29 апреля 1944. МИД Британии о «Влиянии вероятных послевоенных тенденций в советской международной политике на интересы Великобритании»
Из доклада МИД Великобритании «Влияние вероятных послевоенных тенденций в советской международной политике на интересы Великобритании», 29 апреля 1944 г.
[1]. Возможное долгосрочное влияние русской стратегической политики на британские интересы зависит от могущества России, её основных интересов и её общего взгляда на мировые дела. В её могуществе и в способности при желании это могущество использовать, сомневаться не приходится. Лет через десять с точки зрения людских ресурсов, экономических ресурсов, промышленных возможностей Россия будет невероятная сильна и почти наверняка хорошо организована.
2. Предсказать её основные интересы и взгляд на мир через десять лет гораздо труднее. Но некоторые моменты останутся неизменными. Во внутреннем отношении неизбежно, что СССР останется сильно централизованной федерацией, где все средства производства принадлежат обществу, планируются и контролируются из центра; что Россия посвятит много лет колоссальной задаче послевоенного восстановления и дальнейшего развития своих территорий. Во внешних сношениях всё будет как прежде (по крайней мере, после победы Сталина над Троцким) — стремление к безопасности в отношении любой державы или комбинации держав, которая может угрожать России в то время, как она организует и развивает свои владения. После того, как Россия еле спаслась, после ужасных потерь, она в особенности будет бояться восстановления Германии.
3. Нападение Германии на Советский Союз
(Ь) замедлило его внутреннее развитие;
(с) создало для него обширную задачу по восстановлению оккупированных территорий, которое займёт у страны, как можно предположить, по меньшей мере, пять лет;
(d) привело к огромным людским потерям среди молодого поколения;
(е) дало возможность на долгий срок избавиться от страха перед Германией и Японией;
(f) дало шанс на равенство, сотрудничество и взаимное доверие с оставшимися великими державами.
Другими словами, война затруднила или в любом случае замедлила внутреннюю организацию и развитие Советского Союза, но дала ему возможность посвятить себя им без страха внешней агрессии или внутренней контрреволюции.
4. Логический вывод, по-видимому, состоит в том, что если советские власти убедятся, что Британское Содружество и Соединённые Штаты не желают мешать России в уничтожении угрозы, исходящей от Германии (и Японии), не создают направленных против неё союзов и учитывают её интересы, Россия пожелает надолго сохранить с ними мирные отношения. Ей потребуется, по меньшей мере, пять лет для восстановления и долгие годы для развития своих внутренних ресурсов, индустриализации и социального прогресса. В течение этого периода весьма маловероятно, что она рискнёт прервать процесс, начав полномасштабную войну, вне зависимости от того, будет ли Россия сотрудничать с нами или решит действовать самостоятельно.
5. Но этот прогноз исходит из того, что русские не будут нас подозревать во враждебных замыслах, а это во многом зависит и от того, будет ли Россия удовлетворена мерами, которые мы принимаем, чтобы обезвредить Германию (и Японию). Если она не будет удовлетворена (требования её будут высокими, а методы, возможно весьма радикальными с британской и американской точки зрения), она всё время будет опасаться враждебного союза с участием Германии, будет к нам относиться с подозрением и потенциальной враждебностью, будет в большей степени озабочена своей безопасностью и примет собственные меры, чтобы обеспечить её. Так, Россия может превратиться в мощную подрывную силу в Европе. Она вряд ли объединится с Германией, разве что в качестве последнего средства и в исключительных обстоятельствах... поскольку это приведёт к возрождению Германии и будет опасно для неё самой. Но она будет постоянно маневрировать, чтобы усилить собственные позиции в Европе, укрепляя своё влияние в европейских государствах при помощи левых правительств и вмешиваясь во внутренние дела при помощи интриг и силового давления. Вне всякого сомнения, она будет вести такую же политику и за пределами Европы.
Послевоенное положение СССР в мире
8. Жертвы, принесённые СССР для достижения победы, как людские, так и материальные, будут громадным. Убытки будут чудовищны. Тем не менее по окончании войны СССР
(i) окажется сильнейшей сухопутной державой мира;
(ii) будет весьма успешным образцом новой экономической и социальной системы и нового типа многонационального государства;
(iii) будет великой славянской державой (как в прошлом), наследующей к тому же многим традициям старой России.
