30 ноября 1942. Британский анализ положения дел в Третьем рейхе, которым Лондон с Москвой не делится
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ СССР передал советскому руководству - товарищу СТАЛИНУ, товарищу МОЛОТОВУ важный документ
Направляем содержание совершенно секретного донесения английского посланника в Швеции ВАЛЛЕТТА на имя Идена за № 557 от 30 ноября 1942 года, полученного НКВД СССР из Лондона агентурным путем.
«Стокгольм, 30 ноября 1942 года.
Я имел продолжительную беседу с хорошо информированным шведом, имеющим прекрасные связи в немецких кругах. Он недавно вернулся из Берлина, где находился по официальным делам и встречался в частной обстановке не только с немецкими представителями, ведущими обычно переговоры со шведами, но также с многочисленными лицами, многие из которых занимают ответственные посты, как, например, д-р Шахт и генерал фон Фалькенхаузен — главнокомандующий германскими войсками в Бельгии. Таким образом он имел возможность составить довольно точное представление о существующих в Берлине взглядах, высказываемых за пределами нацистской клики.
Ниже привожу сделанное мною резюме.
1. Гиммлер и «СС» занимают исключительно сильные позиции и представляют большую опасность. Высокопоставленные немецкие деятели, оппозиционно настроенные к гитлеровскому режиму, все более опасаются возможности организации Гитлером кровавого путча с целью их уничтожения для предотвращения возможного антигитлеровского выступления.
2. Несмотря на смещение Гитлером многих руководящих представителей генералитета за несогласие с его политикой ведения войны, в Германии все еще имеется много видных генералов и большое количество молодых генералов, являющихся чисто военными специалистами, а не партийными деятелями, которые при определенных обстоятельствах могут стать руководителями восстания с целью свержения гитлеровского режима. Вся ответственность за провал стратегического руководства последней летней кампании целиком падает на Гитлера. Гитлер продолжает утверждать, что генеральный штаб не в состоянии оказывать ему помощь своими советами, так как он (штаб) разбирается только в чисто военных вопросах, в то время как Гитлеру при определении своей стратегии приходится принимать во внимание также и политические факторы. Так, в ноябре 1941 года, когда, исходя из здравого смысла, с военной точки зрения надо было воздержаться от продолжения наступления на Москву, Гитлер настаивал на проведении этой операции, так как считал, что это является единственным способом втянуть Японию в войну. Япония вступила в войну, Гитлер стал меньше интересоваться захватом Москвы, но к этому моменту он зашел очень далеко и немецкая армия потерпела такое колоссальное поражение, что вся кампания была близка к провалу. Колоссальные материальные потери, понесенные в России, заставили Гитлера затратить весь летний период на перевооружение германской армии. Гитлер был убежден в достижении текущим летом Персидского залива и соединении с японскими вооруженными силами. На этом основании, вместо того, чтобы бросить все свои силы против Сталинграда, он настоял, несмотря на протесты фон Бока и Гальдера, на раздроблении имеющихся в его распоряжении сил и на отправке части их на Кавказ. В данном случае политические соображения снова одержали верх над военной стратегией. В результате Гитлер не взял Сталинграда и не получил никаких нефтяных районов, кроме Майкопа, промысла настолько эффективно разрушенного русскими, что немцы добыли там лишь самое незначительное количество нефти. Роммель находившийся, по сообщению источника, в Берлине неделю тому назад, предвидя наступление армии генерала Александера, рекомендовал отвести находящиеся под его командованием армии из Эль-Аламейна в тыл, но Гитлер не хотел и слышать об этом, точно также как он не хотел слышать ни о каком отступлении под Сталинградом. Гитлер отдал приказ, запрещающий какие-либо отступления. В этом приказе говорится, что он скорее приложит все усилия к тому, чтобы послать подкрепления Роммелю и на Сталинградский фронт, чем отступит. Таким образом Гитлер опять разошелся со своими генералами, возможно из опасений, что отступление неблагоприятно отразится на моральном состоянии германских войск. Тем не менее в Берлине высказывают предположения, что все африканские территории скоро будут немцами потеряны.
