2 сентября 1943. Об издевательствах и уничтожении немцами советских пленных в концлагерях
Докладная записка начальника СМЕРШ Виктора Абакумова зампреду Совнаркома Андрею Вышинскому о зверском отношении немецких военнослужащих к советским военнопленным.
Совнаркому Союза ССР товарищу Вышинскому
В середине января 1943 года, сжимая кольцо окружения вокруг 6 германской армии, наши войска захватили находившийся у села Алексеевка под Сталинградом пересыльный лагерь военнопленных, так называемый «Дулаг-205». На территории лагеря и близ него были обнаружены тысячи трупов военнопленных красноармейцев и командиров, умерших от истощения и холода, а также освобождено несколько сот истерзанных, истощенных от голода и до крайности измученных быв. военнослужащих Красной Армии.
В связи с этим Главным управлением «Смерш» было произведено расследование, в процессе которого выявлено, что немецкие офицеры и солдаты, выполняя установки германского военного командования, относились к военнопленным издевательски, зверски истребляли их путем массовых избиений и расстрелов, создавали невыносимые условия содержания в лагере и морили голодом. Также установлено, что подобное зверское отношение немцев к военнопленным имело место и в лагерях военнопленных в Дарнице под Киевом, Дергачах близ Харькова, в Полтаве и Россоши.
Непосредственными виновниками гибели советских людей являлись находящиеся в настоящее время под следствием в Главном управлении «Смерш»:
Керперт Рудольф, бывший комендант лагеря «Дулаг-205», полковник германской армии, 1886 года рождения, уроженец Судетской области (Германия), из купеческой семьи. В плен взят 31 января 1943 года в г. Сталинграде.
Фон Куновский Вернер, бывший обер-квартирмейстер 6 германской армии, подполковник германской армии, 1907 года рождения, уроженец Силезии, дворянин, сын генерал-майора германской армии. В плен взят 31 января 1943 года в г. Сталинграде.
Лянгхельд Вильгельм — бывший офицер контрразведки (абвер-офицер) при лагере «Дулаг-205», капитан германской армии, 1891 года рождения, уроженец гор. Франкфурт-на-Майне, из семьи чиновника, член национал-социалистской партии с 1933 года. В плен взят 31 января 1943 года в г. Сталинграде.
Медер Отто, бывший адъютант коменданта лагеря «Дулаг-205», обер-лейтенант германской армии, 1895 года рождения, уроженец Эрфуртского округа (Германия), член фашистской партии с 1935 года. В плен взят 31 января 1943 года под Сталинградом.
Показаниями Куновского, Лянгхельда и Медера установлено, что существовало прямое указание высшего командования германской армии об истреблении советских военнопленных — офицеров и рядовых, как людей «неполноценных».
Так, бывший офицер контрразведки при лагере капитан Лянгхельд на допросе 1 сентября 1943 года показал:
«Немецкое командование рассматривало русских военнопленных, как рабочий скот, необходимый для выполнения различных работ. Русских военнопленных, содержавшихся в Алексеевском лагере «Дулаг-205», как и в других немецких лагерях военнопленных, кормили впроголодь лишь для того, чтобы они могли на нас работать.
...Зверства, которые мы чинили над военнопленными, были направлены на истребление их, как лишних людей. Кроме того, я должен сказать, что в своем поведении с русскими военнопленными мы исходили из особого отношения ко всем русским людям, существовавшего в немецкой армии.
В германской армии по отношению к русским существовало убеждение, являющееся для нас законом: «Русские — неполноценный народ, варвары, у которых нет никакой культуры. Немцы призваны установить новый порядок в России». Это убеждение было привито нам германским правительством. Мы знали также, что русских людей много и их необходимо уничтожить как можно больше, с тем чтобы предотвратить возможность проявления какого-либо сопротивления немцам после установления нового порядка в России.
...Издевательства над русскими военнопленными чинились как солдатами, так и офицерами германской армии, имевшими какое-либо отношение к военнопленным».
Этим объясняется, что в Алексеевском лагере, рассчитанном на 1200 человек, было заключено до 4000 советских военнопленных, размещенных в невероятной тесноте и в жутких антисанитарных условиях.
Как показали немецкие офицеры Керперт, Куновский, Лянгхельд и Медер, советские военнопленные, находясь в «Дулаге-205», кормились впроголодь, а с начала декабря 1942 года командование 6 германской армии, в лице начальника штаба генерал-лейтенанта Шмидта, совершенно прекратило снабжение лагеря продовольствием, вследствие чего среди военнопленных возникла массовая смертность на почве голода. С 5 декабря 1942 года смертность среди военнопленных от голода достигала 50-60 человек в день, и к моменту освобождения лагеря войсками Красной армии погибло около 3000 человек.