Его престиж и гордость своими достижениями будут весьма велики. Всё указывает на то, что режим выйдет из войны более прочным; он будет хорошо приспособлен к решению проблем, которые возникнут из-за послевоенного разорения и кажется весьма маловероятным, чтобы он столкнулся с каким-либо противодействием изнутри. Военное прошлое СССР и достижения «плановой экономики» и «построения социализма в отдельно взятой стране» будут по-прежнему привлекать симпатию и восхищение по всему миру и в самых разных кругах.
9. Население СССР в 1939 г. составляло 170 миллионов — на 40 миллионов больше, чем в США, на 100 миллионов больше, чем в Германии, на 125 миллионов больше, чем в Великобритании. Хотя советская статистика очень неудовлетворительна, безусловно, что коэффициент ежегодного прироста населения значительно выше, чем в западноевропейских странах и в США и процент молодых исключительно велик. (Например, в 1939 г. не менее двух третей населения было моложе 30 лет). Военные потери и общее разорение в СССР достигли огромных масштабов и в течение, по крайней мере, нескольких лет очень серьёзной проблемой будет нехватка рабочих рук. Однако в ближайшие двадцать пять лет население вырастет очень значительно, в гораздо большей степени, чем ожидается на Западе — возможно, что общее население страны (включая западные регионы, присоединённые в 1939^40 гг.) составит к 1968 г. от 210 до 240 миллионов человек.
10. Однако использование этой потенциальной мощи в советской политике может быть в достаточной степени сбалансировано разнообразными факторами, в особенности
(а) гигантскими задачами по внутренней реконструкции, стоящими перед СССР;
(Ь) перспективами не только безопасности от внешних угроз, но и международного сотрудничества с великими державами, если Россия этого пожелает…
… Возможная политика Советского Союза в том случае, если он откажется от сотрудничества с Британским Содружеством и Соединёнными Штатами.
32. Принимая во внимание явную наклонность русских к подозрительности и, по меньшей мере, 125 лет враждебности в отношениях между англичанами и русскими (как завуалированной, так и открытой), а также быстрый прогресс России на пути к самодостаточности и неприступности, и, наконец, принципиальную разницу настроений: с одной стороны, ослабленная, уставшая от войны, дружелюбная и либеральная Великобритания, с другой стороны, энергичная, хотя и весьма националистическая Советская Россия — можно считать, что постепенное ухудшение отношений между двумя государствами почти неизбежно, разве что в течение войны удастся достичь взаимного доверия и сохранить его после войны. Это возможно лишь в том случае, если обе стороны сделают своей постоянной практикой взаимные консультации, сотрудничество и станут обмениваться взаимными уступками. Если доверия не удастся достичь, Советское правительство может по окончании войны достаточно быстро прийти к мнению, что политика сотрудничества с Британским Содружеством, вне зависимости от отношений с Соединёнными Штатами, невыгодна СССР. В этом случае советская внешняя политика будет нацелена на то, чтобы дать СССР время достичь главных целей своего внутреннего развития и такую мощь, чтобы он мог противостоять любой возможной комбинации великих держав. Невозможно предположить, сколько времени уйдёт у него на достижение подобного положения, но даже если мы предположим, что СССР сможет сохранить свою бурную энергию последних пятнадцати лет, это будет не ранее и, возможно, гораздо позже аналогичного срока. Отказавшись от попыток международного сотрудничества, СССР может до достижения этих целей вести подрывную и эгоистическую внешнюю политику, но не настолько, чтобы спровоцировать создание против себя коалиции великих держав. Советский Союз будет стремиться гарантировать слабость Германии. Если Германия и Япония будут сброшены со счётов, а Британское Содружество и США не будут желать — а, может быть, будут и не в состоянии — вынашивать агрессивные замыслы, нацеленные на СССР, он не пожелает ускорить возрождение Германии и Японии, объединяясь с ними в коалицию. Также маловероятно, чтобы СССР начал вести такую политику в Европе, чтобы западноевропейцы вновь пожелали возрождения Германии как бастиона против России...