«Оборона Сабли», Каллум Дэвис

На горизонте возникла ослепительная вспышка света, когда «Аталат» врезался в землю. Неистовое крушение произошло слишком далеко, чтобы капитан Межан увидел, как древний ударный крейсер рухнул с орбиты, но взору космического десантника предстало колоссальных размеров грибовидное облако, выброшенное в атмосферу Сейбхала. Его удушливые испарения и оседающие частицы затемняли голубые небеса и закрывали яркое солнце.

«Потеряно еще одно гордое судно», — подумал Межан.

Флот ордена Обсидиановых Ягуаров, защищающий их родной мир, подвергся разгрому. Хоть орочьи суда и были грубыми, но обладали несметной численностью и зверской мощью.

За считанные минуты на Саблю — возвышающуюся крепость-монастырь Обсидиановых Ягуаров — и ее нижние зубчатые стены, являющиеся первым из множества уровней внушительных наземных укреплений, обрушились свирепые ветра. Воины вокруг капитана уперлись, чтобы противостоять ударным волнам. Их гранитно-серые доспехи были исцарапаны, покрыты прорехами и вмятинами после недель тяжелых боев, а сжимали воины оружие, которое прошло через столь же суровые испытания.

«Машинные духи никогда не простят нас за то, чему нам пришлось подвергнуть их ради необходимости,» — подумал капитан. Времени на отдых, починку или какое–нибудь перевооружение попросту не было. Космические десантники принадлежали к различным ротам, которые оказались на Сейбхале в момент нападения орков. Многие сотни Обсидиановых Ягуаров вели войны по всей галактике, и ни на один астропатический крик о возвращении не пришел ответ.

Когда утихли самые жестокие порывы ветра, из ведущих в глубины Сабли ворот появились илоты и сервиторы, несущие боеприпасы для космических десантников и сервов-солдат, которые стояли на стенах. Слуги Обсидиановых Ягуаров страдали гораздо сильнее, нежели их повелители. Межан видел глубокие круги под их сильно воспаленными глазами. Несколько илотов истекали кровью из ран, полученных во время орочьих бомбардировок. Многие резко вздрагивали время от времени, что являлось как последствием чрезмерного использования боевых стимуляторов, так и признаком грани безумия, на которой они находились — в случае некоторых все вместе. Их некогда гордая униформа превратилась в тряпье, а от отличных кожаных сапог остались лишь полоски, привязанные к почерневшим ногам списанными веревками. С каждым лязгающим шагом механические компоненты сервиторов скрипели из–за недостатка масла, а из их поврежденных схем вылетали искры.

— Они не продержатся долго, — сказал Уиц, взгляд апотекария блуждал по средствам поддержки ордена. Его доспехи давно потеряли свою белизну, теперь обнаженный керамит металлического цвета и хирургические инструменты, встроенные в левую перчатку, покрывала корка засохшей крови.

— Им придется, — ответил капеллан Куалка. — Сабля не должна пасть. Ксеносы будут уничтожены, но для этого потребуется каждая капля нашей силы и воли.

Капеллан был на голову выше как Межана, так и Уица. Он обладал внешностью человека, не терпящего компромиссов, о чем говорила крепко стиснутая челюсть и прищуренные глаза. Громадный капеллан потерял свой шлем в бою с исполинским вождем орков. В той же схватке он с такой силой врезал крозиусом арканум по голове зеленокожего, что расколол оружие. Теперь Куалка носил цепной меч, снятый с тела павшего боевого брата.

— Спокойно, брат капелан, — сказал Межан. — Мы еще держимся, продолжим стоять и дальше. Сабля никогда не падет–

— ВАААГХ!

Вопли ветра сменились воплями другого рода.

Звериные боевые кличи наполняли воздух. Они были достаточно громкими, чтобы заставить илотов замешкаться. Требующие боеприпасов Обсидиановые Ягуары сделали смертным выговор.

Межан взглянул на Степи Карусала и границу Змеиных Джунглей. Зеленокожие вновь шли в атаку. Они текли подобно Реке-Наконечнику во время Сезона Ливней — зеленая волна затапливала тысячи остовов искореженной техники, что устилали открытые просторы.

