Осторожно. Очень травмоопасная барышня.

Я девочка беда. Ходячая катастрофа. Ваза хрустальная. Пожалуй о моем травматизме можно петь баллады. Была бы я пацаном, все бы смотрели бы сквозь пальцы, но что то пошло не так и я родилась с не той хромосомой. Набор то у меня чисто девичий, а движущий императив чисто мужской. Такой вот программный сбой. От сюда собственно и растут ноги всех моих косяков по жизни. Да к тому же "растил из меня батя, сына". Так и живем. Обидно только что будь я Васей, не так бы вопил народ "ЕбтвоюМать! Света!", когда я в очередной раз что-то себе сворачиваю. Ну и может быть не меряйся б я с мужиками "у кого шрам на жопе больше", возможно смотрел бы на меня социум с меньшим осуждением.

Но пока не выходит.

Все началось года так в четыре. На деле раньше, наверное в тот момент когда моя тушка ползла вверх по шкафу за Большой энциклопедией. Но тогда меня то ли поймали, то ли заловили, осталась семейная легенда и фотка растерянного лысого ребенка, висящего на книжной полке с глазами по пять копеек. И так, мне три, точнее без одного дня четыре. Я дома с сестрой, которая собирается на свидание и ей как бы не до того, что у ребенка шило в жопе. А шило в жопе у меня уже тогда было ого-го. Я насмотрелась по телевизору прыжков с трамплина и решила стать гимнасткой. Сказано сделано. За неимением трамплина, в ход пошел письменный стол, чей верхний ящик в перевернутом состоянии, чудесно стал для меня шагом в большой спорт. Я изгалялась где-то час. Я позировала перед каждым выпрыгом. Я делала красивые позы, прогибая спинку. Я была самой легкой ласточкой и самым ловким тигром. Я была трехлеткой, которая еще не знала, что тело порой подводит. И вот где-то на тридцатом прыжке, ножка не выдержала. Ножка подвернулась. Ножка хрустнула.

Я плохо помню как плакала. Ведь плакала скорее всего, иначе моя насмерть перепуганная сестра не пыталась торговаться, что бы я не выдала ее родителям за наплевательский подход. Сторговались мы в тот момент на нарисованной польскими фосфорными красками Принцессе и к приходу родителей, я счастливая, лежала на диване, обнимаясь с рисованной игрушкой. Родители ничего не заподозрили. Нас спалила моя тетка, решившая нагрянуть с целью поздравления раньше. Поздравлений не вышло. Вышел цирк с конями и поездкой в травматологию Семашко. Я стойко молчала как партизан. Я была маленькой, но гордой девочкой, которая представляла что ее пытают фашисты. Я не говорила где мне больно, ведь за мою боль был заключен пакт с сестрой за куклу. Фашисты были злые и жестокие.А потом я поняла что хуже фашистов, только ССесовцы и гестапо в роли хирурга. Противная тетка, с лицом белокурой фрау, с садистским удовольствием мяла мою больную ногу , задавая один и тот-же вопрос "Где больно?! Где тебе больно? Говори". Стиснув зубы я выдавала "нигде". Я бы так и не сдалась,стойко выдержав пытки, но тут в кабинет ввалилась еще одна медичка, шлепнувшая меня по заднице и постановившая "ну раз нигде, а давайте загипсуем ее по уши?". Почему-то эта угроза, подкрепленная постыдным поджопником, подействовала . Я, до этого не битый ни разу в жизни ребенок, впала в шок и рассказала где и что у меня болит. Меня усадили на стол и принялись лепить хрен пойми что. К этому моменту меня уже нехило потряхивало, так что мама поняла что без тяжелой артиллерии уже не обойтись и рубеж пыток для юного партизана явно превышен. Из кабинета меня и мой гипс на руках выносил отец, как спаситель всего рода лисьего. До сих пор считаю, что он спас меня и мои уши от полной загипсовки. Мой герой. На приспешника фашистов и фашиста, маму и тетку, я была зла беспредельно и на следующий день отмечая рождения, на контакт идти отказывалась напрочь. Подкуп из кукол, конфет и прочего не срабатывал. Слишком ярко запомнились пытки и предательство.

