Истерика, угрозы и шантаж Стаффорда Криппса
Выписка из дневника зам. наркома иностранных дел СССР Андрея Вышинского о приеме посла Великобритании Стаффорда Криппса
Секретно Экз. № 1
К[риппс] заявил, что прежде всего он хотел бы дать ответы на два небольших вопроса, которые он обещал мне выяснить в прошлых беседах:
1. К[риппс] заявил, что, как выяснило Британское правительство, из всего состава команд эстонских и латвийских пароходов, находящихся в английских портах, 300 человек изъявили желание возвратиться в Прибалтийские Советские Республики, остальные же решили остаться в Англии. Правительство Великобритании в середине октября запросило советское полпредство о том, какие меры принимаются Советским правительством для доставки этих 300 чел. из Англии в Прибалтийские Республики и каким образом Советское правительство предполагает содержать этих моряков в Англии. Ответа на этот вопрос Британское правительство от советского полпредства еще не получило. В настоящее время моряки размещены в домах английских матросов, за что платит британское правительство. Эстонским и латвийским морякам выдается такое же продовольствие, как и английским, и поэтому неудовольствий не должно быть.
2. К[риппс], напомнив мне о моем заявлении в прошлой беседе о том, что якобы Британское правительство возражало против закупки финляндской фирмой олова в США для выполнения советских заказов, сказал, что, по имеющимся у Британского правительства сведениям, ни фирма, ни ее директор Стафорнс к США за оловом не обращались и отказа не получали. Для выполнения советских заказов к США было два обращения: 1 июля с.г. о покупке железа для производства барж, которое было удовлетворено, и 16 августа с.г. о покупке шкур для производства кожаных изделий, против которого Британское правительство также не возражало бы при условии, если Советское правительство сделает «специфический» запрос и даст гарантии, что эти изделия не будут экспортированы во враждебные страны.
3. Затем К[риппс] перешел, как он выразился, к основной цели своего визита и напомнил мне, что 22 октября с.г. он протестовал против отказа В.М. Молотова принять его. Он считал, что этот отказ равнозначен политически недружелюбному отношению к Англии и что, несмотря на то, что я тогда отрицал политическое значение этого отказа, К[риппс] счел необходимым в своем отчете правительству указать, что этот факт носил политическую окраску. К[риппс] считает, что в настоящее время это полностью подтвердилось. Он установил, что с 22 октября с.г. В.М. Молотов проявил такое же отношение ко всем дипломатическим представителям, за исключением стран «оси» и Японии. К[риппс] не верит, чтобы такое отношение, не имеющее себе прецедента, было случайным. В настоящее время причина этого отношения, по мнению К[риппса], выяснилась: это — поездка Молотова в Берлин.
В.М. Молотов, как заявил К[риппс], лишил прямого контакта с Народным комиссаром иностранных дел представителей всех государств, которые могли бы выразить взгляды, противоположные взглядам представителей держав «оси» и Японии, и тем самым продемонстрировал свое «антинейтральное» отношение, что явилось предметом усиленного обсуждения среди дипломатического корпуса. Представители других стран были отосланы к заместителям, которые должны были дать заверения о «нейтральности» СССР в то время, как сам В.М. Молотов неоднократно встречался с представителями стран «оси» и Японии. К[риппс] должен заявить откровенно, с негодованием...
Я прервал К[риппса] и заявил, что я не намерен выслушивать его заявления о каком-то негодовании.
К[риппс] сказал, что он должен откровенно высказать свои взгляды.
На это я вторично ответил, что дело посла высказываться откровенно или нет, но откровенность не есть резкость и грубость, выслушивать которые я не намерен и не буду.
К[риппс] заявил, что он не хотел быть резким и грубым, а он хотел лишь откровенно высказать свои взгляды.
Я попросил К[риппса] учесть мое замечание в последующем разговоре, если он желает, чтобы я продолжал беседу.
К[риппс] заметил, что он желает продолжать беседу, и заявил, что поездку В.М. Молотова в Берлин он должен рассматривать как ответ на его заявление от 22 октября. К[риппс] считает, что он вправе был ожидать ответа на это заявление до опубликования коммюнике об отъезде В.М. Молотова в Берлин, и т.к. Правительство Великобритании до настоящего времени ответа не получило, он хотел бы поставить два вопроса:
1. Следует ли понимать так, что Советское правительство отклонило предложение Британского правительства от 22 октября?
2. Прав ли он будет, если сообщит своему правительству, что поездка В.М. Молотова в Берлин означает нежелание Советского правительства улучшить свои отношения с Правительством Великобритании?
К[риппс] сказал, что, если он не получит от меня иных сведений, он будет считать, что это так.
К[риппс] выразил надежду, что я оценю значение этих вопросов не только для настоящего времени, но и для будущего послевоенного периода, так как:
а) когда пройдут теперешние затруднения для Правительства Великобритании, то всякая оказанная ему после этого помощь будет иметь гораздо меньшую цену.
