Мистер Рябков передаёт привет

Месяц назад в Женеве состоялся раунд переговоров между российской стороной и представителями США и НАТО по вопросам текущего кризиса в отношениях России с евро-атлантическим сообществом, вызванным украинскими событиями. Возглавил российскую делегацию заместитель министра иностранных дел РФ Сергей Алексеевич Рябков. Заместитель Сергея Лаврова, курирующий вопросы БРИКС, российско-американских отношений и распространения ядерного оружия, и до этого не раз фигурировал в средствах массовой информации, но именно его роль “рупора” на состоявшихся переговорах, проводника ключевых приоритетов и интересов руководства РФ, послужила поводом для пристального внимания со стороны ведущих мировых медиа. Поэтому, спустя месяц после женевского раунда, мы представляем дорогим читателям разбор биографии российского дипломата, где мы попытаемся проследить, как особенности, так и закономерности дипломатического пути в России на примере конкретного человека, а также положение в системе принятия решений и стиль ведения дел.

Сергей Алексеевич родился 8 июля 1960 года в Ленинграде. Несмотря на то, что Рябков давал ряд интервью, где рассказывал о своём детстве, в интернете можно обнаружить ряд неожиданных, противоречащих утверждений. В частности, в библиографической справке ТАСС сообщается о том, что будущий замминистра родился в семье врачей: отец служил военным медиком на флоте, а мать работала медсестрой. Однако в статье “Свободной Прессы” неожиданно рассказывается о “дипломатическом” происхождении Сергея Алексеевича, дескать отец работал атташе в Дании (кстати, С.А. Рябков как раз владеет английским и датским языками), а мать переводчиком. Также в этом же тексте упоминается, что до 16 лет будущему замминистра часто приходилось переезжать из страны в страну, закрепившись уже в Ленинграде, где окончил школу с углубленным изучением английского языка и по стопам родителей поступил в МГИМО.

Интересно, что второй текст ссылается на сайт МИДа, где такой информации в библиографической справке не приводится. В данном случае, мы можем привести сами слова Сергея Алексеевича, подтверждающие полностью слова ТАСС:

В 1982 году С.А. Рябков оканчивает МГИМО и поступает на дипломатическую службу. Информации о конкретных должностях и странах работы до 1995 года практически нигде нет, известно лишь о работе в центральном аппарате МИД и зарубежных представительствах. С середины 1990-х гг. служба Сергея Алексеевича становится “маятником” между европейскими делами и вопросами отношений со странами Западного полушария. Так, в 1995-1999 гг. С.А. Рябков работал начальником отдела ОБСЕ департамента общеевропейского сотрудничества. В 1999 году назначен старшим советником (с 2002 года советником-посланником) Посольства в США. ТАСС отмечает интересную деталь, что служба в США пришлась на период посла Юрия Ушакова, ставшего в 2012 году советником президента по вопросам внешней политики. В 2005 году происходит временное возвращение к европейским делам в лице директора департамента общеевропейского сотрудничества, но уже в 2008 году назначается заместителем министра иностранных дел с ведением вопросов отношений с США, Канадой, странами Латинской Америки, нераспространения ядерного оружия (де-факто иранской ядерной программы), а также сотрудничества в формате БРИКС. В данной должности Сергей Алексеевич находится по сей день.

Руководство С.А. Рябковым российской делегацией на женевском раунде переговоров со странами Запада не является случайным, а закономерно вписывается в дипломатический путь с 2008 года и вопросов, находящихся в непосредственном ведении замминистра. Период назначения на новую должность совпадал с началом постепенного роста напряжённости в отношениях РФ с США, вызванного вопросами ограничения и применения стратегических вооружений, осложнением обстановки на Постсоветском пространстве возле непосредственно российских границ (ситуация в Грузии), а также снижением актуальности угрозы терроризма как основы партнёрства двух стран (как было в начале 2000-х гг.).

Так, в интервью 2011 года в программе “Визави с миром” в ответе на вопрос о размещении американских систем ПРО в Восточной Европе, С.А. Рябков изначально акцентировал внимание на неизбежности обострения ряда вопросов в двусторонних отношениях и что успехи предыдущих лет не отменяли сохранения ряда фундаментальных проблем. Однако отмечал, что российская дипломатия рассчитывает на избежание “отката”. Данные слова весьма сочетаются с заявлениями, озвученными на женевских переговорах, вплоть до заявлений об осуществлении ответных шагов (в случае 2011 года речь идёт о развёртывании систем “Искандер” в Калининградской области) и нежелании идти на данные шаги.

Особо схожесть подходов и риторики подчёркивают слова о необходимости принятия во внимания российской позиции и угрозе развития ситуация по спирали и принятии контрмер ввиду роста взаимного недоверия сторон. Кроме того, рассмотрение Сергеем Алексеевичем вопроса размещения ПРО как тупиковой проблемы двусторонних отношений и подчёркивание необходимости договариваться в остальных менее существенных вопросах также позволяет найти параллели с современной ситуацией. Впрочем, вопрос расширения НАТО также был затронут, что позволяет говорить о долгосрочности ряда проблем и подходов к их решению.