Орки оказались в радиусе поражения «Вихрей», которые стояли в оборонительных нишах верхних стен. Однако, огонь танки с ракетным вооружением не открывали. Боеприпасов оставалось слишком мало, так что стрелять стоило наверняка. «Рев Моркаи» — почитаемый орденом реликтовый ударный танк «Аркус» также молчал. Пробуждение техники возрастом в тысячи лет уже являлось актом мрачного отчаяния, а мысль о его возможной потере была практически невыносимой. Этот дар Обсидиановым Ягуарам преподнесли Космические Волки после того, как два ордена сразились плечом к плечу против астартес-еретиков на Беннгиле V.

«Чего бы я только не сделал, чтобы хоть несколько десятков Волков сражались вместе с нами сегодня», — подумал Межан. Он никогда не видел столь впечатляющей свирепости, столь смертоносных воинских навыков и такой боевой ярости, коими обладали Космические Волки. Окажись они здесь, и объединенная сила орденов точно бы обернула волну вспять.

Межан осматривал грохочущую внизу орду. Каждый раз в атаку бросались тысячи зеленокожих, и никакое количество мертвых не могло хоть сколько–нибудь значительно проредить их ряды.

«А может и нет», — подумал он и сразу же обругал себя за пораженческие мысли.

— Сабля никогда не падет! — провозгласил он воинам вокруг, укрепляя собственную решимость. Огромная крепость-монастырь словно бы повторила за его мыслями — наконец открыли огонь батареи защитных орудий, а затем и артиллерийские танки. Среди наступающих орков возникли ужасающие, расходящиеся волнами разрывы. Капитан увидел сотни корчившихся в агонии зеленокожих, что оказались охвачены огнем от липнущих воспламеняющихся химикатов. Взрывы подбрасывали обугленные зеленые части тел в воздух на сотни футов. Межан едва обратил внимание на свой щелкнувший вокс, такими громкими были звуки оборонительного огня и вызывающие выкрики его собственных воинов, наблюдающих за смертью тысяч орков в апокалиптическом пекле.

— Смотритель Сабли, количество боеприпасов для защитных орудий опустилось ниже отметки в двадцать три процента, — предупредил Нелк, Магистр Кузни ордена. — Зажигательных осталось лишь десять процентов. Три из пяти турелей с тяжелыми болтерами и автопушками, защищающих важные стратегические точки, уничтожены либо не имеют снарядов. «Рев Моркаи» выпустил последние. Я должен поместить его в сон. Рекомендую прекратить огонь. Орудия потребуются нам против дальнейших штурмов.

— Так и сделай, брат, — произнес Межан. — Мы отбросим орков от стен болтером и клинком, как и много раз до этого.

— Держитесь стойко, брат. Эту оборону восславят в веках.

Вокс вновь щелкнул и выключился. Орки достигли эффективной дальности стрельбы космических десантников и неаугментированных солдат на стенах. Так как огонь еще продолжал бушевать, прорываться получалось лишь у небольших групп орков, но Обсидиановые Ягуары безжалостно скашивали все подобные отряды.

Тем не менее, с каждой прошедшей минутой пробивалось все больше зеленокожих,, и волна начала гасить пламя своей сплошной давящей массой. Стоило Межану нацелить болтер на орков, как космический десантник почувствовал под ногами глубинный грохот. Столь огромен был вес зеленокожих, что сама Сабля начала трястись.

Вскоре прицеливание стало бессмысленным занятием. Каждый воин и серв неутомимо вел огонь. Несмотря на все тяготы, с которыми им пришлось встретиться, защитники крепости не теряли спокойствия, присущего тем, кто обладал исключительной дисциплиной и состоял в непоколебимом братстве. Ни один боец не спасовал, ибо знал, что никто вокруг него также этого не сделает. Низкий гул болтерного огня перемежался с резким треском разряжающихся лазвинтовок, а на гранитный пол стен со стуком падали снарядные гильзы и разряженные силовые ячейки.

Орки открыли ответный огонь. Над головами возникли полосы от плохо нацеленных ракет, что безрезультатно взрывались на поверхности стен Сабли, обладающих стометровой толщиной и сложенных из твердого вулканического камня. Другие же врезались в стены укреплений, вырывая куски кладки и обрушивая шквал шрапнели на тех, кто за ними прятался. Обсидиановые Ягуары, облаченные в силовые доспехи, остались практически невредимы, чего нельзя было сказать о сервах. Дюжины людей исторгли крики агонии, хватаясь за раздробленные конечности. Другие же начали издавать булькающие звуки, ибо из их раскромсанных шей хлестала кровь. Сервы-медикае бегали по всей протяженности стены, занимаясь ранами, в то время как санитары мчались вперед, чтобы унести раненных. Мертвецов просто скидывали со стен и в находящийся позади укреплений внутренний двор. Времени убрать их с должным уважением попросту не было.

