Очень хорош. Глава 12 «Собака и волк» (2)
— Книгу читает, — сообщила управляющая Кан, следуя за Чжу Сынёном, когда тот вернулся домой. Улыбка в голосе женщины говорила о том, что Хан Чэа отлично справляется с ролью репетитора.
— Предложила поесть вместе, поэтому я только что приготовили ужин.
— Тогда искупайте Ёну и уложите его спать. Поужинаем здесь, в гостиной.
Сынён вошёл в гардеробную, закатал рукава и снял часы. Сопровождение Сон Хёнхи заняло около двух часов.
Но на этот раз — безрезультатно. Ни информации о сделке, ни лица Чхве Сохуна — ничего, что можно было бы использовать как материал.
Его взгляд скользнул вниз, и нахмуренные брови выдали раздражение.
Чхве Сохун. 37 лет. Прокурор в Сеульской прокуратуре.
Родился в семье, тесно связанной с политикой, единственный сын. Четыре года назад женился на старшей дочери NARO ENC, Ким Соён, но в прошлом году развёлся по взаимному согласию.
Детей нет, и причины развода абсолютно чисты. Можно подумать, что если покопаться, в его биографии точно всплывёт что-то грязное, но Чхве Сохун был настолько безупречен, как будто сам себя создал.
И вдруг теперь он вписывается в игру Сон Хёнхи?
Если прокурор жил честно, это решение должно было принести больше убытков, чем прибыли.
— Господин, ужин готов, — донеслось снаружи, и Сынён, оторвавшись от мыслей, вышел из комнаты. Его апартаменты находились в лучшем месте здания.
У окна стояла Хан Чэа. Она обхватила себя одной рукой, бесстрастно глядя в тёмное окно. Сынён подошёл, но женщина даже не шелохнулась.
Чэа вздрогнула от неожиданного голоса Сынёна.
На столе, который использовали для разных целей, было накрыто на двоих. Увидев аккуратно разложенные закуски и суп на подносах, Чэа вдруг почувствовала, как просыпается голод.
— Похоже, вы были очень заняты... Ужин у вас поздний.
Жизнь научила её, что чем выше человек по социальной лестнице, тем больше он любит, когда перед ним склоняют голову. Поэтому она постаралась задать вопрос как можно мягче.
— Потому что не знаю, что в еду могут подмешать.
Чэа потёрла пальцами сжимающиеся от негодования брови и заставила себя улыбнуться. Должно быть, это шутка. Дерьмовая, но шутка.
Она села и взяла ложку одновременно с Сынёном. За несколько дней, что она здесь, Чэа поняла: за еду в этом доме отвечает сама управляющая Кан. Она ведёт хозяйство, начиная с мелочей и заканчивая важными делами. Весь штат прислуги, нанятый мадам Кан, выполняет в основном мелкие поручения.
Все они иностранцы, которые не говорят по-корейски, возрастом от двадцати до тридцати лет. Они не походили на нелегальных мигрантов.
Но кое-что её смущало. Количество работающих в доме людей. Сначала казалось, что для такого большого дома их слишком мало. Но временами их было слишком много, а иногда — совсем никого.
Возможно, то, что видно на поверхности, — далеко не всё.
Сынён, наблюдавший за тем, как она медленно жует, чуть улыбнувшись, спросил:
— Прошу, дайте оценку занятий с Ёну. Я люблю обсуждать дела за едой, так что можете говорить свободно.
Проглотив еду и прикрыв рот рукой, Чэа посмотрела на кончик носа Чжу Сынёна.
— Вы думаете, что хорошо знаете Ёну?
— Зависит от того, что в вашем понимании «хорошо»... но я с ним с пелёнок, так что вряд ли можно сказать, что не знаю.
— Ёну очень взрослый для своего возраста. В разговоре он осторожен с выбором слов. Кажется, его воспитывали очень строго.
— Но меня немного беспокоит, что он слишком быстро сдаётся. Обычно дети начинают капризничать, если им что-то запрещают, а он просто принимает всё как есть. Даже не интересуется, почему.
Чжу Сынён медленно кивнул, продолжая ужин.
Хотя Чэа сказала, что обеспокоена, на самом деле с Ёну всё нормально. Это было высосанное из пальца замечание, чтобы хоть как-то войти в пространство Чжу Сынёна.
— Похоже, характер у него как у матери, — он привычным жестом поднял одну бровь.
— Да, его мама — моя старшая сестра.
Не в силах сдержать удивление, Чэа случайно уронила палочку для еды. Управляющая Кан, которая держалась на расстоянии, тут же подошла и положила на стол новый комплект.
Смущение Чэа, кажется, было очевидным. Она почувствовала, как уши начали гореть. Избегая его взгляда, женщина машинально дотронулась до горячих ушей.