3. Итальянцев, разумеется, в Германии презирают, однако, немцы проявляют беспокойство в отношении того, как бы Италия не попыталась заключить сепаратный мир. Поэтому в настоящее время в Италию спешно направляются целые дивизии в результате чего железные дороги, соединяющие Италию и Германию, настолько забиты, что нормальная торговля Италии с остальными странами Европы, включая Швецию, фактически прекратилась, чем Муссолини, как говорят в Берлине, крайне недоволен. Свое отсутствие в Мюнхене на встрече с Гитлером и Лавалем, которая состоялась две недели тому назад, Муссолини объясняет болезнью, из-за которой он якобы должен был послать вместо себя Чиано. Однако немцы считают, что его болезнь была просто выдумкой.
4. Мой информатор предполагает, что только ряд серьезных военных поражений может пошатнуть нацистский режим и отмечает, что события в России в настоящее время являются достаточно интересными и дают основание предполагать, что такое поражение может быть нанесено Германии уже этой зимой. Хотя германская пресса очень сдержанно освещает положение на русском фронте, достаточно дальновидные немцы все же умеют читать между строк официальных коммюнике и полностью отдают себе отчет в том, что германская армия на Восточном фронте находится накануне особо опасного кризиса.
Население Берлина представляет себе ужасы расправы русских с Германией, если последняя проиграет войну. Эти опасения больше чем что-либо другое удерживают оппозицию нацистской партии от активных выступлений. Руководители этой оппозиции, как известно, в принципе пришли к соглашению, что Гитлер и его разбойничья банда, как они сами выражаются, должны быть уничтожены, а большинство нацистских преступников, ответственных за зверства в оккупированных странах, должны быть приговорены к казни. Указанные немцы хотят осуществить расправу с Гитлером и его бандой сами, не дожидаясь, когда это сделают союзники. Они также предвидят, что необходимо будет полностью эвакуировать войска из оккупированных стран, хотя не видят путей осуществления этого до заключения мира, ибо преждевременная эвакуация откроет Германию для одновременного вторжения со всех сторон. Военные и гражданские руководители оппозиции полностью отдают себе отчет в том, что о заключении какого-либо перемирия союзников с Гитлером или с кем-либо из участников его банды не может быть и речи. Они понимают, что об’единенные нации не могут сделать никаких заявлений относительно своей будущей политики до тех пор, пока они не убедятся в том, какого рода демократическое правительство будет сформировано в Германии и насколько надежным оно окажется. Трудности, с которыми встречаются эти лица, заключаются в том, что они полностью отдают себе отчет в невозможности создания в Герма нии любого демократического правительства, сформированного в целях заключения мира, если условия предстоящего мира будут содержать обязательства полного разоружения Германии и оккупации ее территорий силами об’единенных наций, ибо, по их мнению, это будет означать, что Германия передается русским для беспощадной расправы. Они задают себе вопрос, может ли Германия передать союзникам свои воздушные силы и подвергнуть таким образом германские города риску полного разрушения со стороны русской авиации. Для того, чтобы не подвергаться такой опасности, они скорее согласны с единственно возможным для них выходом, а именно — продолжать борьбу до конца и погибнуть. Они также считают, что если результатом этой борьбы будет анархия и коммунизм, то это не будет большим злом, чем перспектива русской расправы или оккупации.
5. Доктор Шахт является наиболее видной фигурой среди оппозиционно настроенных к нацистскому режиму элементов. Он полон физической энергии и является умным человеком. Он хорошо настроен, так как предвидит скорое падение нацистского режима. Он не верит, что Гитлер сумеет продержаться в течение 1943 года. Шахт честолюбив и мечтает занять видное положение во время реконструкции Германии на демократических началах. Его будущую деятельность может затруднить то обстоятельство, что, будучи банкиром и аристократом, он придет в столкновение с лидерами рабочего класса, которые (как он допускает) должны играть известную роль в любом будущем германском правительстве».