«Пусть их духи простят нас», — подумал Межан.

Они сражались храбро и заслужили лучшего.

Из рядов надвигающейся оравы выпрыгнули орки с громоздкими прыжковыми ранцами, что крепились ремнями за их спиной. Зеленокожие взмыли над стенами, испуская огромные потоки огня.

Межану не требовалось отдавать своим воинам приказ, чтобы те встретили новую угрозу. Отделениям уже были назначены обязанности по очистке воздушного пространства. Даже во время стрельбы по наступающим толпам, капитан видел, как взрывались прыжковые ранцы летающих орков от попаданий болт-виновок, или как их головы лопались, когда внутри них детонировали болты.

Межан заметил летящего прямо на него зеленокожего, и сразу же рассчитал примерную скорость и траекторию противника. Орк приближался, но капитан не поднял взгляд и не прекратил стрельбу. Он лишь опустошил болтер, сменил магазин и продолжил вести огонь.

Космический десантник увидел красные глаза твари, но не сдвинулся с места и не поменял положения тела. Когда до рычащей от звериной ярости и готовой убивать твари оставалось лишь несколько метров, ее грудь внезапно взорвалась потоком крови, что забрызгала доспех Межана. Капитан понятия не имел, кто убил орка, но он просто знал, что кто–то обязательно сделал бы смертельный выстрел.

«Мое почтение, брат».

Межан стоял в центре стены прямо над проездной башней Сабли. Зеленокожим удалось пробить большое отверстие во время прошлого штурма. Обсидиановые Ягуары потеряли тридцать воинов и четыре драгоценных боевых танка, удерживая рану крепости-монастыря, и теперь проем блокировали «Лэндрейдер-Искупитель» «Огни Сейбхала» и «Лэндрейдер-Крестоносец» «Макана». Когда «Огни Сейбхала» открыл огонь, и потоки горящего прометия объяли пламенем огромное количество зеленокожих, капитан понял, как близко подошли орки. Ксеносы окажутся на стенах через считанные мгновения.

— Расстреливайте их! Убивайте их всех! — ревел через вокс Куалка. — Накажите ксеносские отбросы за вторжение на этот мир, наш мир, мир ваших отцов и братьев!

Капеллан шагал по стенам с цепным мечом над головой, одно лишь его присутствие заметно ожесточало как сервов, так и боевых братьев.

— Братья, в наших венах течет кровь примарха. В наших венах течет кровь Императора. Как можно не одолеть этого врага с подобной силой в самой нашей сути? Покажите им ошибочность их чужацких поступков! Покажите им, что встреча с Обсидиановыми Ягуарами сулит смерть! Даруйте им боль, даруйте им уничтожение, даруйте им поражение!

Справа от Межана на стену упала широкая тяжелая лестница. Он узнал дерево, из которого та была сделана — прекаторэ максима на высоком готике. Сталепальмы покрывали большую часть поверхности Сейбхала, и имя деревьям подарила феноменальная прочность их древесины. Орки не просто опустошали родной мир Обсидиановых Ягуаров, они обращали его против космических десантников. Капитана наполнила ярость.

«Ни один зеленокожий не должен избежать кары за подобные бесчинства», — сказал себе Межан. После всех смертей и разрушений, что перенесли космические десантники, орки нанесли еще одно оскорблению его ордену и родному миру.

Капитан увидел, как к лестнице рядом с ним бегут трое сервов с поднятыми штыками. Он заметил, насколько затупились клинки с начала сражения. Солдаты бились упорно. Несмотря на их явное изнурение, смертные продолжали следовать доктрине. Оркам приходилось подниматься по узким лестницам в малом количестве, ибо другого выбора не было, но та тварь, что появилась на стенах, оказалась гигантской — ее клыки практически достигали длины предплечья сервов, а клинок представлял из себя здоровенную глыбу заточенного металла. Спустя пару секунд на пол с хлюпом выпали внутренности и пролилась кровь разрубленных сервов. На том, что осталось от их лиц, явственно читались боль и потрясение.

Не колеблясь ни мгновения, Межан выхватил силовой меч и возжег его. Энергия прокатилась вниз по отполированному обсидиановому лезвию черного цвета. Орк, с которым столкнулся космический десантник, заревел и бросился на капитана, его яркая желтая броня была окрашена красной кровью павших.

