Ещё только рассвет. Глава 27
Чжунён несколько раз случайно пересекалась с Сынуном взглядом. Каждый раз он добродушно улыбался в ответ, и из-за этого она отказалась от мысли поговорить с ним.
Если бы На Сынун действительно переживал за Бомджина, он бы сам пришёл и рассказал мне всё. Но он просто ждал с улыбкой на лице, что Чжунён сама подойдёт к нему. Что она окажется у него в долгу.
Как только она это осознала, внутри поднялась волна отторжения. И вдруг стало ясно: На Сынун вовсе не был добродушным и приветливым «принцем», каким его привыкли считать. Возможно, он больше походил на свою мать, чем можно было предположить.
Как и всегда, рассчитывать не на кого. Только на себя.
Чжунён сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, но, услышав шаги у входа в полицейский участок, поспешила спрятаться за дерево. Она нервно ковыряла землю носком кроссовка, когда до неё донёсся хриплый голос:
— Эх, устал как собака. И вообще, зачем нас туда отправляют? Всё ведь и так понятно.
— Ну а что, без доказательств сразу в исправительную школу для несовершеннолетних его отправим?
— По-моему, шеф именно этого и добивается.
— Эй, ты что несёшь? Всё равно доказательства нужны. Пройдём ещё раз к месту происшествия, расспросим людей.
— Да этот чертёнок бы сам всё рассказал, если бы был чист. Чего он в молчанку играет? Значит, есть что скрывать. Да точно он это сделал.
— Если так рассуждать, зачем тогда расследование? — раздался тяжёлый вздох.
Чжунён прижалась к дереву и навострила уши.
— Не повезло, что он именно младшего брата шефа ударил. Парень же несовершеннолетний, это его первый привод. Можно было бы просто договориться и отпустить его.
— У всего есть причина. Но пока ничего не доказано, нужно искать: улики, свидетелей, что угодно, пока потерпевший не придёт в себя.
— Давай поужинаем сначала. Я вчера домой не пришёл, а жена все нервы вымотала, поэтому покажусь ей на минутку и сразу вернусь. Говорит: «Вооружённые нападения расследуешь? У нас в районе их отродясь не бывало!» Вообще не может успокоиться, возмущается, что здесь происходит. Даже полицейским не доверяет.
Один из полицейских, тот, что помоложе, хохотнул и быстро пошёл прочь. Чжунён огляделась, оценивая обстановку. По крайней мере, оставались те, кто ещё был на стороне Бомджина.
Собравшись с духом, она вышла из укрытия.
К ней обернулся мужчина средних лет, седина уже заметно тронула его волосы. Загорелое лицо с глубокими морщинами выглядело усталым, но внимательные глаза на миг сбили Чжунён с толку. Мужчина слегка приподнял брови, ожидая объяснений.
— Я… я потеряла кошелёк. Хотела узнать, может, кто-то находил? Или можно заявление оставить? Там очень важная вещь была.
— Правда? Пойдёмте, посмотрим. Там было много денег?
— Нет… фото. Фото мамы, когда она была молодой, — тихо ответила Чжунён.
Мужчина остановился, взглянул на неё поверх плеча. Чжунён опустила взгляд, давая ему додумать остальное. После короткой паузы он заговорил гораздо более мягким голосом.
— Пойдёмте, посмотрим. Может, найдётся.
— Спасибо, — пробормотала она, следуя за ним.
В этом участке было тесно, в отличие от просторных отделений, которые она видела в дорамах. Несколько столов, таблички с названиями отделов, и в глубине — решётчатая клетка.
Если это и есть СИЗО, то Бомджин точно там.
— Эй, к нам поступали кошельки? Как он выглядел? — обернулся мужчина.
— Чёрный. Самый обычный. Уже потрёпанный, — громко ответила Чжунён.
Чем банальнее описание, тем больше времени она сможет здесь провести. Пока полицейский кивал и говорил с другим сотрудником, она вытянула шею, чтобы заглянуть за решётку следственного изолятора.
Там был всего один человек. Парень в чёрной футболке лежал на боку, опираясь на локоть. Увидев это, Чжунён стиснула зубы.
Вот зараза! Да как ты вообще дрыхнешь в такой момент?!
Она одновременно вздохнула и усмехнулась. Эта его непринуждённость окончательно выбила Чжунён из равновесия. Быстро вернув серьёзный вид, она уловила на себе взгляд полицейского и поспешно состроила грустное лицо.
— Такой кошелёк есть, но расскажите поподробнее. Какие ещё отличительные черты? Когда и где примерно потеряли?
— Прямоугольный. С отделениями для купюр и карт. Потеряла вчера вечером, где именно — не уверена. Может, когда в центр ходила…
Голос её звучал ровно, но с лёгкой заминкой, отчего даже сидящие за столами сотрудники обернулись. Краем глаза девушка заметила, как Бомджин зашевелился.
Полицейский, который смотрел на Чжунён, тихо рассмеялся.
— Не обязательно говорить так громко.
— Ой, извините. Громко говорить уже вошло в привычку. Если говорить тихо, меня ведь не слышат.
Полицейский перед ней казался человеком с добрым сердцем. По одному лишь оттенку в голосе он, похоже, сразу представил дом, где нет матери, а живёт старый, плохо слышащий человек.