— Чему вы удивляетесь? Он же называл меня дядей.
— Да, — торопливо кивнув, она взяла чашку с тёплым ячменным чаем.
— Мама Ёну умерла пять лет назад. Раньше они виделись раз или два в год, но теперь полностью отрезаны друг от друга. Как бы ребёнок ни был мал, он всегда остро чувствует отсутствие матери.
— Почему вы извиняетесь? Не вы ведь её убили.
Чувствуя, как к горлу подступает ком, Чэа решила прекратить разговор. Она сосредоточилась на еде, но желудок скручивало, пальцы холодели — снова дал о себе знать нервный спазм. В итоге она не осилила и половину риса. Тем временем, Сынён неспешно закончил трапезу и, встав, сказал, что пойдёт за ключами от машины.
Чэа изначально хотела отказаться от ужина. Она знала, что если не заскочит в магазин за лекарствами для пищеварения, ей станет ещё хуже. Но вскоре после того, как Чжу Сынён удалился в свой кабинет, к ней подошла управляющая Кан.
— Погодите минутку, учительница. Вот, возьмите лекарство для желудка.
Чэа, вся бледная, взяла таблетки, ощущая на своей спине её тёплую руку.
— Вы, похоже, переели. Вам нужна помощь?
— Нет-нет, мне просто нужно принять лекарство, и всё будет в порядке.
— Наш директор может показаться холодным, но это только внешний фасад. Он, на самом деле, добрый человек. Вы привыкните.
Горькое лекарство обжигало горло, пока она запивала его водой.
«Холодный?» Нет, Чжу Сынён не холодный. Просто очень хорошо различает, что ему важно, а что — нет.
Чэа надела пальто, взяла сумку и подошла к выходу. Она хотела попрощаться с Ёну, но неожиданно появился Чжу Сынён, и у Чэа возникло ощущение, что её выпроваживают из дома.
— У вас лицо какое-то бледное.
— Еда не понравилась? Или я слишком надавил?
— Нет, нет, просто я всегда нервничаю.
Мужчина говорил мягко, но взгляд его был пронизывающим, как будто он пытался что-то понять. Чэа вошла в лифт, поглаживая ноющий живот.
— Извините. В следующий раз устроим ужин в более расслабленной обстановке.
Он улыбнулся, давая понять, что надеется на следующий раз. Похоже, это будет после очередной оценки занятий.
— Когда Ёну нет, вы живёте один?
Её взгляд остановился на его длинных пальцах, нажимающих кнопку лифта. Те самые, которые отобрали у неё наушники, — всё такие же большие, белые и ухоженные.
— Иногда один, иногда нет, но это моё личное дело.
— Всё нормально. Такой вопрос — не переход границ.
Лицо у него оставалось спокойным, несмотря на подчёркнутое замечание о границах.
После этого Чэа уже не могла смотреть ему в глаза. Казалось, что стоит встретиться взглядами, и он схватит её за что-то внутри.
Когда они пересекли лобби, никто не попытался их остановить. За дверьми ждал белый спортивный автомобиль. Из машины вышел водитель, который привёз её сюда.
Он вежливо открыл ей дверь, и от этого движения Чэа почему-то стало немного не по себе. Едва она устроилась на сиденье, как Чжу Сынён сел за руль и завёл машину, не спрашивая адреса.
Они проехали через шлагбаум, и она выполнила его просьбу. В бардачке лежал её телефон, завернутый в бумагу.
Чэа нервно засмеялась. Только сейчас она поняла, что весь вечер была без телефона. Включив его, она увидела два пропущенных звонка от Чхве Сохуна.
Сообщение пришло несколько часов назад. Отвечать сейчас было как-то неловко, поэтому Чэа просто убрала телефон в сумку.
— Можно спросить… Почему мне нельзя пользоваться телефоном?
Наступал вечер пятницы, дороги были забиты, и машина медленно плелась в пробке. Чжу Сынён усмехнулся.
— Ко мне пытаются подобраться люди с разными целями. Хан Чэа, вы правда не знаете, кто я?
— Говорили, что вы занимаетесь бизнесом…
Чжу Сынён рассмеялся. Когда дорога перед ним немного освободилась, он резко прибавил скорость.
— Не знаю, кто вам это сказал, но пускай останется так.
— Но ты ещё долго собираешься притворяться, что не знаешь меня?
Её сердце пропустило удар, словно она попала в аварию. Ладони взмокли.
Чэа могла бы притвориться, что действительно не узнала его, или сказать, что просто не хотела казаться навязчивой.
Но почему я не могу ничего сказать? Из-за чувства вины, что врала ему?
— Может, у тебя есть на то причины. Но я узнал тебя с первого взгляда. 3-й класс, 7-я группа, Хан Чэа.