б) если теперь не последует соглашение, то не следует ожидать, что Правительство Великобритании после своей победы выполнит основные обязательства, изложенные в заявлении от 22 октября.
К[риппс] считает необходимым указать на это теперь, чтобы не возникло недоразумений в будущем. Предложения Правительства Великобритании не останутся в силе на будущее, если они будут отклонены Советским правительством в настоящее время. К[риппс] еще раз повторил, что он считает поездки В.М. Молотова в Берлин выражением решения Советского правительства об отклонении предложений Правительства Великобритании.
Далее К[риппс] указал, что в таком же духе следует понимать вопрос об обещании Правительства Великобритании не принимать участия в антисоветских комбинациях и не снабжать враждебные СССР силы военными материалами, о чем говорилось в заявлении от 22 октября.
Я заметил, что это замечание К[риппса] я рассматриваю как известную угрозу Английского правительства выступить на стороне враждебных СССР сил.
К[риппс] стал отрицать это, подчеркнув, что в Англии имеется много людей, готовых выступить против СССР и даже заключить пакт с Гитлером против СССР, и что К[риппс] приложил много усилий, чтобы преодолеть эти настроения.
К[риппс] заметил, что современный метод иностранной политики, проводимый СССР, не оставляет никакого места для дальнейших экономических отношений между Англией и СССР. Доказательством этому служат:
1. До отъезда В.М. Молотова в Берлин Советское правительство ничего не ответило по поводу британских предложений.
2. Кроме представителей стран «оси» и Японии, В.М. Молотов никого не принимал.
3. Поездка В.М. Молотова в Берлин в сопровождении 32-х сотрудников ясно свидетельствует о предстоящем соглашении с Германией.
4. Правительство Великобритании два раза предлагало заключить торговое соглашение, но никакого ответа на свои предложения не получило, и если К[риппс] прав в своих выводах, то Британскому правительству следует принять другие методы сбыта своих излишков, как, например, каучука, олова и пр., так как при современном контакте СССР с Германией следует понимать, что эти товары могут попасть в Германию.
К[риппс] считает бесполезным прилагать какие бы то ни было новые усилия к улучшению отношений между СССР и Англией и полагает необходимым довести до сведения Правительства Великобритании свой взгляд на поездку В.М. Молотова в Берлин, но что он будет рад, если я поправлю его прежде, чем он сделает это сообщение своему правительству. К[риппс] закончил свои излияния словами: «Вот все, что я хотел сегодня откровенно изложить».
Я ответил К[риппсу] следующее:
1. По вопросу о положении моряков советских прибалтийских пароходов я заявил К[риппсу], что не могу согласиться с его ответом по двум причинам: во-первых, Британское правительство не ответило на ноту Советского правительства от 9 октября с.г. по всему вопросу о прибалтийских пароходах, и ссылка К[риппса] на то, что Британское правительство якобы ожидает ответа советского полпредства, является не чем иным, как стремлением уклониться от решения простого и ясного вопроса, поставленного в ноте от 9 октября. Во-вторых, я еще раз подтверждаю, что, по имеющимся у нас сведениям, моряки испытывают большие лишения в связи с тем, что Британское правительство закрыло счета прибалтийских судовладельцев, и меня удивляет ссылка К[риппса] на то, что прибалтийских моряков кормят так же, как английских. Я снова напомнил К[риппсу], что Советское правительство ждет ответа на ноту от 9 октября.
На это К[риппс] заметил, что вопрос о возвращении прибалтийских пароходов и разблокировании счетов эстонских и латвийских судовладельцев является второстепенным вопросом, и что решение его едва ли возможно до разрешения основного вопроса о соглашении между Англией и СССР. Что же касается вопроса о тяжелом материальном положении эстонских и латвийских моряков в Англии, то лучшим решением было бы, если бы тов. Майский вместе с представителем МИДа Англии обследовали на месте экономические условия жизни моряков и устранили имеющиеся затруднения.
На это я заявил, что К[риппс] дважды не выполнил своего обещания принять меры к разблокированию счетов эстонских и латвийских судовладельцев и об обеспечении пароходов бункером, а команды продовольствием.
К[риппс] сказал, что, как он полагает, Советское правительство располагает необходимыми средствами, помимо денег, находящихся на счетах прибалтийских судовладельцев.
Я ответил, что, конечно, Советский Союз достаточно богат, но что средства, находящиеся на счетах эстонских и латвийских судовладельцев, являются также собственностью Советского государства, и я еще раз должен заявить о незаконных и неправильных действиях Правительства Великобритании, арестовавшего советские деньги, и настаиваю на разблокировании счетов и на удовлетворении требований Советского правительства, изложенных в ноте от 9 октября.
2. По вопросу о покупке олова в США я заявил, что принимаю разъяснения К[риппса] к сведению, но со своей стороны дополнительно проверю этот факт.