А сестру я кстати так и не сдала.

Это был яркий визит и он мне запомнился, но последним он таки не был. В следующий раз я оказалась на рентгене в той же больнице лет через десять. Солнечный веселый день, я тупо наипнулась с дивана. Слезы обиды на мебель(тут хотя бы не приходилось никого покрывать) и снова здравствуй "любимое гестапо". К слову в тот день нас собралось в травмпункте весьма многовато. Куча барышень как на подбор. Коса до жопы, ноги от ушей и все на эти самые ноги калеченые. Одна или две сидели с руками. Остальные гордо дуя губы, припадали на ноги. И от чего-то персонал глядя на нас похихикивал. Особенно ржал, пришедший с обеда рентгенолог. Мужик обвел взглядом недовольную юную очередь и выдал "Вас Светок, тут Бог чтоль 10 лет собирал, что б оптом загнать?". Так оказалось что бабский батальон оказался Светами. Все так или иначе да свернули себе ноги, а я в тот день получила стресс-перелом(он же в бытовухе трещина) левой ноги и была безмерно счастлива. В гипс меня тогда не сунули, а может быть и пожалели. В смысле гипс, а не меня. Я была как-бы уже большой лошадью, что бы гипсовать меня по уши.

Следующие два моих эпичных залета в Семашко шли с разницей года в три-четыре. В начале, перед 1 сентября в выпускном классе, я умудрилась опрокинуть на себя ведро кипятка. Так себе развлечение. Прелом скажу я вам куда более безболезнен. Тут не орать получалось плохо. Особенно плохо не орать получалось, когда в травме, с меня начали срезать эластичные штаны, насмерть приварившиеся ко мне. На мои заковыристые матюки присвистнул даже доктор, а папа вежливо выставил маму вон. Было больно, но не страшно. Страшно было в следующий визит.

Я хреновая хозяйка. Я все умею. Я все могу. Но я дико это не люблю. И черт меня дернул в то лето заняться шитьем. Как итог, я даже сшила гребанную сумку и какую-то юбку, но в промежутке между этим я вновь оказалась в травмпункте. Игла в ноге не хухры мухры. Сломаная игла в ноге, вообще не хухры мухры. Маму отец со мной просто не пустил, она была слишком в шоке. За то прихватил мою сестру, которая собственно пыталась пытать в курилке хирурга "доооктор, а что с ней будет" - "Что? Что? ногу отпилим по колено, что б больше не прыгала!" , гестаповские замашки этого заведения с годами совсем не изменились. За то изменилась я. Я уже не была тем ребенком, что пугался "гипса по уши". Я прошла огонь и воду, я как сивка бурка ныряла в кипяток и выжила. Я пережила пытки злых фрау. Я знала что такое больно и знала, что "хрен ли плакать - уже все случилось, остается смеяться". По этому на операционном столе, пока добрый-доктор вивисектор, ковырял мне ногу, я перекидывалась смсками с друзьями. Вот тогда то это и началось. "Хей народ! Доброго денечка! Поздравте меня, я лох, я в Семашко!". тогда по первости в начале шло неверие, потом ужас. Сейчас "ЕбТвоюМать! Шо опять?" , но даже сейчас, я знаю что за меня все равно переживают. Это приятно. Но вернемся в операционную. Мне разрезали многострадальную уже левую, вынули лишнее и зашили. По колено лишнее удалять не стали, но доктора я на всякий случай запомнила. Мало ли.

Были еще визиты. Были травмы. Серьезные и не очень. Был целый огнестрел. В палец. Были выбитые плечи и растяжения. Отбитые ребра и вывихи. Я давно шучу, что если где мне и нужна бонусная карта, так в этом заведении. Было все и вот опять.

В этот раз я наипнулась об канат. Официально конечно, шла-подскользнулась-упала-хруст. Но по факту, как дура об канат. Растяжение. Тяжелое. Могу отдавать свою ногу на съемки фильмов о зомби. Цвет, размер - соответствуют. Но бодрость духа я не теряю. Хрен ли плакать - уже все случилось. Переживем.