Бывший обер-квартирмейстер 6 германской армии подполковник Куновский на допросе 25-26 августа 1943 года показал:
«...Я лично, так же как и начальник штаба 6 германской армии генерал-лейтенант Шмидт, как и другие германские офицеры, относился к советским военнопленным, как к людям неполноценным.
Когда военнопленные, будучи измучены голодом, потеряли для нас ценность, как рабочая сила, по моему мнению ничего не мешало нам расстрелять их. Правда, военнопленные расстреляны не были, но они были уморены голодом. Цель была достигнута. Свыше 3000 человек, которые могли в связи с разгромом 6 германской армии выйти на свободу — нами истреблены.
Я думаю, что и те немногие военнопленные, что остались живы, никогда не смогут восстановить своего здоровья и останутся калеками на всю жизнь».
Бывший комендант лагеря Керперт на допросе от 23 июля с. г. показал:
«...Военнопленные были размещены в невероятной тесноте. Они лишены были совершенно возможности лежать и спали сидя...
...С 5 декабря 1942 года среди военнопленных начался настоящий голод, на почве чего среди них наступила большая смертность. С 10 декабря ежедневно умирало около 50 человек. Трупы военнопленных, умерших за ночь, ежедневно утром выбрасывались из землянок, увозились за пределы лагеря и закапывались».
Это же подтверждает обер-лейтенант Медер, который также заявил, что о создавшемся положении в лагере он неоднократно докладывал обер-квартирмейстеру 6 германской армии Куновскому, который однако никаких мер к снабжению питанием лагеря не принимал и однажды сказал Медеру, что пленных необходимо перестрелять. Медер на допросе 27 августа 1943 года показал:
«...Полковник Керперт ни разу не поехал в штаб армии для того, чтобы лично потребовать продовольствие для военнопленных, а писал лишь докладные записки о голоде и смертности в лагере. Эти записки он через меня и других сотрудников лагеря посылал в штаб Куновскому.
...5 или 6 декабря 1942 года, во время одного из докладов Куновскому, я спросил его, не следует ли мне поговорить о положении в лагере с начальником штаба армии. На это Куновский мне ответил, что начальник штаба отсутствует и вообще непосредственное обращение излишне, так как он сам докладывает командованию. На мой категорический вопрос: «Что же нам прикажете делать через два дня, когда у военнопленных не будет ни одного грамма питания?», — Куновский пожал плечами и сказал: «Придется тогда военнопленных перестрелять». Тогда в лагере было еще около 4000 военнопленных».
Продолжая свои показания, Куновский по этому вопросу заявил, что о состоянии в лагере он информировал начальника штаба 6 германской армии генерал-лейтенанта Шмидта, но вместе с тем они никаких мер для облегчения участи военнопленных не предпринимали. Кроме того, Керперт, Лянгхельд и Медер показали, что германские офицеры и солдаты избивали советских военнопленных за незначительные проступки, за вялость в работе, а также и без всяких провинностей.
Военнопленных, доведенных голодом до сумасшествия, во время раздачи пищи, приготовленной из разной падали, травили собаками для водворения «порядка». Лянгхельд рассказал, что, производя допросы военнопленных, он сам, его фельдфебель и переводчик, в целях получения у них военно-разведывательных данных, избивали русских военнопленных. Также систематически избивала военнопленных охрана лагеря — солдаты и офицеры.
Лянгхельд признался, что он провоцировал через свою агентуру попытки к бегству военнопленных, в результате чего они были расстреляны. Подобная практика насилий, издевательств, убийств и провокаций широко применялась не только в Алексеевском лагере, но также, как это известно Куновскому, Лянгхельду и Медеру, — и в других лагерях военнопленных.
«Обыкновенно я избивал военнопленных палками диаметром 4-5 см, но это было не только в Алексеевке. Я работал в других лагерях военнопленных: в Дарнице близ Киева, Дергачах близ Харькова, в Полтаве и в Россоши. Во всех этих лагерях практиковалось избиение военнопленных. Избиение военнопленных являлось обычным в германской армии.
...В Полтавском лагере, германские солдаты из числа охраны стреляли из мелкокалиберных винтовок в военнопленных за то, что они мочились не в том месте, где это было предусмотрено».
Раненые советские бойцы в немецком лагере, 1942г. (Фото обнаружено у немецкого офицера,взятого в плен под Сталинградом.)