3. В ответ на основной вопрос беседы с К[риппсом] я сказал, что 22 октября я дал обстоятельные объяснения, почему В.М. Молотов не принял К[риппса], и как будто доказал, что этому факту не следовало придавать политического значения, с чем К[риппс] тогда согласился.
К[риппс] заметил, что действительно тогда он с этим согласился, но что многие в Англии не понимают, почему В.М. Молотов не принял К[риппса] через несколько дней после того, как им были сделаны столь важные предложения Правительства Великобритании, тем более что за это время В.М. Молотов неоднократно принимал германского посла, его же, Криппса, В.М. Молотов не принял даже по столь важному вопросу.
Я ответил, что К[риппс] не прав, когда он делает подобные политические выводы, что по поручению правительства я изучал предложения от 22 октября и что у меня имеется по этому вопросу мое личное мнение, однако, решения правительства еще нет и поэтому К[риппс] проявил поспешность, делая свои умозаключения по этому вопросу. Если хочет К[риппс], я могу ему сообщить лишь мое мнение о тех настроениях в нашей среде, которые вызваны английскими предложениями. К[риппс] заявил, что он будет рад узнать это. Тогда я сказал, что должен прямо заявить, что лично я не понимаю, чего хочет Англия, так как в своем заявлении Англия говорит о таких предложениях, которые дают меньше того, что мы в настоящее время имеем. Неужели Английское правительство не понимает, что представляют собой эти предложения? В предложениях, например, говорится о пакте о ненападении, предполагаемом в какой-то отдаленной перспективе, да и то со всякими оговорками. В предложениях говорится о советской пропаганде в Великобритании. Но известно, что мы никогда не занимались такой пропагандой. Это указание на советскую пропаганду напоминает керзоновские времена. Я буквально поражен, как могло Правительство Великобритании делать СССР такие предложения, особенно, когда Англия находится в осаде.
На это К[риппс] ответил, что он считает необходимым договориться об общей базе соглашения, а отдельные предложения, как, например, пакт о ненападении, вопрос о пропаганде и т.п., можно обсудить особо. Он надеется, что эти вопросы будут с ним обсуждены прежде, чем по ним будет принято Советским правительством решение. Он хотел бы дать исчерпывающее объяснение по всем вопросам, которые могут возникнуть при обсуждении заявления от 22 октября.
Я ответил, что поскольку решения Советского правительства еще нет, то не исключена возможность обсуждения некоторых вопросов по этим предложениям, если в этом окажется необходимость.
Затем я заявил, что поездка В.М. Молотова в Берлин не является ответом, как думает К[риппс], на предложения от 22 октября, что эта поездка, во-первых, является ответом на два визита Риббентропа в Москву, а во-вторых, цель этой поездки совершенно ясно изложена в коммюнике. Я не понимаю, на каком основании К[риппс] связывает вопрос об отношении Советского правительства к этим предложениям с поездкой В.М. Молотова в Берлин.
К[риппс] заметил, что такую связь видит не только он, но и все дипломатические представители за исключением стран «оси» и Японии.
На выраженное мной недоумение, что К[риппс] берет на себя смелость говорить от имени представителей других стран, К[риппс] поспешил поправиться, заявив, что он выступает не от их имени, но хотел бы сказать откровенно, что, как ему известно, думают по этому вопросу представители других государств, кроме стран «оси» и Японии.
Возражая далее Криппсу по поводу его заявления об «изоляции» и «антинейтральном» отношении к некоторым дипломатическим представителям, я указал К[риппсу], что я, как заместитель Наркома и, кроме того, как заместитель Председателя Совнаркома, не раз принимал К[риппса] по поручению В.М. Молотова и Советского правительства и что я решительно отвергаю слова об «изоляции» и «антинейтральном» отношении к дипломатам и об отсутствии у них контакта с НКИД.
К[риппс] продолжал настаивать на том, что это не то же самое, что непосредственный контакт с самим Народным комиссаром, что, говоря об «изоляции» и «антинейтральном» отношении, он имел в виду не Советское правительство в целом, а В.М. Молотова.
Это замечание я решительно отвел, заявив, что оно совершенно не соответствует действительности и что недопустимо в советских условиях противопоставлять отношения руководителя правительства к тем или иным странам с отношениями самого правительства к этим же странам.
К[риппс] замялся, переменил тему и, вернувшись к вопросу о предложениях 22 октября, сказал, что необходимо, по его мнению, решить основной вопрос о соглашении.
В заключение К[риппс] спросил, соответствуют ли действительности слухи о том, что СССР собирается признать господствующее влияние Германии на Балканах и самоустраниться от балканских дел.
Не считая необходимым распространяться на эту тему, в ответ на вопрос К[риппса] я ограничился ссылкой на опубликованное в газете «Красная звезда» сообщение редакции по поводу статьи батальонного комиссара М. Айрапетяна.
Беседа продолжалась 2 часа 25 минут.
При беседе присутствовал пом. Зав. 2-м Зап. Отделом К.В. Новиков.
(А. Вышинский)