Ещё только рассвет. Глава 26
Палочки в руках Сынуна дрогнули, и свекольный салат упал, оставив на скатерти красное пятно. Он посмотрел на мать удивлёнными глазами.
— Они дружат? Вы же были замешаны вместе, когда писали ту объяснительную.
Сынун нахмурился, положил палочки на стол и тяжело вздохнул. Михян спокойно продолжила:
— Я ведь уже говорила. Она мне одновременно нравится и нет. Ты же знаешь, нельзя игнорировать, из какой среды человек вырос. Знаешь, что мне в Чжунён не нравится больше всего?
— Без понятия. И честно, мне всё равно, нравится она тебе или нет…
Сынун бросил взгляд на мать, которая вытянула палец, делая акцент на своих словах. Он невольно усмехнулся, хотя был совсем не в настроении.
— Мам, ты в курсе, что Чжунён первая в школе по успеваемости? И в национальном рейтинге она выше меня.
— Глупость — не значит безмозглость. Какой бы умной она ни была, эта девочка не понимает, что никогда не будет с тобой на одном уровне. Вот за это она мне и не нравится. Жалко, когда умный ребёнок так себя ведёт, но она даже не знает, как вызвать сочувствие у других. Она безнадежна.
Михян покачала головой, её голос стал чуть строже:
— Мне не противно, что ты такой добрый. Чем выше человек поднимается, тем больше он должен понимать, как помогать другим. Но если это означает, что ты начнёшь связываться с преступниками, как я могу на это закрыть глаза?
У Сынуна пропал аппетит. Он отодвинул стул и недовольно пробормотал:
— Я даже не разговаривал с Квон Бомджином толком. Мы не дружим.
— Правда? Тогда почему ты попросил позвонить в полицию и пытался выяснить все подробности их дела?
Мать говорила мягко, но от её тона пробирала дрожь. Сынун посмотрел на стоявшую рядом с ней менеджера Кима. Та держалась прямо, но смотрела куда-то мимо него.
Михян легонько постучала по столу, будто успокаивая его.
— Помни, если тебе что-то нужно, просто скажи менеджеру Ким. Но запомни одно: проще сразу избежать грязи, чем потом пытаться её смыть.
— У меня нет настроения. Я потом поем.
Сынун поднялся из-за стола и направился к себе в комнату. Голова гудела от мыслей, а в груди будто что-то сдавливало. Подойдя к окну, он резко дёрнул шторы и распахнул окно. В комнату ворвался тёплый ночной ветер.
Конечно. Менеджер Ким — человек мамы. Она уважает меня как её сына, но никогда не будет мне подчиняться.
Но это волновало его меньше всего. Сынун смотрел на погружённый в темноту город и снова вспоминал детали, которые узнал от менеджера Ким.
Мужчина, которого ограбили в переулке у бара, сейчас находился в больнице. Он не умер, но получил тяжёлые травмы: его несколько раз ударили чем-то тяжёлым по затылку, а при падении он сильно ударился головой о стену.
Пострадавший приходил в сознание урывками, но успел сообщить полиции, что не разглядел нападавшего, лишь заметил, что тот был крупного телосложения и одет в чёрное.
Субботним днём, пока полиция собирала свидетельства, один из опрошенных — владелец строительного магазина — рассказал, что видел высокого молодого человека в чёрной одежде. Тот заходил к нему, чтобы спросить про водонепроницаемую плёнку. С ним была девушка в чёрной кепке. Хозяин магазина отметил, что она казалась школьницей. Потом пара направилась в сторону переулка с мотелями.
Полицейские составили фоторобот, и один из них сразу узнал Квон Бомджина. Он вспомнил, что этот ученик уже попадал в поле зрения полиции из-за прошлых инцидентов с насилием.
В школе Бомджин встретил полицию равнодушным вздохом, даже не пытаясь спорить. Но когда речь зашла о его действиях в субботу днём, его поведение изменилось.
На вопрос чем он занимался, Бомджин промолчал. Он просто замкнулся, и любые попытки выведать что-то ещё оказались бесполезными.
Полицейские собирались оставить его в статусе свидетеля, но его реакция изменила их настрой.
Конечно, если он не признается или пострадавший не укажет на него как на преступника, Бомджина выпустят.
Но есть одно «но». Пострадавший — брат начальника полиции, а его сын в своё время был жертвой школьной травли. У начальника полиции личная неприязнь к таким, как Бомджин.
Слушая доклад менеджера Ким, Сынун притворился, что спокойно смотрит в окно, но его сердце колотилось так, будто оно вот-вот вырвется из груди.