О зверском обращении к военнопленным со стороны германских властей Куновский показал:
«Весной 1942 года в Харькове, в лагерях военнопленных свирепствовал сыпной тиф. Карантинные меры обеспечены не были, и в этих лагерях возникла высокая смертность. Об этом мне докладывали врачи.
...Советские военнопленные работали на восстановлении железнодорожной станции Чир. По сообщению командира батальона, руководившего этими работами, среди военнопленных, вследствие истощения, возникли болезни и высокая смертность.
Бесчеловечно и преступно германские военные власти относились также и к мирному населению оккупированных областей. Так, например, в июне 1942 года из Харькова на работу в Германию направлялись мобилизованные рабочие. Транспортировка этих рабочих производилась в жутких условиях. Питание было исключительно плохое, а в вагонах отсутствовала даже солома, чтобы рабочие во время длительного пути могли прилечь».
Адъютант коменданта лагеря «Дулаг-205» Медер, будучи допрошен, показал:
«...До мобилизации в армию я проживал в г. Бурге, куда для сельскохозяйственных работ привозили русских военнопленных. Эти военнопленные были крайне истощены и измучены. Судя по тому, что русские солдаты, которых мне впоследствии приходилось видеть, выглядели упитанными и здоровыми, я полагаю, что военнопленные, прибывавшие к нам в Бург, в лагерях и во время транспортировки питались исключительно плохо.
...В Алексеевке, в «Дулаге-205», где я служил, было несколько злых собак. Собаки использовались для наведения порядка среди военнопленных. Во время раздачи пищи (когда еще работали кухни) военнопленные выстраивались в очередь, чтобы получить немного похлебки. Иногда голодные люди (некоторые из них от голода доходили до сумасшествия) нарушали очередь, тогда собаководы натравливали на них собак».
В процессе следствия по делу Керперта, Куновского, Лянгхельда и Медера, в Сталинградском спецлагере были установлены и допрошены бывшие военнослужащие Красной Армии — Крупаченко К.С., Писановский К.К., Касинов И.Д., Кучеряев С.М. и Алексеев А.А., которые длительный период времени, находясь в плену у немцев, содержались в «Дулаге-205». Указанные лица показали о массовой смертности среди военнопленных от голода и зверского обращения к русским военнопленным со стороны германского командования.
Так, быв. военнослужащий Красной Армии Алексеев А.А. на допросе 10 августа 1943 года показал:
«...В лагере была большая смертность, причиной этому было следующее: военнопленным за все время моего пребывания в лагере вовсе не выдавалось хлеба, воды...
Вместо воды выгребали грязный окровавленный снег в зоне лагеря, после чего были массовые заболевания военнопленных. Медицинская помощь отсутствовала. Я лично имел 4 раны и несмотря на мои неоднократные просьбы — помощь оказана не была, раны гноились. Немецкие часовые стреляли в военнопленных без предупреждения. Я лично сам видел, как один военнопленный, фамилию его не знаю, во время раздачи пищи, пытался ножом отрезать клочок лошадиной шкуры — был замечен часовым, который в упор выстрелил в военнопленного и застрелил его. Таких случаев было много.
Спали на земле в грязи, от холода согреться абсолютно не было места. Валенки и теплую одежду у воен¬нопленных отбирали, взамен давали рваную обувь и одежду, снятую с убитых и умерших...
Многие из военнопленных, не перенеся ужасов обстановки лагеря, сошли с ума. Умирало в день по 150 человек, а в первых числах января 1943 года в один день умерло 216 человек, о чем я узнал от работников санчасти лагеря. Немецкое командование лагеря травило собаками — овчарками военнопленных. Собаки сбивали с ног ослабевших военнопленных и таскали их по снегу, а немцы стояли и над ними смеялись. В лагере практиковались публичные расстрелы военнопленных...»
Быв. военнослужащий Красной Армии Касинов И.Д. на допросе 23 июля 1943 года показал:
«...В лагере военнопленных за малейшие нарушения: шум в очереди при получении пищи, выход из строя, опоздание в строй — пленные систематически избивались палками, без разбора виновности».
Аналогичные показания, иллюстрируемые фактами зверств немцев над военнопленными, дали и другие быв. военнослужащие Красной Армии.
Керперт, Куновский, Лянгхельд и Медер в совершенных ими преступлениях виновными себя признали.
Следствие по делу продолжается. Мною поставлен вопрос перед Правительством о целесообразности организации по делу гласного процесса, с освещением его в печати.