— Просто проверьте, есть ли там фотография. Снимок молодой женщины.
Чжунён слегка повернулась в сторону камеры. Судя по всему, Бомджин узнал её голос и уже стоял прямо у решётки. Она заметила, как его глаза расширились от удивления.
Он беззвучно прошептал это слово.
Чжунён нахмурилась. Приехала повидаться, потому что волнуюсь, а он даже не догадывается, как у меня внутри всё сгорает!
(Прим. пер. В корейском выражение 속이 타다 передаёт чувство сильного волнения, беспокойства или тревоги, сравнимое с тем, как будто внутренности сгорают от беспокойства).
Стараясь сдержать раздражение, она надула щёки. И тут снова встретилась взглядом с полицейским. В его глазах засверкала тёплая улыбка.
— К сожалению, такого кошелька у нас нет. Но если найдём, свяжемся. Оставьте номер.
— Вы знакомы с Квон Бомджином?
Мужчина перебил её, его взгляд вдруг стал колючим.
Всё-таки раскусили. Если что-то пойдёт не так, наш с Бомджином секрет может вскрыться... но это не так страшно. Главное — понять, почему Квон Бомджин до сих пор не вышел на свободу.
— Мы из одного класса. Не знаю, но он не из тех, кто избивает людей. Скорее, он слабак.
Я специально выбрала такое слово, чтобы разрушить имидж Бомджина.
Полицейский, одобряюще кивнув, негромко спросил:
— Ты в субботу днём с Бомджином в центре была?
Сердце тут же провалилось куда-то в пятки. Чжунён медленно подняла взгляд и пристально уставилась на полицейского. Откуда он это знает? И почему вообще спрашивает?
Мозг судорожно заработал. Несколько раз моргнув, Чжунён машинально приоткрыла рот:
— Это... нападение было... в субботу днём?
Мужчина ничего не ответил, только мягко улыбнулся. Но и этого было достаточно. У Чжунён закружилась голова, она сжала ладони в кулаки. Ей нужно было срочно всё обдумать, но мысли застряли, будто уткнулись в невидимый барьер.
Если нападение произошло в субботу днём, Бомджин точно не мог быть виновным. В это время он был со мной.
Чжунён мгновенно вспомнила яркое солнце, сладкий, почти парализующий вкус сэндвича во рту. Бомджин, наевшись до отвала, развалился на газете, будто сытый леопард, а она, сохраняя небольшую дистанцию, улеглась точно так же.
Ветер трепал волосы. Его присутствие не напрягало, а почему-то вызывало у неё улыбку.
Но почему он не сказал, что был со мной?
Неужели до сих пор боится, что о нас узнают? В такой-то момент?!
Чжунён стиснула зубы и зло посмотрела в сторону «обезьянника». Бомджин стоял, сжимая решётку так, будто собирался выломать её. Девушка выдохнула и заговорила:
— Не слушайте её, что бы она ни говорила! Она же сталкер!
Резкий, звучный голос пронзил воздух. Полицейский обернулся на звук.
— Эй, блин, да что ты до меня докопалась, а?! Даже в полиции меня нашла? Заткнись уже, вали отсюда к чёрту!
Бомджин вдруг сорвался и со злостью пнул по решётке. Растерянные полицейские метнулись в его сторону. Решётка громыхала, будто готовая слететь с петель.
Чжунён отпрянула на несколько шагов, не в силах оторвать глаз от этого безумия. Голос Бомджина, пропитанный злостью, звучал так, что заставлял её вздрагивать:
— Блин, и что теперь? Вы меня так и будете здесь держать?! Я же сказал, это не я сделал! Да, я был в том районе, но никого не трогал!
— Эй, заткнись уже! Что за чушь ты несёшь? Почему молчал раньше, а теперь вдруг...
— Ха, район мотелей! Хочешь знать, что я там делал? Парень в мотеле — думаешь, чем ещё там можно заниматься, а? Или мне обязательно про такие вещи тебе рассказывать?
Бомджин фыркнул, выдавил язвительную усмешку, и снова пнул решётку. Его одержимость сломать её казалась незыблемой.
— Перестань, тебе же хуже будет!
— О, правда? Вы меня отпустите, если я перестану? А? Без доказательств держать можно, да? Сказать ничего не даёте, а раздражаться тоже нельзя? Всё равно ведь не слушаете!
Он орал так громко, что люди вокруг начали затыкать уши. Казалось, Бомджин кричит специально, чтобы заглушить все остальные звуки. Только после того, как трое полицейских навалились на него, прижали к полу и заткнули рот, стало тише.
Полицейский выдохнул, ошарашенно провёл рукой по лицу, а потом резко повернулся к Чжунён. Девушка была белее снега. Её лицо застыло, без малейших эмоций. Для подростка такое бесстрастное выражение казалось пугающим.
Но его чутьё говорило: истерика Бомджина точно как-то связана с этой девчонкой. Вероятно, именно её видел владелец хозяйственного магазина. Пусть свидетель и не смог рассмотреть лицо, но это неважно.
С её помощью можно что-нибудь разузнать.
Мужчина чуть наклонился к девушке и снова спросил:
— Так что, вернёмся к нашему разговору? Ты была с Бомджином в субботу днём?