26 мая 1943. Розенберг пытается прояснить позицию Гитлера по РОА
Докладная записка А. Розенберга А. Гитлеру о РОА и национальных формированиях из восточных народов
Протокольная записка для фюрера
Касательно: так называемая «Русская освободительная армия» и национальные органы других восточных народов.
8 февраля я докладывал фюреру о том, как проходит объединение русских и других добровольцев в том смысле, что в случае продолжающейся односторонней поддержки исключительно русской стороны может возникнуть опасность концентрации великороссов в будущем. Фюрер решительно согласился с этой позицией, и потому я воспретил всякие поползновения по созданию великорусской организации из объединения русских добровольцев («Русской освободительной армии»). Я не возражал против пропагандистской деятельности за линией русского фронта и в оперативных зонах групп армий «А» и «Б», но запретил, чтобы сообщения о деятельности руководства русских добровольцев появлялись в украинской или немецкой прессе на востоке. К сожалению, у меня не было возможности подробно доложить фюреру о следствиях. В записке от 22 февраля 1943 (приложение 1) я представил фюреру донесение о ситуации, но решения не получил. К настоящему времени поступило большое число сообщений о воздействии пропаганды русской освободительной армии, в которых действие [пропаганды] в Советском Союзе и в вопросе перебежчиков расценивается позитивно. Многочисленные неотложные ходатайства признать «Русскую освободительную армию» в качестве русского Национального комитета, возможно, наряду с другими Национальными комитетами, я отклонил, принимая во внимание еще не прояснившееся общее положение и последствия, которые, естественно, должен вызвать такой шаг.
В ответ на это 19 апреля 1943 г. я получил от ОКБ копию телеграммы генерал-фельдмаршала Кейтеля (приложение 2). И из этой телеграммы я также не смог вынести положительного ответа фюрера, а потому не дал согласия на дальнейшие действия в этом направлении. Прежде всего, я указал представителям Отдела пропаганды ОКВ и ОКХ на то, что руководство Русской освободительной армии, естественно, русское, а русские нелегко свыклись бы с мыслью, что они представляют собой не господствующий народ, а один среди прочих народов Востока, у которых общая задача - использовать все силы для устранения большевизма. Рождается новый европейский порядок, и каждый народ найдет в нем свою судьбу. Этот ход мыслей, очевидно, на протяжении времени настоятельно втолковывали генералу Власову и его окружению представители ОКВ. Незадолго до своего отъезда в ставку фюрера, 18 мая, я получил от Отдела военной пропаганды ОКВ копию заявления генерала Власова, которое даю в приложении 3. Здесь, кажется, в первый раз представлена позиция русского руководителя, заверенная подписью, где заявлено, что, хотя раньше русский центризм был оправданным, сегодня в условиях становления более великой европейской идеи места ему уже нет. В свете вступления в европейскую семью народов и с учетом общей большой европейской экономики русский народ мог бы отказаться от Украины и Кавказа.
Уже давно ОКВ просило Рейхсминистерство оккупированных восточных территорий провести совещание, чтобы еще раз прояснить вопрос в целом. В надежде, что вскоре смогу сделать доклад фюреру, я отложил это совещание, дабы иметь возможность представить ясную позицию после того, как фюрер примет решение. Поскольку мне не представилось возможности изложить эту проблему фюреру во время моего доклада 19 мая в ставке фюрера, мой представитель отправился в ОКХ, чтобы еще раз заполучить документы, необходимые для оценки общего положения дел. Он был проинструктирован следующим образом.
Не воспрепятствовать Русской освободительной армии в смысле сплочения добровольцев, приказ о которых отдал фюрер, в ее пропагандистской деятельности и объединении всех необходимых сил в тылу войск. Что касается [ее] преобразования в Национальные комитеты, то на самом верху все это расценивают скептически. А потому рейхсминистр восточных территорий не в состоянии озвучить окончательное мнение. Представителю Рейхсминистерства оккупированных восточных территорий вменена задача выслушивать все позитивные предложения и рассуждения и докладывать их затем рейхсминистру оккупированных восточных территорий для окончательного решения фюрера. Какие-либо распоряжения не могут быть сделаны на основе этого обсуждения.
В целом я позволю себе высказать мысль, что акция (при условии, что ею руководит проверенная личность), которая при определенных обстоятельствах может иметь политический и пропагандистский успех в смысле облегчения военного положения и ослабления военного противника, позже в случае промедления или в отсутствие конструктивных и реальных результатов может создать опасность. Следует указать, что пропаганда, которая ведется не с конкретными политическими резонами на будущее, будет рассматриваться нашими врагами исключительно как пропагандистский трюк и обратится против [нас]. Долго с успехом требовать от сотен тысяч добровольцев участия в борьбе можно лишь тогда, когда мы можем предложить им некую политическую платформу (даже если в будущем она и не должна быть реализована). Стремление к борьбе против большевизма и политическая идея здесь во взаимодействии. То, как протекало формирование галицийской дивизии, о которой распорядился фюрер, также показало это.
Что касается прочих народов, то представители кавказских народов, туркестанцы, казаки собраны вне каких-либо штатных форм для того, чтобы мы политически направили создаваемые легионы и через специально подобранных представителей воспитали в антибольшевистском духе. В том числе и мусульманское духовенство будет подготовлено и использовано в этом смысле. (См. приложение 4, выдержка из письма о влиянии)
Необходимо решить, как я полагаю, неотложную проблему [относительно того], можно ли политически и пропагандистски поддерживать военную борьбу на востоке в той или иной форме с использованием сил, которые предстоит еще выбрать, в том числе посредством одобренной только что фюрером декларации о восстановлении крестьянской собственности, или же нужно отказаться от такой совместной работы. Поскольку речь здесь идет о вопросе исключительной важности, прошу фюрера о возможности сделать доклад по этой проблеме.