Дорн присутствовал здесь и оценил это по достоинству.
Когда вся линия продвинулась настолько далеко, насколько было возможно, хускарлы убрали болтеры и перешли на оружие ближнего боя — большинство на цепные мечи, некоторые на топоры, как Ранн. Как и в случае с манёвром «Пила», они одновременно рубили мёртвых и живых, в то время как их товарищи продвигались вперёд с щитами, вжимаясь в груды изодранной плоти. Ранн напрягся, слегка наклонив щит, чтобы рубить конечности и тела, как если бы рубил ветви деревьев поперёк тропы в джунглях.

Куски трупов втаптывались в грязь, когда он двигался вперёд.
Толчок, шаг, удар. Толчок, шаг, удар. Толчок, шаг, удар.
Груда мёртвых оказалась больше, чем он предполагал, почти пятнадцать метров плоти, которую нужно было прорубить, прежде чем его воины вырвались наружу и снова построились на дальней стороне могильного кургана. И всё же враг не сдавался, бросаясь на Имперских Кулаков с хриплыми криками и пронзительными призывами к своим тёмным хозяевам. Залпы болтерного огня выкашивали предателей десятками.
Хускарлы били щитами и рубили клинками, расчленяя и обезглавливая любого противника, достигшего строя.
Сквозь смог и газ, мимо вздымавшейся массы врагов, Ранн увидел, как в полукилометре впереди слева и справа в орду ворвался жёлтый цвет. По мере того, как бронетанковые колонны обходили оборонительные отроги, словно древние корабли, огибавшие мысы на пути в гавань, разряды лазерного огня и дульные вспышки осветили болезненное облако, пульсировавшие мультилазеры мигали, как красные навигационные огни.
Оказавшись между танками и стеной щитов, предательские орды наконец–то затормозили, не зная, стоит ли продолжать давить на пехоту или же повернуться и потопить новую угрозу своей численностью. Колонны бронетехники соединились на шоссе и одновременно повернули внутрь, рассредоточившись так, чтобы они могли стрелять не задевая друг друга, возвращаясь к стене щитов, оружие вело огонь без остановки в обе стороны, турели изрыгали лазерные лучи и снаряды из автоматических пушек. Залпы рассекали ряды небронированных врагов, их мёртвые тела падали волнами, как разбегавшаяся рябь от камней, брошенных в пруд.
— Хускарлы, построение «Ворота»! — проревел Ранн, когда ведущие машины находились всего в ста метрах от него и быстро приближались.
Подобно двойному дверному проёму, линия щитов разделилась: Ранн — на правом конце одной «створки», сержант Ортор — на левом. Они двигались вовне, поэтому строй сместился, но всё равно остался направленным прямо на врага. Ранн видел мутантов и предателей, раздавленных опущенными бульдозерными отвалами или пронзёнными штурмовыми шипами, когда колонна шла вперёд, не замедляя хода, пробивая орду, подобно бронированному кулаку.
Они с рёвом пронеслись мимо строя, орудия замолчали в самый последний момент, танк за танком прогрохотали сквозь щель между двумя створками ворот стены щитов. Они снова разделились, отступая влево и вправо, чтобы сформировать линию поддержки за пехотными ротами, заняв позиции рядом с дредноутами.
В качестве цели осталось едва ли несколько сотен врагов, многие из них уже разбегались во все стороны от ужаса и шока, некоторые укрылись среди своих погибших товарищей, чтобы спрятаться от гнева Имперских Кулаков.
— Разрешите приступить к поиску и уничтожению, командующий? — поступил вызов от лейтенанта Лесида, возглавлявшего быстрый резерв.
— Разрешаю. Только десять минут, затем отступайте в порт.
— Принято.
— Первая штурмовая, отступайте отделениями. Бронетехника обеспечивает прикрытие и затем отходит побатальонно.
Последняя из машин миновала строй, штурмовой танк «Спартанец», который развернулся и остановился в нескольких метрах позади Ранна, двигая орудиями из стороны в сторону над его головой. Лорд-сенешаль подошёл к нему и прислонил щит к борту. Используя спонсон в качестве опоры для рук, к явному удивлению находившегося внутри стрелка, он подтянулся на крышу. Командир танка стоял в одном из передних люков, сжимая рукояти установленного на турельной установке комби-болтера. Он отвёл оружие в сторону и потянулся, чтобы присоединиться к Ранну, ударив кулаком по нагруднику в приветствии.
— Добро пожаловать на борт, командующий. Отличный вид, не так ли?
Раздался пронзительный вой антигравитационных двигателей и визг реактивных ускорителей, когда шесть эскадрилий «Лэндспидеров» пронеслись над их головами, всего на несколько метров выше оборонительной линии. Ранн усмехнулся, наблюдая, как они пролетают мимо, и поднял кулак, приветствуя их победу.

— Удачной охоты! — произнёс он по воксу.
Грохот тяжёлых болтеров и шипение ракет затихали с расстоянием, пока быстрый резерв Лесида преследовал оставшиеся цели. Ранн оглянулся на космический порт, а затем посмотрел на шоссе. Многоспектральные фильтры мерцали перед его глазами, улавливая тепло остывавших трупов.
Повсюду, куда могли проникнуть сквозь клубы смога его обострённые чувства казалось, что землю покрывали волны тускло-оранжевого и тёмно-красного цветов.
С появлением Детей Императора и Пожирателей Миров это было только начало. «Впрочем, — подумал он, — триста тысяч убитых врагов за два часа — неплохая утренняя работа