— Следующей прольется твоя кровь, мерзость, — произнес Межан, сцепившись с зеленокожим. Первый удар ксеноса ему пришлось парировать двумя руками, и сила столкновения двух клинков сотрясла его тело. Космический десантник ответил несколькими стремительными уколами, чтобы заставить орка перейти в оборону и оттеснить его обратно к лестнице. Несмотря на всю грубую силу ксеноса, тот не был мечником. Межан же целые годы своей жизни провел в тренировочных клетках. Против врага он использовал его же размеры и порожденную ими медлительность, уклоняясь от ударов, постоянно двигаясь и приводя зеленокожего в безрассудную ярость. Тварь совершила ошибку, ее отчаянное стремление убить противника открыло в защите брешь, и Межан воспользовался ей. Космический десантник вогнал клинок в орка по самую рукоять, после чего быстро извлек и стремительной серией выпадов пронзил зеленокожего еще два раза.

По лестнице поднимался очередной зверь-ксенос. Межан пнул тварь в челюсть, и та рухнула в кишащую массу сородичей под стенами. Капитан осмотрел стены. Во всех направлениях космические десантники и сервы вели бой. Зеленые дикари в желтой броне высыпали на укрепления, но воины Межана сдерживали их. Кровь ксеносов текла по стенам потоком. Капитан понял, что время пришло.

— Козам, Тизок, Акалан, Ярат, атакуйте их! — приказал Межан. — Ксилонен, Кведира, Ксоко, высвободите ярость Куахта!

Как только капитан вернулся в схватку, срубая орков и стреляя в толпившихся за стеной ксеносов, в укреплениях открылись замаскированные лазы. В битву с грохотом ворвались эскадроны «Хищников» с «Репульсорами» по флангам. Огонь автопушек, тяжелых болтеров и гатлинг-лазеров прорывал ряды застигнутых врасплох орков. Боевые танки мчались на полной скорости, сбивая тех зеленокожих, что не успевали отойти. В сражение вступили отделения зачинщиков, приземлившихся в орду с ревущими реактивными ранцами. Их штурмовые болтеры скашивали орков десятками, а плазменные испепелители презрительно насмехались над грубой броней зеленокожих и легкой техникой. Финальным аккордом разрушительной атаки стали эскадроны паривших вверху воздушных судов. Дюжина изящных штурмовых судов с креном развернулась над полем боя. Каждую секунду они уничтожали огромное количество ксеносов, создавая непроходимую стену огня и выжигая землю ракетами и плазменными зарядами.

Теперь инициатива перешла в руки Обсидиановых Ягуаров. «Огни Сейбхала» и «Макана» резко двинулись вперед, добавляя собственную боевую ярость к неистовой контратаке. Больше по лестницам никто не поднимался, и оставшихся на стенах ксеносов быстро разделили и зарубили.

Межан наблюдал за бегством выживших орков. Он отозвал воинов обратно. Капитан знал, что вновь нанести такой удар они больше не смогут. Без сомнения, орки запомнят расположение лазов и проведут атаку собственными воздушными судами, но сейчас зеленокожие оказались вновь отброшены, и защитники Сабли купили еще больше времени.

— Мы держимся, братья! — провозгласил Межан так громко, чтобы все его услышали, поднимая над головой окровавленный меч. Часть сервов возликовала, но большинство смогло лишь поднести к сердцу кулак или сотворить символ аквиллы.

— Сабля никогда не падет! — отозвался Куалка. Межан смотрел, как его уставшие воины триумфально поднимали свои болт-винтовки и болтеры, но делали это с меньшим усилием и целеустремленностью, чем когда впервые отбросили орков от стен. Он взглянул на анализ стратегической дислокации войск, выводимый на его авточувства и видимый лишь тем, кто обладал высшим доступом.

— Сохрани нас Император, — произнес он. Никогда еще зрелище того, что собиралось против них, не было столь суровым.

«Мы не выстоим», — подумал капитан. — «Если только не вернутся наши братья, или каким–то образом не прибудут Волки».

Мысль о братьях укрепила его внутреннюю силу.

— Мы будем обороняться до тех пор, пока не вернется орден, — едва слышно произнес Межан с твердой убежденностью, в которую сам по-настоящему не верил.

Перевод: Alkenex