Тот день. Я же видел их! Бомджин шёл с Чжунён, когда я выскочил из машины… И это было рядом с тем самым переулком.
Время, когда пострадавший получил травмы, точно не установлено, но оно совпадает с моментом, когда он видел Бомджина и Чжунён.
Мог ли Бомджин после встречи с Чжунён напасть на незнакомца? Возможно. Но в это верилось с трудом. В одну минуту он рядом с подругой, а в другую — избивает незнакомого человека?
Но он держал рот на замке. Потому что…
…не хотел, чтобы люди знали, что он был с Чжунён.
Почему их отношения надо так тщательно прятать? Неужели они… сводные брат и сестра?
Сынун поспешно замотал головой. Хотя судить по обстановке было сложно, но он был уверен: эти двое точно не выглядели как брат и сестра, встретившиеся после долгой разлуки.
Когда они с учителем поддерживали потерявшую сознание Чжунён после игры в вышибалы, Сынун чуть не врезался в Бомджина, который внезапно появился позади него.
Бомджин обычно не принимал участия в уроках физкультуры. Учителя, как правило, не обращали на него внимания, и он постоянно валялся то на матах, то на ступеньках.
Но в тот раз Бомджин каким-то образом оказался совсем рядом. На лице была написана явная тревога. Глаза были сосредоточены на Чжунён.
Позже кто-то принес в медпункт обогреватель и заклеил окна. Наверняка это был Бомджин. А ещё он швырнул баскетбольный мяч прямо в учителя, который пытался задирать Чжунён. Хоть слухи о нём ходили разные, Сынун впервые своими глазами увидел, как Бомджин делает что-то настолько решительное.
О чувствах Чжунён он не знал, но Бомджин явно испытывал к ней симпатию. А когда Хэсу заговорила с Бомджином, и Сынун заметил, как Чжунён слегка напряглась, ему пришло в голову: а может, и она испытывает что-то к нему? Из-за того, что Чжунён весь день не могла сосредоточиться на учёбе, Сынун тоже не мог ни на чём сосредоточиться.
Сынун вдруг почувствовал, что пальцы болят от напряжения. Он опустил взгляд на руки: кулаки были сжаты так сильно, что побелевшая кожа теперь стала красной. Он шумно выдохнул, пытаясь унять подкативший гнев.
Если скажу полиции, что видел Бомджина в тот день, и что они с другом направлялись вместе куда-то и, кажется, не собирались расставаться, офицеры прислушаются ко мне. Ведь я сын Хон Михян, женщины, у которой есть доступ к высокопоставленным людям, даже выше начальника полиции.
Тем более что с Бомджином они не друзья, так что его показания посчитали бы объективными. Если к этому добавить рассказ Чжунён о том, что было потом, то с Бомджина тут же сняли бы все подозрения.
Конечно, это раскрыло бы и их с Чжунён отношения.
— Если я промолчу, а Квон Бомджин тоже ничего не скажет…
Сынун пробормотал это себе под нос и тут же усмехнулся. Неужели Бомджин всерьёз окажется в тюрьме? Вряд ли… И самое главное…
— Чжунён так просто это не оставит.
Долго и тяжело вздохнув, Сынун сел за письменный стол. В любом случае даже если он ничего не сделает, Чжунён сама обо всём расскажет. Она больше всех уверена в невиновности Бомджина.
…А если вдруг по какой-то причине Чжунён промолчит?
Сынун привычным движением крутил ручку, брови у него непроизвольно дернулись. Он не заметил, как губы изогнулись в лёгкой полуулыбке.
Чжунён пристально смотрела на здание перед собой. Знакомая эмблема на стене, но незнакомое место.
Она уже бывала здесь раньше, когда была младше.
Это был тот день, когда мать, потерявшая над собой контроль, впервые сильно ударила её. Тогда её губы были разбиты, плечо покрыл синяк, а руки дрожали от страха.
Но я так и не зашла. Испугалась. Боялась, что что-то изменится. Или, наоборот, ничего не изменится.
После долгих метаний она всё-таки вернулась домой. Так Чжунён научилась справляться с этим в одиночку.
Но теперь всё было иначе. Ей нужна была информация.
Бомджин не вернулся домой. Сегодня его не было в школе. Классный руководитель ничего не сказал, но кое-кто из болтливых одноклассников уже пустил слухи.
Из-за серьёзности ситуации обсуждения велись шёпотом. Чжунён, у которой не было близких друзей, не было откуда узнать подробности.
«Хочешь, я разузнаю? Выясню, что с Бомджином».
Слова Сынуна эхом звучали в голове. Да, он точно мог бы узнать гораздо больше. Точнее, не он, а та женщина, которую он называл менеджер Ким.