Интересно также отметить подходы и отношение замминистра к сменам президентских администраций в США и перспективам применения новых подходов. Так, в упомянутом ранее интервью 2011 года дипломат высказывался в осторожно-положительном ключе о перспективах развития отношений с Б. Обамой и вере в способность найти компромисс по вопросам ПРО. Тем не менее, пока ряд представителей российской элиты отмечал избрание Д. Трампа , в интервью журналу “Индекс безопасности” 2016 года Рябков сразу же выразил скепсис относительно “пророссийскости” нового президента , что позволяет говорить о его видении проблем двусторонних отношений как структурных, имеющих глубокие причины и долгосрочные последствия. В интервью января этого года, несмотря на подчёркивание высокой компетентности Дж. Байдена в вопросах внешней политики, отмечается неспособность американского руководства преодолеть межпартийный консенсус относительно жёсткой линии в отношениях с РФ.Как можно будет заметить в дальнейших интервью, обозначенные ранее тезисы на примере вопроса ПРО будут подчёркиваться и далее в том числе в качестве реакции на нынешние вызовы. Также Сергей Алексеевич давал комментарии в отношении действий США по другим вопросам. Так, в 2012 году на фоне протестной ситуации в России замминистра заявлял о финансировании США ряда движений и протестных сил, выражая протест данным шагам.

Помимо отношений с США, как куратор вопросов нераспространения ядерного оружия С.А. Рябков занимается и иранской ядерной сделкой. Так, в 2012 году замминистра сформулировал принципы российской стороны, выражающиеся в готовности допустить развитие Ираном исключительно мирного атома и необходимости принятия обязательств по недопущению создания ядерного оружия. Кроме того, выражался скепсис относительно американской политики санкционного давления, подчёркивались многосторонний характер переговоров и необходимость достижения соглашения. Здесь также можно проследить преемственность и сохранение подходов замминистра. Так, в январе этого года С.А. Рябков давал ряд положительных комментариев о развитии Венского формата участников иранской ядерной сделки, а также подчёркивал необходимость отказа от санкционной политики США и возвращение к соглашению, ранее отвергнутое администрацией Д. Трампа.

Также в орбите приоритетов замминистра находятся вопросы углубления отношений по линии стран Латинской Америки и формата БРИКС. В интервью 2012 года Сергей Алексеевич подчёркивал успехи российской стороны в установлении контактов со странами региона, находящимися в сложных взаимных отношениях (к примеру, Колумбия и Венесуэла), однако необходимостью преодоления пробуксовывания торгово-экономических контактов, а также улучшения имиджа России в Латинской Америке. Стоит отметить, что в сферу ответственности замминистра входят не только вопросы сотрудничества, но и преодоления кризисов, с которыми сталкиваются латиноамериканские страны. В 2019 году на фоне венесуэльского кризиса “двоевластия” (провозглашения Х. Гуайдо себя президентом на фоне удержания власти Н. Мадуро) российская и американская стороны разошлись в оценках событий вплоть до возможности возникновения нового источника напряжённости. Позиции РФ и США были прояснены в рамках переговоров в Риме С.А. Рябкова со специальным посланником США по Венесуэле Э. Абрамсом.

По направлению БРИКС необходимо отметить немалый акцент на “академических ресурсах”. Замминистра участвует в открытии и проведении исследовательских мероприятий и школ БРИКС, нацеленных на поиск точек взаимодействия между странами членами. В целом, стоит отметить относительную представленность дипломата академической среде. Так, С.А. Рябков является членом РСМД, СВОП, а также членом редколлегии вышеупомянутого журнала “Индекс безопасности”, где высказывается по вопросам российской позиции по ряду проблем.

Подводя итоги, мы можем сделать выводы об относительном консерватизме в риторике и стиле взаимодействия. Ещё при назначении заместителем министра, С.А. Рябков сформулировал и транслировал идею о глубоких и неизбежных противоречиях между РФ и евроатлантическим сообществом и проблемах расширения НАТО и ограничения вооружений как их проявлениях. Акцентируется внимание на росте взаимного недоверия, вызванного нежеланием идти на уступки, и, как следствие, ведущего к эскалации ситуации и нарастании кризиса в отношениях. Собственно, во многом повестка России на переговорах этого года как раз является закономерным продолжением данных тезисов. Стремление добиться от Запада понимания и признания российских интересов транслируется как ключевое условие компромисса и возможности сотрудничества. Аналогичная стабильность в стиле взаимодействия прослеживается и на других вопросах, будь то желание реабилитировать положение Ирана, но с закреплением гарантий, защищающих от коренного изменения собственных позиций (невступление в клуб ядерных держав), или стремление нарастить многосторонние контакты через Латинскую Америку и БРИКС. Тем не менее, стоит учитывать и необходимость следования единой линии, ведь, как отмечает сам Сергей Алексеевич, в России “политика президентская” и дипломаты служат в рамках этой парадигмы.