Миф о Хазине или Ломка по счастью
У меня как-то совсем недавно спросили друзья (Один из них, кстати, самый настоящий барбёр): "Белль или уехать в лес, чтобы копать картошку по 14 часов в день, а потом час смотреть на один и тот же цветок".
Так и родился "Миф о Хазине". Он обречен на бесконечный труд копания картошки, только ради того, чтобы получить эстетическое удовольствие от наблюдения за цветком. Конечно, наблюдателю может показаться, что Хазин - несчастлив. Но наоборот, ведь я считаю, что именно за таким тяжелым счастьем и скрывается смысл жизни. Точнее, это идеальная картина мира. Представьте себе деревню, хутор, даже скажем, 10 домов. В каждом из домов живут семьи, и они никогда не переезжают. Также уясним деталь о том, что люди в этой деревне не могут подхватить какую-либо смертельную болезнь, а так же они не имеют желания двигать науку вперед, среди них не рождаются мыслители и гении. Для того, чтобы попасть из одного дома в другой, надо пройти огромное расстояние, которое гарантированно вымотает идущего, но при этом, любой человек, даже ребенок, могут пройти это расстояние, при условии, что потом хорошо отдохнут и покушают. Такое расстояние позволяет добавить совсем небольшую, но тем не менее такую важную капельку страданий к социальным интеракциям. А также, как-то обременяет владельцев дома помощью идущему, ведь иначе они не получили бы такую же помощь, если бы, в теории, потом прошли такое же расстояние. Также представим, что в день хотя бы один человек всегда находится в пути (Среди всей деревни). Во время того, как идущий проходит это расстояние, он очевидно получает эстетическое наслаждение от природы. Сенсорика людей так и направлена, чтобы мы наслаждались этими видами и звуками, как и ощущениями по типу легкого ветра, который принесет приятный запах земли или леса. В этой деревне есть как религиозные, так и нерелегиозные люди, но мало кто "вербует" последователей других религий. Можно даже представить, что каждая семья имеет разные религии. Не обязательно, что эти религии обязательно популярные в нашем устое мира, но ни одна религия не позволит человеку отнестись к другому живому существу с агрессией. И самое главное, что все религии обязывают прощение любого человека. Вера в искупление, скажем так. В этой деревне, если вы там родились, невозможно быть полностью несчастным.
В современном обществе наблюдается тенденция обесценивания счастья: вы, скорее всего, не наслаждаетесь природой также, как ей наслаждаются жители теор.деревни. Однако, у вас гораздо больше способов получать счастье, будь то просмотр тиктоков, или чтение книг, или вообще половой акт (Не относится к моим подписчикам). И каждый из этих способов получения счастья в РАЗЫ более действенный, нежели эстетическое наслаждение природой, или наслаждение от ощущения того, что ты выполнил свою 14-часовую сессию копания картошки. Тоффлер рассказывал про сверхизобилие выбора, но он имел в виду огромные ассортименты продуктов в магазине или информации, выбор настолько большой, что неважно, что ты выберешь, ведь ты даже и не сможешь попробовать половины от всего выбора. И ты вечно хочешь все больше и больше, тебя заманивают различными новыми вкусами газировки или пива, бренды создают целые суб-бренды, чтобы обмануть вас, чтобы вы попробовали новый бренд газировки. То же самое можно сказать и про различные способы получения счастья. Тут тоже наблюдается сверхизобилие выбора. Ты можешь не выбирать, каким образом ты будешь получать свои гормоны счастья, ведь ты все-равно не сможешь попробовать их все, но самое главное - не сможешь различить их действенность. С точки зрения гедонизма такой устой - самый настоящий рай, ведь тебя окружает такое огромное количество счастья, что ты даже не задумываешься над тем, насколько ты счастлив. Однако, если ты останешься без этого счастья совсем на короткое время, то ты неминуемо попадешь в самую настоящую ломку по счастью, прямо как наркоман, который зависим от наркотиков. В современном обществе нами управляют с помощью счастья. Нам привили зависимость от счастья. По законам макроэкономики - рост потребления = максимизация удовольствия жизни, и даже по потребительству оценивают, насколько люди счастливы(Индекс счастья). В теор.деревне такого нет, счастье стабильно сменяется страданиями, и это двигатель, который будет бесконечно двигать жизни этих людей. Их счастье заключается не в потреблении, а в том, что заканчиваются их страдания. Эта концепция должна будоражить ваш мозг, ведь какой человек в здравом уме захочет добровольно страдать? Тот, который не хочет иметь зависимость от счастья.
Возвращаясь к Мифу о Хазине, мы видим типичного представителя деревни. Да, он не может избежать страданий, он не пытается, ведь во время страданий его сопровождает счастье, и эта комбинация и дает ему возможность жить, но еще главнее - дает ему возможность ЦЕНИТЬ свое счастье, пусть и такое маленькое, что по нашим меркам его можно приравнять к нулю. Когда вы в последний раз действительно наслаждались природой? Человек в нашем обществе спокойно может избежать страданий. Но он не может избежать счастья. Чтобы быть действительно счастливым, нужно быть ровно настолько же страдальцем. Кстати, а ведь житель теор.деревни также может получать удовольствие и от социальных интеракций. Только... Ему надо пройти парочку километров до чужого дома. А также, он может получать счастье от открытия нового, ведь у каждого дома есть своя культура, свои обычаи, и своя религия, которые мариновались поколениями. И из-за такого большого расстояния между домами, диффузия культур в целом невозможна. Хазин, после копания картошки, понял, что он не в настроении и не в силах идти к чужому дому, мол, соль для того, чтобы сделать вкусную картошку - осталась после прошлого раза. Потребность в счастье он удовлетворит тем, что без каких-либо страданий, безвозмездно, наградит себя наблюдением за цветком. Не просто наблюдением, а самым настоящим сенсорным экспириенсом, который будет включать в себя ощущения от легкого ветра и запах природы вокруг, может быть даже звуки животных из леса. Мы должны представить, что такого легкого счастья будет достаточно, чтобы заполнить сердце жителя, и что это счастье сменит такого же размера страдания.